КАК ТОРПЕДА" КУСАЕТ" ВОЕННЫЙ КОРАБЛЬ - морские байки
(отрывок из повести ТОРПЕДА НА СПИРТЕ")
Рабочие будни возле Ладожского озера текли беззаботно, если не считать эту
бешеную водяную зверюгу – торпеду, которая в озере, так и норовила укусить
торпедный катер за его чувствительное место – корму.
Спасибо, катерники изобрели какой-то хитрый кульбит, который позволял им,
в самый ответственный момент, сделать торпеде «ручкой», и она, зловеще пыхтя,
проскакивала рядом с бортом катера.
Моряки ухмылялись, облегченно вздыхали, вскрывали очередной бортпаек с
шоколадками и злорадно смотрели на дымовые
сигналы, всплывшей в отдалении зверюги – «Хрен тебе! Опять не догнала!».
Эти кульбиты наших катеров и гоняющейся за ними торпеды, Главного её
конструктора приводили сначала в недоумение, а потом и в бешенство – по его
теории так не должно было быть, потому, что не должно было быть никогда!
Коллектив конструкторского бюро очень переживал за своего Главного
конструктора.
Один из наиболее сердобольных сотрудников, даже однажды прижал в
каком-то углу командира торпедного катера, и пообещал сделать ему
«темную» всем коллективом КБ, если тот разок не «поддастся» этой
гадине торпеде.
Командир был смелый «мариаман», угрозе не поддался, напомнил этому
сухопутному шпаку, что у катерников, как и у женщин, есть девиз: «Умри,
но не отдавай поцелуя без любви!». Под «поцелуем» он, конечно же, имел
в виду корму своего катера, в которую «эта самая торпеда ни в жисть не
вдарит», а про «любовь» и говорить нечего, так как он эту торпеду
наоборот - ненавидит сам, и внукам своим передаст.
Все это нашего благостного настроения не портило.
Миша-командир успокаивал как мог главного конструктора, что это, мол,
экипажи катеров высшего разряда. Опять же они свои! Торпеда классная
штучка и когда надо будет, врагов она обязательно достанет!
При этом Миша-командир, конечно же, в первую очередь думал о том,
чтобы не испортить отношения с Главным конструктором, который силой
своего ума, залил в свое детище такое классное горючее. Больше всего он
боялся, что конструктор в своих экспериментах и борениях ума, с дуру,
может заменить спирт на обычный керосин – «А вдруг на керосине лучше
будет догонять?». Этого допустить было никак нельзя.
Именно эта опасность заставила его крепко поговорить с катерниками, чтобы
они «чуть поддались». В этом ответственном разговоре в кают-компании
мужики втроем долго о чем-то спорили, сильно ругались, но перспектива
остаться без доли горючего победила, и всю ночь на катерах, матросы что-то
пилили и стучали молотками.
Когда наутро наша группа вышла в озеро на испытания, гордые очертания
торпедных катеров обезображивали хитроумные конструкции на их задницах.
Это выглядело так, как если бы красавица, подложила себе под платье подушку,
отчего её попка, будет выглядеть безобразно «откляченной».
Вид у командиров катеров был, как у Мопасановской Пышки, которая под
давлением обстоятельств, была вынуждена переспать с католическим миссионером.
Не было только Пышкиных слез, а наоборот сжатые суровые мужские скулы
катерников, на которых читалось: «Все пропьем, но флот не опозорим!».
За этим таилась хитрая мысль о другом; – «Не дадим Главному конструктору,
заменить спирт на керосин! Наверх вы товарищи все по местам, последний
парад наступает! Ура!».
Катерники мужественно решили, что разрешат разок «вдарить» торпеде!
И торпеда «вдарила»!
Братцы, такого эффекта не ожидал никто! Даже сам Главный конструктор.
Торпедный катер на бешенной скорости, несся над поверхностью воды
«на редане», но когда эта самая зверюга-торпеда в его задницу впилась,
катер из воды вообще выбросило. Некоторое время они оба неслись над
водами озера, сверкая бешено вертящимися винтами, оставляя за собой
туманный след.
Спирт, друзья, это вам не керосин! Выбросить из воды многотонного
военно-морского красавца, могло только нечто, что зажигает в мужиках
огонь в крови и жажду совершить подвиг… и немедленно!
Наконец все это рухнуло в воду. Катер с позорно торчащей у него в заду
торпедой окутался красным дымом. Это был не пожар, а победный цветной
сигнальный дым из носовой части торпеды – «Я тут, я здесь, я в нём,
я вот она! Уф! Наконец-то догнала!».
Все конструкторское бюро и другое гражданское обеспечение, рукоплескало
Главному конструктору, а он скромно опускал глазки.
На наших кораблях царило гробовое молчание. Попадание торпеды в
катер для нашей группы стало трауром, грусть от которого не смягчили
даже десять премиальных литров горючего, сверх обычной дозы, в
подарок лично от главного конструктора.
Моряки сильно переживали. Ведь как они, с криком «полундра», делали
невозможное! А тут, эх …слов не было, были страдания!
Когда все наше офицерство вечером собралось на гордеевскую селедочку
и котлеты, никто не мог выдавить слова от испытанного позора и стыда –
поддались! И куда – в задницу!
В гнетущей тишине слово взял Миша – командир:
- Это было в первый и последний раз! – сказал он коротко и, обратившись
ко мне, сказал – Штурман, приказываю! Если в следующий раз они нам не
увеличат месячную норму спирта два раза, сворачиваем к ядреной фене эти
испытания! – и отечески погладил по голове пострадавшего катерника.
Под этот короткий тост залили позор мелочного чувства тем, что сплачивает
застолье и оправдывались: – «Но выпить–то ребята, хотелось? Хотелось! Ведь
могли залить керосин? Могли! Что не сделаешь ради мужского товарищества!
Вот и поддались!».
Помочь сайту
Поздравления
