Новогодняя история, похожая на сказку, или опять про Золушку

Вера Мальцева относилась к той категории девушек, которых называют серыми мышками. Уродиной она не была, но и красавицей ее не назовешь. Так себе, средненькая внешность - на троечку. Раве что, присмотревшись к стройной фигурке и ровным ножкам, можно было бы добавить небольшой плюсик, но не более того. Хотя любая гейша позавидовала бы ее тридцать третьему размеру стопы. Свои соломенного цвета волосы она схватывала резинкой на затылке «хвостиком», вот и вся прическа. Косметикой Вера вообще не увлекалась, потому, что боялась выглядеть смешной и вульгарной. Да и платья себе она выбирала какие-то обыкновенные и неброские, зато дешевые. В общем, парни на нее внимания не обращали. Однако, имея напористый характер и немного наглости, можно было бы и с такими внешними данными захомутать какого-нибудь мужичонку. Но Мальцева, увы, такими качествами не обладала - этакая тихоня, излишне скромная и застенчивая. Ко всему прочему, ее гипертрофированная сердобольность и какая-то дурацкая безотказность провоцировали окружающих постоянно на ней «ездить» и «возить воду».

Работала Вера в аптеке «Саквояж Пилюлькина». Кроме нее за прилавком стояли еще две девушки - Зося и Фрося. Эти барышни, в отличие от напарницы, не жалели красок для росписи своих физиономий, да и сменой причесок вертихвостки постоянно щеголяли друг перед другом. Одевались они так, что несчастной моде ничего не оставалось, как только тихо попискивать в углу. Характерами Бог этих девиц тоже не обидел - они сами могли обидеть кого угодно, хоть самого черта. По этой причине даже грозная заведующая аптекой Маргарита Семеновна старалась не портить с ними отношений, а весь свой накопившийся за день негатив выплескивала на робкую, безобидную и безответную Мальцеву.

Фармацевтический король Артур Луганович, владелец сети аптек «Саквояж Пилюлькина», ежегодно проводил в огромном загородном особняке, больше похожем на замок Броуди, новогодний корпоратив для сотрудников всех своих филиалов. Один раз в году он позволял себе побаловать верных подданных «хлебом и зрелищами». Фирма «Любой каприз за ваши деньги» организовывала грандиозное праздничное шоу с привлечением знаменитых артистов, циркачей и пиротехников, а рестораны «Парижский бульвар» и «Ночи Венеции» готовили роскошный фуршет из блюд французской и итальянской кухонь. После этого умопомрачительного представления с обилием сказочных деликатесов и заморских вин скромные аптечные работники были нашпигованы впечатлениями на весь год. Представители местной администрации и политического бомонда тоже приглашались в палаццо аптекаря на халяву откушать лобстеров и каракатиц, а при случае еще и высказать что-то умное и злободневное в камеры многочисленных СМИ. А вот эту братию пронырливых папарацци и звать то никогда особо не приходилось. Они сами всегда, словно мухи на «мед» слетались стаями и поодиночке, чтобы выловить на этом широко освещаемом в прессе мероприятии что-нибудь «жареное», а при хорошей удаче даже «пережаренное». Так что для многих публичных лиц посещение подобной церемонии было не столько пиршество, сколько «пиаршество».

Мальцева знала об этом из теленовостей и по многочисленным фотографиям, которыми хвастались Зося и Фрося, когда возвращались с очередного торжества. Сама же Вера на этих праздничных вечеринках ни разу не была, хотя ей ежегодно по почте присылали красивый пригласительный билет. На Новый год ей, как всегда, выпадало ночное дежурство в их круглосуточно работающей аптеке. Мальцева молча подчинялась приказу строгой Маргариты Семеновны и безропотно встречала новогодний  праздник в пустом торговом зале с кружкой чая и пирожными из супермаркета. Сейчас происходило то же самое. Она сидела в окружении развешенных повсюду рекламных постеров, где улыбающиеся красавцы и красавицы убеждали наивных граждан, что только в саквояже Пилюлькина найдется панацея от их больных грибком ногтей, выпадающих волос, импотенции, геморроя и насморка.

Тетя Клава, закончив мыть полы в аптеке, подошла к Вере, грустно рассматривавшей свое приглашение на праздничную вечеринку, которая опять состоится, к сожалению, без нее. Пожилая женщина симпатизировала доброй и отзывчивой девушке, готовой всегда прийти на помощь в трудную минуту, в отличие от остальных работников «Саквояжа Пилюлькина»:

- Что, девонька, спять эти крашеные крали умотали на новогодний корпоратив, а тебя оставили дежурить?

- Ничего не поделаешь, тетя Клава, такая, наверное, у меня судьба, - печально улыбнулась Вера. Словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку, девушка готова была расплакаться от огорчения.

- На бал то, поди, хочется? – опираясь на швабру и сочувственно качая головой, спросила уборщица.

- Конечно, хочется. Хоть бы одним глазком взглянуть, - сложив на груди руки и мечтательно закатив глаза, вздохнула Мальцева. – Только на кого я аптеку брошу?

Тетя Клава с жалостью смотрела на, похожую на нахохлившегося воробьишку, худенькую девичью фигурку. Поневоле в душе родилось желание чем-то помочь этому несправедливо обиженному созданию. Немного подумав, она вдруг хитро прищурилась:

- А знаешь что, на несколько часов я могла бы тебя подменить. Уже третий год здесь у вас полы мою. Так что пирамидон с аспирином от валидола отличу, в случае чего, с тобой по мобильному телефону связаться можно. Да и кто в новогоднюю ночь по аптекам шастает? Делать мне сейчас все равно нечего, так что быстренько собирайся и дуй на свой корпоратив. Только есть один нюанс. Я еще в одной конторе в соседнем подъезде подрабатываю. Там-то уборка уже сделана, но в двенадцать ночи объект нужно ставить на сигнализацию. Все по графику, несмотря на праздник. Задержаться можно не более чем на полчаса, этого тебе как раз хватит, чтобы успеть вернуться. Так что времени у тебя, голубушка, только до полуночи, как у известной Золушки.

Мальцева чуть не запрыгала от радости.

- Спасибо вам, Клавдия Васильевна, вы просто, как та добрая фея из сказки, - в глазах девушки с благодарностью вспыхнула и тут же погасла искра надежды, -  но как же мне в моем неказистом платьице и туфлях ехать на торжество, я ведь даже не готовилась? Вы видели, как Зося и Фрося одеваются? Буду выглядеть на их фоне оборванкой, – обречено опустила голову загрустившая Вера. – Да, и мой старенький «москвичонок» сейчас на станции техобслуживания ремонтируется, а такси в это время заказать абсолютно невозможно.

- Фея, говоришь? – усмехнулась тетя Клава.- Ну, раз так, займемся чудесами. Я сейчас схожу в подсобку за мобильником и переговорю со своей подругой Софьей. Вот она, уж точно волшебница, каких поискать. Мы с ней раньше вместе в театре работали: я гримершей, а она костюмершей, пока нас на пенсию не вытурили. Но Соне недавно удалось обратно в театр устроиться, правда, уже в качестве уборщицы. Она сейчас как раз там убирать заканчивает и подберет тебе что-нибудь в костюмерной, да и бижутерию под бриллианты прихватит. Только нужно ей твой размер и рост сообщить. У нее, кстати, маленький фольксвагеновский «жук» в отличном состоянии имеется. Ей его одна актриса известная подарила, после того как в Сонькином платье прошла кастинг на роль в фильме Никиты Михалкова. Так что вопрос с машиной, считай, тоже решен.

Вера подскочила к уборщице и крепко ее обняла:

- Спасибо вам, тетя Клава! Лучшего подарка на Новый год у меня еще никогда в жизни не было, - девушка вся светилась от счастья, но вдруг хмурая тучка пробежала по ее лицу. – А туфли?

- Что туфли? – удивилась «фея». – В театре ими целая комната забита, так что не переживай.

- У меня тридцать третий размер ноги - детский, - Мальцева опять была готова разреветься. – Взрослую обувь такого размера очень тяжело найти.

- Ах, вот ты о чем, - улыбнулась тетя Клава. – Ну, и здесь тебе, девонька, повезло, у меня тоже тридцать третий. И твоя проблема с обувью мне хорошо знакома. Однако в молодости за мной один сапожник ухаживал, даже предложение делал. Мастер – золотые руки. Любили мы сильно друг друга, - женщина ностальгически закатила глаза, - только женился он на прокурорской дочке с большим приданым, а у меня тогда, правда, как и сейчас, за душой ни гроша не было. Но вот к нашей несостоявшейся свадьбе он сшил для меня туфельки из акульей кожи. Шагреневой, как выражался «женишок», наверное, Бальзака начитался. Я их так ни разу и не надела, но с тех пор повсюду с собой таскаю, как дура, вроде бы надеюсь на что-то. Может, примеришь обувку? Мне она не пригодилась, а вдруг тебе поможет? - таинственно посмотрев Вере в глаза, женщина направилась в подсобку, - сейчас принесу.

Уборщица вернулась через пять минут, держа в руках изумительные женские туфельки на тонкой шпильке. То, что сделавший их сапожник был мастером от Бога, Мальцева поняла сразу, как только надела туфли и покрутила ногами.

- Какая прелесть! Такой красоты я еще никогда раньше не видела. Кажется, что мои лодыжки родились в них, - девушка была в полном восторге, - вот теперь я точно Золушка, а вы, Клавдия Васильевна, моя добрая фея.

- Погоди обниматься, - отстранилась уборщица, - у нас времени в обрез. Минут через сорок-пятьдесят подъедет Соня с платьем, а мне еще из тебя принцессу нужно успеть сделать. Живо мой голову и тащи сюда ножницы, расческу и фен, а я пока свой фирменный французский грим достану, как чувствовала, что он мне когда-нибудь еще пригодится.

Пустующий торговый зал тетя Клава быстро превратила в парикмахерскую, затем в гримерную, а с приездом подруги Сони - в примерочную. Две отставные театральные кудесницы колдовали над Верой больше часа. Наконец, обессиленные, но довольные своей работой они буквально рухнули на диван для посетителей. Мальцева подошла к большому зеркалу на стене, чтобы рассмотреть, что из нее сотворили две сумасбродные тетки.

- Кто это? Это не я! - Вера была шокирована. Вместо невзрачной серенькой пигалицы в зеркале отражалась обворожительная белокурая красавица, внешности которой позавидовала бы сама Мэрилин Монро. Черное короткое вечернее платье в стиле Коко Шанель с открытыми плечами, декольте и обнаженной соблазнительной спиной подчеркивало идеальную фигуру девушки. Тоненькие красные перчатки окрасили неповторимо женственные руки до самых локтей. Маленький элегантный ридикюль, под цвет этой невесомой ткани, был незаменимым аксессуаром, дополняющим весь ансамбль. Царственную белоснежную шею украшало умопомрачительное ожерелье работы Карла Фаберже. О божественных ножках обтянутых в черный шелк можно было слагать стихи. Безупречно-ровный шов сзади прозрачных чулок, пересекая аппетитнейшие икры Афродиты и лодыжки нимфы, констатировал, что процесс создания образа королевы красоты завершен. Восклицательным знаком этого утверждения являлись позолоченные шпильки неземных туфель, достойных лишь императрицы.

- По-моему, получилось, - удовлетворено выдохнула тетя Клава.

- Шедевр! – однозначно подтвердила ее слова подруга Соня.

                                                           ***

Новогодний праздник у Артура Лугановича был в самом разгаре. На нем присутствовали еще два Лугановича, причем оба Александры. Один был отцом, а другой сыном магната, поэтому, чтобы избежать путаницы, к их фамилиям добавлялись приставки «старший» и «младший». Луганович-младший руководил одним из городских отделений фирмы отца, а Луганович-старший практически отошел от дел, оставив себе лишь маленькую обувную фабрику, благодаря которой, собственно, был накоплен первоначальный капитал, из которого его более предприимчивый сын Артур создал мощный фармацевтический концерн.

Обувная фабрика выпускала небольшой объем продукции, но зато элитный. Потакая причудам отца, Артур Луганович в этом году решил в рамках рекламной компании родительского предприятия вставить в свою развлекательную программу мероприятие под пафосным названием «Бал Золушки». На нем выбиралась Королева бала, коронация которой должна состояться ровно в полночь в Новый год. Для этой процедуры фирмой «Микимото» была изготовлена жемчужная диадема. Сам процесс выбора Королевы напоминал сюжет старой сказки. Его проводили два красавца, одетые в костюмы средневековых пажей. Один из них на красной бархатной подушечке выносил пару модельных женских туфель из последней дизайнерской коллекции фабрики, а второй предлагал всем желающим дамам примерить их. Та, кому подойдут туфельки, и станет Королевой бала. Хитрость заключалась в том, что обувь была тридцать третьего размера, а соискательницы допускались не моложе восемнадцати лет. Таким образом, шансов у диадемы покинуть семью олигарха почти не было. Потом право выбора Королевы переходило к Лугановичу-младшему, на его вкус. Но при этом коронация уже не проводилась, поскольку основное требование не соблюдалось. Счастливица лишь получала право на бесплатное приобретение любых трех пар обуви, изготовленных фабрикой.

К приезду Веры публика уже успела посмотреть праздничное представление и, посетив фуршетные столы, собраться в огромном танцевальном зале, где стояла большая новогодняя елка. Все ожидали обещанного представления, на котором будет выбрана Королева бала. Девушки и те, которые себя таковыми считали, быстро приводили свою внешность в порядок. Во-первых, красавицы находились под прицелом многочисленных видеокамер репортеров, а во-вторых, никто не хотел упустить шанс понравиться пока еще не женатому Лугановичу-младшему. Да и Луганович-старший уже третий год, как вдовствовал.

Боясь попасться на глаза кому-нибудь из знакомых, Мальцева с любопытством наблюдала за происходящим, прячась среди экзотических растений зимнего сада, который был разбит прямо перед танцзалом и плавно перетекал в него.

Известный телеведущий Андрей Махатов распоряжался развлекательной программой. Он бегал с микрофоном по залу и приставал ко всем с идиотскими вопросами. За ним по пятам следовали два телеоператора, а на гигантском экране на пол стены тут же все показывалось. Застигнутые врасплох люди несли какую-то околесицу с ужасно глупым видом. Но зрителям это нравилось, и зал разрывался от взрывов хохота.

Вдруг громоподобные звуки фанфар заставили всех замолчать. Под звуки симфонического оркестра в зал торжественно вошла очаровательная девочка-принцесса, лет десяти, держа на вытянутых руках изумительную диадему. Ее сопровождали два высоких широкоплечих пажа. Один из них нес бархатную подушку с парой женских туфель, а второй поставил в центре зала сияющую хромом элегантную подставку, на которую маленькая красавица церемонно возложила принесенную корону. Тут же какими-то мужчинами в костюмах мушкетеров был вынесен резной стул-трон и установлен рядом с диадемой. Девочка, словно королевна, гордо села на него. Один из пажей, взяв правый туфелек с подушки, стал перед принцессой на колено. Огромный телеэкран показал, как паж меняет детский башмачок на царственный дамский туфель на шпильке. Зал взорвался аплодисментами.

Сменив обувь, под несмолкаемые овации зала, маленькая кокетка встала и немного прошлась вперед, слегка пошатываясь на непривычных каблуках. Потом она вернулась обратно к стулу и переобулась в свои башмачки. Подскочивший Махатов тут же протянул ей микрофон.

- Следующая! – громко пригласила плутовка очередную примеряльщицу, а сама быстро юркнула в толпу.

- Ну, так где же наша королева? Девушки, давайте поактивней, а то мы начнем сейчас отлавливать вас, как бабочек, - конферансье взял в руки диадему, - неужели никто не хочет украсить свою головку, а возможно и будущую жизнь этими великолепными жемчужинами?

Несколько эффектных «Барби» тут же  метнулись к креслу-трону, отталкивая друг друга. Господь очень постарался над дизайном их кукольных личик, но вот про мозги он как-то совсем забыл. Всунуть ногу тридцать седьмого, тридцать девятого, и даже сорокового размера в туфельку тридцать третьего размера не удалось никому. Гигантский экран отображал все эти безуспешные натужные попытки. Махатов сопровождал действия охотниц за короной колкими замечаниями и едкими комментариями, а их в арсенале шоумена было бесконечное множество.

Когда добровольцы закончились, ведущий ринулся в толпу, чтобы обойти всех неохваченных женщин. Пажи чуть ли не насильно усаживали пойманные жертвы на громоздкий стул-трон, который несчастные мушкетеры таскали следом за Махатовым. Луганович-младший  должен был выбрать Королеву бала, наблюдая за телеэкраном, поэтому процедуру примерки должна была пройти каждая женщина.

Наследник аптекарской империи смотрел на парад претенденток со скучающим видом. Красивых лиц было много, но, ни одно из них не запало в душу. И тут он случайно заметил какое-то движение в зимнем саду. Там явно кто-то прятался. Сделав рукой указывающий жест, он направил туда команду Махатова. Гигантский телевизионный экран выхватил фрагмент зимнего сада. Мушкетеры и пажи настойчиво усаживали на трон какую-то девушку. Крупным планом было показано испуганное женское лицо. Огромные девичьи глаза мгновенно прожгли дыру в сердце Лугановича-младшего. Это было, как удар молнии, то, что называют любовью с первого взгляда. Хватило всего мгновения, чтобы в душе разбушевалось пламя страсти. Одному Богу известно, как это происходит. Но это произошло.

- Она надела туфельку! Невероятно, но он ей впору! – на телевизионном экране замелькала обалдевшая физиономия Махатова.

                                                        ***

- Постарайтесь его не волновать. Радуйтесь, что обошлось без инфаркта, - заведующий кардиологическим отделением покинул вип-палату, в которой лежал Луганович-старший.

Как только врач вышел, элитный пациент достал из тумбочки женский туфель на высоком каблуке. Когда он увидел этот башмачок на празднике, с ним случился сильнейший сердечный приступ.

- Роберт, ты понимаешь, что это я его сшил почти сорок лет назад? – от волнения на лбу мужчины выступили капли пота. - Как он мог оказаться на той юной незнакомке? Кстати, вы нашли ее? Как она умудрилась сбежать мимо охраны? Сашка совсем из-за нее голову потерял. Мальчишка, похоже, не на шутку влюбился. А я должен знать, жива ли Клава? Если она жива – найди мне ее!

- Не волнуйтесь, Александр Григорьевич, вам нельзя. На балу все произошло слишком стремительно. Когда Махатов надел незнакомке туфель, он пришелся ей впору. Все это было показано на большом экране. Возбужденная толпа сразу ринулась в зимний сад - началось настоящее столпотворение. В этом хаосе все и произошло. Свидетели утверждают, что девушка почему-то испугалась боя курантов, поэтому и бросилась бежать, даже не переобув правый туфель. Мы ее ищем. Вход на торжество был только по пригласительным билетам, поэтому мои люди начали опрашивать всех, кто тогда находился в зале, показывая им фотографию сбежавшей девушки. Сотрудницы одной из аптек сказали, что похожая работница у них есть, но похожа она лишь отдаленно, и в это время девушка находилась на дежурстве в аптеке. Я созвонился с коллегой, который был недалеко от того места, чтобы он все проверил. Мой человек этот факт подтвердил. Но на всякий случай я распорядился взять аптеку в разработку. И вот еще что, - начальник службы безопасности концерна протянул шефу фотографию, – это Софья Петровна Кудашева. Посмотрите внимательно, вы никогда с ней раньше не встречались? Возможно, это было сорок лет назад.

Рассмотрев карточку, Луганович-старший протянул ее обратно своему сотруднику:

- Нет, не помню. А кто это?

- Наша незнакомка приезжала на принадлежащем Кудашевой автомобиле, причем приезжала одна. Видеокамеры это зафиксировали. А Софья Петровна утверждает, что та женщина наняла ее вместе с машиной за сто долларов на три часа, проголосовав на трассе у выезда из города, и они ни раньше, ни после этого никогда не виделись. Та женщина представилась Алевтиной. На обратном пути она якобы вышла в центре. Но Кудашева явно врет, я сразу это почувствовал. Мы организовали круглосуточное наблюдение за ней, а телефон поставили на прослушку. Начали отрабатывать ее связи.

                                                          ***

- Маргарита Семеновна, там Лугановичи приехали, причем в полном составе - все трое! – перепуганная Зося ворвалась в кабинет заведующей.

- О, Господи, что случилось? – начальница опрометью бросилась в зал. – Неужели это все из-за той истории с туфлей?

- А я вам говорила, что то Верка на корпоративе была, а вы мне не верили. Вот вам и тихоня несчастная. Только непонятно, как она могла одновременно находиться и там и тут? Ведь сюда приезжал какой-то сотрудник службы безопасности и беседовал с ней, - Зося еле поспевала за заведующей.

Приехавшие мужчины представляли три поколения могущественного клана. В окружении охраны они производили очень внушительное впечатление. Служащие аптеки заметно волновались. Луганович-младший подошел к прилавку, за которым стояла Мальцева. Он явно хотел что-то сказать, но было видно, что слова даются ему с трудом.

- Здравствуйте, Вера! Вы так быстро убежали, что забыли свою туфельку, - на столешницу был поставлен башмачок из последней дизайнерской коллекции обувной фабрики деда. Мальцева улыбнулась и достала из-под прилавка вторую туфельку. Глаза юноши и девушки встретились, словно притянутые магнитом. Их взгляды заменили все слова.

- Негоже королеве ходить без короны, - подошедший Артур Луганович надел на голову Веры жемчужную диадему.

- А к этой короне я прилагаю свое сердце, - наследник аптекарского престола протянул девушке бархатную коробочку, в которой лежало изумительное кольцо с бриллиантами.

Мальцева чувствовала, что ее сердце сейчас выскочит из груди. Зося, Фрося и Маргарита Семеновна застыли, открыв рты, не веря в происходящее. Они даже представить себе не могли, что сказка о Золушке может повториться в современной интерпретации, да еще с их участием.

- Где Клава?! – громоподобно проревел откуда-то сзади голос Лугановича-старшего. Он тоже держал в руке туфельку, которую почти сорок лет назад сам сшил для своей невесты.

- К-какая Клава? – заикаясь, пролепетала перепуганная заведующая аптекой.

- Клава, это я, - в зал вошла уборщица. Она только что приехала для вечерней уборки, но еще не успела переодеться в свой синий рабочий халат. Элегантный бежевый костюм подчеркивал стройную фигуру женщины. В руке она держала вторую туфельку из пары, которую сшил когда-то талантливый сапожник из акульей кожи. Шагреневой, как он тогда ее называл.