Где ты, мама?

   Это было примерно в 2002году, прямо перед  Новогодними праздниками. Стояло раннее утро,  густую синеву разжижал все сыпавшийся и сыпавшийся снег. Сильного мороза не было, но Марта и еще трое девушек: совсем молоденькая Лилька, Лейсан и Света, все из разных отделов, всё-равно оделись предусмотрительно тепло. В шубах, валенках, закутанные в большие платки поверх шапок, они молчаливо ждали возле микроавтобуса, пока  шофер Харис прогреет мотор. Дорога предстояла неблизкая, надо было ехать в загородный Есенинский детский дом. Накануне было собрано и закуплено много игрушек: детских велосипедов, самокатов; заботливо напечено и уложено в три огромных мешка различных печений и, отдельно,   приготовленное  печенье-орешки,  со сгущенным молоком; коробки с  шоколадом, новогодние подарки - много лет проектный институт «Т…промпроект»  был шефом Есенинского детского дома для детей от 3-х  до 7-ми  лет.

       Потихоньку рассветало, небо уже кое-где приветно, по-утреннему, зарозовело. Наконец, была подана команда, все погрузились, и машина  тронулась в путь. Харис, извечный балагур и весельчак всю дорогу болтал без умолку, девчонки подшучивали над ним. Из-за груза сидеть всем было неудобно, затекли ноги, и они даже стали понемножку толкаться, чтобы поразмяться, а отчасти и согреться. В микроавтобусе поднялся шум, хохот, больше всех толкалась Лилька, уж она-то  была рада случаю порезвиться. Харис даже прикрикнул на них.

       В Детский дом  подъехали уже во время завтрака. Это,  действительно,  был дом, а не казенное  учреждение приютского типа. Старинный, 19 века, с толстыми стенами, теплый, хорошо протопленный.    Дощатые свежевымытые полы уютно скрипели под ногами. Комнаты светлые и просторные, и хоть потолки были непривычно высокие, приехавшие, как-то  сразу почувствовали себя по-домашнему, а не по – гостевому,  будто приехали  к родным людям, встретившим их сердечно и ласково. Голоса, гул поднимались из столовой, когда  заведующая - милая, улыбчивая женщина провела шефов  на второй этаж, в актовый зал. Марта и ее спутницы должны были подготовиться к выступлению. Представление не было запланировано - рассчитывали передать подарки и уехать, но заведующая как-то быстро уговорила  сделать это в костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Откуда-то вытащила и перчаточные игрушки, предложив показать детям импровизированный кукольный спектакль.

      Голубой, узорчатого шелка костюм снегурочки оказался впору только Марте, хоть волосы и были у неё рыжего цвета, из-за чего в школе на всех новогодних утренниках ей доставались  роли лисичек или белочек. Она не показывала виду, но втайне была донельзя рада этому обстоятельству. Дедом Морозом, конечно, нарядился  Харис. Лиля  с новенькой Лейсан,  из сметного отдела, надели на руки куклы и, сочиняя на ходу,  принялись репетировать.

        И тут, раньше чем ожидалось, в актовый зал хлынул поток детей. Лилька, Лейсан и  Светка быстро забежали за ширму, причем высокая Света согнулась в три погибели. Марта и Харис оставались на сцене. Пока детей рассаживали по местам, они стояли и смотрели на малышек и малышей. У Марты навернулись слезы на глаза. Ее поразило, что почему-то  у всех детей были припухшие глаза. И хоть Марта знала и видела, что здесь относятся к детям, как к своим, но видно, при всем  старании  и  любви этих женщин, посвятивших себя сиротам,  детям, покинутым собственными родителями, все же, этого внимания было недостаточно. Что они, эти малышки, делили между собой, игрушки или любовь воспитателей? Может, плакали по ночам и звали маму. А она где-то развлекалась, позабыв совершенно о брошенном, покинутом, СВОЕМ ребенке, который теперь, под Новый год был рад чужим людям. Рад испеченным какими-то совсем незнакомыми тетями лакомствам. И хоть в столовой всех этих детей накормили, как и всегда, сытно, в соответствии со всеми требованиями таких Госучреждений, они были безумно рады домашнему печенью, которое стали раздавать, в костюмах Деда Мороза и Снегурочки, Марта и Харис. Наконец, дети на задних рядах не выдержали и разом, галдя бросились к Снегурочке и Деду Морозу. Они поверили всерьез, что Снегурка и добрый Дедушка Мороз - настоящие, как им объяснили, и, действительно, приехали к ним с Крайнего Севера.  Малыши, уже и получив положенное печенье и шоколадку, все же не отходили от Хариса и Марты. Дети вцепились в них, обнимали, прижимались. Марта изо всех сил сдерживала слёзы, опасаясь за свои густо накрашенные ресницы. Харис, отец троих детей, откровенно плакал. Потом детей кое-как успокоили,  рассадили по местам. И кукольное представление, наконец, началось.  Лейсанкин пищавший голосок, вряд ли был слышен даже и на первых рядах, Света, хоть и старалась изо всех сил, говорила громко, внятно, зато ее голова, то и дело, высовывалась из-за ширмы. Единственно,  у кого хорошо получалось, была Лиля, совсем юная, она, как говорят в таких случаях, видимо еще не разучилась играть. Но счастливые, позабывшие обо всем дети, смотрели на   игру затаив дыхание.

    Потом воспитатели развели детей по комнатам. Шефы, разделившись, пошли за ними. Воспитатели и заведующая попросили их сразу не уезжать, а побыть с маленькими подольше. Хоть, сказали они, и часто к нам приезжают отовсюду с шефской помощью, а все ж детям не хватает общения.

      Возвращались опять затемно. Синюю густую мглу рассекал свет фар от мчавшейся машины. В полутемной машине было тихо, девчонки заметно устали от переживаний и впечатлений этого дня, Харис непривычно молчал. Когда приехали и вылезли из машины, снова, как и утром, пошел снег. Только снежинки теперь были крупные, медленно они кружились уже в черном небе, вспыхивая разноцветными искрами в свете фонаря. Девушки, попрощавшись, уже давно разошлись  по домам, а Харис все еще, что-то долго возился и возился над мотором.