Утро наступления

9 мая 2021 - Владимир Перваков

Знаменитый залп "КАТЮШ". Фото из интернета

Утро наступления

Посвящается моему деду Костылеву Ивану Яковлевичу.

Отделение сапёров колонной по одному возвращалось с наблюдательного пункта (НП) вглубь наших позиций. Первым шёл Иван Костылин самый возрастной, выглядевший даже старше своих сорока двух лет, один из самых опытных солдат, почти год на фронте. За ним шёл самый молодой, восемнадцатилетний Толя Чернов. Толюнчик, как прозвал его Иван, а потом подхватил и весь взвод. Приглянулся он Ивану своим пытливым детским взглядом, и озорными тёмными глазами, как у его младшего сына Толика (Толюнчиком называла его жена Тася). За ними шли ещё шестеро рядовых солдат, половина из которых ещё не нюхала пороху, и пришла с пополнением вместе с Толюнчиком, перед самой переброской на передовую. Замыкал шествие командир, капитан Дулин. Полдня солдаты изучали местность. Разглядывали и запоминали каждую ложбинку и бугорок. НП располагался очень удачно на четырёх высоких соснах, растущих недалеко друг от друга на краю соснового бора. Лестницы из жердей были перекинуты поочерёдно от одного дерева к другому. На поворотах были устроены небольшие площадки. Последняя площадка на высоте тридцати метров, была большая. Здесь был устроен шалаш, и располагались стереотруба и телефон. Каждому из солдат капитан показал места проходов, который сапёрам предстояло сделать завтра на рассвете. Обезвредить мины, установить вешки, перерезать проволочные заграждения. Сапёры, которых они сменили, передали план наших минных заграждений, а так же показали на местности, рассказали о немецких заграждениях и их огневых точках. Вид открывался безрадостный. Местность перед немецкими позициями была открытая, болотистая, кустарниковая растительность срезана пулемётным огнём и осколками снарядов и мин. Весна 1943 года была ранняя, снег на пригорках почти полностью вытаял в начале марта. Местами виднелись вытаявшие и всплывшие противотанковые и противопехотные деревянные ящичные мины*.

Когда они подходили к землянке, уже совсем стемнело. Тропинка едва угадывалась по звёздам, отражавшимся в подмёрзших лужах. Из землянки пахнуло дымом махорки, но даже он не заглушал запах пота и портянок десятков солдат, приютившихся здесь. Коптилки из гильз отбрасывали прыгающие тени, наполняли и без того душную землянку керосиновым смрадом. Занавеску из брезента в дверях земляки не закрывали, чтобы было чем дышать. На верхнем ярусе лежали по очереди. Остальные сидели, прижавшись друг к другу, в обнимку с оружием. Многие дремали, некоторые писали письма. Даже проходы были заняты. Чтобы пройти внутрь приходилось пробираться почти по людям. Численность солдат наступления увеличилась втрое, по сравнению с частями, которые они сменили в эти несколько дней. Готовилось самое серьёзное наступление на этом участке фронта за последние полгода. Место завтрашнего наступления несколько раз переходило то к нам, то к немцам, и было полито кровью с обеих воевавших сторон.

При виде капитана, некоторые бойцы попытались встать, поприветствовать офицера.
- Сидите, сидите!- Сказал нестроевой капитан, бывший до войны инженером. – Вот приютите моих сапёров до пяти утра. Отдыхайте, товарищи. Я в штабную землянку.
- Там места ещё меньше, чем здесь! Оставайтесь, товарищ капитан!
- Спасибо, но мне туда надо! – отвечал Дулин, пробираясь к выходу.
- А вы, значит, нам путь расчищать будете с утречка?- обратился к сапёрам бывалый сержант с медалью на груди.
- Так точно! – ответил Иван, пристраиваясь на местечко потеснившихся для него товарищей, - и для вас, и для танков проходы делать будем.
- Когда до немецких окопов расчистите путь, вы там всех фрицев не убивайте, оставьте мне одного самого жирного,- попросил коренастый, полураздетый боец, сидевший у самой печки, и штопавший гимнастёрку.
- Ты его есть, что ли собрался? – Удивился кто-то.
- Зачем есть? Это чтобы об рёбра штык не затупился, когда колоть буду, как свинью! – и иголкой изобразил, как будет колоть. - Но медленно колоть буду, чтоб он визжал так, что в немецком тылу слышно было! Пусть знают, что придёт их черёд! Чтобы от страха в штаны наложили, и своим Мартам письма слезливые писали.
- Ты, живодёр, до них доберись сначала,- урезонил его сержант.
- А и доберусь. Ох, доберусь!
- Сам-то написал письмо?
- А некому мне писать, - ответил он в полголоса.

Все приумолкли. Даже печка-буржуйка перестала потрескивать. Каждый думал о своём накануне наступления. И хотя общее настроение было боевое, мысли в голову лезли всякие.
- Спать лёг на ново место – приснится мне невеста! – Загадал боец, забравшийся на верхнюю полку.
- Ишь, жених какой нашёлся!
- Знали бы вы, какие мне невесты раньше снились. Однажды даже Серова* приснилась! А сейчас вместо невест то лейтенант приснится: «Подтянись! Шире шаг!» То на посту стою, спать хочется, присяду под деревце, а тут фашисты лезут…
- А ты не спи на посту!
- Так то - во сне! А вчера приснился котёл полный гречневой каши с тушёнкой, и Евлампич мне накладывает в котелок, и накладывает. Я говорю: «Хватит уже», а он: «Поправляйся Петро, сил набирайся, чтобы Гансов бить!», а сам черпаком мясо мне выбирает.
- А морда у тебя во сне не треснула?
- Не, не успела! Только я собрался почревоугодничать, тут разводящий меня и разбудил. Может, сегодня во сне доем. Она ведь ждёт там меня, наверно. Вот бы сразу на этом месте сон увидеть, пока она ещё не остыла.
- Так ты же невесту увидеть хотел!
- А я с ней и поделюсь! Мне одному столько не съесть!
- А мне вчера моя Настя приснилась, - раздался голос из тёмного угла землянки. - Идём мы с ней босиком по бережку, милуемся. Она в сарафане, а я в гимнастёрке. Солнышко вечернее в речке переливается, птички поют. И тут она ногой проволочку зацепляет, мина-лягушка* как выпрыгнет. Я к Насте бросился … и проснулся. Всего трясёт. Я после войны, все проволочки обходить буду, наверно…
- И кто только эти «лягушки» выдумал? Я бы этого гада летом привязал к дереву, рот ему открыл, чеку привязал к зубу, а мину в штаны засунул. Чтобы он так стоял с открытым ртом, боялся закрыть. А комары у нас знаете какие? Во! Чуть поменьше стрижа. Летом сами увидите! Они бы ему весь язык облепили, и …
- Вот завели тему: один колоть как свинью, другой мину в штаны! Что вы фашисты что ли?
- А мы их сюда не звали зверства творить! Жалеть их прикажешь?
- Я не призываю жалеть. Бить их надо изо всех сил! И через силу! И гнать с нашей земли, но самим в фашистов превращаться не надо!
- Мину эту в германскую войну придумали, до революции ещё. Так что умер уже твой изобретатель.
- Тогда он давно уже в аду на сковородке жарится…
- Спите уже! Будет нам всем завтра ад, когда в наступление пойдём!
- Немцам точно будет ад кромешный! Вон артиллерии сколько нагнали. И «катюши» видел в тылу.

Иван писал карандашом письмо жене и родным, почти не обращая внимания на солдатские разговоры.

Капитан разбудил их задолго до рассвета. Повара ещё не приготовили кашу, поэтому подкрепились сухарями с тушёнкой и кипяточком с куском сахара на всех. По знакомой уже дорожке быстро дошли до наших окопов на переднем крае, вырытых прямо в болоте. Здесь располагались на ночь только дозорные. Солдаты, которых они сменили, предупреждали, чтобы в случае чего спали прямо здесь, в болоте. Землянки, даже хорошо замаскированные, на небольших возвышенностях были прекрасной целью для немцев. Немцы понимали, что в болоте землянки не сделаешь, и периодически устраивали артналёты по всем бугоркам, где есть хоть небольшие деревца. И не ошибались. Не спасали даже три наката брёвен. Много народу в них погибло. По скользким жердям и еловому лапнику на дне окопов сапёры разошлись по распределённым вчера направлениям.

Вражеские дозоры запускали осветительные ракеты через равные промежутки времени с немецкой пунктуальностью. Иван получил задание сделать два прохода для пехоты по болотистой низине, покрытой грязным снегом и льдом. Она не просматривалась из основных окопов немцев, но на выходе из неё была выдвинутая к нашим позициям пулемётная точка, с которой простреливалась вся низина. Один проход намечался левее пулемёта, а второй справа, почти к самому пулемёту. Туда же подходила дугообразная возвышенность, по которой пойдут танки. Этот путь хорошо простреливался немцами со всех сторон, поэтому ближнюю к немцам половину дуги решено было разминировать после начала нашей артподготовки. Там ещё вчера они рассмотрели противотанковые мины. Этот участок было поручено разминировать опытному Фролу и Толюнчику.

Иван в грязно-белом маскхалате ловко полз по подмёрзшему за ночь снегу. Автомат за спиной, в сумке инструменты: ножницы по металлу, пассатижи и прочее; в руках щуп и пехотная лопатка, которую обычно зовут сапёрной. Ещё тащил вешки из ивы для разметки проходов. Лёд в болоте почти выдерживал вес человека, но иногда с хрустом ломался, и погружался в грязную жижу. Сначала промокли рукава, затем колени ватных штанов, а потом холодная жижа добралась до живота. «А ведь мороз не меньше восьми градусов,- подумал Иван, - вон как полы халата обмёрзли!» Он быстро снял несколько наших мин, а дальше началась чехарда из наших и немецких мин. Осторожно прорезал проход в первом проволочном заграждении, за которым пошли только немецкие «лягушки». Некоторые мины, установленные зимой, были привязаны к металлическим штырям, вбитым в землю, некоторые стояли в осевшем снегу на фанерных листах. Работал голыми руками, всё равно рукавицы не грели – промокли, пока полз. Сначала руки чувствовали холод, а потом вошли в режим, раскраснелись. За час обезвредил полтора десятка мин. Добрался до второго проволочного заграждения, аккуратно проделал проход. Чуть далее, перед немецкими окопами, начиналось наклонённое в нашу сторону заграждение из вкопанных и вмороженных заострённых брёвен и кольев. Хотя смотрелись они как средневековые экспонаты, но были серьёзным препятствием на пути пехоты и даже танков. Это препятствие отдано на откуп артиллеристам. В свете очередной ракеты сапёр попытался разглядеть своих товарищей, которые работали где-то недалеко, но никого не увидел. Все замирали, пока она горела.
Иван быстро вернулся по своему проходу, и начал проделывать второй проход. Розовая полоска рассвета слева и сзади становилась всё ярче, надо было спешить. Иван наткнулся щупом на посечённый осколками кирзовый сапог с остатками чьей-то ноги внутри. Хотел откинуть, но передумал, вдруг мину потревожишь. Просто отодвинул. Жив ли хозяин ноги? Скорее нет. Настроение немного упало, хотя довелось видеть всякого.

Когда добрался до середины второго прохода, обезвредив ещё десяток мин, немного рассвело. Ракеты уже не так слепили. Неожиданно ударил ручной пулемёт, до которого было менее ста метров. Первой же очередью его ранило в плечо и предплечье правой руки. «Заметили, гады!»- расстроился, Иван, и, почти прощаясь с жизнью, ёрзал по подломившемуся под ним льду, стараясь глубже погрузиться в болотную жижу. Боль почти не чувствовалась. Пули вжикали над спиной, выли, отрикошетив ото льда, и чвакали совсем рядом. Пустив по нему несколько очередей, немецкий пулемётчик посчитал дело сделанным, и перенёс огонь на возвышенность правее Ивана. Видимо там заметил ещё кого-то. «Там же Толюнчик! – испугался Иван, и, повернув голову, пытался разглядеть, что там делается. Над головой просвистел снаряд и взорвался недалеко от пулемёта. Вторым снарядом пулемёт был накрыт, но наши артиллеристы сделали ещё три выстрела беглым огнём. Стало тихо. Иван отполз к снежному островку. Снегом стёр грязь с рук. Боль усиливалась, кровь пропитала рукав. Иван лег на спину, расстегнул халат и шинель, высвободил руку из рукава. Кости целы, пули прошли навылет. Торопливо, но ловко перебинтовал, перетянул рану левой рукой. Левая рука тоже была рабочая: мог ей и гвоздь забить, и топором орудовать, если правой работать было неудобно.
Сапёр с трудом засунул руку в рукав, застегнул обледеневшую шинель. Светлеющее небо равнодушно наблюдало за болотом засыпающими звёздами. Движение причиняло боль, двигаться не хотелось. Но и лежать холодно, и некогда смотреть на небо, - скоро начнётся наступление, а проходы ещё не готовы. Иван подобрал оставленные у лужи инструменты и продолжил работу одной левой рукой. Видимо от потери крови и усталости руки стали мёрзнуть. Он отогревал руку за воротником, у сонной артерии, как его научили на охоте ещё в детстве. Эх, сейчас бы срубить десяток деревьев, враз бы разогрелся, как в леспромхозе, когда скидывали и шапку, и фуфайку …

Иван уже подходил ко второй линии ограждения, когда одна за другой взлетели яркие осветительные мины 81-мм дивизионного миномёта фашистов. А затем миномёт ударил осколочно-фугасными минами по возвышенности – месту предполагаемого танкового пути. За одну минуту он успел выпустить около двадцати мин, после чего был подавлен огнём нашей артиллерии. «Так вам и надо, сволочи, - позлорадствовал Иван, - только бы ребят не задели!». Немцы всполошились, началась беспорядочная ружейно-пулемётная стрельба по всему подозрительному. Казалось, что пули летят со всех сторон, и нет от них укрытия. «Врёшь, не возьмёшь!» - повторял Иван фразу из любимого довоенного фильма*, пережидая, когда огонь стихнет. Наши почти не отвечали. С НП засекали новые пулемётные точки.

Постепенно стрельба утихла. Закончив второй проход, Иван отполз назад, и посередине прохода свернул к возвышенности, срезая путь. Там должны были быть Фрол с Толей. Обезвредив несколько мин, подполз к возвышенности.
-Толюнчик! Фрол!– Вполголоса позвал он.
- Ползи сюда, в воронку! - негромко позвал кто-то.
В большой бомбовой воронке лежал Егор, из второго отделения их сапёрного взвода.
- Где Фрол с Толюнчиком?
- Фрол убит, здесь недалеко. А Толюнчика санитары в тыл потащили на плащ палатке. Сильные осколочные ранения в спину и ноги. Вряд ли выживет, крови много потерял, без сознания. Похоже, немцы прыгающими минами* стреляли, осколки сверху вошли. Да ты, смотрю, тоже ранен.
- Пулемётчик угостил.
- Давай перевяжу.
- Перевязал уже. Не надо бередить.
- Ты в тыл?
- А здесь кто, кроме тебя?
- Никого. Все по своим местам. Серёгина и Козлова тоже ранило.
- Тогда с тобой останусь. Тебе одному такой широкий проход не сделать.
- Как себя чувствуешь? Может лучше в санбат…
- Сделаем проход и уйду.
- Ну, решай сам, Иван!

Из-за леса, со стороны наших позиций, всходило солнце. Иван и Егором легли на спины, подставив лица весенним лучам. Лазурь неба, без единого облачка, казалась нереальной в сложившейся ситуации. Если, как в детстве, сомкнуть веки, а потом медленно их открывать, то палитра цвета изменялась от чёрного к тёмно-багровому, затем малиновому, красному, оранжевому, и, наконец, врывалась в щелку бело-жёлтым слепящим лучом. А, если потом помигать глазами, то увидишь одно или несколько чёрных солнечных кружков на ярком фоне. Как хорошо греться на солнышке. Словно и нет войны совсем. А её и не было в эти мгновения. Тишину нарушали только дыхание соседа и стук собственного сердца. Умиротворяющая дремота тишины и тепла на несколько минут унесла к родным местам. Вспомнился покос, корова Зорька, которую доит жена, дети бегут к речке…

Красная сигнальная ракета возвестила о начале наступления. Сотни орудий содрогнули лес, сотни снарядов просвистели над ними и содрогнули землю. Первый ряд немецких окопов перепахивался снарядным железом. Артиллерия била по разведанным огневым точкам, по деревянному частоколу-заграждению, и внакладку* по площадям в глубине обороны немцев. Позиции немцев заволокло дымом. Вряд ли кто из фашистов сейчас посмеет высунуться. Иван с Егором, не маскируясь, приступили к разминированию, и довольно быстро приблизились к немецким позициям. Иван обезвредил больше десяти противотанковых металлических и деревянных мин и несколько противопехотных. А Егор и того больше. Дальше продвигаться опасно, можно попасть под свои снаряды. Егор остался ждать окончания артналёта, чтобы разминировать последние десятки метров перед окопами. Иван, пригнувшись, поспешил к началу своих проходов, чтобы провести по ним пехоту. Сапёр продвигался первым, за ним бойцы на небольшом расстоянии. При дневном свете ни одной пропущенной, необезвреженной им мины он не обнаружил. Выполнив до конца поставленную командиром задачу, он, покачиваясь от усталости и потери крови, отправился в тыл, в санбат.

Прямо со стороны солнца ударили «катюши». Солнце скрылось за дымом от ракетных снарядов, проносившихся с воем над головой. В глубине немецкой обороны клубы дыма отсвечивали багровые вспышки разрывов. Иван представил, какое там сейчас пекло! Артиллерия перенесла огонь на вторые траншеи противника и вглубь. Пехота быстрым рывком заняла первый ряд окопов. Оставшиеся в живых, оглушённые немцы, не успели прийти в себя, и были быстро уничтожены. После окончания артподготовки, длившейся один час сорок минут, воодушевлённые первой лёгкой победой, наши солдаты с криком «Ураааа!» побежали в атаку при поддержке трёх танков. Несмотря на такой интенсивный обстрел, часть огневых точек уцелела. Пехота залегла под пулемётным огнём противника. Танки расстреливали из пушек вражеские пулемёты. Пехота продвигалась перебежками, танки двигались вместе со скоростью пехоты. Один танк подорвался на мине и загорелся. Второму из пушки повредили гусеницу, и он встал, но продолжал стрелять по врагу. Когда приблизились к окопам противника, третий танк вырвался вперёд и стал утюжить их. Немцы побежали. Пехота овладела второй линией окопов и попыталась преследовать врага, но попала под пулемётный и танковый огонь. Два замаскированных фашистских танка ударили с флангов. Тридцатьчетвёрка загорелась, пехота вернулась в отбитые окопы …

Всего этого Иван уже не видел. Он доложил капитану о выполнении задания и спешил в медсанбат не столько за помощью себе, сколько узнать, жив ли Толюнчик.
Пока медсестра обрабатывала и бинтовала ему раны, он пытался узнать у неё про Толю Чернова. Она, сказала, что прооперированных тяжелораненых бойцов готовят к отправке в тыл по замаскированной дороге. Иван знал эту дорогу через еловый лес. По ней можно было передвигаться даже днём, не опасаясь самолётов противника. Дорога была проложена между ёлок, вершины которых были притянуты друг к другу и связаны. Она шла параллельно основной дороге, по которой передвигались только ночью. Так удалось скрытно перебросить несколько дивизий к месту наступления.

Лежачих «тяжёлых» грузили в закрытый фургон, ходячих в тентованные кузова полуторок, остальных на подводы. Иван успел к началу погрузки. Толюнчик лежал под одеялом на носиках на животе. Иван склонился над ним, заглянул в лицо.
- Дядя Ваня! – Прошептал раненый почти одними губами, и попытался улыбнуться.
- Здравствуй сынок! Успел тебя повидать! Товарищи передают тебе привет, и ждут скорого выздоровления и возвращения в наш взвод! Ты давай поправляйся, не подводи нас! – говорил Иван от имени всех.
- Я постараюсь!
- Постарайся, Толюнчик! До свидания! – Иван погладил его по голове, как бы поправляя начинавшую отрастать чёлку.
- До свидания!
Иван повернулся, чтобы Толюнчик не увидел подступившие слёзы, и зашагал в сторону передовой.

За две недели упорных боёв дивизия продвинулась в среднем на пять километров, отобрав у врага несколько разрушенных деревень и господствующих высот, захватили несколько повреждённых танков, десятки орудий и разной брошенной техники, много оружия и боеприпасов. К немцам подошло подкрепление, а дивизия потеряла больше половины солдат, особенно в первые и в последние дни наступления, и была вынуждена перейти к обороне. До дня победы оставалось ещё более двух лет кровопролитных боёв.

Примечания:

* - Немецкая ящичная противотанковая мина нажимного действия «Holzmine 42» и деревянная противопехотная мина нажимного действия "Schuetzenmine 42".
* - Валентина Серова – красавица, советская актриса, ставшая знаменитой после исполнения главной роли в картине К. Юдина «Девушка с характером». Ей посвящены знаменитые стихи К.Симонова «Жди меня».
* - Мина- лягушка или Шпрингмина 35 (Sprengmine 35, S.Mi. 35) массой ок.5 кг. Мина противопехотная, осколочная, кругового поражения, выпрыгивающая на 1,5 метра. Поражение наносится металлической шрапнелью (шарики 320-365 шт.) При установке в снег или болотистый грунт используются в качестве подкладки квадратные куски фанеры размером 25х25 см.
* - Слова В.И. Чапаева (Б.Бабочкин) из фильма братьев Васильевых «Чапаев», «Ленфильм», 1934г.
* - Помимо стандартных осколочных мин для стрельбы из миномёта использовалась и прыгающая осколочная мина, она снабжалась вышибным зарядом, который подбрасывал мину вверх, после чего происходил её взрыв на высоте 1,5—2,0 метра над землёй. Осколки мины, летящие сверху вниз, способны были поражать укрывшуюся живую силу, причём они давали бо́льшую площадь поражения, чем обычная осколочная мина.
* - Стрельба «внакладку» ведётся обычно артиллерийским дивизионом (три батареи по 4 орудия) на разных установках угломера и прицела, когда одна батарея стреляет по началу площадной цели, другая по середине, а третья по дальней части, затем меняются, чтобы каждая батарея прошлась по всей площади.

Использованная литература:
1. Н.К. Дьячков. «На рамушевском тракте».
2. Краткое изложение личного боевого подвига в Наградном листе на Костылева Ивана Яковлевича (рядовой, сапёр, 137 ОСБ 171 СД. Ранения: 14. 03. 43 г.)

Регистрационный номер №0493983

от 9 мая 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0493983 выдан для произведения: Знаменитый залп "КАТЮШ". Фото из интернета

Утро наступления

Посвящается моему деду Костылеву Ивану Яковлевичу.

Отделение сапёров колонной по одному возвращалось с наблюдательного пункта (НП) вглубь наших позиций. Первым шёл Иван Костылин самый возрастной, выглядевший даже старше своих сорока двух лет, один из самых опытных солдат, почти год на фронте. За ним шёл самый молодой, восемнадцатилетний Толя Чернов. Толюнчик, как прозвал его Иван, а потом подхватил и весь взвод. Приглянулся он Ивану своим пытливым детским взглядом, и озорными тёмными глазами, как у его младшего сына Толика (Толюнчиком называла его жена Тася). За ними шли ещё шестеро рядовых солдат, половина из которых ещё не нюхала пороху, и пришла с пополнением вместе с Толюнчиком, перед самой переброской на передовую. Замыкал шествие командир, капитан Дулин. Полдня солдаты изучали местность. Разглядывали и запоминали каждую ложбинку и бугорок. НП располагался очень удачно на четырёх высоких соснах, растущих недалеко друг от друга на краю соснового бора. Лестницы из жердей были перекинуты поочерёдно от одного дерева к другому. На поворотах были устроены небольшие площадки. Последняя площадка на высоте тридцати метров, была большая. Здесь был устроен шалаш, и располагались стереотруба и телефон. Каждому из солдат капитан показал места проходов, который сапёрам предстояло сделать завтра на рассвете. Обезвредить мины, установить вешки, перерезать проволочные заграждения. Сапёры, которых они сменили, передали план наших минных заграждений, а так же показали на местности, рассказали о немецких заграждениях и их огневых точках. Вид открывался безрадостный. Местность перед немецкими позициями была открытая, болотистая, кустарниковая растительность срезана пулемётным огнём и осколками снарядов и мин. Весна 1943 года была ранняя, снег на пригорках почти полностью вытаял в начале марта. Местами виднелись вытаявшие и всплывшие противотанковые и противопехотные деревянные ящичные мины*.

Когда они подходили к землянке, уже совсем стемнело. Тропинка едва угадывалась по звёздам, отражавшимся в подмёрзших лужах. Из землянки пахнуло дымом махорки, но даже он не заглушал запах пота и портянок десятков солдат, приютившихся здесь. Коптилки из гильз отбрасывали прыгающие тени, наполняли и без того душную землянку керосиновым смрадом. Занавеску из брезента в дверях земляки не закрывали, чтобы было чем дышать. На верхнем ярусе лежали по очереди. Остальные сидели, прижавшись друг к другу, в обнимку с оружием. Многие дремали, некоторые писали письма. Даже проходы были заняты. Чтобы пройти внутрь приходилось пробираться почти по людям. Численность солдат наступления увеличилась втрое, по сравнению с частями, которые они сменили в эти несколько дней. Готовилось самое серьёзное наступление на этом участке фронта за последние полгода. Место завтрашнего наступления несколько раз переходило то к нам, то к немцам, и было полито кровью с обеих воевавших сторон.

При виде капитана, некоторые бойцы попытались встать, поприветствовать офицера.
- Сидите, сидите!- Сказал нестроевой капитан, бывший до войны инженером. – Вот приютите моих сапёров до пяти утра. Отдыхайте, товарищи. Я в штабную землянку.
- Там места ещё меньше, чем здесь! Оставайтесь, товарищ капитан!
- Спасибо, но мне туда надо! – отвечал Дулин, пробираясь к выходу.
- А вы, значит, нам путь расчищать будете с утречка?- обратился к сапёрам бывалый сержант с медалью на груди.
- Так точно! – ответил Иван, пристраиваясь на местечко потеснившихся для него товарищей, - и для вас, и для танков проходы делать будем.
- Когда до немецких окопов расчистите путь, вы там всех фрицев не убивайте, оставьте мне одного самого жирного,- попросил коренастый, полураздетый боец, сидевший у самой печки, и штопавший гимнастёрку.
- Ты его есть, что ли собрался? – Удивился кто-то.
- Зачем есть? Это чтобы об рёбра штык не затупился, когда колоть буду, как свинью! – и иголкой изобразил, как будет колоть. - Но медленно колоть буду, чтоб он визжал так, что в немецком тылу слышно было! Пусть знают, что придёт их черёд! Чтобы от страха в штаны наложили, и своим Мартам письма слезливые писали.
- Ты, живодёр, до них доберись сначала,- урезонил его сержант.
- А и доберусь. Ох, доберусь!
- Сам-то написал письмо?
- А некому мне писать, - ответил он в полголоса.

Все приумолкли. Даже печка-буржуйка перестала потрескивать. Каждый думал о своём накануне наступления. И хотя общее настроение было боевое, мысли в голову лезли всякие.
- Спать лёг на ново место – приснится мне невеста! – Загадал боец, забравшийся на верхнюю полку.
- Ишь, жених какой нашёлся!
- Знали бы вы, какие мне невесты раньше снились. Однажды даже Серова* приснилась!
А сейчас вместо невест то лейтенант приснится: «Подтянись! Шире шаг!» То на посту стою, спать хочется, присяду под деревце, а тут фашисты лезут…
- А ты не спи на посту!
- Так то - во сне! А вчера приснился котёл полный гречневой каши с тушёнкой, и Евлампич мне накладывает в котелок, и накладывает. Я говорю: «Хватит уже», а он: «Поправляйся Петро, сил набирайся, чтобы Гансов бить!», а сам черпаком мясо мне выбирает.
- А морда у тебя во сне не треснула?
- Не, не успела! Только я собрался почревоугодничать, тут разводящий меня и разбудил. Может, сегодня во сне доем. Она ведь ждёт там меня, наверно. Вот бы сразу на этом месте сон увидеть, пока она ещё не остыла.
- Так ты же невесту увидеть хотел!
- А я с ней и поделюсь! Мне одному столько не съесть!
- А мне вчера моя Настя приснилась, - раздался голос из тёмного угла землянки. - Идём мы с ней босиком по бережку, милуемся. Она в сарафане, а я в гимнастёрке. Солнышко вечернее в речке переливается, птички поют. И тут она ногой проволочку зацепляет, мина-лягушка* как выпрыгнет. Я к Насте бросился … и проснулся. Всего трясёт. Я после войны, все проволочки обходить буду, наверно…
- И кто только эти «лягушки» выдумал? Я бы этого гада летом привязал к дереву, рот ему открыл, чеку привязал к зубу, а мину в штаны засунул. Чтобы он так стоял с открытым ртом, боялся закрыть. А комары у нас знаете какие? Во! Чуть поменьше стрижа. Летом сами увидите! Они бы ему весь язык облепили, и …
- Вот завели тему: один колоть как свинью, другой мину в штаны! Что вы фашисты что ли?
- А мы их сюда не звали зверства творить! Жалеть их прикажешь?
- Я не призываю жалеть. Бить их надо изо всех сил! И через силу! И гнать с нашей земли, но самим в фашистов превращаться не надо!
- Мину эту в германскую войну придумали, до революции ещё. Так что умер уже твой изобретатель.
- Тогда он давно уже в аду на сковородке жарится…
- Спите уже! Будет нам всем завтра ад, когда в наступление пойдём!
- Немцам точно будет ад кромешный! Вон артиллерии сколько нагнали. И «катюши» видел в тылу.

Иван писал карандашом письмо жене и родным, почти не обращая внимания на солдатские разговоры.

Капитан разбудил их задолго до рассвета. Повара ещё не приготовили кашу, поэтому подкрепились сухарями с тушёнкой и кипяточком с куском сахара на всех. По знакомой уже дорожке быстро дошли до наших окопов на переднем крае, вырытых прямо в болоте. Здесь располагались на ночь только дозорные. Солдаты, которых они сменили, предупреждали, чтобы в случае чего спали прямо здесь, в болоте. Землянки, даже хорошо замаскированные, на небольших возвышенностях были прекрасной целью для немцев. Немцы понимали, что в болоте землянки не сделаешь, и периодически устраивали артналёты по всем бугоркам, где есть хоть небольшие деревца. И не ошибались. Не спасали даже три наката брёвен. Много народу в них погибло. По скользким жердям и еловому лапнику на дне окопов сапёры разошлись по распределённым вчера направлениям.

Вражеские дозоры запускали осветительные ракеты через равные промежутки времени с немецкой пунктуальностью. Иван получил задание сделать два прохода для пехоты по болотистой низине, покрытой грязным снегом и льдом. Она не просматривалась из основных окопов немцев, но на выходе из неё была выдвинутая к нашим позициям пулемётная точка, с которой простреливалась вся низина. Один проход намечался левее пулемёта, а второй справа, почти к самому пулемёту. Туда же подходила дугообразная возвышенность, по которой пойдут танки. Этот путь хорошо простреливался немцами со всех сторон, поэтому ближнюю к немцам половину дуги решено было разминировать после начала нашей артподготовки. Там ещё вчера они рассмотрели противотанковые мины. Этот участок было поручено разминировать Фролу и Толюнчику.

Иван в грязно-белом маскхалате ловко полз по подмёрзшему за ночь снегу. Автомат за спиной, в сумке инструменты: ножницы по металлу, пассатижи и прочее; в руках щуп и пехотная лопатка, которую обычно зовут сапёрной. Ещё тащил вешки из ивы для разметки проходов. Лёд в болоте почти выдерживал вес человека, но иногда с хрустом ломался, и погружался в грязную жижу. Сначала промокли рукава, затем колени ватных штанов, а потом холодная жижа добралась до живота. «А ведь мороз не меньше восьми градусов,- подумал Иван, - вон как полы халата обмёрзли!» Он быстро снял несколько наших мин, а дальше началась чехарда из наших и немецких мин. Осторожно прорезал проход в первом проволочном заграждении, за которым пошли только немецкие «лягушки». Некоторые мины, установленные зимой, были привязаны к металлическим штырям, вбитым в землю, некоторые стояли в осевшем снегу на фанерных листах. Работал голыми руками, всё равно рукавицы не грели – промокли, пока полз. Сначала руки чувствовали холод, а потом вошли в режим, раскраснелись. За час обезвредил полтора десятка мин. Добрался до второго проволочного заграждения, аккуратно проделал проход. Чуть далее, перед немецкими окопами, начиналось наклонённое в нашу сторону заграждение из вкопанных и вмороженных заострённых брёвен и кольев. Хотя смотрелись они как средневековые экспонаты, но были серьёзным препятствием на пути пехоты и даже танков. Это препятствие отдано на откуп артиллеристам. В свете очередной ракеты сапёр попытался разглядеть своих товарищей, которые работали где-то недалеко, но никого не увидел. Все замирали, пока она горела.
Иван быстро вернулся по своему проходу, и начал проделывать второй проход. Розовая полоска рассвета слева и сзади становилась всё ярче, надо было спешить. Иван наткнулся щупом на посечённый осколками кирзовый сапог с остатками чьей-то ноги внутри. Хотел откинуть, но передумал, вдруг мину потревожишь. Просто отодвинул. Жив ли хозяин ноги? Скорее нет. Настроение немного упало, хотя довелось видеть всякого.

Когда добрался до середины второго прохода, обезвредив ещё десяток мин, немного рассвело. Ракеты уже не так слепили. Неожиданно ударил ручной пулемёт, до которого было менее ста метров. Первой же очередью его ранило в плечо и предплечье правой руки. «Заметили, гады!»- расстроился, Иван, и, почти прощаясь с жизнью, ёрзал по подломившемуся под ним льду, стараясь глубже погрузиться в болотную жижу. Боль почти не чувствовалась. Пули вжикали над спиной, выли, отрикошетив ото льда, и чвакали совсем рядом. Пустив по нему несколько очередей, немецкий пулемётчик посчитал дело сделанным, и перенёс огонь на возвышенность правее Ивана. Видимо там заметил ещё кого-то. «Там же Толюнчик! – испугался Иван, и, повернув голову, пытался разглядеть, что там делается. Над головой просвистел снаряд и взорвался недалеко от пулемёта. Вторым снарядом пулемёт был накрыт, но наши артиллеристы сделали ещё три выстрела беглым огнём. Стало тихо. Иван отполз к снежному островку. Снегом стёр грязь с рук. Боль усиливалась, кровь пропитала рукав. Иван лег на спину, расстегнул халат и шинель, высвободил руку из рукава. Кости целы, пули прошли навылет. Торопливо, но ловко перебинтовал, перетянул рану левой рукой. Левая рука тоже была рабочая: мог ей и гвоздь забить, и топором орудовать, если правой работать было неудобно.
Сапёр с трудом засунул руку в рукав, застегнул обледеневшую шинель. Светлеющее небо равнодушно наблюдало за болотом засыпающими звёздами. Движение причиняло боль, двигаться не хотелось. Но и лежать холодно, и некогда смотреть на небо, - скоро начнётся наступление, а проходы ещё не готовы. Иван подобрал оставленные у лужи инструменты и продолжил работу одной левой рукой. Видимо от потери крови и усталости руки стали мёрзнуть. Он отогревал руку за воротником, у сонной артерии, как его научили на охоте ещё в детстве. Эх, сейчас бы срубить десяток деревьев, враз бы разогрелся, как в леспромхозе, когда скидывали и шапку, и фуфайку …

Иван уже подходил ко второй линии ограждения, когда одна за другой взлетели яркие осветительные мины 81-мм дивизионного миномёта фашистов. А затем миномёт ударил осколочно-фугасными минами по возвышенности – месту предполагаемого танкового пути. За одну минуту он успел выпустить около двадцати мин, после чего был подавлен огнём нашей артиллерии. «Так вам и надо, сволочи, - позлорадствовал Иван, - только бы ребят не задели!». Немцы всполошились, началась беспорядочная ружейно-пулемётная стрельба по всему подозрительному. Казалось, что пули летят со всех сторон, и нет от них укрытия. «Врёшь, не возьмёшь!» - повторял Иван фразу из любимого довоенного фильма*, пережидая, когда огонь стихнет. Наши почти не отвечали. С НП засекали новые пулемётные точки.

Постепенно стрельба утихла. Закончив второй проход, Иван отполз назад, и посередине прохода свернул к возвышенности, срезая путь. Там должны были быть Фрол с Толей. Обезвредив несколько мин, подполз к возвышенности.
-Толюнчик! Фрол!– Вполголоса позвал он.
- Ползи сюда, в воронку! - негромко позвал кто-то.
В большой бомбовой воронке лежал Егор, из второго отделения их сапёрного взвода.
- Где Фрол с Толюнчиком?
- Фрол убит, здесь недалеко. А Толюнчика санитары в тыл потащили на плащ палатке. Сильные осколочные ранения в спину и ноги. Вряд ли выживет, крови много потерял, без сознания. Похоже, немцы прыгающими минами* стреляли, осколки сверху вошли. Да ты, смотрю, тоже ранен.
- Пулемётчик угостил.
- Давай перевяжу.
- Перевязал уже. Не надо бередить.
- Ты в тыл?
- А здесь кто, кроме тебя?
- Никого. Все по своим местам. Серёгина и Козлова тоже ранило.
- Тогда с тобой останусь. Тебе одному такой широкий проход не сделать.
- Как себя чувствуешь? Может лучше в санбат…
- Сделаем проход и уйду.
- Ну, решай сам, Иван!

Из-за леса, со стороны наших позиций, всходило солнце. Иван и Егором легли на спины, подставив лица весенним лучам. Лазурь неба, без единого облачка, казалась нереальной в сложившейся ситуации. Если, как в детстве, сомкнуть веки, а потом медленно их открывать, то палитра цвета изменялась от чёрного к тёмно-багровому, затем малиновому, красному, оранжевому, и, наконец, врывалась в щелку бело-жёлтым слепящим лучом. А, если потом помигать глазами, то увидишь одно или несколько чёрных солнечных кружков на ярком фоне. Как хорошо греться на солнышке. Словно и нет войны совсем. А её и не было в эти мгновения. Тишину нарушали только дыхание соседа и стук собственного сердца. Умиротворяющая дремота тишины и тепла на несколько минут унесла к родным местам. Вспомнился покос, корова Зорька, которую доит жена, дети бегут к речке…

Красная сигнальная ракета возвестила о начале наступления. Сотни орудий содрогнули лес, сотни снарядов просвистели над ними и содрогнули землю. Первый ряд немецких окопов перепахивался снарядным железом. Артиллерия била по разведанным огневым точкам, по деревянному частоколу-заграждению, и внакладку* по площадям в глубине обороны немцев. Позиции немцев заволокло дымом. Вряд ли кто из фашистов сейчас посмеет высунуться. Иван с Егором, не маскируясь, приступили к разминированию, и довольно быстро приблизились к немецким позициям. Иван обезвредил больше десяти противотанковых металлических и деревянных мин и несколько противопехотных. А Егор и того больше. Дальше продвигаться опасно, можно попасть под свои снаряды. Егор остался ждать окончания артналёта, чтобы разминировать последние десятки метров перед окопами. Иван, пригнувшись, поспешил к началу своих проходов, чтобы провести по ним пехоту. Сапёр продвигался первым, за ним бойцы на небольшом расстоянии. При дневном свете ни одной пропущенной, необезвреженной им мины он не обнаружил. Выполнив до конца поставленную командиром задачу, он, покачиваясь от усталости и потери крови, отправился в тыл, в санбат.

Прямо со стороны солнца ударили «катюши». Солнце скрылось за дымом от ракетных снарядов, проносившихся с воем над головой. В глубине немецкой обороны клубы дыма отсвечивали багровые вспышки разрывов. Иван представил, какое там сейчас пекло! Артиллерия перенесла огонь на вторые траншеи противника и вглубь. Пехота быстрым рывком заняла первый ряд окопов. Оставшиеся в живых, оглушённые немцы, не успели прийти в себя, и были быстро уничтожены. После окончания артподготовки, длившейся один час сорок минут, воодушевлённые первой лёгкой победой, наши солдаты с криком «Ураааа!» побежали в атаку при поддержке трёх танков. Несмотря на такой интенсивный обстрел, часть огневых точек уцелела. Пехота залегла под пулемётным огнём противника. Танки расстреливали из пушек вражеские пулемёты. Пехота продвигалась перебежками, танки двигались вместе со скоростью пехоты. Один танк подорвался на мине и загорелся. Второму из пушки повредили гусеницу, и он встал, но продолжал стрелять по врагу. Когда приблизились к окопам противника, третий танк вырвался вперёд и стал утюжить их. Немцы побежали. Пехота овладела второй линией окопов и попыталась преследовать врага, но попала под пулемётный и танковый огонь. Два замаскированных фашистских танка ударили с флангов. Тридцатьчетвёрка загорелась, пехота вернулась в отбитые окопы …

Всего этого Иван уже не видел. Он доложил капитану о выполнении задания и спешил в медсанбат не столько за помощью себе, сколько узнать, жив ли Толюнчик.
Пока медсестра обрабатывала и бинтовала ему раны, он пытался узнать у неё про Толю Чернова. Она, сказала, что прооперированных тяжелораненых бойцов готовят к отправке в тыл по замаскированной дороге. Иван знал эту дорогу через еловый лес. По ней можно было передвигаться даже днём, не опасаясь самолётов противника. Дорога была проложена между ёлок, вершины которых были притянуты друг к другу и связаны. Она шла параллельно основной дороге, по которой передвигались только ночью. Так удалось скрытно перебросить несколько дивизий к месту наступления.

Лежачих «тяжёлых» грузили в закрытый фургон, ходячих в тентованные кузова полуторок, остальных на подводы. Иван успел к началу погрузки. Толюнчик лежал под одеялом на носиках на животе. Иван склонился над ним, заглянул в лицо.
- Дядя Ваня! – Прошептал раненый почти одними губами, и попытался улыбнуться.
- Здравствуй сынок! Успел тебя повидать! Товарищи передают тебе привет, и ждут скорого выздоровления и возвращения в наш взвод! Ты давай поправляйся, не подводи нас! – говорил Иван от имени всех.
- Я постараюсь!
- Постарайся, Толюнчик! До свидания! – Иван погладил его по голове, как бы поправляя начинавшую отрастать чёлку.
- До свидания!
Иван повернулся, чтобы Толюнчик не увидел подступившие слёзы, и зашагал в сторону передовой.

За две недели упорных боёв дивизия продвинулась в среднем на пять километров, отобрав у врага несколько разрушенных деревень и господствующих высот, захватили несколько повреждённых танков, десятки орудий и разной брошенной техники, много оружия и боеприпасов. К немцам подошло подкрепление, а дивизия потеряла больше половины солдат, особенно в первые и в последние дни наступления, и была вынуждена перейти к обороне. До дня победы оставалось ещё более двух лет кровопролитных боёв.

Примечания:

* - Немецкая ящичная противотанковая мина нажимного действия «Holzmine 42» и деревянная противопехотная мина нажимного действия "Schuetzenmine 42".
* - Валентина Серова – красавица, советская актриса, ставшая знаменитой после исполнения главной роли в картине К. Юдина «Девушка с характером». Ей посвящены знаменитые стихи К.Симонова «Жди меня».
* - Мина- лягушка или Шпрингмина 35 (Sprengmine 35, S.Mi. 35) массой ок.5 кг. Мина противопехотная, осколочная, кругового поражения, выпрыгивающая на 1,5 метра. Поражение наносится металлической шрапнелью (шарики 320-365 шт.) При установке в снег или болотистый грунт используются в качестве подкладки квадратные куски фанеры размером 25х25 см.
* - Слова В.И. Чапаева (Б.Бабочкин) из фильма братьев Васильевых «Чапаев», «Ленфильм», 1934г.
* - Помимо стандартных осколочных мин для стрельбы из миномёта использовалась и прыгающая осколочная мина, она снабжалась вышибным зарядом, который подбрасывал мину вверх, после чего происходил её взрыв на высоте 1,5—2,0 метра над землёй. Осколки мины, летящие сверху вниз, способны были поражать укрывшуюся живую силу, причём они давали бо́льшую площадь поражения, чем обычная осколочная мина.
* - Стрельба «внакладку» ведётся обычно артиллерийским дивизионом (три батареи по 4 орудия) на разных установках угломера и прицела, когда одна батарея стреляет по началу площадной цели, другая по середине, а третья по дальней части, затем меняются, чтобы каждая батарея прошлась по всей площади.

Использованная литература:
1. Н.К. Дьячков. «На рамушевском тракте».
2. Краткое изложение личного боевого подвига в Наградном листе на Костылева Ивана Яковлевича (рядовой, сапёр, 137 ОСБ 171 СД. Ранения: 14. 03. 43 г.)

МАЙ (новое)

ЛЮБЛЮ!

Рейтинг: +23 1246 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (40)

Людмила Комашко-Батурина # 10 мая 2021 в 08:42 +8

Прочла с интересом. Многие на фронте воспринимали героизм. как что-то обыденное. Надо - сделаем, но их героические будни приближали победу. Пусть их подвиг останется в веках! Нам нельзя забывать какой ценой досталась победа.
С днём Победы, Владимир! Мира и благополучия Вашему дому! den-pobedy-3

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 09:06 +6

Да, Людмила! Спасибо за понимание.
В детстве подвиг воспринимался как отчаянный поступок - с гранатой под танк, или на таран на самолёте, или , как Матросов, на амбразуру.
А выполнять свой долг и приказ под огнём противника, и не испугаться, и выполнить задачу, даже будучи раненым, это тоже подвиг.
За такой подвиг мой дед Иван был награждён медалью "ЗА ОТВАГУ"
С Днём Победы! Мира, любви и здоровья Вам!
9may

Игорь Косинь # 10 мая 2021 в 12:14 +7

Ну, браво!
Рассказ для публикации, несомненно.
И сюжет, и художественный уровень - все замечательно!
С неподдельным интересом и удовольствием прочел.

Желаю Вам успехов!

Искренне,

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:13 0

Благодарю, Игорь, за эмоциональный комментарий и пожелание!
Приятно, что рассказ понравился.
c0411

Марина Раух # 10 мая 2021 в 13:58 +4

Спасибо,Владимир,за замечательный рассказ!Читала с огромным удовольствием!Вечная память героям!С Днем Великой Победы!Мира и добра!Удачи в конкурсе!

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:15 0

Благодарю за комментарий и пожелания, Марина!
smayliki-prazdniki-34

Мирного неба, здоровья и благополучия!

Алексей Ананьев # 10 мая 2021 в 15:46 +4

Победителям слава, пусть торжествует победа!
9may

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:16 +1

Спасибо, Алексей!
С Днём Победы!
lenta9m

Помним героев!

Светлана Казаринова # 10 мая 2021 в 19:13 +4

Прочитала ваш рассказ на одном дыхании. Спасибо, за память о войне! Удачи вам!
den-pobedy-3

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:17 +2

Спасибо, Светлана, за комментарий и пожелание удачи!
spasibo-20

Сергей Шевцов # 10 мая 2021 в 19:34 +3

Маленький эпизод большой войны, но из таких пазлов складывается общая картина великого подвига наших солдат.

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:18 +1

Согласен с Вами, Сергей!
С Днём Победы!
9may

Жанна Зудрагс # 10 мая 2021 в 20:01 +2

Спасибо, Владимир, за такой интересный, познавательный и жизненный рассказ!
Военное тяжёлое время. Простые, но ответственные люди - наши героические предки...
Удачи в конкурсе и с наступившим Днём Победы!
spasibo-20

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:22 0

Благодарю, Жанна! Очень рад, что мой рассказ понравился!
buket4

Вам удачи во всём!
С Днём Победы! Помним героев!
lenta9m2

Алла Войнаровская # 10 мая 2021 в 20:28 +1

Вот читала Ваш великолепный рассказ и думала: -Как же силён наш русский дух! А у бойцов-Победителей он был стальным! А главное - они оставались людьми!
Спасибо огромное Вам! С днём Священной Победы! Вечная Слава Героям! den-pobedy

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:26 +1

Вам спасибо, Алла, за понимание и пожелание! c0411

Надеюсь, что мы не потеряли силы духа Победителей!
den-pobedy-2

Алла Войнаровская # 10 мая 2021 в 20:28 +2

Так и хочется сказать: Спасибо Деду за Победу! spasibo-13

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:24 +1

Да, хочется сказать, но он погиб в 1943г.
Можем только мысленно! Надеюсь, что они нас слышат.
lenta9m2

Тая Кузмина # 10 мая 2021 в 21:09 +3

Владимир, спасибо за рассказ. Жизнь на войне непростая, но то, что было...то не изменить, не переписать, не отредактировать, это война.
С днём Победы!

buket

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:28 +2

Спасибо, Тая! c0411

Мы, конечно не понимаем и сотой доли того,
что им пришлось перенести, чтобы выжить и победить!
9may

Мирного неба, счастья и благополучия!

Анна Высокая # 10 мая 2021 в 22:02 +2

Вот так, из рассказов о подвигах отцов и дедов складывается история
войны, которую вел советский народ и победил в неимоверных условиях.
И мы должны знать и помнить её,историю! Собственно говоря, МЫ НЕ МОГЛИ НЕ ПОБЕДИТЬ!
СПАСИБО, Вам за рассказ!
Здоровья, благополучия и мира на земле! den-pobedy

Владимир Перваков # 10 мая 2021 в 22:32 +1

Благодарю, Анна, за понимание и внимание к рассказу.
Согласен с Вами, что такая сила духа наших людей приводит к Победе!
Помним наших героев! lenta9m2

Мира, любви и добра всем нам!
9may

Ирина Полесьева # 11 мая 2021 в 12:14 +2

Какой сильный рассказ, да ещё даны пояснения. Спасибо. С днём Победы! Мира!

elka2

Владимир Перваков # 11 мая 2021 в 12:41 +1

Спасибо, Ирина!
Стараюсь давать пояснения для специальных понятий и малоупотребительных слов.
А здесь ещё для понимания опасности оружия для уничтожения людей.
С Днём великой Победы!
9may

Татьяна Белая # 11 мая 2021 в 12:41 +2

Откуда, из каких потаенных уголков своей души, брали силы эти солдаты? С годами, я почему-то все острее и острее воспринимаю все эти документальные по сути эпизоды войны. Один клич: "Родина в опасности", поднял всю страну. Спасибо за рассказ. И удачи в конкурсе. smayliki-prazdniki-34

Владимир Перваков # 11 мая 2021 в 12:48 +4

Спасибо, Татьяна! spasibo-20

Тоже стал более сентиментален, что ли. Как говорят: кожа грубеет, а души становятся мягче.
Когда читал мемуары участников войны, особенно тех, которые воевали рядом с моим дедом, то ещё яснее представлял, все тяготы и ужасы войны.
Вам удачи во всех делах!
9may

Александр Надежный # 12 мая 2021 в 11:12 +2

Еще раз с удовольствием прочел про этот подвиг деда, Владимир! Написано так живо, что просто хоть фильм снимай, все так реалистично. И диалоги, как из жизни... Такая память - лучшая награда герою!

Владимир Перваков # 12 мая 2021 в 12:34 +2

Спасибо, Александр!
Рад, что Вам запомнился и понравился рассказ!
den-pobedy

Галина Дашевская # 12 мая 2021 в 23:23 +2

Владимир, читаю ваш рассказ и не устаю повторять: "Слава тем, кто ковал победу. Кто шёл в атаку, забыв обо всём". Пусть эти люди останутся в нашей памяти навсегда. И наша память это великая сила, это наша история, которую мы обязаны передавать современному поколению и нашим потомкам. Удачи вам за рассказ!

Владимир Перваков # 13 мая 2021 в 12:41 0

Да, Галина, мы помним наших героев, победивших фашистов.
Главное, чтобы фашизм не вернулся.
Чтобы не стыдно было перед памятью отцов и дедов.
Спасибо за пожелание!
9may

Марина Домнина # 13 мая 2021 в 09:05 +1

Какие воспоминания ценные для нас.
Вы рассказали про то, что было во время войны.
С днем Победы. Спасибо, за рассказ.

cvety-rozy-7

Владимир Перваков # 13 мая 2021 в 12:51 0

Спасибо, Марина! spasibo-20

Вас с Днём Победы! 9may

Мне повезло найти Наградной лист, а также воспоминания-мемуары Николая Константиновича Дьячкова «На рамушевском тракте».
Там он описывает все эти события, и даже командира моего деда Ивана.

Виктор Ли # 13 мая 2021 в 18:10 +1

Очень интересный рассказ, Володя! С удовольствием прочитал. Хорошая проза не оставляет равнодушным. Особенно на такую тему.
Успехов вам во всем! emotions-5

Спасибо деду за победу!

Владимир Перваков # 13 мая 2021 в 22:05 0

Спасибо, Виктор, за комментарий и пожелания!
9may

Пришлось много поработать с документами, чтобы было реалистично. Но это того стоило.
А скрытую военную дорогу, как в рассказе, я видел сам. Вернее её остатки. Уже заросшую, и вершины деревьев, конечно, не связаны, но колеи остались, и кое-где можно было ещё проехать. Только другую, она была недалеко от деревни, где я жил, но тоже в Тверской области. Мне про неё мой дядя рассказывал. В некоторых местах ей пользовались трактористы на гусеничных тракторах, чтобы асфальт не портить.

Татьяна Петухова # 21 мая 2021 в 14:07 +1

Низкий поклон,Владимир! НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО!
den-pobedy

Владимир Перваков # 21 мая 2021 в 20:58 0

Спасибо, Татьяна!
Мы помним! Главное, чтобы наши потомки не забыли!
lenta9m2

Надежда Киселева # 31 мая 2021 в 13:19 0

Замечательно написано, Владимир!
Память должна хранить эти события, мы должны ценить жизнь и то, что сделали для нас наши деды!
lenta9m2

Владимир Перваков # 1 июня 2021 в 12:53 0

Да, Надежда, должны помнить и рассказать потомкам.
для того и написал рассказ.
Спасибо за понимание и оценку!
den-pobedy-3

Марта Шаула # 1 июня 2021 в 17:50 0

Дорогой Владимир! Извините за поздний отзыв о прекрасном
посвящении Вашего произведения
тем героическим событиям,
происходившим на одном из фронтов
ВОВ в 1943 году,когда наступил
переломный момент под Сталинградом,
И от отступления Красная армия перешла
в наступление!
В этой страшной мясорубке погиб мой отец!
Спасибо,что Вы тем отважным рядовым
защитника Родины, посвятили свой рассказ!
Память о них пусть будет вечной:
"Никто не забыт,ни что не забыто!"
Мирного неба на головой всегда желаю!!!
den-pobedy

Владимир Перваков # 1 июня 2021 в 21:24 0

Спасибо, Марта, понимание и комментарий!
Помню Ваш рассказ об отце.
События в моём рассказе происходят в марте 1943г.
За подобный подвиг мой дедушка был награждён медалью "За отвагу"
9may

RSS-лента комментариев