О некоторых тонкостях походов за знаниями

         - А вы чего, за знаниями сегодня не собираетесь? – спросил дедушка («хождением за знаниями» дедушка называет посещение школы. Любит он так вот витиевато выражаться. Одно слово – дедушка! Военный пенсионер! Газеты читает, и обязательно в очках!).

         - Нет, - ответила Маша. – Не собираемся.

         Кто другой таким ответом вполне бы удовлетворился. Кто другой, но не дедушка. Он – бывший военный офицер. А они, офицеры, всю свою военную жизнь всегда такие любопытные! Даже когда на пенсии!

         - А почему? – продолжил он свои незатейливые вопросы.

         - А ну их, эти твои знания – так же незатейливо ответила Катя (действительно! А как ещё ответить?).

         - Что значит «ну их»?- то ли притворно, то ли вполне искренне удивился дедушка (вот ведь до чего неугомонный! Прям военный репей!).

         - А они уже всё знают, - пояснил папа. Он в это время как раз смотрел телевизионный фильм про отечественную футбольную команду «Спартак», которая играла в футбол с какой-то иностранной, и на секундочку отвлёкся, чтобы взять в холодильнике уже вторую бутылочку пива. Он всегда так свой футбол смотрит. Обязательно с пивом. Он говорил, что так лучше все в этом футболе прекрасно понимает.

         –Зачем им лишние-то?

         - Да, - сказала Катя. – Лишние нам ни за чем. Мы девочки скромные.

         - Да чего ты их слушаешь, - вступила в разговор бабушка. Она была не дедушка. Она всё понимала практически. – Сегодня же суббота!

         - А-а-а! – дошло, наконец, и до дедушки. – Значит, в школе выходной! Ну что ж, очень хорошо! Тогда предлагаю дома знаниями заняться. Я думаю, что очень неплохо, если вы мне свою любименькую книжку почитаете.

         Катя и Маша тут же брезгливо сморщились и вообще изобразили брезгливость на лицах. Вот уж радость какая, здравствуйте, пожалуйста, книжку ему, видите ли, читать! У нас, между прочим, законных выходной от твоих любименьких книжечков и твоих любименьких знаний!

         - Не вижу радости на молодых лицах, - сразу всё понял дедушка. – Похоже, что вы не испытываете потребности в пополнении своего умственного багажа. (Вот это сказал! Конечно! Он же, повторяю, военный офицер, а не какой-нибудь там пескоструйщик, как девочкин дядя по имени Петя! Дядя Петя только песни петь умеет, когда выпивает свой любименький алкоголь, а его любименькие слова: «кто дураком родился –дураком и помрёт». За это и Маша, и Катя, и любят его, неприхотливого и немудрствующего, как кое-кто, который только и знает , что свои газетки читать!)

         - Не испытываете? – повторил дедушка теперь уже вопросительно.

         - Да, - сказала Катя и даже головой тряхнула, что означало дополнительное «да». – Не испытываем. Лучше мультфильмы посмотреть. Чего-то мы давно их уже не смотрели.

         - Так ведь телевизор занят! – радостно объяснил дедушка. – Папа же футбол смотрит! Вот закончит – тогда уж и пожалуйста!

         - Пап, ты скоро? – тут же спросила Маша.

         -  Второй тайм, - ответил тот, с  шумом открывая свою пивную бутылочку. -  Только начался. Действительно, почитали бы дедушке. Он очень любит, когда вы ему разные буковки читаете.

         - А когда закончится? – пропуская мимо ушей эту коварную провокацию, продолжила Маша.

         - Через полчаса.

         - А полчаса – это сколько?

         - Тридцать минут.

         - Тридцать – это много, - возразила Катя. – Мы так долго ждать не можем.

         - Вот и почитайте пока, - предложил папа, не отрываясь от чернокожего футболиста, который упал на траву и схватился за ногу. Наступил, что ли, на чего? А бегать надо потише и под ноги внимательно смотреть!

         - Нет, - быстро говорит Катя. – Если по справедливости, то  я сегодня вообще читать не могу. И завтра на всякий случай тоже.

         - А что случилось? – удивился дедушка. Он очень недоверчивый! Прямо как разведчик какой, товарищ Штирлиц!

         В ответ Катя горестно вздохнула и сделала страдальческое лицо.

         - Мозг, - заявила печально.

         - Что мозг? – не понял дедушка.

         - Болит. Наверно, у меня в мозге болезнь простудилась. Или съела чего-нибудь. Какой-нибудь колбасы, - и в подтверждение своих страданий Катя попыталась опять сделать страдальческое лицо. -  И прям когда же эта болезнь только кончится? – добавила оно горестно, одновременно кося на деда глазом: ну, чего? Впечатлился моими неимоверными страданиями или продолжить?

         - Да прямо такая беда! – искренне посочувствовал ей дед. Он уже все прекрасно понял. Он же бывший офицер! Они, офицеры, знаете какие хитрые! Их в ихних военных училищах быть хитрыми специально учат! Чтобы враг не обхитрил, коварный.

         - И что? Сильно болит?

         - Сильно, - потеряв бдительность, охотно кивнула Катя. – Прямо  разрывается всё до головы. Я сейчас лучше компоту с кексом попью и  лягу лечиться в постель. Мне еще зефирчик хорошо выздоравливает, но где ж его взять-то, если никто прям не покупает совершенно совсем… - и горестно взмахивает рукой (дескать, эх! Что говорить! Словами кое-кому его военные мозги не исправишь!).

         - Кошмар! – сочувственно  качает головой дед, тоже тот ещё артист. – Это надо же немедленно лечить! Бабушка, давай быстрее шприц! Сейчас немедленно будем делать укол! Самый большой!

         - Правильно, - решительно поддержала такие лечебно-оздоровительные меры Маша. – Прям ей чтоб в голову!

         Катя, услышав про «прям чтоб в голову», набычилась.

         - Это зачем же в голову? – обиженно поджав губы, спросила она. –Это я решительно не хочу!

         - А куда же?– притворно удивилась такой непонятливости Маша (это не семья, а настоящая театральная труппа! Большой Драматический театр в период расцвета его режиссёра, товарища Товстоногова!).- Мозг же там, в голове! Ты чего, не знала, что ль?

         - А тебя, Машечка, вообще и никто и совсем и не спрашивает и вообще! – набросилась Катя на сестру. – Ишь, какая хитренькая! Прям как доктор! У тебя, между прочим, тоже голова есть! Вот пусть в нее дедушка свои иголки и втыкает!

         - Не будем ссориться, - примирительно сказал дедушка-тонкий дипломат. – Никаких уколов в голову я делать, конечно, не буду. Ты, Маша, тоже придумала -  в голову! Головы – это ваше общее слабое место!

         - Вот так-то, Машечка! – мстительно-радостно отозвалась Катя.

         - …укол будем делать в попу, - продолжил дедушка всё тем же примирительно спокойным тоном. -  Сразу предупреждаю: укол большой и больной. Придется потерпеть!

         - Попа у меня не болит! – тут же заявила Катя. Такой неожиданный поворот её тоже совершенно не устраивал. Да, очень уж она капризная!

         - Нет, лучше ей все-таки сделать в голову, – с видом знатока продолжила настаивать на своей точке зрения Маша. – От головы до мозга ближе. Может, действительно умнее станет.

         - Себе делай! – не выдержала Катя. – Дура такая!

         - Оскорбляет, - многозначительно посмотрела на дедушку Маша. Дескать, примите, пожалуйста, соответствующие меры.

         - Катерина! – рявкнул дед и погрозил пальцем. – Ладно, болезнь есть болезнь! Тогда первое слово представляется Маше. В том смысле, что читать.

         - Врет она все! – тут же заявила Маша. Её тоже совершенно не прельщала такая диспозиция. – Ничего у нее не болит!

         - Болит! – решительно не согласилась Катя.

         - Врешь!

         - Самая такая!

         - Дура нехорошая!

         - Так-так-так… - вздохнул дед. –Что ж, я всё понял. К сведению трудящихся: послезавтра у меня пенсия, но ни на какой зефирчик и никакую фанту и пепсю можете не рассчитывать.

         - Ты же обещал! – тут же забыв взаимные обиды, напомнили девочки хором.

         - Я отменяю своё обещание! – грустно и торжественно сказал дедушка. –В силу сложившихся обстоятельств, когда кое-кто хочет сделать из меня обидного дурака.

         В воздухе повисло гнетущее молчание. Да, дедушка, он такой. Он – может. С него станется. Его так в его армии воспитали. Под красным знаменем ходя.

         - Предлагаю последний раз, - тоном, не терпящим никаких возражений, заявил дед. – Кто начнет читать?

         - А у меня, между прочим, зубы, - бормочет Маша.

         - Что, тоже болят?

         - Нет. Хуже. Шатаются, -  и для пущей убедительности уточняет – Совсем все.

         - А давайте я потрогаю, - ехидно ухмыляясь, предлагает Катя. Похоже, мозг у неё уже выздоровел и настала пора релибири… реалибири… ребириритироваться (вот уж напридумывали слов!) .

          - Мне кажется, она очень врет, -пояснила она свои предполагаемые действия дедушке.

         - Вот ещё! – благородно-возмутительно фыркнула Маша. - У тебя же всегда руки негигиеничные! И вообще чужими руками в своем роте лазить нельзя. Это неприлично, когда чужими.

         - А я их вымою, - тут же предложила Катя. – С мылом. А хочешь, даже со стиральным порошком. И мочалкой потру насовсем.

         -Отстань! Дура!

         - А ты все врешь! Никакие зубы у тебя не болят! Ты ей не верь, дедушка!

         - Ну, почему же не верить? Вы- девочки честные, обманывать не умеете… Ведь не умеете? – грозно спросил он.

         Ответом ему было настороженное молчание. Дескать, чего спрашивать-то? Конечно! Как положено! Хоть прямо сейчас! И хоть три раза! А чего надо-то вообще?

-А с зубами у Маши, похоже, действительно плохо. Цинга, – и понимающе кивнул. – Это бывает. От отсутствия витаминов.

-Конечно! – охотно согласилась Маша. – Какие же витамины, если зефирчика уже миллион годов не кушала! –и чтобы окончательно похоронить эту скользкую читательскую» тему, весело предложила. -  А давайте лучше песни петь!

         Но дед не так прост, как может показаться на первый взгляд. Даже напротив, он совсем не прост. Он уже до конца понял эту в высшей степени загадочную эпидемию болезней, так неожиданно поразившую его любимых внучек.

         - Тэк-тэк-тэк…У одной, значит, мозг, у другой – стоматология. Я все понял. Аферистки. Ладно, покушаете послезавтра своего любименького зефирчика. Попьете американской водички. Обещаю.

         - Вредина -говедина, турецкий барабан, – бросает Катя презрительно, поняв что все их «болезни» разоблачены дедом окончательно и бесповоротно.

         - И водочку пьет, - солидарно добавляет Маша. – Мы теперь все будем бабушке рассказывать, как ты вроде бы за грибами с Мироновичем ходишь. Все-все! И не надейся от нас никак!

         - А книга, между прочим, источник знаний, – повторяет дед, не обращая внимания на угрозы. – Это еще дедушка Ленин сказал.

         - Вот и читай ее вместе со своим разлюбезным лениным дедушкой, - слышит он в ответ. – И зефирчик тоже вместе с ним кушай. Нам не жалко, мы не вредные, как некоторые. А мы, несчастные, лучше будем телевизор смотреть про Тома и Джерри. И вообще у нас повидло есть. Яблочниковое и кружовниковое.

         - И останетесь вместе со своим вареньем совершенно неграмотными (нет, деда просто так не переспоришь! У него тоже есть свои военные принципы!). И двойки будете получать. Вместе с колами. И все смеяться над вами будут, и пальцем на вас показывать. Вон, дескать, смотрите, двоечницы неграмотные идут! И замуж вас, неграмотных, никто не возьмет, - привел дед последний, и как ему кажется, самый убийственный аргумент. Но насчет убийственности он сильно ошибся.

         - Подумаешь, замуж! – фыркает Катя презрительно. – Нашёл себе занятие! Мы про этих самых замуж в телевизоре каждый день смотрим. Все только расстраиваются и даже плачут от этих самых замуж. Потому что всё равно развод.

         - А-а-а! Вот, значит, какие вы мультфильмы смотрите! Мультфильмы от слова «муть»! – тут уже не на шутку разъярился дед, ярый ненавистник  всех этих придурочных любовных сериалов. – Тогда я этот дурацкий телевизор скоро на помойку выброшу! Сколько я раз говорил: все эти сериалы дурацкие - не для девочек! Говорил?

         - А для кого ж тогда? – насупились девочки. Сериалы им очень даже нравятся. Особенно, когда кто-нибудь кого-нибудь обнимает или друг в дружку стреляют самыми настоящими пистолетами.

         - Для бабушки! Потому что она взрослая!

         Девочки выжидающе примолкают. Да, дед - он такой. Он в армии командиром был. А они, красные командиры, если чего себе в голову втемяшут, то обязательно сделают. Хоть, может, только навредят этими своими до конца непродуманными решениями. А им все равно. Потому что их так учили на красных командиров: если сказал чего – то обязательно делай. А то военный суд и презрение трудящихся.  Тут уж ни одна бабушка со своим яблочниковым вареньем ничем не поможет.

         - Короче, - дед, хитрец, как опытный полководец заметил  панику в стане противника и продолжает развивать стремительное наступление. – Ставлю ультиматум: или вы немедленно садитесь за эту замечательную книжку, или зефирчику я сделаю решительный аллес капут. Вопросы?

         - Так бы сразу и сказал, - ворчит Катя. - А то сразу обижаться. Ладно уж, почитаем тебе. Если ты уж так замечательно хочешь. На здоровье, пожалуйста.

          - Я… - опять собирается закипеть дед, но бабушка делает предупреждающий знак рукой: дескать, хватит! И дед сразу успокаивается. Бабушку он, честно говоря, не то чтобы боится но всё-таки… как бы поделикатнее сказать… в общем, считается с её командирским мнением.

         - Почитаем уж. А, Маш?

         - Конечно, почитаем! – бодро соглашается Маша. – Подумаешь! Мы, может, тоже любим … -  и на ее лице на секунду вспыхивает и тут же гаснет нотка брезгливости, - …читать всякие там твои любимые книжки. Нам совсем не трудно, если хочешь знать! Обязательно! Честное-пречестное! Только завтра. А, ба? -  и, хитрюга, поворачивается к бабушке. Знает, что именно за ней, за бабушкой, всегда последнее, решающее слово.

         - Завтра так завтра, - простодушно соглашается та. – Утро вечера мудренее.

         - А сейчас давайте чай пить и телевизор смотреть! – радостно- громко предлагает Катя. – А то я уж вспотела вся  с этим читанием!

         На улице быстро темнеет. На столе  – чай, только что сваренное варенье и порезанная булка. Все смотрят японский мультфильм про каких-то зеленых и вообще очень противных черепашек по фамилии ниньдзя. Катя, стрельнув  в сторону бабушки и деда хитренькими глазками, незаметно берет в руки книгу про Незнайку и запихивает ее подальше, под кипу газет и журналов. Так надежнее. И кто знает, может, до пенсии дед про нее окончательно будет. Он же прям такой непостоянный! Одно слово –военный красноармейский офицер!