Памяти Высоцкого

Он выходил во свете рамп 

И как бы этим ставил штамп: 

„Высоцкий. Я люблю Вас, люди!” 

Гитары талию обняв.

И всю её к себе прижав, 

Смотрел на песен его судей. 

Запел – вдруг мир возник иной!

И годы-беды предо мной

Ползли, неслись, галопом мчались!

Я видел лагерь, где людей

Во имя „мира” и „идей”

Живьём, безжалостно сжигали.

Он пел о том, „кто не стрелял”,

Кто спас его. И рисковал,

Приказ тупой не исполняя.

И вспомнил я отца рассказ,

Как ни за что (в который  раз!)

В расход пускали негодяи.

С хрипотцой в горле, взяв аккорд,

И, как-бы указав на „норд”,

Он пел о дружбе и измене.

О море, где предсмертный „SOS!!!”

Заглушен штормом, шквалом гроз,

О бездне, рвущей всё с шипеньем...

И даже с порваной струной,

(Как Паганини – на одной!),

Он допевал блестяще песню.

И все срывались с мест своих!

Когда аккорд последний стих.

Так становился он известным...

Порою резок, даже – груб.

На смех, улыбку крайне скуп

Внезапно, вдруг преображался!

Коснувшись чуть гитары струн,

На фоне, моря, пальм, лагун

С любимой нежно он прощался...

А лапы елей в такт ему

Поют-толкуют, почему

„Дворец и терем кем-то занят”...

И публика согласна с ним: 

Когда ты любишь и любим –  

Шалаш дворцом и раем станет!

Ушёл Володя в никуда...

Вдруг понял я, что та беда 

Порвала струны все гитары. 

Вращается пластинки круг...

Поёт из прошлого мой друг.

Какая ж это была пара....