Они ждут нас

  „Джеймс и Филиппа, они ждут нас!“, - каждый раз, когда я слышала по телевизору эти слова, у меня будто открывалась внутри какая-то таинственная дверь, и начинало колоть в сердце, не сумев сдержать чувств, я начинала безутешно рыдать, склонив голову на плечо мужа. И фильм растягивался ещё на десять минут, потому что встревоженный муж, ставя на паузу, принимался меня утешать. В конце концов, я успокаивалась, и мы дальше продолжали смотреть фильм, но я больше ни о чём другом не могла думать, кроме как об этой фразе. Она не давала мне покоя, муж просил выкинуть её из головы, но я не могла.

  Вот и сейчас мы, устроившись поудобней, смотрели любимый фильм моего не менее любимого мужа. Он легонечко обнял меня, так что мне нечего было бояться. Всё было хорошо, пока мы недошли до этой ужасной сцены, когда Мол, пытаясь вернуться в реальность, хочет спрыгнуть с открытого окна, а её муж, пытается уговорить её вернуться в комнату. И тут прозвучала эта опасная фраза: „Джеймс и Филиппа, они ждут нас!“. Тут я будто всё забыла и откинулась на плечо мужа, захлёбываясь от рыданий. Он ещё сильнее сжал меня в своих объятьях и, как обычно, поставил фильм на паузу.

     - Мэри, пожалуйста, успокойся. Всё хорошо… - Но я, казалось, его не слушала.

     - Они ждут нас, ждут нас! - кричала я, пытаясь заглушить боль, распирающую грудь.

     - Мэри, - он поцеловал меня в лоб, - ты же знаешь прекрасно, они уже давно нас не ждут. - Его взгляд встретился с моим, такой обеспокоенный. Он снова стал меня целовать. - Дорогая, пожалуйста…

     - Но ты же знаешь.

     - Да, знаю, но давай больше не будем об этом вспоминать. Договорились?

     - Да, милый… Продолжим? - я кивнула в сторону телевизора.

     - Нет. Давай лучше поговорим, а потом уже досмотрим.

     - Что ты имеешь ввиду? - удивилась я.

     - Просто поговорим. Я не могу больше смотреть, как ты мучаешься, - он нахмурился, казалось, он думает о чём-то серьёзном.

     - Ладно, - я протянула руку к пульту, но он, перехватив её, бережно отложил в сторону.

     - Не надо. Я сам, - тихо сказал он. И в этот миг изображение исчезло с экрана телевизора. - А теперь я хочу с тобой поговорить, - повернулся он ко мне и серьёзно взглянул мне в лицо. - Мэри, - он взял мою руку в свою и ещё раз посмотрел на меня, - почему ты так часто об этом думаешь?

     - О чём? - я сделала вид, будто не понимаю его.

     - Ты прекрасно знаешь о чём, о детях. - Настала та неловкая пауза, которую ничто не нарушит, даже веяние лёгкого ветерка, казалось, не посмеет нарушить эту таинственную тишину. Но пришло время мне нарушить эту тишину, какой бы она ни была. Муж покорно ждал.

     - Милый, ты же знаешь, я скучаю, я хочу вернуть. О, если бы всё было по-другому!

     - Но это уже невозможно вернуть, Мэри.

  Я всхлипнула, он снова обнял меня.

     - Ну, ничего, это можно исправить.

     - Нарожать новых?

     - Нет. Просто не думай об этом. А если тебе „Inception” так напоминает об этом, мы больше никогда не будем его смотреть, обещаю.

     - Нет! - мой голос сорвался на крик. - Мне нравится этот фильм, просто тот момент… он мне напоминает… о наших детях. - И не в силах больше сдерживать рыдания я откинулась на спинку дивана, и по моим щекам вновь покатился град слёз. Я беззвучно рыдала, а он снова принялся меня утешать.

     - Всё пройдёт. И если ты захочешь, можем нарожать ещё кучу детей.

     - Мне не нужны другие. Я хочу вернуть своих единственных детей: Милли и Сэма.

     - Тебя до сих пор они сильно беспокоят. Но их больше нет, они теперь остались только в наших воспоминаниях и снах, их уже не вернуть. И с этим надо смириться.

     - Но я не могу. Ты же знаешь, что не могу. Дорогой, признайся, тебе ведь тоже хочется…

     - Хочется, - согласился он. - Но я стараюсь совладать с собой насколько могу, и смиряться с этим. Конечно, ты знаешь, не всегда получается. Но надо стараться преодолеть это. - Он успокаивающе провёл ладонью по моей щеке, стирая последний след слёз. - Мэри, пожалуйста, улыбнись, мне так не хватает твоей улыбки. - Похоже, что ему было не легче. Я постаралась улыбнуться насколько могла, но улыбка получилась фальшивая.

     - Спасибо, - тихо пробормотал он и тут же улыбнулся в ответ. Его улыбка мне напомнила улыбку Сэма и тут я всё отчётливо вспомнила, будто это только вчера произошло.

  Я вспомнила их лица перед тем, как мы ушли с Джоном в кино. Их удивительные мордашки смотрели на меня умоляюще.

     - Ну можно мы пойдём? - заканючил белобрысый мальчик.

     - Нет, вы останетесь дома, - спокойно произнёс Джон. - Сэм, пойми, вам там нечего делать, это взрослый фильм.

     - А вы надолго? - спросила маленькая Милли. Мы с Джоном переглянулись. Но отвечать пришлось ему.

     - Думаю, на часа два, не больше. По крайней мере, до одиннадцати точно придём.

  Мы уже уходили, как вдруг послышался голос сына:

     - Пап, я боюсь спать ночью один, когда темно.

     - Дорогой, скажу только одно, - всё будет хорошо, - Джон потрепал сына по голове, ему всегда удавалось успокаивать детей. - А теперь, мы с мамой пойдём. Ведите себя хорошо. - Он обменялся с Сэмом улыбками, я поцеловала на ночь Милли, и мы ушли, оставив детей одних на ночь.

  Так мне дети и запомнились: чарующая улыбка Сэма и очаровательное голубоглазое личико Милли. Больше я их не видела.

  Когда мы с Джоном вернулись домой, дверь была открыта, кто-то явно её взломал. Я сразу поняла, что что-то не так. Мы прошли в детскую и… О ужас! Нашим глазам открылась самая страшная картина, будто вырванная из какого-то живого кошмара. На полу лежал маленький мальчик, белокурые волосы его торчали во все стороны, на его детском лице застыло выражение страха и тревоги. Его одежда, прилипшая к телу, была насквозь пропитана кровью. Рядом с мальчиком лежала маленькая трёхлетняя девочка с голубыми глазами и исказившимся от страха лицом. Её ночное платьице было насквозь мокрое от… крови. А дальше я только помню, как я рыдала до потери сознания, а Джон, он тоже плакал, склонившись над распростёртыми на полу телами детей. Когда я пришла в себя, к нам зашёл сосед, проживающий в соседней квартире. Его поразило увиденное, но он нам сообщил кое-какую полезную и очень нужную и мне, и мужу, информацию. Он сказал, что после нашего ухода дети не спали, они ждали нас, ждали, когда мы придём. Они забегали к соседу и спрашивали о нас, где мы, когда вернёмся. И дети совершенно не хотели спать, они ждали нас, ждали, когда мы вернёмся домой к ним. Но никто из соседей не слышал, как в ту ночь к нам в квартиру зашёл посторонний. Сэм и Милли так и не дождались нашего возвращения.