Ромочка

Ромка! Ромка!  Ромка! – этим именем пестрели все свободные страницы в конспекте Ирины. Почему именно это имя? Она и сама вряд ли бы ответила. Сейчас сидя у обеденного стола, и с удовольствием наворачивая десятый по счёту огурец, она пролистывала именно этот конспект.

Замуж Ирина вышла в июле. Предложение от Антона поступило очень схожее с рационализаторским. Он просто спросил: «Когда поженимся зимой, весной, летом или осенью?» - вроде его очень беспокоил вопрос времени года, а не  отказа со стороны невесты. Ирина подумала, взвесила и решительно ответила: «Летом!». Логика была проста – каникулы, делать нечего, можно и замуж сходить. В жаркий июльский день они и расписались.

На третий день совместной жизни Антон застал жену за глотанием каких – то таблеток.

- Любимая! Позволь узнать, что мы  только что в себя опрокинули? – говорил он шутливо, но глаза не смеялись.

- Родной! Мама сказала, что у меня ещё впереди целых два курса, рано нам детей иметь! Ну, вот и …! – Ирина ждала ответа мужа

- Ирочка! А мама тебе не говорила, что эти таблетки могут плохо действовать на организм!?  Вдруг у тебя вообще потом детей не будет? – муж не шутил вовсе.

- Нет! Такого не говорила! – совершенно струхнула молодая жена.

- Тогда так: больше  никаких таблеток! Ясно, родная? Справимся, если что!  - и он крепко обнял свою молодую супругу.

С того разговора прошло больше трёх месяцев. И Ирина стала ощущать страстное желание новой жизни. А изменений никаких не было. Дело дошло до абсурда – видя бегущую по улице беременную кошку, Ирина завидовала  до темноты в глазах. Антон утешал, но всё чаще Ирина тихонько плакала…

Сейчас за окном август. И Ирина хрумает огурцы, которые раньше и не привлекали. Доев десятый, она отодвинула тарелку, и тут же получила ощутимый пинок в живот: «Чего останавливаемся? Продолжай!» - так она сама расшифровала требования малыша. Пришлось снова придвинуть тарелку.

Завтра девчата позвали  в кино. И кино свершилось. Вместо того, чтобы сидеть у экрана в кинотеатре, Ирина усиленно изучала содержимое предродовой. Жалоба маме на то, что тянет внизу живота, привела именно сюда. До двенадцати ночи всё было великолепно. Мечталось утром слинять домой.

А после двенадцати началось. Но до конца все же не верилось, что это именно то. И поэтому, промучившись от боли, в минуты спокойствия Ирина засыпала. Сначала лёжа, а потом, когда боль стала бить всё чаще и дольше, отключалась стоя у кровати, как старая боевая лошадь.

Потом была родовая. Суетились врачи. Они тревожно переговаривались, командовали ею. А потом комната огласилась басовитым недовольным криком. Ирине показали что–то молочно – сине – серое. Уже в палату к ней принесли маленький свёрточек. Она взяла его на руки, и впервые прижала к груди свою кровинушку.

- Ромочка мой любимый! Какой же ты красивый! Кем же вырастешь ты, мой родной?  - молодая мама рассматривала красивые черты маленького мальчика, и удивлялась такому сходству с папочкой, любимым Антоном.