Жизнь, смерть и любовь

Визг тормозов жутким воем разрезал ночную тишину, разделяя жизнь на две половины: «до» и «после». Виталий резко повернулся вперёд, но успел рассмотреть только два ярких луча света, несущихся прямо на него, а затем, чудовищной силы удар о рулевую колонку выбросил его из этого мира…

Открыл глаза он только спустя неделю. Обведя мутным взглядом палату реанимации, он мучительно старался понять, где находится, однако ясное мышление давалось ему с трудом.

«Потолок… Светильники… Какие странные! Плитка на стене… Дверь... Стол у стены… Что это? Где это я? Что за странное место? Похоже, я лежу в какой-то кровати… Вот мои руки… Игла в правой руке… От неё идёт вверх какая-то трубка… Капельница? Я что, в больнице? Почему?»: мысль за мыслью начинал он осознавать окружение, как вдруг возникший в памяти жуткий образ автокатастрофы сразу прояснил все неясности. И как только это произошло, страшный вопрос острым скальпелем полоснул сознание, заставив попробовать приподняться и закричать: «Катя!!! Что с ней?!?!»

Маленькая Ира любила ездить с родителями на кладбище. Привидений и мертвецов она не боялась, зато ей нравилась тишина, спокойствие, пение птиц и огромное количество цветов. Она любила помогать маме носить воду и относить в мусорные баки пакеты после уборки дедушкиной могилы. Проходя по рядам, она всегда разглядывала надгробья и надписи на них: кто умер? сколько прожил? Некоторые памятники были роскошными, другие – захудалыми и совсем заброшенными. Иногда из эпитафий можно было сделать вывод, чем человек занимался при жизни. В этом случае Ира показывала пальцем и оживлённо говорила маме о своей догадке. Мать делала ей замечание и отвечала на реплику дочери. Но, проходя мимо одной из могил, девочка почти всегда останавливалась, и на этот раз она решилась всё-таки задать вопрос:

– Мам! – полушёпотом начал ребёнок. – Этот странный дядя опять здесь. Он всегда тут, когда мы приезжаем. Кто там похоронен?

– Тсс! – ответила мать. – Это не странный дядя. Это несчастный дядя! Он каждое воскресенье здесь. Шесть лет назад, когда тебе было только два годика, его невеста погибла в аварии за день до свадьбы. Вот она там и похоронена. За рулём был он сам, но он не виноват. Какой-то сумасшедший вылетел на встречную полосу на старенькой машине и врезался им прямо в лоб. Сам погиб, этот дядя попал в больницу надолго, его невеста сидела рядом, она тоже погибла.

– Как грустно! – прокомментировала Ира. – И он с тех пор так и ходит сюда?

– Да. Говорят, он винит себя в её смерти. Вроде бы он отвлёкся за секунду до аварии и, если бы не это, то смог бы отвернуть в сторону. Так он считает.

– И никто ему не может помочь? – прозвучал наивный детский вопрос.

– Как же ты ему поможешь? – снисходительно переспросила мать. – Что было, то было, теперь уж ничего не изменишь!

– А разве фея мёртвых не может?

– Ох, Ира! Поменьше бабушку слушай! Она тебе сказки рассказывает, а ты веришь!

– Я сама её тут видела! – недовольно надула губы девочка.

– Кого? Фею мёртвых? Ну, всё, хватит! Ты ведь во втором классе уже! Бери пакет и беги в машину, папа уже там.

Пробегая мимо могилы с сидящим на скамеечке возле надгробья мужчиной, Ира нерешительно остановилась, а потом, резко изменив направление, подбежала к молодому человеку и, взглянув в его полные смертельной тоски глаза, быстро проговорила:

– Фея мёртвых вам поможет! Я знаю! Позовите её!

С этими словами она развернулась, бросилась к машине и быстро исчезла за захлопнувшейся за ней дверью.

Виталий проводил её взглядом, а затем пробормотал себе под нос:

– Фея мёртвых? Что ещё за фея мёртвых?

И вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной голос:

– Давно сидишь-то? Давай, наливай! За упокой души выпьем!

Женщина лет сорока пяти с дворницкой метлой в руке открыла калитку ограды, вошла и присела на скамеечке напротив Виталия.

– Вы кто? – спросил тот.

– Ну, как кто? Работник я кладбищенский. Убираюсь, прибираюсь, да за могилками присматриваю, когда родственники приплатят. Не слышал о таких, что ли? Вот и твою прибирала пару раз. Тётя Маша меня зовут. Ну, так, наливай, что ли? – ещё раз переспросила женщина.

– Нечего мне наливать. Не пью я.

– Не пьёшь? Сидишь тут каждое воскресенье и не пьёшь? Получается, горе у тебя, какое-то не настоящее? – подозрительно переспросила «тётя Маша».

– Да разве горе выпитыми литрами меряется?

– Ишь, ты, как! – внимательно посмотрев на молодого человека, одобрительно кивнула неожиданная собеседница. – Верно говоришь! Это хорошо!

И после небольшой паузы продолжила расспросы:

– Кто у тебя здесь?

– Невеста, – сразу сник Виталий.

– А, вот оно что! Шесть лет уже сюда ходишь?

– Да. Никак не могу забыть её. Да и не хочу. Где она сейчас? О чём думает? Что чувствует?

– Плохо ей! – прозвучал неожиданный ответ.

– Что?

– Мучается она. А чувствует то же самое, что и ты. И от этого ей вдвойне плохо.

– Что-что? – недоумённо переспросил Виталий. – А как…? Вам-то откуда это знать?

– Ой, ладно! Не прикидывайся, что не понял. Что тебе сейчас девочка сказала, помнишь? Вот я она самая и есть! Фея мёртвых… Да, не смотри на телефон-то! Звонить никуда не нужно, не сумасшедшая я. Доказать могу.

– И как же?

– Хочешь, расскажу тебе то, чего кроме тебя знать никто не может?

– Н-ну, не знаю даже…

– Не бойся, интимные подробности меня не интересуют. Я могу рассказать тебе, как ты сдал экзамен по теормеху восемь лет назад, и как случилось, что ваш преподаватель, которого вы звали Агдамычем, потому что у него отчество Адамович, не заметил подмены билета.

Виталий смотрел на странную собеседницу в удивлённом молчании. Про Агдамыча в институте знали все, но как, чёрт её подери, она могла узнать про подмену билета?

– Ещё я могу рассказать тебе про твой фокус в раздевалке с хоккейной формой. Ты её подменил, потому что твоя тебе маловата была. А твоего друга Лёхи Стрекалова в самый раз пришлась, ты её себе и взял, а он потом целый сезон мучился. Или могу рассказать, почему у тебя тройка по литературе за десятый класс вышла, хотя за весь год ты ни одной оценки ниже четвёрки не получил. Потому что за день до экзамена ты сказал учителю, что вульгарнейшее произведение «Лука Мудищев» действительно принадлежит перу великого поэта и посмел на этом настаивать. Преподаватель твой потом этот вопрос на обсуждение в учительской вынес, и все согласились, что больше тройки ты за это не заслуживаешь. Вот она тебе и отомстила. Достаточно? Или мне продолжить?

У Виталия даже рот приоткрылся от удивления. Отрицательно помотав головой, он с трудом выдавил из себя:

– А… Как…?

– Вот же, ё-моё! Говорят тебе – я фея мёртвых! Мне положено знать такие вещи.

Молодой человек посидел молча ещё некоторое время, а затем подозрительно спросил:

– И чем же фея мёртвых занимается?

– Ну, я думаю, тебя сейчас больше интересует, зачем ты мне понадобился… Впрочем, ладно! Расскажу немного и о себе. Давай, спрашивай. Что ты хочешь знать?

– Так… Я уже вроде как спросил?

– Чем я занимаюсь? Мёртвым помогаю!

– Зачем же мертвецам помогать?

– Э, не скажи! Про то, что души покидают умершие тела, думаю, слышал? Так, вот, это отчасти правда, а отчасти брехня.

– Как это?

– А так! Всё зависит от того, что ты под душой понимаешь. Ладно, не буду тебе голову морочить всякими словами заумными. Мёртвое тело покидает сознание. Оно и есть – душа. В большинстве случаев на кладбище привозят только труп, сознания, или души в нём нет. Сам человек, – тот, который был хозяином тела, либо находится где-то рядом, либо давно уже другими делами занялся. Но в теле его нет. Однако иногда сознание настолько срастается со своей игрушкой при жизни, что не покидает её и после смерти. Это не значит, что мертвец может заговорить. Мёртвое тело есть мёртвое тело, оживить его нельзя, тут уж ничего не поделаешь, но его хозяин может так и сидеть внутри до полного разложения плоти. Всё-таки дурацкий это обычай – трупы под землю зарывать. Древние люди их сжигали, и это было правильно. А когда плоть разлагается полностью, человек её всё же покидает, но ещё долго после этого находится возле могилы. Его самого никто не видит, но, бывает, он пытается создать образ своего старого тела, и этот образ иногда виден некоторым живым. Про такие случаи люди и говорят: «мертвецы из могилы выходят». И боятся этого. А бояться-то нечего. Они сами боятся. Это им помощь нужна, а не тем, кто случайно ночью на кладбище зашёл. Вот таким я и помогаю.

– И как же вы им помогаете?

– Говорю с ними. Объясняю, где они, что с ними и что можно дальше делать. Они ведь зачастую даже не понимают, что с ними случилось.

– Вы можете говорить с мёртвыми?

– Нет. Говорить, в привычном понимании – нет, конечно. У них ведь нет тел, слышать им нечем. Но они понимают мысль, мысленно я и общаюсь. Их мало вообще-то, однако в последнее время всё больше становится. Материализм, понимаешь, модная наука сейчас! Вбили себе в голову при жизни, что из грязи родились, в грязь и уйдут, так и сидят после смерти в своих игрушках, пока уже сидеть не в чем станет.

Женщина вздохнула, посмотрела на собеседника и продолжила:

– Вот и Катя твоя из таких же! Долго наружу выходить не хотела. А когда вышла – до последнего времени меня не слушала. Торчит возле могилы и никуда уходить не хочет. Ты её не пускаешь! Приходишь, говоришь с ней, она ответить пытается, да ведь не слышишь ты! Знает она, что ты себя в её смерти винишь. И от того ей хуже вдвойне, она ведь то же самое делает – себя обвиняет.

– Почему? – ошарашенно переспросил Виталий, напрочь забыв о странности происходящего.

– Ты ведь считаешь, что отвлёкся за секунду до аварии, так?

– Так!

– А теперь вспомни, почему ты отвлёкся?

Молодой человек мучительно напряг память, вызывая образ того страшного момента катастрофы  и вдруг сообразил:

– Она меня спросила о чём-то!

– Ну-ну, вспоминай, вспоминай! О чём именно?

– Она… Она… Она спросила… Она спросила: буду ли я любить её всю жизнь? И я… И я подумал: что это с ней? Что за странный вопрос? И почему сейчас? И… И посмотрел на неё…

Виталий сидел за столиком, отрешённо смотря вдаль, заново мысленно переживая момент аварии. В сознании появилось то, о чём он даже не пытался вспоминать с момента известия о смерти невесты, и многое, наконец, стало ясно.

– Ну? Теперь понимаешь?

– Она считает, что это она меня отвлекла?

– А разве не так?

– Да. Похоже, что так, – почти прошептал несчастный влюблённый.

– Она просит у тебя прощения.

– Да, чего ж ей прощения просить? Это ведь она погибла, а не я!

– Но ты вычеркнул шесть лет из своей жизни!

Виталий не ответил. Он сидел и молча смотрел перед собой. Он осмысливал то, что понял, и пытался по-новому взглянуть на ситуацию. Наконец, он пришёл к какому-то выводу и тихо, но твёрдо проговорил:

– Я не считаю, что я их вычеркнул! Я всё равно хочу быть с ней, и я, конечно же, её прощаю!

«Тётя Маша», внимательно на него посмотрев, вздохнула и ответила:

– Ну, что ж! Примерно так я и думала! Хочу сказать, что это ваше обоюдное желание. Она тоже не уходит по этой причине.

– Она сейчас здесь и нас слышит?

– Нет. В данный момент – нет. Мне, наконец-то, удалось её слегка растормошить и заинтересовать кое-чем. Теперь она иногда покидает это место. Но только когда тебя тут нет. А сегодня я её попросила оставить нас вдвоём. Она знает о нашем разговоре, но не знает, как он проходит и чем закончится.

С этими словами она встала, и некоторое время стояла молча, глядя куда-то за ограду. Затем, видимо, решившись на что-то, села и продолжила:

– Ладно! Попробую я вам помочь! Есть способ вновь соединить вас.

– Какой? – в надежде воскликнул Виталий, но вдруг осёкся. – Это не…

– Нет, что ты! Лишать тебя тела я не собираюсь. Брат Азазелло – великий шалун, но мне его проказы никогда не нравились. Я отправлю вас обоих в прошлое, в момент аварии, за минуту до неё. Как ты смотришь на это?

– А это возможно?

– Ты всё ещё сомневаешься? Ладно, тебе, наверное, подумать нужно. Ты посиди тут, а я пока соседнюю могилку приберу…

– Нет! Не нужно мне думать! Я согласен! Прямо сейчас!

– Ну, хорошо! Тогда слушай. Отправить вас назад я смогу только на две минуты, за минуту до аварии. Потом вы вернётесь в настоящее время, но в новую реальность, с учётом тех изменений, которые произойдут у вас за время, проведённое в прошлом. Но главное – ты будешь помнить обо всём, а она – нет. Вообще, по договору с Кроносом, попадая в прошлое, вы оба не должны ничего помнить, но тогда ты с огромной вероятностью вновь попадёшь в аварию, поэтому для тебя я сделаю исключение. Но для неё – не могу, это выше моих полномочий, а наказания у нас гораздо строже, чем у людей. Поэтому помни: она может повести себя неожиданно. Будь внимателен и ничему не удивляйся. К ней будь внимателен, именно к ней, понял меня?

– Да!

– Ну, как, готов?

– Да!

– Пошёл…

Голова закружилась, в глазах потемнело, и молодой человек вдруг почувствовал, как изо всех сил вцепился руками в руль. Впереди была ночная дорога, освещённая фарами, а где-то далеко свет от встречного транспорта. Катя дремала в пассажирском кресле. Всё было именно так, как говорила фея. «До аварии минута, так что это, наверное, и есть тот автомобиль, с которым мне нужно разъехаться. Сейчас она задаст вопрос. Не отвечать! Сразу после него притормозить и быть готовым отвернуть в сторону!»: думал Виталий. Свет от встречных фар становился всё ближе, как вдруг раздался нежный вкрадчивый шёпот: «Скажи, а ты будешь любить меня всю жизнь?». Резкое нажатие на тормоз бросило обоих вперёд, встречный автомобиль, вылетев на их полосу и ослепив фарами, в последний момент чудом отвернул на свою половину дороги. Катя испуганно и зло вскрикнула:

– Ты, что, с ума сошёл?

Но Виталий не ответил, он вёл машину и мысленно ликовал: «Получилось! Получилось! Ура! Я спас её! Я спас нас обоих! Нет, не обоих! Троих! Тот бедолага ведь тоже жив остался! Ай, да, фея...!». И в этот момент голова вновь закружилась, в глазах потемнело, и спаситель почувствовал, как сидит дома на диване, а в руке у него надрывается телефон.

– Алло! – машинально нажал он на клавишу ответа.

– Виталя, привет! – раздался в трубке голос его старого приятеля. – Ну, как ты? Болит голова? Перестарались вы вчера с выпивкой! Давай, приходи ко мне, будем голову поправлять! Придёшь?

– Да, сейчас буду! – невнятно пробормотал в ответ Виталий, и вправду чувствуя сильную головную боль.

Очень смутно в сознании начали прорисовываться детали вчерашнего празднования победы сборной России. Он оглядел глазами комнату: типичный холостяцкий уголок! Значит, он живёт один! В памяти вновь всплыла вечеринка накануне: Катя была там, и он с ней танцевал! Хорошо, по крайней мере, она жива! От недавнего ликования не осталось и следа. Ясно чувствуя, – что-то пошло не так, в надежде что-нибудь прояснить, Виталий быстро собрался и поехал к своему приятелю: «У него удастся узнать, если не всё, то многое! Витёк постоянно в курсе всех дел!»

С затуманенной от принятого вчера алкоголя головой, он с трудом выдержал поездку в метро, и, подойдя к подъезду, не смог сразу набрать нужный номер квартиры на домофоне – правильные цифры никак не появлялись в памяти. Его приятель жил на шестом этаже, а лифт, как назло, не работал, так что пришлось подниматься по лестнице. Физическая нагрузка немного привела его в чувство, он нажал на звонок, вошёл в открывшуюся дверь  и обомлел: Катя в домашнем халате и в шлёпанцах хозяйничала на кухне. У Виталия закружилась голова, он резко сел на пуфик в прихожей, и в этот момент в сознании, наконец, всплыла вся история с момента той злополучной поездки…

Они поссорились в тот же вечер! Причина ссоры, как ему показалось, яйца выеденного не стоила, и всё же размолвка была крупной. Он жутко обиделся и уехал из их общей квартиры к себе домой. На следующий день Катя сделала вялую попытку помириться, но он, видя, что старания вызваны лишь желанием избежать скандала отмены свадьбы, на примирение не пошёл и торжество отменили. Через неделю Виталий уехал в командировку на месяц, а когда приехал, пришёл к Кате домой, желая извиниться за упрямство и помириться, однако у неё дома он застал незнакомого мужчину. Возможно, это был родственник, или сосед, или какой-нибудь мастер по ремонту холодильников, но Катя не стала ничего объяснять, а он не стал спрашивать. Охваченный вспышкой ревности, он просто развернулся прямо на пороге и ушёл.

После этого они почти через год случайно столкнулись нос к носу в ночном клубе. Было совершенно очевидно: Катя очень рада его видеть, но по закону бутерброда, всегда падающего маслом вниз – он был не один! Рыжеволосая Ксюха – их общая знакомая и одновременно его сотрудница, самым неподходящим образом навязалась к нему в этот поход в клуб! Виталий шёл один по коридору – Ксюха застряла в гардеробе, когда чьи-то женские руки сзади обхватили его голову и накрыли глаза. О! Он мгновенно узнал бы эти нежные пальцы из сотен и тысяч других. Резко повернувшись, он обнял Катю, они перекинулись парой слов и Виталий уже думал, как побыстрее отсюда смыться, но в этот момент появилась его рыжеволосая спутница! Разочарованию Кати не было предела – это было видно невооружённым глазом. Молодой человек растерялся, не зная, что сказать, а Катя развернулась и покинула клуб.

Примерно неделю после этого он доставал её звонками и неожиданными визитами – бесполезно! Катя не отвечала на звонки даже с чужих номеров, а у себя дома, по-видимому, не жила. Через два года он получил приглашение от своего друга, в котором говорилось, что Екатерина Глухова и Виктор Чижов приглашают Виталия Смирнова на торжественную церемонию своего бракосочетания.

Виталий сидел на свадьбе, как в воду опущенный. Он не веселился, он пил. Он ни с кем не старался поддержать беседу, отвечая коротко и односложно, и даже проигнорировал две попытки познакомиться с ним молодых очень симпатичных девушек. Катя – его Катя, до свадьбы с которой оставалось менее суток, сейчас сидела в красивом подвенечном платье и именно ей с его старым приятелем он должен был кричать «Горько!». Как такое могло случиться?

За следующие три года он слегка оттаял, но лишь слегка. Он изредка бывал в гостях у своего старого приятеля и бывшей невесты и даже научился шутить и вести себя беззаботно, но всё это давалось ему с огромным трудом. И вот, вчера, во время просмотра игры нашей хоккейной команды, Виталий случайно столкнулся в баре со счастливой парой и по этому случаю надрался до чёртиков…

Все эти мысли вихрем пронеслись у него в голове, заполняя пробелы в памяти новой реальности, пока он сидел на пуфике в прихожей. Витёк, беззлобно подшучивая над ним, заботливо принёс ему стакан воды с таблеткой, выпив которую, Виталий почувствовал способность слышать окружающих.

– Что, браток? Совсем плохо? Может, на диванчике полежишь? Мы сейчас приготовим! – перестав смеяться, видя, что приятелю и вправду худо, спросил его друг.

– Не надо, – прозвучал ответ. – Сейчас оклемаюсь.

– Ну, смотри! Давай, тогда на кухню! Катя тебе сейчас бульончика даст. Давай, давай, проходи!

Виталий машинально сел за стол, принял поданную от Кати тарелку и молча начал есть. Через некоторое время появился Виктор и обратился сразу ко всем:

– Слушайте, мне тут нужно вас оставить на полчасика! Кать, ты присмотришь за ним? Погляди, чтоб он копыта не отбросил! Поухаживай за ним!

– Давай, беги, я посмотрю! – ответила его жена и чмокнув своего мужа, села за стол напротив Виталия.

И как только дверь закрылась, он задал вопрос, разрывающий изнутри сознание:

– Кать, что у нас не вышло? Что пошло не так?

Его собеседница, иронично улыбнувшись, посоветовала:

– А ты у Ксюхи своей спроси!

– Нет-нет, – в спешке отрицательно замотал головой Виталий, – Я не об этом случае! Помнишь ту поездку за день до свадьбы? Мы ведь поругались тогда, а почему? Ты не разговаривала со мной примерно полдороги, что случилось?

– А-а-а, вот ты о чём! Правду хочешь?

– Конечно! Только правду! Это очень важно для меня!

– Ну, хорошо, скажу. Теперь скажу. Ты, наверное, не помнишь, – я ведь тебя по дороге спросила кое о чём! Помнишь?

– Помню!

– Честно помнишь? Тогда ты меня поймёшь. Я задремала тогда в машине. И мне приснился сон. Страшный сон. Ну, может, не совсем страшный, но я испугалась. Мне приснилось, что свадьбы не будет, что по какой-то причине мы расстанемся, и в этот момент я проснулась. Мне было не по себе и мне хотелось, чтобы ты меня успокоил. Я спросила, будешь ли ты любить меня всю жизнь. Я очень хотела услышать твой уверенный ответ…, но ты промолчал. Словно и не услышал вовсе! Вместо этого резко объехал какую-то яму, да ещё и на тормоз нажал так, что я чуть в лобовое стекло не влетела! Мне было обидно! Очень обидно… Я так ждала твоих слов…

В глазах у Виталия опять потемнело. Катя продолжала что-то говорить, но он вновь ничего не слышал. Дикий сумбур мыслей снова закрутился в голове: «Так вот в чём дело, оказывается! Этот самый злополучный вопрос! Ах ты, боже ж мой! Тот самый вопрос, который убил её в прошлой реальности, и на который я ни в коем случае не должен был отвечать, стал причиной нашего разрыва! Да, как же это?! Да, где же справедливость в этом мире…?!»

– Ты меня совсем не слушаешь? – неожиданная реплика внезапно вернула его в этот мир.

– А? – очнулся он. – Ты, прости! Плохо мне что-то совсем! Поеду я домой, отлежаться мне нужно!

– А ты до дома-то доедешь?

– Доеду! Всё хорошо, я полежу сегодня, а вечером позвоню вам!

Виталий вышел из квартиры в полном замешательстве. Он совершенно не знал – куда ему идти и что теперь делать. Он брёл к станции метро на автопилоте, не чувствуя асфальта под ногами, не видя встречных прохожих, не обращая внимания на промокшую до нитки одежду из-за вдруг усилившегося дождя. Он потерял свою любовь в прошлой реальности, и он не сумел её вернуть в новой, несмотря на то, что спас ей жизнь! Это было невыносимо! И вдруг, как гром среди ясного неба, возникла новая мысль: «Фея! Нужно ехать к ней! Не знаю, сможет ли она что-то исправить, но, по крайней мере, я получу хоть какие-то объяснения. А, может, и совет: что мне делать дальше?»

До кладбища он добрался быстро. На поиски «тёти Маши» много времени не ушло. Нужной могилы, конечно же, не было, но фея под видом кладбищенского работника протирала тряпкой другой надгробный памятник. И не успел он подойти и начать говорить, как услышал:

– Знаю! Всё знаю! Ты спас ей жизнь, но лучше тебе от этого не стало! Даже хуже. Потерял ты её в прошлой реальности и не вернул в этой.

– Да, – тихо, понурив голову, ответил Виталий. – Как же так вышло?

– Садись, – показала фея на скамеечку и присела сама. – Растяпа ты!

– Что?

– А то! Я же тебе говорила: она может повести себя неожиданно, будь к ней внимателен! Говорила?

– Да.

– Вот! А ты? Я спас её, я спас её! Не ликовать нужно было, а на вопрос ответить! Важный вопрос-то был! Верно?

– Верно.

– Ну, вот так-то! Ладно, вижу, больно тебе очень. Даже больней, чем было. Как бы глупостей всяких не натворил! Боль твою я снять не могу, но полегче сделать можно. Хочешь?

– Конечно! – в надежде ответил Виталий. – Но как? Опять вернуться в прошлое? Я готов!

– Э, нет, больше одного раза нельзя!

– Так как же тогда?

– Я могу вернуть всё назад, как было до изменения. Тебе полегче будет, а она скоро смирится со своим состоянием. Ей тоже полегчает, когда она узнает, что ты простил её и не винишь себя больше. Ну, что скажешь? Сделать так? Это я могу!

Виталий недолго помолчал, осмысливая услышанное, потом поднял голову и тихо, но твёрдо ответил:

– Нет! Ни в коем случае! Она жива, и это главное. Она жива и счастлива, а я…, я…, я как-нибудь справлюсь.

– Точно справишься? Новая могилка тут не появится в скором времени?

– Не появится. Справлюсь, – буркнул в ответ молодой человек, встал со скамейки и перед уходом добавил. – Спасибо вам! В любом случае, спасибо!

До дома он добрался в полуобморочном состоянии. В голове шумело, перед глазами стояли какие-то круги, мысли беспорядочно скакали вокруг одной темы: «Потерял в той реальности и не смог вернуть в этой». С трудом различая ступеньки, он начал подниматься к своей квартире на втором этаже. На лестнице ему стало совсем плохо, голова закружилась, в глазах потемнело, и Виталий вынужден был схватиться за перила. Его соседка, пожилая женщина, спускаясь вниз мимо, участливо поинтересовалась: «Что с тобой, Виталик? Тебе помочь?». Он отрицательно помотал головой, нашёл в себе силы дойти до квартиры, открыл дверь и остолбенел:

Катя в домашнем халате и шлёпанцах пылесосила кухню. Услышав, как открылась дверь, она выключила пылесос и обратилась к вошедшему с упрёками:

– Ты что, совсем обалдел? Встаёт ни свет ни заря из постели, исчезает куда-то на полдня, ничего не говоря! Что я должна думать?

Виталий от удивления не мог ни пошевелиться, ни сказать ни словечка. Катя подошла к нему, обвила руками шею, а потом тихо и нежно, уже совсем без упрёков, продолжила:

– Ты совсем меня не жалеешь! Между прочим, у меня для тебя новости! – и прошептала в самое ухо. – У нас, наконец, будет ребёнок!

Виталий крепко обнял свою супругу и, прежде, чем поздравить её, подумал: «Спасибо, фея!»

«Будьте счастливы!»: появилась в голове ответная мысль.