Мока

 

Лётное училище. Первый курс. Всех новоиспеченных курсантов разместили в отдельном двухэтажном здании и назвали так: батальон. Почему батальон? Да кто его знает!? Училище-то гражданское. Возможно, исходя из численности состава, или из-за армейских порядков, царящих здесь, с целью привития таковых гражданским лицам, ещё в недавнем прошлом бывших абитуриентами, а ныне ставших курсантами лётного училища.

 

Командовал батальоном капитан Мока. Мока – это фамилия. Почему капитан, а не майор (как в армейском подразделении) или подполковник (как иногда практикуется в отдельных батальонах) – да кто ж его знает, не армия же!

 

Почему Мока? Так фамилию же при рождении сам не выбираешь.

Как бы там ни было, а каждый день перед занятиями производили развод – построение на центральной улице училища (что-то вроде плаца, курсанты прозвали эту улицу-дорогу «Бродвеем») всех учебных подразделений и последующим маршем на учебные занятия под музыку духового оркестра, играющего песню-марш авиаторов «Сталинские соколы»:

 

Все выше, и выше, и выше

Стремим мы полет наших птиц!

И в каждом пропеллере дышит

Спокойствие наших границ!

 

Незабываемаемая, возвышенная мелодия! На чистом металле труб играли солнечные зайчики, раннее утро вливалось в наши распахнутые навстречу жизни сердца, музыка марша заставляла шагать в ногу, за спиной словно вырастали крылья! Ну а перед батальоном, естественно, первым вышагивал капитан Мока. Вредный был мужик, вечно до кого-нибудь докопается – вечно всё ему не так – то пару нарядов «влепит» курсанту, дожевывающему еду на ходу после посещения столовой (не успел уложиться в срок, отведённый для принятия пищи), то наряд «отвесит» за «разговорчики в строю», то просто за то наряд «всучит», что ему под горячую руку попался – не так честь отдал. Не любили его курсанты. И даже не за строгость – за тупопрямолинейность – служака же!

 

Ну и в результате, курсанты придумали ему месть, месть жестокую, обидную, но законом ненаказуемую. И таковая заключалась в следующем – ему «подложили» … нет, не свинью - собаку!

 

«Подъедалась» в лётном училище стайка дворовых собак – обычное дело для общественных заведений, отходов в столовой то тьма. И был среди этой стайки один пёс, ну урод уродом – шелудивый, обычно так таких называют. Рыжий, шерсть клочьями – с прилипшими внизу комочками грязи, местами облезлый, уши висят и болтаются, бегает как алкаш после «принятия» - шатаясь на полусогнутых, хвостом машет как помелом. Прикормили его курсанты из батальона. А прикармливая, кличку дали – «Мока», старого то имени никто не знал, да и было ли оно у него когда-нибудь!? Ну, как бы там ни было, а на кличку «Мока» пёс стал откликаться однозначно. Так капитан Мока обрёл своего тёзку – пса, по кличке «Мока».

 

Так вот, как только капитан Мока начинал «звереть» и раздавать наряды вне очереди налево и направо, его тут же настигала очередная курсантская месть – утром на разводе, когда рота под команду «смирно» маршем проходила мимо начальника училища, кто-то из курсантов громко выкрикивал – «Мока-Мока» и … пёс оголтело нёсся между марширующими и начальником училища, принимающим «парад», да не один раз, а пробежит вдоль строя, развернётся на месте, как пёс Шарик из мультфильма «Простоквашино» во время фотоохоты, и снова вдоль строя мчит на полусогнутых. И тут же дружный хохот сотен курсантских глоток заглушает радостный лай Моки. Смеялось даже принимающее «парад» училищное руководство. Наказать же крикуна-шутника не представлялось возможным – слишком много людей находилось в колоннах, а солидарность курсантская известна во всём мире – своих не выдают!

 

Кончилось всё тем, что после нескольких таких «представлений», капитан Мока куда-то «тихо» исчез, а на его место назначили бывшего военного лётчика (воевавшего – лично я сам присутствовал при его рассказе о том, как он уходил от погони немецких истребителей на Ил-2 - «… боезапас закончился, уходим, вдруг, из облаков несколько немецких истребителей, зашли сзади, очередь, я ногу вправо – мимо, и тут же я ногу влево – снова очередь и снова мимо, а тут другой полосонул – по крылу пошли дырки от пуль, я нырок вниз и сразу же на боевой разворот, смотрю – наши ястребки подоспели – так и ушел!») – майора, фамилию которого я уж и не помню. Помню только, что его курсанты уважали. А пёс «Мока», тоже потом куда-то исчез.