СУРОВЫЕ БУДНИ

     Полк, в котором летал Андрей, был разведывательным.

    Летали на запуск космических кораблей, на американские авианосцы, когда те выходили в Тихий океан. 

    Самолет дальней авиации, радиус полета без дозаправки в воздухе составлял пятнадцать часов.

    Американцы называли наш самолет «Big bear», «Большой медведь».  

    Сегодня летали на разведку погоды. В океане зарождался будущий тайфун, который достигнув побережья, приносил стихийные бедствия: наводнения, разрушения.

    Мощный, многокилометровый, грозовой фронт.     Густые кучевые облака опускались до самой воды. 

    Эту опасность обходили стороной, если попадешь в такую облачность, самолет уйдет в «штопор» и упадет в воду.

    Сегодняшний полет на радиус длился уже десять часов.

    - «Пилим», «пилим», а вокруг все вода, - вздохнул второй штурман, молодой лейтенант. Это был его первый полет на радиус.

    - Ничего, привыкай, –  отозвался второй пилот. -  Может, пора  подкрепиться, ребята?

    Достали большие термосы со сладким чаем, нарезали большими кусками хлеб и розовое, с чесночком, сало.

    Бортпайки, которые полагались летчикам в полете, их не устраивали, уж больно смешные были дозы: маленькие дольки сладостей, шоколадка, галеты, небольшие баночки с тушенкой или сыром.

    Бортпайки они приносили домой  детям: «Это вам от «зайчика».  

    Подкрепившись,    приказав  второму пилоту следить за приборами, Андрей закрыл глаза.

    Но подремать не удалось. Вдруг вспомнилась недавняя катастрофа.  

    Шла обычная летная смена. Пришли самолеты-заправщики «Месищевы».  Отрабатывалась дозаправка в воздухе. Остальные  работали по «минимуму»:  взлет-посадка. 

     Руководитель полетов приказал сделать  круг «по коробочке» командиру экипажа, запросившему

посадку.  Но  неожиданно для всех  на малой высоте   самолет  стал заваливаться на одно крыло.

     Экипаж  беспорядочно,  кто как мог, покидал падающий самолет.

     По громкой связи слышался истошный крик стрелка-радиста в задней кабине: «У меня  люк не открывается, у меня люк не открывается…»

     Предсмертный крик молодого парня долго стоял в ушах отъезжающей с аэродрома  летной смены.

     Эта катастрофа, произошедшая у всех на глазах, произвела гнетущее впечатление.

     Уходя в океан, самолеты этого полка, терпящие бедствие,  пропадали без вести.  

     Открыв глаза, Андрей вытянул, насколько позволяла тесная кабина,  затекшие от напряжения ноги.  В течение долгого  полета приходилось сидеть на жестких парашютах, которые лежали на днище неудобного металлического ящика.

     Военным летчикам удобства в самолете  не предполагались