Чужая первая любовь( новое )

Случалось ли вам, уважаемый мой читатель, разговорившись с совершенно незнакомым человеком, проникнуться его рассказом настолько, что даже много позже этой встречи постоянно мысленно возвращаться к ней, перебирая в памяти мельчайшие подробности. Со мной это случилось впервые и настолько впечатлило меня, что я решил во всех подробностях описать эту историю, случайно узнанную мною и произведшую на меня столь сильное впечатление.
Однажды, мне пришлось ехать ночным поездом в город N. Надо сказать, что я всегда плохо спал в поездах и та поездка не стала исключением из этого правила. Проворочавшись около часа в безуспешных попытках уснуть, я спустил ноги с кровати и сразу заметил, что единственный мой попутчик тоже не спит. Мы разговорились, и к утру, казалось, не было темы, не разобранной нами до косточки, как вдруг разговор неожиданно зашёл о любви. О первой любви.Честно говоря, я всегда избегал этой темы, но мой попутчик был удивительно прост и открыт.
-Вот ты помнишь свою первую любовь? – неожиданно спросил он меня.
Обескураживающий вопрос моего собеседника показался мне неуместным, но, так как оставить его без ответа я не мог, мне пришлось соврать.
— Не помню, — неуверенно ответил я и нехотя отвёл взгляд в сторону.
— Ну, не хочешь — не говори. Первую любовь, брат, забыть невозможно.А я свою любовь всю жизнь помнить буду. Никого я так больше не любил, да и не полюблю уже.
-Ты серьёзно? У тебя же жена, дети...
Всё верно: жена, дети... И я их люблю, но не так. Так любить, дважды невозможно. Ну слушай:случилось так, что к своим четырнадцати годам я ни разу не был влюблён. Всех знакомых девочек, а это были, как правило, одноклассницы, соседки или сёстры друзей, я воспринимал как родственниц. Димка же, мой единственный друг, в отличие от меня, уже давненько смотрел на девочек иначе.
-Прикинь, — начал он, едва мы вышли во двор, — в наш подъезд новые жильцы въехали.
-Ну и что?- равнодушно отозвался я.
-А вот что: там две сестры. 
-Тоже мне событие.
- Как ты не понимаешь, — настаивал Димка. — Их ещё никто, кроме Марицы, не видел. Пойдём познакомимся, всё равно ведь гуляем.
Марицей звали его младшую сестру. Из разговора с Димкой я узнал, что Марица, повела своих новых соседок в вишнёвый сад.
 Мы сбежали с холма и сразу увидели девчонок. Они сидели на расстеленном пикейном покрывале и о чём то разговаривали, причём лицом к нам была только сестра моего друга, Марица.Увидев нас, она улыбнулась и приветственно помахала нам рукой. Девочки обернулись и тут я увидел Её. Позже, уже повзрослев, вспоминая ту нашу первую встречу, я понимал, что физически было не возможно разглядеть на таком расстоянии черты её лица в таких подробностях, но я – разглядел. Клянусь, я видел каждую веснушку на её носу.
-Маруся – сказала она, когда мы подошли достаточно близко и протянула руку.
 В ту самую секунду, неизвестно откуда взявшийся, ветер промчался по саду и, бело розовый снег, почти бесшумно осыпал всё вокруг нежными лепестками.Тонкий и, вместе с тем, сладкий аромат, разлился по округе, моментально пропитав собою воздух! Мне показалось, что сердце моё остановилось. Всё, что я мог, так это смотреть, как она смеётся, стряхивая бледными руками кругляши нежно розовых лепестков, налипших на её густые, тяжелые волосы. Я смотрел на неё и не мог оторваться. А ещё этот необыкновенный запах...Сейчас я уже не помню о чём мы говорили, тогда, сидя с девчонками на пикейном покрывале. Димка, как обычно, остроумничал, кажется рассказывал анекдоты, девчонки смеялись, а я смотрел на Марусю и память моя, точно губка впитывала в себя звучание её голоса, блеск её бирюзовых, как воды озера Чилон, глаз, красоту бронзовых с медовым отливом волос, перетянутых голубой лентой с, запутавшимися в них, бело - розовыми лепестками вишни, ямочки на её щеках... Ещё помню её лёгкое крепдешиновое платье, в тон ленте, в мелких розовых розочках, которое она, то и дело придерживала рукой при каждом порыве ветра. Но тот, точно дразнясь, всё равно дерзко задирал подол её воздушного платья и, когда она опаздывала, придержать его рукой, я мог видеть мраморно белую кожу её коленей.   Это всё, что я помню о нашей первой встрече. Всю ночь я ворочался, в бесплодных попытках уснуть.Но, неуёмное волнение, которое я, изо всех сил, скрывал днём, теперь заставляло меня восстанавливать в памяти, поминутно, все подробности встречи с Марусей. И только к утру, незаметно воспоминания сменились тревожным сном. То мне виделся сад в бело розовом цвете, то широкая открытая улыбка Маруси и слышался её смех, то, видел я её, крепдешиновое платье нежно голубого цвета в розовых розочках, (которое так подчёркивало её стройную фигуру), вздуваемое ветром... и всё это кружилось вокруг меня и куда то улетало прочь. Да, как ты понимаешь, я влюбился, что называется, по уши.
Едва мой собеседник окончил последнюю фразу, как нас качнуло, и поезд остановился.
– Ну вот, кажется, мы приехали, – сказал он, вглядываясь в окно.
– Кажется, приехали, – согласился я, всё ещё пребывая под впечатлением от его рассказа. Это как же он любил эту Марусю или всё ещё любит? А любил ли я кого-нибудь так же? И что же случилось с ними потом? Но спрашивать было некогда: мой попутчик уже весело махал в окно незнакомой мне женщине с цветами, совсем не похожей на описанную им, Марусю.

© Copyright: Елена Абесадзе, 2024

Регистрационный номер №0534793

от 2 декабря 2024

[Скрыть] Регистрационный номер 0534793 выдан для произведения:
Случалось ли вам, уважаемый мой читатель, разговорившись с совершенно незнакомым человеком, проникнуться его рассказом настолько, что даже много позже этой встречи постоянно мысленно возвращаться к ней, перебирая в памяти мельчайшие подробности. Со мной это случилось впервые и настолько впечатлило меня, что я решил во всех подробностях описать эту историю, случайно узнанную мною и произведшую на меня столь сильное впечатление.
Однажды, мне пришлось ехать ночным поездом в город N. Надо сказать, что я всегда плохо спал в поездах и та поездка не стала исключением из этого правила. Проворочавшись около часа в безуспешных попытках уснуть, я спустил ноги с кровати и сразу заметил, что единственный мой попутчик тоже не спит. Мы разговорились, и к утру, казалось, не было темы, не разобранной нами до косточки, как вдруг разговор неожиданно зашёл о любви. О первой любви.Честно говоря, я всегда избегал этой темы, но мой попутчик был удивительно прост и открыт.
-Вот ты помнишь свою первую любовь? – неожиданно спросил он меня.
Обескураживающий вопрос моего собеседника показался мне неуместным, но, так как оставить его без ответа я не мог, мне пришлось соврать.
— Не помню, — неуверенно ответил я, нехотя отвёл взгляд в сторону.
— Ну, не хочешь — не говори. Первую любовь, брат, забыть невозможно.А я свою любовь всю жизнь помнить буду. Никого я так больше не любил, да и не полюблю уже.
Ты серьёзно? У тебя же жена, дети...
Всё верно: жена, дети... И я их люблю, но не так. Так любить, да, крайне невозможно.
Так уж случилось, что к своим четырнадцати годам я ни разу не был влюблён. Всех знакомых девочек, а это были, как правило, одноклассницы, соседки или сёстры друзей, я воспринимал как родственниц. Димка же, мой единственный друг, в отличие от меня, уже давненько смотрел на девочек иначе.
Прикинь, — начал он, едва мы вышли во двор, — в наш подъезд новые жильцы въехали.
Ну и что?- равнодушно отозвался я.
А вот что: там две сестры. 
Тоже мне событие, — лениво отозвался я.
- Как ты не понимаешь, — настаивал Димка. — Их ещё никто, кроме Марицы, не видел. Пойдём познакомимся, всё равно ведь гуляем.
Марицей звали его младшую сестру. Из разговора с Димкой я узнал, что Марица, повела своих новых соседок в вишнёвый сад.
 Мы сбежали с холма и сразу увидели девчонок. Они сидели на расстеленном пикейном покрывале и о чём то разговаривали, причём лицом к нам была только сестра моего друга, Марица.Увидев нас, она улыбнулась и приветственно помахала нам рукой. Девочки обернулись и тут я увидел её. Позже, уже повзрослев, вспоминая ту нашу первую встречу, я понимал, что физически было не возможно разглядеть на таком расстоянии черты её лица в таких подробностях, но я – разглядел. Клянусь, я видел каждую веснушку на её носу.
Маруся – сказала она, когда мы подошли достаточно близко и протянула руку.
 В ту самую секунду, неизвестно откуда взявшийся, ветер промчался по саду и, бело розовый снег, почти бесшумно осыпал всё вокруг нежными лепестками.Тонкий и, вместе с тем, сладкий аромат, разлился по округе, моментально пропитав собою воздух! Мне показалось, что сердце моё остановилось. Всё, что я мог, так это смотреть, как она смеётся, стряхивая бледными руками кругляши нежно розовых лепестков, налипших на её густые, тяжелые волосы. Я смотрел на неё и не мог оторваться. А ещё этот необыкновенный запах...Сейчас я уже не помню о чём мы говорили, тогда, сидя с девчонками на пикейном покрывале. Димка, как обычно, остроумничал, кажется рассказывал анекдоты, девчонки смеялись, а я смотрел на Марусю и память моя, точно губка впитывала в себя звучание её голоса, блеск её бирюзовых, как воды озера Чилон, глаз, красоту бронзовых с медовым отливом волос, перетянутых голубой лентой с, запутавшимися в них, бело - розовыми лепестками вишни, ямочки на её щеках... Ещё помню её лёгкое крепдешиновое платье, в тон ленте, в мелких розовых розочках, которое она, то и дело придерживала рукой при каждом порыве ветра. Но тот, точно дразнясь, всё равно дерзко задирал подол её воздушного платья и, когда она опаздывала, придержать его рукой, я мог видеть мраморно белую кожу её коленей.   Это всё, что я помню о нашей первой встрече. Всю ночь я ворочался, в бесплодных попытках уснуть.Но, неуёмное волнение, которое я, изо всех сил, скрывал днём, теперь заставляло меня восстанавливать в памяти, поминутно, все подробности встречи с Марусей. И только к утру, незаметно воспоминания сменились тревожным сном. То мне виделся сад в бело розовом цвете, то широкая открытая улыбка Маруси и слышался её смех, то, видел я её, крепдешиновое платье нежно голубого цвета в розовых розочках, (которое так подчёркивало её стройную фигуру), вздуваемое ветром... и всё это кружилось вокруг меня и куда то улетало прочь. Да, как ты понимаешь, я влюбился, что называется, по уши.
Едва мой собеседник окончил последнюю фразу, как нас качнуло, и поезд остановился.
– Ну вот, кажется, мы приехали, – сказал он, вглядываясь в окно.
– Кажется, приехали, – согласился я, всё ещё пребывая под впечатлением от его рассказа. Это как же он любил эту Марусю... А любил ли я кого-нибудь так же? И что же случилось с ними потом? Но спрашивать было некогда: мой попутчик уже весело махал в окно незнакомой мне женщине с цветами, совсем не похожей на Марусю.

 

Романс