Путешествие на остров Лебяжий.

[Скрыть] Регистрационный номер 0343600 выдан для произведения: I. Вовка.
- Да вставай же, давно пора, - громко прошептал над ухом отца маленький Вовка.
- Уж и солнышко взошло… -
- Ну, папка же, ты же обещал, - никак не успокаивался сын, тряся папу за плечо.
Папка только пробормотал что-то про себя и перевернулся на другой бок: сон никак не отпускал в такую рань Николая Ивановича.
А Вовка, похоже, и не ложился в эту ночь, поджидая утра… 
Отец вчера пообещал отвезти свое семейство на остров Лебяжий, который находился в километрах трех от берега. На этот островок обычно отправлялись деревенские жители в конце июня – на покос.  Плыть надо было на лодках, собирались на остров семьями, - заготавливать сено к долгой зиме, иначе не выжить домашней живности без островного подспорья. А на острове Лебяжьем этого добра хоть отбавляй, хватает всем сочной, правда, немного жестковатой, буйно выросшей на вольном просторе, травы.
Надо было успевать, поторапливаясь, пока не навалились июньские дожди, моросящие порой неделями, такое бывало, и не раз, на памяти подрастающего Вовки. 
Взрослое население деревни с собой брало и ребятишек, – те помогали в работе взрослым, что-то поднести, отнести, сгрести в кучки влажную, только что скошенную траву, потом отнести её на бережок – ближе к лодкам. 
Если выдавалась свободная минутка, то ребята купалась, ловили рыбу, кто-то собирал землянику в березовой рощице на острове! Почему-то всем на острове находилось дело, никто не отлынивал, не прятался. Наоборот, среди мальчишек и девчонок, кто постарше, даже считалось, что если тебя взяли на остров, то повезло – считай, лето удалось!
Вчера в обед, сидя за столом, отец, посмотрев в окно, а потом на небо, наконец-то сказал, чтобы с утра были готовы отправляться на покосы, – так в деревне говорили о поездке на остров Лебяжий. 
- Собери на всякий случай корзинку с едой, может статься,  пробудем до ночи, - обратился он к маме Марусе.
- А ты, Вовка, подготовь все необходимое, на случай дождя…, ты сам знаешь, не впервой, - он улыбнулся Вовке и повернулся к гостям.  
Кстати сказать, гости пожаловали к ним  из дальней стороны:  родная папина сестра Раиса с мужем Георгием и двумя ребятишками - Валиком да Лёлей!
 И Вовка был очень обеспокоен тем, что отец передумает в последний момент и откажется от запланированной поездки. А Вовка ждал этого плавания почти целый год. 
Что сказать о Вовке, мальчишке - непоседе, который крутился возле стола в кухне?
 Вовке недавно исполнилось семь лет. Был он крепко сбитым, белобрысым мальчуганом, с серо-голубыми глазами, – весь в отца, как говорила порой черноглазая красавица мама. У нее была тихая ласковая улыбка, немного тревожная. Тревожной она была еще и потому, что Вовка целыми днями пропадал на улице. И хорошо бы еще на улице, – нет, на озере, а где еще пропадать летом деревенским ребятам? Деревня у них  большая, красивая, с несколькими  длинными улицами, убегающими с равнины на небольшой косогор,  заканчивающийся редким смешанным лесочком. 
В жаркий день, как будто дымятся улочки в мареве зноя, и в поднятой коровьим стадом, пыли. 
Осенью деревенские улицы быстро покрываются непроходимой грязью. И толкут  ребята эту грязь, добираясь до школы, шлепая по колено в непролазной грязи, до первых заморозков.  Придут в школу, сбросят на крылечке резиновые сапоги и только потом заходят в вестибюль школы. Иначе нельзя - учителя строгие… 
Николай Иванович один чего стоит, может и подзатыльник подкинуть – за неряшливость да разгильдяйство.
А сейчас царит на улице лето – ребята на каникулах. Кто где, кто на улице пропадает, кто с книжкой время проводит, а кто и родителям помогает активно. Взять хотя бы того же Вовку! Он с утра должен переделать массу домашней работы: на огороде маме помочь, дров принести к плите, воды натаскать в дом или в баню,  а потом уж отправляться по своим ребячьим делам, – таков заведенный порядок в доме у Николая Ивановича! 
Да и сам Иванович, как кратко его в деревне величают, не сидит без дела!
Руки у него золотые, не смотри, что выпивает. Хотя кто в деревне русской не пьет, покажи?!
А Николай Иванович дом сам построил, пасеку развел, в школе математику преподает, одним словом, крепкий хозяин и отец внимательный, и любящий!
Дети постарше, Вовкины брат и две сестры, уже закончили восьмилетку, разлетелись кто куда. Еще не приехали на каникулы : у кого-то учеба не закончилась – экзамены,  кто на практике, как Сашка, он после школы пошел учиться на автомеханика – руки у него золотые! Отец посоветовал в райцентр ехать. Надюша подалась в девятый. Валюша поступила в медицинский техникум! 
Вовка очень ждал, конечно, брата и сестер! Но разница в возрасте давала о себе знать. Поздним ребенком Вовка оказался - последышем , как его ласково поддразнивали старшие ребята в семье.
Одно расстравляло Вовкино детство: отец частенько прикладывался к бутылке. Хотя выпивал он дома, за ужином, но это происходило в последнее время довольно часто.
Мама Маруся, так Вовка с папкой называют свою Марию, недовольна этими его посиделками, и на этой почве происходят в семье скандалы. 
Вовке не привыкнуть к этим их перепалкам,  и он сбегает на озеро. А кто бы ни сбежал, будучи, своенравным, свободолюбивым мальчиком!  В глубине души он осуждал папку, думал он так: «Вот вырасту, сяду рядом с отцом, спрошу напрямик, почему он выпивает, чего не хватает в этой жизни?»
А отец в ответ, конечно, промолчит, не станет вступать с Вовкой в длинные разговоры, но взглянет на сына удивленно и с некоторой долей уважения. Может, все у них и наладится потихоньку…
А пока мальчишка Вовка все свободное время проводит на озере Улей. 
Почему Улей, никто не скажет. Неподалеку от деревни станция железнодорожная находится – маленькая, там поезда дальнего следования останавливаются всего на две минутки. Станция со странным названием Улин. Может, это и повлияло на название озера…
Плавательный сезон открывают ребята рано –  обычай такой! Как сойдет лед на озере, так и собирается на берегу целая ватага подростков: и помладше, и постарше, - ребята кучкуются своими компаниями.
С трех лет деревенская ребятня умеет отлично плавать, нырять, доставать со дна камешки для девчонок. Эти плаксы, так называет их Вовка, возятся на бережке со своими куклами, плещутся в сторонке, на мелководье. На  глубину не лезут – опасно!
Озеро такое огромное, глубокое и такое непредсказуемое. Всё это Вовка знает – отец посвятил, как только Вовка стал подрастать и проситься на озеро, к воде.  Говорил так: « Не отдает свою добычу Улей, Вовка, умей с ним договариваться. Уважай!
Ухо держи востро с этой стихией!»  
И все же тянет Вовку к воде. Не боится он ее, любит, и купаться, и нырять…
Про первое ныряние он долго не рассказывал маме Марусе, чтобы не расстраивать ее. Хотя то, что не говорил все ерунда…, и другие люди могут рассказать, – таковы здесь соседские отношения. И это правильно.
Если и не говорил, то это не означает, что мама Маруся не знает. Каждый раз, когда Вовка долго не возвращается с озера, у неё сердце в пятках. Просто вида не показывает. Соберет Вовке ужин, погладит по голове и молча вздохнет. И так продолжается  до осени, пока Вовка уже не бежит на берег, не ловит рыбу с приятелями, – ведь те уже грызут камень науки.

- Вставай, папка, мама уже корову подоила и выпустила в стадо, - Вовке все никак не мог угомониться.

Папа Коля уже не спал, как тут уснешь, если под боком такая суета да толкотня. Поворчал для приличия и стал натягивать одежду. Действительно, пора собираться в плавание. Он глянул в посветлевшее окошко. Солнышко вот-вот покажется  над ближним лесочком, уже  зарозовело небо, отсвечивали нежными сиреневыми красками летучие утренние облака. Дальний ельник, в свете раннего утра, казался дремучим лесом.  А на самом деле так и было – лес у них еще тот, тянется многие  километры в сторону Твери. С топкими трясинами, переходящими в  клюквенные заповедные места. Один и не суйся в эти леса – пожалеешь, да будет поздно. 

Гости еще не вставали. Конечно, где им так раненько подняться – не с привычки, пожалуй. 
Вовка нервничал, то выбежит на улицу, то заглянет в горенку, где отдыхали приезжие. А те, как назло, и в ус не дуют. Взрослые еще посапывали в подушку. А двое детей – Оля да Валик хоть и проснулись, но с кровати не слезали. Оле было лет восемь. Светленькая да тихенькая, как мышка, она уже давно не спала. Ждала, когда проснутся взрослые. Подросток, темноголовый и плечистый Валик, проснулся тоже, нежился в кровати. Он не любил суеты да еще с утра! Знал, что день будет полон приключений…,  вот и настраивался заранее.
Наконец-то все взрослые  и дети встали, позавтракали пшенной кашей с молоком, – мама Маруся в печке русской приготовила. До чего же вкусна мамина каша! 
Вовка даже облизал края своей миски и заглянул в чугунок, – остатки для него всегда сладки. 
Утро потихоньку раскручивалось. 
Все шло своим чередом.  Вовка носился по двору – счастливый, помогал отцу собирать пожитки для путешествия.  Готовил снасти для рыбной ловли. Что-то советовал и приезжим гостям.
Дядя Коля же с дядей Гошей пошли осматривать лодки. Мама Маруся оставалась дома, ведь надо было кому-то и за хозяйством присматривать, мама Оли и Валика – тетя Рая тоже решила остаться дома. Большой любительницей  путешествий её никак не назовешь, и  дочурку Олю она не отпускала, – слишком далеко было добираться до острова. Мала еще девчонка, да и воды боится как на грех, плавать, еще не научилась…
Но тихая Оля показала вдруг характер, ей хотелось прокатиться в лодке!  Скрепя сердце, тетя Рая согласилась. Подумала так,  девочка будет не одна, рядом взрослые: папа, дядя Коля, братья: двоюродный Вовка, родной брат Валик. 
Надеялась, что  присмотрят за ребенком!
Хотя за самим Вовкой нужен был глаза да глаз.  Валик, медлительный и спокойный мальчик, он казался надежным подростком, всегда присматривал за сестренкой! Конечно, и он мог отвлечься на свои мальчишеские дела. В таких вот размышлениях взрослые и дети отправились на берег озера…

II. Оля.

Стали усаживаться в лодку. Сложили скарб под скамейку, вставили в уключины весла. Олю посадили в центре лодки, где меньше качает, да и на виду все время. Вовка расположился на носу лодки, как самый смелый да ловкий,  чтобы был на подхвате, как говорится. 
Женщины стояли на берегу и советовали то одно, то другое. Оля тревожно вглядывалась в воду – она заметила, что дна практически не видно сквозь толщу озерной черной воды. Глубина озера её испугала! А Вовка нисколько не боялся, он торопил провожающих, вертелся, как волчок на сиденье, – лодка все время качалась и кренилась из одной стороны в другую…
Оле это не нравилось, она сразу нахмурилась, её уже не радовали ни свежее летнее утро, ни легкий, пролетавший над ними, ветерок, а он был так кстати сейчас, отгонял прилетевших откуда-то назойливых комаров! 
Но и отказаться от поездки она тоже не решалась, слишком хотела похвастаться  перед подружками дома! Рассказать, как путешествовала на остров, где живут лебеди! 

Оттолкнувшись от берега, лодка медленно поплыла вперед…, мужчины гребли, настраиваясь на долгое плавание,  Валик рассматривал удочки, озираясь по сторонам. Оля, вцепившись руками в скамейку, смотрела на воду. А волна с каждой минутой все дальше и дальше отдаляла её от бережка, от мамы. Дна уже не было видно – только темнота в глуби да легкие тени, что мягко проскальзывали иногда внизу и уплывали под лодку.
Оле уже расхотелось попасть на остров, комары  больно кусались, не смотря на горячее солнышко. 
А тут еще и Вовка, которому надоело тихо сидеть на носу лодки, решил перебраться поближе к Валику.
Одно неосторожное движение и лодка зачерпнула воды.  Вовка спешно передвигался по направлению к Валику. Еще раз лодка качнулась и через бортик хлебнула воды. Оля тихо пискнула и посмотрела на папу. Отец разговаривал с Николаем Ивановичем, ничего не замечая. На дне лодки серебристо покачивалась вода. Она просочилась и к Олиным ногам. Оля подтянула ноги к себе, и сморщила свой курносый носик. Вовка же бесцеремонно уселся напротив Валика и опять крутнулся на месте. Оля вскрикнула, Николай Иванович грозно посмотрел на Вовку. Тот сделал вид, что не замечает его взгляда, и продолжал раскачивать лодку. Зачем он это делал, было не понятно…, может, он хотел показать, какой он крутой и ничего не боится, а, может, привлекал внимание Оли! Лодка все дальше удалялась от берега. Тетя Рая с мамой Марусей не уходили с берега, а стояли на мелководье и вглядывались вдаль, держа руку козырьком над глазами. Тете Рае было не по себе. И тут она услышала детский вскрик, – Оля звала ее…, махала рукой. Значит, что-то там происходило – на лодке.  
-Надо бы их вернуть обратно, - взволнованно проговорила она, обращаясь к Марусе!
- Как бы беды не было, ведь Оля такая трусиха, расплачется и не успокоит никто, - Тетя Рая побледнела.
 Ее саму уже надо было успокаивать…
- Эй, на лодке, поворачивайте к берегу, - громко крикнула мама Маруся и вскинула руку вверх.
Протяжное эхо прокатилось над озером и растаяло.
Николай Иванович обернулся на зов жены. Махнул рукой, мол, все в порядке.
- Еще чего, возвращаться с дороги – плохая примета, буркнул он недовольно.
- Оля, ты хочешь к маме, на берег, - спросил Георгий у дочки.
- Ты боишься воды?- 
- Николай, давай к берегу пока не поздно, а то слез не оберешься, - он укоризненно посмотрел на Олю.
- Эх, дочка, и зачем это я взял тебя с собой,  знал же, чем дело кончится? - Олин папа сильным взмахом весла направил лодку к берегу.
Оля несколько успокоилась. Было заметно, что она ждет, не дождется, когда же окажется на берегу.
А тете Рае пришлось изрядно поволноваться - на озере неожиданно появился ветер... бывает, что на Улей обрушивается такая буря, что мало никому не кажется. И почему это Вовка не придал значения маленькому темному облачку, появившемуся на горизонте?!
Хотя знал же, знал, чем это чревато. Теперь  же предстояла борьба с волнами, тяжело перекатывающимися по глянцевой поверхности озера... 
Иной раз волна крепко ударяла в лодку и гнала ее быстрее к берегу! 
Утешало, что семейство было неподалеку от берега, а мужчины не подкачали, не выронили весла, когда  налетел порыв ветра. Они старались грести как можно быстрее и осторожнее.  Лодка летела к берегу, как на крыльях. 
- Крепче держитесь, ребята!- крикнул сквозь бушующий ветер Николай Иванович.
- Только бы не налететь на камни, Георгий, - тихо проговорил он и ещё крепче сжал весла. 
- И надо же такому случиться, в тихое июньское утро, - раздумывал Иванович...
Такое здесь случалось, редко, но метко, как говорится. Плохо, что в лодке оказалось много детей, особенно за Олю он волновался. 
Съёжившаяся, как мокрый воробышек, Оля жалась к брату Валику, который  хоть и держался молодцом, виду не показывал, что боится, но с удивлением и некоторой долей страха всматривался в озеро. Улей разбушевалося не на шутку! Высоко взлетавшие волны, низкие, быстро пролеташие облака, ветер, свистевший в ушах, - все это вызывало беспокойство. Временами казалось, что лодка борется со стихией напрасно, она то резко взлетала на гребне волны, то проваливалась вниз.

Неожиданно ветер стих, так же как и налетел, взволновал не шутку всю команду в лодке... и прекратился. 
Последние метры до берега все проплыли в дружном молчании. Даже Вовка, этот пострел, и тот был несколько смущен, он не ожидал, что ветер может изменить его планы. Теперь придется, скорей всего, дожидаться, когда погода окончательно наладится. 
А волны, изумрудно зеленые, с белыми барашками пены на гребнях, нежно несли лодочку к берегу, легонько покачивая путешественников на своих пологих спинах. Утихомирилось озеро - подобрело. Стало ласковым и сговорчивым!
Когда же лодка уткнулась носом в песок, первым на берег спрыгнул Вовка. Он протянул руку Оле и помог ей выбраться из лодки. На сердце у Вовки потеплело, он уже не винил ни в чем свою двоюродную сестрицу.
В глубине души был даже рад, что все так случилось... ведь под ногами была твердая почва, а не бушующие волны Улина!
А Оля смахнула слезинки с голубых глаз и улыбнулась подбежавшей маме. Они крепко обнялись и долго не отпускали друг друга! Валик же важно прогуливался по бережку:  он и в эту минуту не потерял бодрости духа и неторопливости в выражении своих чувств. Таков он был - это не раз выручало его в трудные минуты жизни!
Николай Иванович и Георгий незаметно перевели дух и до самого вечера обсуждали случившееся с ними происшествие - чудесному спасению они были обязаны, наверное, все-таки трусишке Оле!