Родительская

Родительская суббота. В храме идет служба, поминают погибших воинов  всех прошлых и настоящих войн, вместе с ними поминают родителей, ставших жертвами революций и гражданской войны в двадцатом веке. Горят свечи, поет хор, и священники произносят слова молитвы. В скорбном молчании стоят люди, вспоминая своих близких, дорогих и любимых. Я стояла среди этого всеобщего молитвенного священнодейства и думала о своих родителях. О бабушках и дедушках я знала только по рассказам. Мои и есть жертвы тех событий, в результате которых перевернулся мир.

Смотрю на фотографию, где моя мама с подружкой лет одиннадцати, может десяти. Теперь уже события путаются, забываются. Вспоминаются обрывки маминых рассказов. Она воспитывалась в семье священника. Отец был протоиереем в церкви на Украине. Ее дедушка и прадедушка, и дедушка со стороны ее матери – все были священниками. Все дети, а их было пятеро, были одаренными, учились в школе  отлично. Но вдруг начались гонения на церковь и священников. Дедушку арестовали и выслали за Урал. Маме сказали, что ее отец «враг народа», и она должна отречься от него, иначе ее не принимали в школу. Таких заявлений в те двадцатые годы было тысячи, их печатали в газетах. Девочке всего двенадцать лет, а она осталась сиротой при живых еще родителях. Бабушка и братья поехали с дедушкой. Но в 37 году в период репрессий дедушка был расстрелян. Свою мать мама больше никогда не видела. Мама о ней ничего не рассказывала. Но прятала ее фотокарточку, где она была со своими детьми. Значит, они встречались. Вскоре умер старший брат Василий от болезни.

Мама жила у своей тети, всегда боялась быть обузой и старалась работать по дому и в саду. Ее хвалили, но забывали часто звать к обеду, а сама она стеснялась попросить. Часто голодала. Эти годы она вспоминала, как годы лишений без родителей. Очень скучала по своей семье. Она росла, помогая то одной тете, то другой, нянчась с их детьми. Они отдавали ее учиться на чертежницу, на вышивальщицу, но  учиться ей было некогда, надо было работать по дому. Все- таки семь классов она закончила с отличием. Лет с семнадцати ее отпустили во взрослую жизнь, она должна была сама добывать себе кусок хлеба. Мама была очень красивой девушкой и умной к тому же. Ее взяли работать секретарем- библиотекарем, в какой- то институт. Она писала красиво и грамотно, за что ее ценили, очень много читала. Любовь к книгам осталась у нее на всю жизнь. Я любила слушать ее рассказы о детстве, о ее ухажерах, о том, как ее выдали замуж за одного прохвоста. У нее родился сыночек. Но жизни с мужем не получилось. Мама об этом не любила говорить. Но  много рассказывала о своем городе Конотопе, о белых хатах и цветущих садах, о реке Сейм. И еще она любила петь украинские песни.

После развода со своим мужем, мама переехала жить в Москву по приглашению родственников ее мужа. С работы, где она работала в водолечебнице санатория, ей дали комнату. Перед началом войны маму познакомили с моим будущим отцом. Они полюбили друг друга и поженились. Началась война. Погиб мамин младший брат Евгений, сгорел в танке. А маму с папой эвакуировали в Казань вместе с авиационным заводом, на котором в то время папа работал. Здесь начались свои трудности, как и у всех людей, оказавшихся в эвакуации без угла, без вещей, с ребенком на руках, переживших голод и холод. Но рядом был любящий муж, ее надежда и опора на долгие годы.

 Кончилась война, жизнь потихоньку наладилась, папе дали небольшую комнатку на окраине Казани, неподалеку от завода, на свет появились мы с братом. Мама всю жизнь боялась, чтобы мы не пострадали из-за ее происхождения. Боялась всего и всегда молчала. Просила, чтобы никому не говорили, что она дочь попа. Папу и нас тоже просила, чтобы  были осторожнее на партсобраниях, не связывались с начальством, боялась, что постучат в дверь ночью, как это было часто в то время. Придут, уведут, и пропал человек. Потом объявят его врагом народа. После войны в Казань вернулся мамин брат Павел. Помню, когда они собирались семьями у дяди Павла, всегда пели украинские песни. Я тоже много их знала.

За нас, своих детей тоже все время переживала, только ничего не могла изменить в нашей судьбе. После моего отъезда в Нижнекамск она жила в семье брата. Воспитывала его детей, заботилась о них всех, стараясь быть  полезной. Она всегда считала, что ее семья  - это семья брата, А я должна жить с мужем. Из-за нас, мама тоже сильно переживала. Теперь, анализируя наши с ней отношения, я понимаю, как ей было тяжело знать, чувствовать мои беды и несчастья и быть вдалеке   Ей  казалось, что я тоже нуждаюсь в ней, что я маленькая и беззащитная, а она не может ничем помочь. Нас разделяло расстояние двести пятьдесят километров, обиды и непонимание. 

Маминым личным пространством был наш сад, который они заложили с папой, когда я еще была маленькой. Мама вкладывала в него всю свою любовь, заботилась о каждом кустике и цветочке. С детства помню, сколько у нас было яблок и вишни, крыжовника и виктории. Все это я собирала вместе с мамой. Часть урожая мама продавала на рынке. Сад кормил нас. Последней осенью перед болезнью мама приготовила сад к зиме. Перекопала вместе с братом, подвязала кусты. Планировала что-то пересадить и подрезать весной. 

 Последние месяцы ее жизни я была с ней. Мы с ней обе знали, что она скоро умрет, и последние дни и минуты мы посвятили друг другу. Я заботилась о ней, ухаживала, а она просто смотрела на меня и радовалась, что я с ней рядом. Жизнь научила ее быть терпеливой и мужественной. Несмотря на нестерпимую боль, она ни разу не застонала, не заплакала, только просила дать обезболивающее лекарство. Она тоже, как и папа умерла от рака.
 
Я каждый год приезжаю в Казань на могилу к родителям. Теперь и  на могилу моего брата. Мы с сыном навещаем их в родительскую. Я вспоминаю их жизнь, то жестокое время, о котором  знала по рассказам родителей. С годами воспоминания становятся все светлее, стираются подробности.      

 Царствия Небесного мой мамочке Марии.