Два чудака из Дома Престарелых,
Согрев портвейном стынущую кровь
И, вспоминая подвиги лет зрелых,
Вели неспешный диспут про любовь.
На лавочке, под солнцем летним греясь,
Припомнили минувшие дела,
Так спорили, на память не надеясь,
Чтобы она их вдруг не подвела.
Один изрёк: «Возможно априори,
Была любовь и, может быть, жена,
Но вот откуда дети взялись вскоре,
Увы, не понимаю ни хрена».
Другой сказал: «Рождение ребёнка
Не связано с мужчиною совсем,
Продуло где-то шуструю "бабёнку",
А может, съела что-то перед тем».
И, согласившись молча с оппонентом,
Налив себе опять по двести грамм,
Сообразуясь, так сказать, с моментом,
Они подняли тост: «За милых дам!».
Как хорошо, что дамы есть на свете,
Как хорошо, что к ним была любовь,
Но вот вопрос «Отколь берутся дети?»
Уже не греет стынущую кровь!
Как жаль: вопрос «Отколь берутся дети?»
Уже не греет стынущую кровь!
[Скрыть]
Регистрационный номер 0126737 выдан для произведения:
Два чудака из Дома Престарелых,
Согрев портвейном стынущую кровь
И, вспоминая подвиги лет зрелых,
Вели неспешный диспут про любовь.
На лавочке, под солнцем летним греясь,
Припомнили минувшие дела,
Так спорили, на память не надеясь,
Чтобы она их вдруг не подвела.
Один изрёк: «Возможно априори,
Была любовь и, может быть, жена,
Но вот откуда дети взялись вскоре,
Увы, не понимаю ни хрена».
Другой сказал: «Рождение ребёнка
Не связано с мужчиною совсем,
Продуло где-то шуструю "бабёнку",
А может, съела что-то перед тем».
И, согласившись молча с оппонентом,
Налив себе опять по двести грамм,
Сообразуясь, так сказать, с моментом,
Они подняли тост: «За милых дам!».
Как хорошо, что дамы есть на свете,
Как хорошо, что к ним была любовь,
Но вот вопрос «Отколь берутся дети?»
Уже не греет стынущую кровь!
Как жаль: вопрос «Отколь берутся дети?»
Уже не греет стынущую кровь!