Продолжение жизни ( новое)

 Дрожащими руками баба Настя поправила покрывало на кресле, посмотрела в окно. Видно, что погода хорошая: по небу плывут лёгкие облака, солнышко ныряет в них. Ветрено. Ветер в этих краях сухой и жаркий. Она представила ухоженный садик: цвели розы, миндаль весь в розовых маленьких, совсем крошечных, розочках. Молдавия - красивая земля. Хорошо, что когда-то дочка с мужем приехала сюда на работу, забрала её к себе.

  Днём старушка ушла в беседку, увитую плющом и плетистой розой, взяв с собой старый альбом с пожелтевшими фотографиями. Положив на альбом изуродованные временем  руки, спокойно созерцала красоту, среди которой она прожила уже тридцать лет. Казалось, что всё привычно, но она вглядывалась в бутончики ещё не распустившихся лилий и говорила цветам:

--Уже распускались бы, сердечные… Боюсь, не дождусь вашей красоты. И так зажилась на белом свете.

  Перевела внимание на альбом.Он берёг снимки из далёкой, но не забытой жизни. Она обычно не рассматривала их, знала все наизусть. Казалось, что она просто перебирала их или считала, все ли на месте. Красивые цветы, пышные деревья очаровывали душу привычной сказкой. Спокойно кругом, спокойно на сердце. Так почему же оно, сердце, скучает по неброской степной деревушке в центре России, где много простора, много травы, берёз и ивы. Там нет ни винограда, ни персиков, ни абрикосов… А как всё там дорого!

  Баба Настя взяла с третьей страницы альбома сильно пожелтевшую фотографию круглолицей девчонки - подростка с ямочками на щеках и с  радостной улыбкой и глазами, удивлённо глядящими в объектив, и, прищурившись, вглядывалась в изображение, поворачивала карточку так, чтобы солнышко падало на лицо.

-- Ты ещё жива, Настёнка? Удачно поработал заезжий мастер. И сейчас, хоть плохо, но вижу тебя. Помню эту твою густую копну кудрявых волос. Так и распадались во все стороны. Не собрать гребешком. И платье нарядное. Воротничок-то кружевной. Перед войной зажили справно: мамка стала покупать наряды, туфельки даже в своём сельпо.

  Невольно выступили на глазах слёзы и медленно, одна за другой, выкатились из уголков глаз. Старушка их не замечала, не смахивала. Она вспоминала то страшное, что изменило жизнь всех, забрало счастье жизни…Война!

 Увела Настёну война в девятнадцать неполных лет из маленького дома от мамы и двух сестёр. Много девчонок - ровесниц уходило бить фашистов вместе с ней, а кто-то раньше. Отправляясь на войну, она готовилась воевать героически, что необходимо для быстрой победы над врагом. 

Девушке странным показалось предупреждение военкома:

-- Имейте в виду, Федулова, заводить любовные приключения там не получится. Запрещено. Понимаете?

-- Понимаю. Но мне этого не надо. Я буду бить фашистов.

--А не страшно?

--Нисколечко!

 Что такое любовь, сельская девчонка как следует  и не знала. «Умри, но не давай поцелуя без любви!»- этот призыв давно нашёл место в её тетради – дневнике, нарушить его пока она не успела. Никита, партнёр по танцам в клубе, с первых дней на войне. Но она и сейчас помнит его улыбчивый взгляд, его обветренные руки, уверенно ведущие в медленном  простом танце, его выгоревший чуб.

   В роте разведчиков, куда Настя попала по распределению связисткой, невысокую  с пышными тёмными волнистыми волосами до плеч девушку, стеснительным взглядом и почти по-детски припухшими губами, каждый боец старался оградить  от опасности. Девушка сразу сблизилась с сержантом дядей Петей. Он в свободное время наведывался в её блиндаж, тяжело садился на табурет у стены, смотрел сочувственно и вёл разговор с ней о мирной жизни.

Каждый раз, уходя, он говорил:

--Ты так похожа на мою дочку! Давно не получал писем из дома. Может, и она где-то рядом. А ты береги себя.

 «Береги себя!» Легко сказать. Кто-то считал, что связисты – это люди не героической профессии. Может, и так, если бы не обрывы проводов во время вражеских налётов. Приходилось ползти по снегу к месту обрыва, как далеко – никто не мог знать. Приходилось срочно соединять проводки, зарывшись в снег. Не было скидок на то, что она  не жила совсем, что дома ждёт мама и даже кукла; что сверху за тобой охотятся стервятники – самолёты с крестами.

 Связистка, пока находилась на открытой местности, чувствовала, как холодок бежал по спине. Холодок – это страх смерти. Она стала бояться обстрелов, бомбёжек после того, как насмотрелась смертей. Сначала не боялась смерти, считала, что могут убить кого-то, только не её. Эта наивность прошла. Но сила девушки в том, что могла преодолевать липкий, как паутина, страх.

Не всегда хоронила друзей, они просто не возвращались с задания. Она не могла привыкнуть к потерям.  Но на войне от них никуда не деться. Умер от ран в госпитале дядя Петя, да и вообще, группа обновилась на треть.

 Разведчики – элита  войны, так считалось на фронте. Так считала и Настя. Она видела рядом серьёзных, сдержанных, бесстрашных бойцов, с которыми чувствовала особенную связь, родство не только по эфиру: она могла заранее понять, выполнят ли они задание. Пятое чувство или знание обстановки помогало в этом, или уверенный голос: «Ласточка! Я беркут! Как слышно? Приём». Разведчики уходили без неё, но она была с ними, знала весь путь, туда и обратно. Боялась тишины. Боялась, что нарушится связь.

Возвращались усталые. Иван Мухин, родом из соседнего Липецка,  подходил, садился рядом:

--Как ты без нас? Не скучала?

--Как я могу скучать? Шутишь?

--Да…- тянул он, -  а я тебе принёс.. На, – и он протягивал ей веточку клюквы.

  Младший лейтенант Улдис был молчалив, избегал оставаться с ней наедине. Но Настя часто ловила его взгляд: испытующий, изучающий. Стоило ей встретиться с ним взглядом, он опускал глаза. А сердце девушки сладко сжималось от волнения: он особенный!

--Улдис, иди, чаем напою. Хвоей заварила. А вот и сухарики.

Случайно или нет, но все  торопливо выходили из блиндажа.

--Вы куда?— пыталась она остановить бойцов.- Вместе попьём.

--Мы пойдём на речку, пока тишина. Напишем письма домой. Оставайтесь без нас.

  Молодые люди молча пили чай, обжигаясь, глотали горьковатую жидкость.

  В эти минуты казалось, что стена между ними разрушена, что вот-вот он улыбнётся и станет обычным парнем.

  Пока она знала, что он из Прибалтики, что есть маленькая сестрёнка Уна, что старший брат и отец воевали под Сталинградом.

  …Война шла уже по Болгарии. Какая разница, по каким красотам она прокладывает путь? Она всё превращает в пепел, камни, развалины, делает людей несчастливыми.

 Настя была добрым ангелом разведчиков. Они спешили вернуться, словно возвращались под крышу дома. И важно, чтобы там их ждали.  

 Настя и Улдис часто в свободное время оставались вместе. Молчаливый, он привязал к себе её сердце, а без его присутствия она уже не смогла бы жить. Их привязанность переросла в любовь.

Девушка знала, что означает ППЖ. Но верила своему Улдису , его постоянству.

 Главное, что он рядом: смотрит на неё, травинкой касается лица, поправляет ремень на её гимнастёрке. Они берегли свои чувства. Берегли их чувства и все, кто был рядом. Нельзя, чтобы начальство узнало о них, иначе – развод по разным частям.

  И первый поцелуй она отдала Улдису. Значит, это любовь. Полюбила! Они ко всему были готовы, поэтому всегда, вне задания, были рядом. Они любили нежно и отрешённо: следующего мгновения может и не быть; они любили друг друга, но о любви не говорили, чтобы не сглазить, только были всегда рядом.

  Время шло. Ремень на шинели стал маловат девушке. Она увеличила объём на дырочку, потом ещё, ещё.

Настя стала замечать пристальные вопросительные взгляды девчонок из медсанбата, куда она иногда наведывалась для встречи с подружкой.

 И вдруг ахнула: видят все! Стала носить свободно одежду, набрасывала по прохладным вечерам плащ-палатку.

Улдис от счастья сиял и вдвойне оберегал свою Настеньку.

Вскоре она получила справку о комиссовании,  и её отправили домой. В марте 45 года родилась девочка, похожая на маму. Папины только глаза, зелёные…

Настя ходила уверенно по селу, так как считала счастьем рождение дочки: значит, будет продолжаться жизнь.

 Улдис выжил, приезжал за ней, но она не поехала с ним. Замуж не выходила.

…Воспоминания старой женщины неожиданно прервала  Лина.  Лёгкой походкой она подошла к прабабушке, ласково обняла, склонила голову на её плечо:

- Бабуля, я тебя люблю!

- Что это ты вдруг?- с удивлением подняла глубоко спрятанные в морщинки глаза.

-- Через две недели праздник. Помнишь?

-Я могу забыть, что вчера слышала от соседки Сандры. А уж этот день я не забуду. 9 Мая!

-К тебе придут журналисты, с камерой. Так что, будь готова.

  Баба Настя ещё раз взглянула на фотографию, вздохнула и аккуратно вставила в альбом на прежнее место.

-- Не забывают меня. И нам с тобой, внучка, надо подумать, что мне надеть, как встречать гостей.

- Может,приедут артисты и споют твою любимую песню? Так делают в России.

- Лина, когда меня не будет, посети мой родной край, отвези от меня поклон. Он всегда в моём сердце.

 Жизнь продолжается…

PS: Это реальная история службы и любви Федуловой Анастасии Павловны. Рассказ её соседки я записывала , когда Анастасии Павловне было 94 года, три года назад.

07.05.21г.