Шутка юмора

1 апреля 2019 - Василий Мищенко

              1976 год. 2 апреля.

              Второго апреля Севку Крючкова первый раз выгнали из школы. Сама директриса Анна Борисовна лично собрала его имущество: дневник, табель успеваемости, тетради, учебники, сумочку с бутербродами, сложила всё в ранец и выпроводила из класса.
            - Давай, Крючков, иди уже. Тебе в нашей школе делать нечего. Ты запросто можешь и сам работать учителем. Но у нас вакансий нет. Так что обращайся в соседнюю школу, там у них как раз требуется учитель по русскому языку и литературе, - напутствовала она Севку и закрыла за ним дверь.
            Крючков некоторое время понуро стоял в коридоре, надеясь на то, что директриса передумает. Однако возвращать его обратно никто не собирался, и Севка побрёл на улицу. За левым крылом школы на скамейке сидели пятииклассники Гришка Санитаров, сын директрисы и его «шестёрка» Петька Налимкин. Увидев Крючкова, Налим вскочил, стал прыгать, как козёл, и орать:
              - Крючок – дурачок, Крючок – дурачок! Первое апреля – никому не верю!
              - Санитар, Меня из школы исключили, - мрачно сообщил Севка.
              - Это была шутка такая, юмор. Да ты не дрейфь, Крючок, меня мамка тоже выгнала из школы. На три дня.
              Вчера после уроков эти раздолбаи, Санитаров с Налимкиным, подкараулили Севку на школьном дворе. Зыркнув по сторонам, Санитаров сказал:
              - Слышь, Крючок, пошли ко мне. Я рассказал про тебя мамке, ну, про то, что ты хочешь учителем работать, когда вырастешь. И знаешь, что она решила? – Гришка сделал таинственное лицо.
              - Что?
              - Она сказала, что ты должен сдать экзамен. Наш класс вчера писал диктант по русскому. Ты проверишь тетради, а мамка потом определит, годишься ты в учителя или нет.
              Севка до третьего класса хотел быть, как все, лётчиком. Но прошлой осенью в их класс пришла новая учительница Алиса Васильевна, и Крючков понял окончательно и бесповоротно: он будет только учителем. Алиса Васильевна была невысокая, худенькая, очень красивая. Говорила она тихим голосом, но никто не шумел, все сидели, заворожённо слушая учительницу. И скучный предмет «Русский язык», стал для учеников их класса самым любимым, не говоря уже о литературе. Севка где-то проговорился о своём намерении стать учителем и вскоре об этом знали многие, включая и новую учительницу.
              Рослый и крепкий Гришка Санитаров верховодил в их дворе и к младшим относился снисходительно, но не обижал. Пару раз Севка бывал даже у него дома. Поэтому он на предложение Гришки сразу согласился. Директриса тоже преподавала русский язык и литературу, правда, в старших классах. Также как все, она брала работу на дом. Санитаров посадил Севку за свой стол, принёс стопку зелёных тетрадей «5-А» класса, чернильницу с красными чернилами и перьевую ручку. Крючков усердно принялся за дело. Первой лежала тетрадь Мишки Охрименко, второгодника. С трудом разбирая каракули, Севка обнаруживал ошибки почти в каждом слове. Однако «двойку» поставить не решился. От Охрименки можно ожидать чего угодно. Поколебавшись, он вывел «четвёрку». Следующей была тетрадь отличницы и противной задаваки Любки Савельевой. «Больше «двойки» не заслуживает» - постановил Крючков. Работа продолжалась больше часа. Гришка время от времени заходил в комнату, смотрел и молча удалялся, прыская в кулак.
             Вечером Анна Борисовна пролистала пару тетрадей из ближней стопки и, увидев, что они уже проверены, отложила всю стопку в сторону. А утром, придя в класс, поручила дежурной тетрадки раздать. После этого и началось. Отличники громко возмущались, некоторые девчонки даже заревели, двоечники гордо показывали тетради соседям по парте, а Гришка Санитаров сидел красный как рак и давился смехом. Этим он себя и выдал. Строгая, но справедливая Анна Борисовна после признания Гришки вынесла вердикт: организатора «преступления» Санитарова, исключить из школы на три дня. Затем она, прихватив злополучную стопку тетрадей, отправилась в «3-А» вершить правосудие над «преступником» Крючковым.

             1986 год. 31 марта.

             Ветер перемен резво и основательно гулял по необъятным просторам Советского Союза, залетал в самые неожиданные места, взвихривая там пыль и накопившийся за многие годы мусор. Не обошёл он стороной и историко-архивный институт. Однако члена комсомольского бюро факультета Петра Налимкина вся эта перестроечная суета каким-то образом обошла стороной. Некоторые из вчерашних ярых активистов уже посматривали, как бы половчее дать дёру с одряхлевшего корабля. Другие, более дальновидные, нацелились на освоение новейших форм и видов деятельности по созданию «комсомольской экономики». Петя же продолжал служить комсомолу верой и правдой. Он не пропускал ни одного заседания бюро, что-то организовывал, проверял, выявлял недостатки, посещал собрания групп, жучил комсоргов и рядовых комсомольцев.
             Сегодня, в последний мартовский день Налимкин вместо лекций находился дома и корпел над очередным «планом мероприятий». Звонок телефона отвлёк его от дела. Петя, досадуя, снял трубку.
              - Товарищ Налимкин? – голос в трубке был доброжелательным, но в то же время, сдержанно властным.
              - Да, - насторожился Петро.
              - Бирюков Алексей. Третий секретарь горкома комсомола. Здравствуйте Пётр.
              - З-з-д, з-здравствуйте, - Петя ощутил в животе неприятный холодок и невольно подтянулся.
              - У меня для вас, Пётр, хорошие новости. Вчера на бюро утвердили списки для поощрения актива за отличные показатели в работе. Вы – в первых рядах. В июле предполагается поездка за рубеж, в Италию. Так что, товарищ Налимкин, срочно собирайте документы. Но это пока информация секретная, всё-таки – капстрана. Поэтому я сообщаю напрямую, а не через комитет комсомола. Всё понятно?
              - Д-да… То есть… А что мне нужно делать сейчас?
              - К вам подъедет кто-нибудь из орготдела. С ним и решите все вопросы. Главное, в первую очередь оперативно пройти медкомиссию. Поездка в капстрану – это очень серьёзно. Кстати, давайте уточним ваш адрес.
              Налимкин продиктовал адрес, повесил трубку, но не мог сдвинуться с места, пытаясь собрать в одну кучку разбегавшиеся, как тараканы, мысли. Спустя пару часов в дверь позвонили. Налимкин открыл и обомлел. На пороге возникла сногсшибательная брюнетка его возраста в дымчатых очках, короткой юбке, с папкой подмышкой и целлофановым пакетом в руке.
              - Здравствуйте. Меня зовут Светлана. Я инструктор орготдела горкома комсомола, - брюнетка поощрительно улыбнулась Налимкину, - Я пройду?
              - Да, да, конечно, - засуетился Петя, пропуская инструктора в квартиру. В прихожей он, робея, предложил:
              - Может, выпьете чаю?
              - Извините, Пётр, у меня очень мало времени. Сегодня ещё придётся объехать пять человек из вашей группы. Тех, кто поедет вместе с вами заграницу. Отъезд пятнадцатого июля. Инструктаж в горкоме тридцатого апреля. В этой папке – список документов, которые нужно собрать, - Света достала лист бумаги. На нём был напечатан перечень из более двадцати наименований, - Но самое главное – надо в срочном порядке пройти медкомиссию.
              Петя вспомнил, что об этом же говорил и третий секретарь.
              - Комиссию проходить в районной поликлинике? – уточнил он.
              - Ни в коем случае. Комиссию пройдёте в поликлинике Четвёртого главного управления при Минздраве СССР. Короче, в «Кремлёвке».
              - Это, которая на Сивцевом Вражке? - с придыханием уточнил Налимкин.
              - Да. Сначала нужно сдать анализы. Вот направления, - инструкторша передала Петру какие-то бланки.
              - Натощак? – мельком взглянув на них, с некоторым смущением спросил Налимкин.
              - Что? А, нет, не обязательно. Собирать надо в течение дня. Можно начинать уже сегодня. Вот – тара, - Светлана протянула пакет. В пакете лежали две диковинные пластиковые бутылки с этикетками "Pepsi-Cola", - Завтра, в первой половине дня отвезёте в поликлинику.
              - А… там…, куда отдавать?
              - Так, - инструкторша на секунду задумалась, - У вас же пока нет пропуска в нашу поликлинику. Орготдел этим вопросом обязательно займётся. Чтобы не терять время, поступим следующим образом: я дам сейчас адрес одного медбрата, он работает в «Кремлёвке». Передадите завтра ему, а он доставит куда нужно. Скажете, что вы - от меня.
             Света написала на бумажке адрес медбрата, вручила его Налимкину и, многообещающе улыбнувшись, попрощалась.
              - Побегу я, Пётр. Вы – везунчик, в Италию поедете! Я даже немного завидую… А чаю мы ещё с вами попьём! А может быть и чего-нибудь покрепче!
             После ухода комсомольского инструктора Петя заметался по квартире, пытаясь сосредоточиться. Затем схватил бутылки и ринулся в туалет. Видимо, сказалось нервное перенапряжение последних трёх часов этого замечательного дня.


            1986 год. 1 апреля.

             Телефон верещал долго и требовательно. Студент МИСиС Григорий Санитаров с трудом разлепил глаза, но долго не мог сообразить, где он находится. Наконец, стены и мебель прекратили вращение, в поле зрения попал какой-то ящик, стоящий на столе. Сфокусировавшись, Гриша понял, что это его цветной телевизор «Горизонт». Следовательно, он находится дома в своей кооперативной «однушке», совсем недавно купленной родителями. Но голова была чугунной, похмелье жутким. Крепко же они вчера погуляли. Стоп. А где Ритка? Пошарив вокруг себя и никого не обнаружив, Санитаров зажал уши ладонями, пытаясь спрятаться от противного, разрывающего мозг звонка телефона.
              Голос в трубке звучал бархатисто, с волнующе низковатой тональностью:
             - Алё-о, Григорий Никитич?
             - Да…,- сказал Санитаров, не узнавая собственный хриплый бас.
              - Меня зовут Светлана. Я секретарь начальника отдела кадров ликёроводочного завода «Кристалл». С вами хочет поговорить сам Сурен Рубенович. Передаю ему трубку.
              - Грышя! Ара! Здрррастуй, дарррагой! Очэн рад тыбэ слышат, да, - загудел в телефоне голос с сильным кавказским акцентом, - Я твой должник. Ты же спас мой дэвачка от хулиган. Я его атэц. Мы званыли в ваш комсомол, да. Там дали эта номэр.
              Голос Сурена Рубеновича долбил по голове Санитарова, будто кувалдой. Он перестал вникать в ломаную речь начальника отдела кадров, силясь вспомнить о какой «дэвачка» идёт речь. На прошлой неделе во время дежурства в ДНД они, действительно, отбили какую-то девчонку у приблатнённых подростков. Где же это было? Вроде бы, в Нескучном саду. Да, точно. Что там и как было дальше, Гриша так и не вспомнил, мешал Сурен Рубенович, вопивший в трубку:
              - Ара, я для тыбья, дарагой, что хочиш, сдэлаю. Мамой клянус. Хочиш, коняк тыбе подарю? У нас есть очин хароший марочный коняк, да.
              Слово «коняк» впечаталось в мозг, там что-то щёлкнуло, и Санитаров самопроизвольно сказал:
              - Хочу.
              - Вай, маладэц! Слышиш, Свэта, он хочит! – возликовал Сурен Рубенович, обращаясь, по-видимому, к секретарше, - Сычас, дарагой, сычас. Я пашлю сваэго чэлавэка, он падвэзёт. Очин хароший коняк! Жды, дарагой, он скоро будит.
              В стране, закусив удила, производили перестройку, генерировали гласность, наращивали борьбу за трезвый образ жизни. Поэтому общее её состояние в данный момент мало чем отличалось от состояния отдельно взятого Санитарова. Во всяком случае, достать спиртное, как впрочем, и другие продукты для поддержания жизнедеятельности человека становилось всё труднее. Звонок начальника отдела кадров завода «Кристалл» разрешал самую насущную проблему: быстрое избавление, причём задарма, от похмелья. Санитаров лёг на тахту, приложил к голове вместо льда вынутую из морозилки длинноногую курицу и стал ждать, временами проваливаясь в сон.
              Разбудил его звонок в дверь. Гриша взял упавшую с головы тушку и, держа её за ноги, пошёл открывать. Курица уже начала оттаивать, и пока он шёл, вода с её синей головы капала на пол. Санитаров открыл дверь и обнаружил на лестничной площадке школьного приятеля Налимкина с целлофановым пакетом в руке. Увидев Гришку, Петро часто заморгал, а его челюсть стала медленно отвисать. Далее последовал диалог, который непосвящённых мог бы сильно озадачить, а кое-кого из бдительных даже насторожить:
              - Налим… Это ты?
              - Я. А ты что здесь делаешь, Санитар?
              - Что за дурацкий вопрос? Ты от Сурена Рубеновича?
              - Нет. Я от Светланы.
              - Секретарши?
              - Инструктора из орготдела.
              - Принёс?
              - Принёс.
              - Давай.
              Налимкин передал пакет. Санитаров заглянул в него и увидел на дне две импортные пластиковые бутылки, наполненные не понятно чем.
              - Что это?
              - Это нужно передать для лабораторных исследований, - уклончиво ответил Налимкин.
              - Для каких, на хрен, исследований, дебил? Где коньяк?
              - О коньяке речи не было. Света дала мне твой адрес. Она сказала, что ты работаешь медбратом в «Кремлёвке» и можешь передать это куда нужно. У меня туда пока нет пропуска. Я еду заграницу, в Италию, мне надо срочно пройти медкомис…, - внезапно в голову Налимкина стало закрадываться смутное подозрение, готовое уже сформировать некую мыслеформу.
              Но окончательно она так и не сформировалась, потому что Гриша Санитаров, вполне адекватный ещё минуту назад, вдруг с силой толкнул члена комсомольского бюро Налимкина в сторону лестницы. Очевидно, аналогичная мысль просочилась в больную с похмелья голову Гриши чуть раньше. Затем он врезал ему под зад пендаля и, размахнувшись, шлёпнул по затылку крепко зажатой в руке курицей. Петро ломанулся по лестнице вниз, перепрыгивая через несколько ступенек. Григорий, обуреваемый противоречивыми чувствами и ощущениями, подстёгиваемый осознанием, что его, такого крутого пацана, развели, как последнего лоха, рванул за ним.
              Во дворе кооперативного дома, в который совсем недавно заселился Санитаров, стояла одинокая бежевая «шестёрка». За рулём сидел студент «мехмата» МГУ Всеволод Крючков, а рядом - его подружка Тоня Дробышева, красивая брюнетка в дымчатых очках и с кинокамерой на коленях. Точнее, «дружбан» по кличке «Антон». Тоня училась на отделении "кино-фото" института культуры. Она предпочитала мужские компании и легко «вписывалась» в любые авантюры, а нередко сама их и организовывала. При этом старалась запечатлеть происходящее на кинокамеру. Удачно снятый ролик для Дробышевой был сродни большому призу и доводил до экстаза. Крючков посмотрел на часы:
              - Ну что, Антон, сидим ещё пару минут и идём проверять, жив ли там наш комсомольский фюрер, или как.
В этот момент дверь подъезда распахнулась, из неё пушечным ядром вылетел Налимкин при галстуке и в плаще, а следом за ним – Санитаров в трусах, с пакетом в одной руке и волосатой курицей в другой. Тоня схватилась за камеру. Гришка норовил огреть Налимкина курячьей тушкой. Затем он швырнул в спину Петра пакет. Из него выпали и покатились по тротуару две пластиковые бутылки, наполненные до верха непонятно чем. Крючков вышел из машины и, протягивая руки к бегущим прямо на него приятелям, загундосил:
              - Э-э-э, Ара, щто ты его лупиш, щто он тибе сделал, а? Щто ты голий бэгаеш, а? Видиш, тут дэвушка сыдит!
              Санитаров остановился. До него, наконец, дошло, кто их с Налимкиным так нагло, но виртуозно «развёл».
              - Крючок! Ну, ты - придурок!
              - Шутка юмора, «медбрат». Первое апреля – никому не верю!
Но, «коняк» имеется на самом деле, - Крючков достал из машины пакет с бутылками и показал его содержимое Гришке. Тот, судорожно сглотнув, спросил:
              - Где достал?
              - Места надо знать, - многозначительно ухмыльнулся Крючков.
              Спустя некоторое время приятели и вернувшаяся подруга Санитарова Ритка сидели в его комнате, пили пятизвёздочный «коняк» «Арарат» и, надрывая животы, ржали. Тоня, не расставаясь с кинокамерой, потягивала «Кока-колу»: надо же было кому-то потом развозить по домам пьяных собутыльников.
              По телевизору показывали Генсека Горбачёва, окруженного разношерстной, но очень воодушевлённой толпой. Он призывал к ускорению и новому мЫшлению, доказывал, что главное – нАчать, а потом углУбить. Перед телевизором за столом весёлые студенты поднимали гранёные стаканы с дефицитным коньяком, пили за то, чтобы нАчать и углУбить, закусывая килькой в томате. "Кинооператор" Антоша запечатлевала неповторимые мгновения: на переднем плане стол, заставленный бутылками, развесёлая компания, на заднем - генсек Горбачёв в серой шляпе. За стенами квартиры Санитарова бурлила жизнь: в общественных недрах зарождалось и ширилось демократическое движение масс. Эти массы громко орали на митингах, маршировали с плакатами и транспарантами по улицам под руководством различных народных фронтов. И, похоже, это бурление не сулило ничего хорошего. А за окном ярко голубело небо, сияло ласковое весеннее солнце. В недрах природы тоже назревали метаморфозы, но привычные и ожидаемые. У каждого из сидящих за столом были свои ожидания и мечты, однако все они страстно желали одного: счастья. Им казалось, что оно – почти рядом, за ближайшим углом. И что впереди всех непременно ожидает светлое будущее. Ну, разве может быть плохое будущее у страны, в которой её граждане умеют так шутить, так смеяться, так вкусно жить и так, не смотря ни на что, наслаждаться этой жизнью?

Регистрационный номер №0444251

от 1 апреля 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0444251 выдан для произведения:
              1968 год. 2 апреля.

              Второго апреля Севку Крючкова первый раз выгнали из школы. Сама директриса Анна Борисовна лично собрала его имущество: дневник, табель успеваемости, тетради, учебники, сумочку с бутербродами, сложила всё в ранец и выпроводила из класса.
            - Давай, Крючков, иди уже. Тебе в нашей школе делать нечего. Ты запросто можешь и сам работать учителем. Но у нас вакансий нет. Так что обращайся в соседнюю школу, там у них как раз требуется учитель по русскому языку и литературе, - напутствовала она Севку и закрыла за ним дверь.
            Крючков некоторое время понуро стоял в коридоре, надеясь на то, что директриса передумает. Однако возвращать его обратно никто не собирался, и Севка побрёл на улицу. За левым крылом школы на скамейке сидели шестиклассники Гришка Санитаров, сын директрисы и его «шестёрка» Петька Налимкин. Увидев Крючкова, Налим вскочил, стал прыгать, как козёл, и орать:
              - Крючок – дурачок, Крючок – дурачок! Первое апреля – никому не верю!
              - Санитар, Меня из школы исключили, - мрачно сообщил Севка.
              - Это была шутка такая, юмор. Да ты не дрейфь, Крючок, меня мамка тоже выгнала из школы. На три дня.
              Вчера после уроков эти раздолбаи, Санитаров с Налимкиным, подкараулили Севку на школьном дворе. Зыркнув по сторонам, Санитаров сказал:
              - Слышь, Крючок, пошли ко мне. Я рассказал про тебя мамке, ну, про то, что ты хочешь учителем работать, когда вырастешь. И знаешь, что она решила? – Гришка сделал таинственное лицо.
              - Что?
              - Она сказала, что ты должен сдать экзамен. Наш класс вчера писал диктант по русскому. Ты проверишь тетради, а мамка потом определит, годишься ты в учителя или нет.
              Севка до четвёртого класса хотел быть, как все, лётчиком. Но прошлой осенью в их класс пришла новая учительница Алиса Васильевна, и Крючков понял окончательно и бесповоротно: он будет только учителем. Алиса Васильевна была невысокая, худенькая, очень красивая. Говорила она тихим голосом, но никто не шумел, все сидели, заворожённо слушая учительницу. И скучный предмет «Русский язык», стал для учеников их класса самым любимым, не говоря уже о литературе. Севка где-то проговорился о своём намерении стать учителем и вскоре об этом знали многие, включая и новую учительницу.
              Рослый и крепкий Гришка Санитаров верховодил в их дворе и к младшим относился снисходительно, но не обижал. Пару раз Севка бывал даже у него дома. Поэтому он на предложение Гришки сразу согласился. Директриса тоже преподавала русский язык и литературу, правда, в старших классах. Также как все, она брала работу на дом. Санитаров посадил Севку за свой стол, принёс стопку зелёных тетрадей «6-А» класса, чернильницу с красными чернилами и перьевую ручку. Крючков усердно принялся за дело. Первой лежала тетрадь Мишки Охрименко, второгодника. С трудом разбирая каракули, Севка обнаруживал ошибки почти в каждом слове. Однако «двойку» поставить не решился. От Охрименки можно ожидать чего угодно. Поколебавшись, он вывел «четвёрку». Следующей была тетрадь отличницы и противной задаваки Любки Савельевой. «Больше «двойки» не заслуживает» - постановил Крючков. Работа продолжалась больше часа. Гришка время от времени заходил в комнату, смотрел и молча удалялся, прыская в кулак.
             Вечером Анна Борисовна пролистала пару тетрадей из ближней стопки и, увидев, что они уже проверены, отложила всю стопку в сторону. А утром, придя в класс, поручила дежурной тетрадки раздать. После этого и началось. Отличники громко возмущались, некоторые девчонки даже заревели, двоечники гордо показывали тетради соседям по парте, а Гришка Санитаров сидел красный как рак и давился смехом. Этим он себя и выдал. Строгая, но справедливая Анна Борисовна после признания Гришки вынесла вердикт: организатора «преступления» Санитарова, исключить из школы на три дня. Затем она, прихватив злополучную стопку тетрадей, отправилась в «4-А» вершить правосудие над «преступником» Крючковым.

             1988 год. 31 марта.

             Ветер перемен резво и основательно гулял по необъятным просторам Советского Союза, залетал в самые неожиданные места, взвихривая там пыль и накопившийся за многие годы мусор. Не обошёл он стороной и историко-архивный институт. Однако члена комсомольского бюро факультета Петра Налимкина вся эта перестроечная суета каким-то образом обошла стороной. Некоторые из вчерашних ярых активистов уже посматривали, как бы половчее дать дёру с одряхлевшего корабля. Другие, более дальновидные, нацелились на освоение новейших форм и видов деятельности по созданию «комсомольской экономики». Петя же продолжал служить комсомолу верой и правдой. Он не пропускал ни одного заседания бюро, что-то организовывал, проверял, выявлял недостатки, посещал собрания групп, жучил комсоргов и рядовых комсомольцев.
             Сегодня, в последний мартовский день Налимкин вместо лекций находился дома и корпел над очередным «планом мероприятий». Звонок телефона отвлёк его от дела. Петя, досадуя, снял трубку.
              - Товарищ Налимкин? – голос в трубке был доброжелательным, но в то же время, сдержанно властным.
              - Да, - насторожился Петро.
              - Бирюков Алексей. Третий секретарь горкома комсомола. Здравствуйте Пётр.
              - З-з-д, зздравствуйте, - Петя ощутил в животе неприятный холодок и невольно подтянулся.
              - У меня для вас, Пётр, хорошие новости. Вчера на бюро утвердили списки для поощрения актива за отличные показатели в работе. Вы – в первых рядах. В июле предполагается поездка за рубеж, в Италию. Так что, товарищ Налимкин, срочно собирайте документы. Но это пока информация секретная, всё-таки – капстрана. Поэтому я сообщаю напрямую, а не через комитет комсомола. Всё понятно?
              - Дда… То есть… А что мне нужно делать сейчас?
              - К вам подъедет кто-нибудь из орготдела. С ним и решите все вопросы. Главное, в первую очередь оперативно пройти медкомиссию. Поездка в капстрану – это очень серьёзно. Кстати, давайте уточним ваш адрес.
              Налимкин продиктовал адрес, повесил трубку, но не мог сдвинуться с места, пытаясь собрать в одну кучку разбегавшиеся, как тараканы, мысли. Спустя пару часов в дверь позвонили. Коржиков открыл и обомлел. На пороге возникла сногсшибательная брюнетка его возраста в дымчатых очках, короткой юбке, с папкой подмышкой и целлофановым пакетом в руке.
              - Здравствуйте. Меня зовут Светлана. Я инструктор орготдела горкома комсомола, - брюнетка поощрительно улыбнулась Налимкину, - Я пройду?
              - Да, да, конечно, - засуетился Петя, пропуская инструктора в квартиру. В прихожей он, робея, предложил:
              - Может, выпьете чаю?
              - Извините, Пётр, у меня очень мало времени. Сегодня ещё придётся объехать пять человек из вашей группы. Тех, кто поедет вместе с вами заграницу. Отъезд пятнадцатого июля. Инструктаж в горкоме тридцатого апреля. В этой папке – список документов, которые нужно собрать, - Света достала лист бумаги. На нём был напечатан перечень из более двадцати наименований, - Но самое главное – надо в скором порядке пройти медкомиссию.
              Петя вспомнил, что об этом же говорил и третий секретарь.
              - Комиссию проходить в районной поликлинике? – уточнил он.
              - Ни в коем случае. Комиссию пройдёте в поликлинике Четвёртого главного управления при Минздраве СССР. Короче, в «Кремлёвке».
              - Это, которая на Сивцевом Вражке? - с придыханием уточнил Налимкин.
              - Да. Сначала нужно сдать анализы. Вот направления, - инструкторша передала Петру какие-то бланки.
              - Натощак? – мельком взглянув на них, с некоторым смущением спросил Налимкин.
              - Что? А, нет, не обязательно. Собирать надо в течение дня. Можно начинать уже сегодня. Вот – тара, - Светлана протянула пакет. В пакете лежали две литровые пластиковые бутылки, - Завтра, в первой половине дня отвезёте в поликлинику.
              - А… там…, куда отдавать?
              - Так, - инструкторша на секунду задумалась, - У вас же пока нет пропуска в нашу поликлинику. Завтра я этим вопросом займусь. Чтобы не терять время, поступим следующим образом: я дам сейчас адрес одного медбрата, он работает в «Кремлёвке». Передадите завтра ему, а он доставит куда нужно. Скажете, что вы - от меня.
             Света написала на бумажке адрес медбрата, вручила его Налимкину и, многообещающе улыбнувшись, попрощалась.
              - Побегу я, Пётр. Вы – везунчик, в Италию поедете! Я даже немного завидую… А чаю мы ещё с вами попьём! А может быть и чего-нибудь покрепче!
             После ухода комсомольского инструктора Петя заметался по квартире, пытаясь сосредоточиться. Затем схватил бутылки и ринулся в туалет. Видимо, сказалось нервное перенапряжение последних трёх часов этого замечательного дня.


            1988 год. 1 апреля.

             Телефон верещал долго и требовательно. Студент МИСиС Григорий Санитаров с трудом разлепил глаза, но долго не мог сообразить, где он находится. Наконец, стены и мебель прекратили вращение, в поле зрения попал какой-то ящик, стоящий на столе. Сфокусировавшись, Гриша понял, что это его цветной телевизор «Горизонт». Следовательно, он находится дома в своей кооперативной «однушке», совсем недавно купленной родителями. Но голова была чугунной, похмелье жутким. Крепко же они вчера погуляли. Стоп. А где Ритка? Пошарив вокруг себя и никого не обнаружив, Санитаров зажал уши ладонями, пытаясь спрятаться от противного, разрывающего мозг звонка телефона.
              Голос в трубке звучал бархатисто, с волнующе низковатой тональностью:
             - Алё-о, Григорий Никитич?
             - Да…,- сказал Санитаров, не узнавая собственный хриплый бас.
              - Меня зовут Светлана. Я секретарь начальника отдела кадров ликёроводочного завода «Кристалл». С вами хочет поговорить сам Сурен Рубенович. Передаю ему трубку.
              - Грышя! Ара! Здрррастуй, дарррагой! Очэн рад тыбэ слышат, да, - загудел в телефоне голос с сильным кавказским акцентом, - Я твой должник. Ты же спас мой дэвачка от хулиган. Я его атэц. Мы званыли в ваш комсомол, да. Там дали эта номэр.
              Голос Сурена Рубеновича долбил по голове Санитарова, будто кувалдой. Он перестал вникать в ломаную речь начальника отдела кадров, силясь вспомнить о какой «дэвачка» идёт речь. На прошлой неделе во время дежурства в ДНД они, действительно, отбили какую-то девчонку у приблатнённых подростков. Где же это было? Вроде бы, в Нескучном саду. Да, точно. Что там и как было дальше, Гриша так и не вспомнил, мешал Сурен Рубенович, вопивший в трубку:
              - Ара, я для тыбья, дарагой, что хочиш, сдэлаю. Мамой клянус. Хочиш, коняк тыбе подарю? У нас есть очин хароший марочный коняк, да.
              Слово «коняк» врезалось в мозг, там что-то щёлкнуло, и Санитаров самопроизвольно сказал:
              - Хочу.
              - Вай, маладэц! Слышиш, Свэта, он хочит! – возликовал Сурен Рубенович, обращаясь, по-видимому, к секретарше, - Сычас, дарагой, сычас. Я пашлю своэго чэлавэка, он падвэзёт. Очин хароший коняк! Жды, дарагой, он скоро будит.
              В стране, набирая обороты, производилась перестройка, генерировала гласность, закусив удила, учинялась борьба за трезвый образ жизни. Поэтому общее её состояние в данный момент мало чем отличалось от состояния отдельно взятого Санитарова. Во всяком случае, достать спиртное, как впрочем, и другие продукты для поддержания жизнедеятельности человека становилось всё труднее. Звонок начальника отдела кадров завода «Кристалл» разрешал самую насущную проблему: быстрое избавление, причём задарма, от похмелья. Санитаров лёг на тахту, приложил к голове вместо льда вынутую из морозилки длинноногую курицу и стал ждать, временами проваливаясь в сон.
              Разбудил его звонок в дверь. Гриша взял упавшую с головы на подушку курицу и, держа её за ноги, пошёл открывать. Тушка уже начала оттаивать, и пока он шёл, вода с её синей головы капала на пол. Санитаров открыл дверь и обнаружил на лестничной площадке школьного приятеля Налимкина с целлофановым пакетом в руке. Увидев Гришку, Петро часто заморгал, а его челюсть стала медленно отвисать. Далее последовал диалог, который непосвящённых мог бы сильно озадачить, а кое-кого из бдительных даже насторожить:
              - Налим… Это ты?
              - Я.
              - А ты от Сурена Рубеновича?
              - Нет. Я от Светланы.
              - Секретарши?
              - Нет. Инструктора из орготдела.
              - Принёс?
              - Принёс.
              - Давай.
              Налимкин передал пакет. Санитаров заглянул в него и увидел на дне две пластиковые бутылки, наполненные не понятно чем.
              - Что это?
              - Это – для лабораторного исследования, - уклончиво ответил Налимкин.
              - Для каких, на хрен, исследований, дебил? А где коньяк?
              - О коньяке речи не было. Света дала мне твой адрес. Она сказала, что ты работаешь медбратом в «Кремлёвке» и можешь передать это куда нужно. У меня туда пока нет пропуска. Я еду заграницу, в Италию, мне надо срочно пройти медкомис…, - внезапно в голову Налимкина стало закрадываться смутное подозрение, готовое уже сформировать некую мыслеформу.
              Но окончательно она так и не сформировалась, потому что Гриша Санитаров, вполне адекватный ещё минуту назад, вдруг с силой толкнул члена комсомольского бюро Налимкина в сторону лестницы. Очевидно, аналогичная мысль просочилась в больную с похмелья голову Гриши чуть раньше. Затем он врезал ему под зад пендаля и, размахнувшись, шлёпнул по затылку крепко зажатой в руке курицей. Петро ломанулся по лестнице вниз, перепрыгивая через несколько ступенек. Григорий, обуреваемый противоречивыми чувствами и ощущениями, подстёгиваемый осознанием, что его, такого крутого пацана, развели, как последнего лоха, рванул за ним.
              Во дворе кооперативного дома, в который совсем недавно заселился Санитаров, стояла одинокая бежевая «шестёрка». За рулём сидел студент «мехмата» МГУ Всеволод Крючков, а рядом - его подружка однокурсница Тоня Дробышева, красивая брюнетка в дымчатых очках и с кинокамерой на коленях. Точнее «дружбан» по кличке «Антошка». Тоня предпочитала мужские компании и легко «вписывалась» в любые авантюры.
              Крючков посмотрел на часы и кивнул Дробышевой.
              - Давай Антошка, включай.
              Тоня включила камеру, и в этот момент дверь подъезда распахнулась, из неё пушечным ядром вылетел Налимкин при галстуке и в плаще, а следом за ним – Санитаров в трусах, с пакетом в одной руке и волосатой курицей в другой. Гришка норовил врезать ею Налимкина. Затем он швырнул в спину Петра пакет. Из него выпали и покатились по тротуару две пластиковые бутылки, наполненные до верха непонятно чем. Крючков вышел из машины и, протягивая руки к бегущим прямо на него приятелям, загундосил:
              - Э-э-э, Ара, щто ты его лупиш, щто он тибе сделал, а?
Щто ты голий бэгаеш, а? Видиш, тут дэвушка сыдит!
              Санитаров остановился. До него, наконец, дошло, кто их с Налимкиным так нагло, но виртуозно «развёл».
              - Крючок! Ну, ты - придурок!
              - Шутка юмора, «медбрат». Первое апреля – никому не верю!
Но, «коняк» имеется на самом деле, - Пеньков достал из машины пакет с бутылками и показал его содержимое Гришке. Тот, судорожно сглотнув, спросил:
              - Где достал?
              - Места надо знать, - многозначительно ухмыльнулся Крючков.
              Спустя некоторое время приятели и вернувшаяся подруга Санитарова Ритка сидели в его комнате, пили пятизвёздочный «коняк» «Арарат» и, надрывая животы, ржали. Тоня потягивала «Кока-колу»: надо же было кому-то потом развозить по домам пьяных собутыльников.
              По телевизору показывали Генсека Горбачёва, окруженного разношерстной, но очень воодушевлённой толпой. Он призывал к ускорению и новому мЫшлению, доказывал, что главное – нАчать, а потом углУбить. За стенами квартиры Санитарова бурлила жизнь: в общественных недрах зарождалось и ширилось демократическое движение масс. Эти массы громко орали на митингах, маршировали с плакатами и транспарантами по улицам под руководством различных народных фронтов. И, похоже, это бурление не сулило ничего хорошего. А за окном ярко голубело небо, сияло ласковое весеннее солнце. В недрах природы тоже назревали метаморфозы, но привычные и ожидаемые. У каждого из сидящих за столом были свои ожидания и мечты, однако все они страстно желали одного: счастья. Им казалось, что оно – почти рядом, за ближайшим углом. И что впереди всех непременно ожидает светлое будущее. Ну, разве может быть плохое будущее у страны, в которой её граждане умеют так шутить, так смеяться, так вкусно жить и так, не смотря ни на что, наслаждаться этой жизнью?

Прощание славянки

Письмо маме

Рейтинг: +11 515 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (19)

Александр Джад # 1 апреля 2019 в 16:37 +4

Видно склонен автор на большие и длинные романы. Так всё долго разворачивалось...
Теперь по теме. Не люблю я жестокие "разводы". Да и кинокамера там к чему? Это ж всё на плёнку, а не на Айфон. Для чего? Посмотреть, как один пацан догоняет другого? И что с того?
Нет логической связи начала с финалом.
Жаль. Выписка неплоха, но не реализована.
Удачи!

Ольга Баранова # 1 апреля 2019 в 17:17 +6

Александр, это же элементарно! Кинокамера для того, чтобы всё снять и потом смотреть и вспоминать проделки молодости ))
Какие Айфоны в 1988г.? В рассказе обозначено время происходящего, даже даты проставлены.

Александр Джад # 1 апреля 2019 в 19:39 +4

Вот именно. На плёнку, которую, кстати, было не так легко достать. А вот смотреть после проявки на что? Как два пацана бегают и всё? Что в этом интересного? Вот о чём я.

Нелли Тодд # 1 апреля 2019 в 17:04 +7

Много, очень много остроумных фраз, над которыми я, наверное, еще долго буду смеяться! Манера повествования у вас нескучная, простая, понятная, но при этом своеобразная. В общем, произведение мне понравилось. Желаю вам удачи, веселых шуток и добрых комментариев читателей!
emotions-5

Ольга Баранова # 1 апреля 2019 в 17:09 +4

Хороший рассказ! Очень живой, образный, читаешь, и словно смотришь фильм. Точно в тему первоапрельского розыгрыша. Рада за компанию друзей, ни один из которых не разозлился.
А кто такой Пеньков? (Но, «коняк» имеется на самом деле, - Пеньков достал из машины пакет с бутылками
Источник: http://parnasse.ru/konkurs/ih-chempionat-parnasa-po-proze/3-i-tur-zhanr-yumor-tema-grazhdanin-u-vas-vsja-spina-belaja/shutka-yumora.html)
И ещё:Гришка норовил врезать ею Налимкина.
Источник: http://parnasse.ru/konkurs/ih-chempionat-parnasa-po-proze/3-i-tur-zhanr-yumor-tema-grazhdanin-u-vas-vsja-spina-belaja/shutka-yumora.html
может НалимкинУ?
Автору удачи!

Татьяна Белая # 2 апреля 2019 в 09:21 +5

Честное слово, получила огромное удовольствие от чтения. Я какие-то опечатки даже и не заметила. Полноценный рассказ, красиво написан и со знанием дела. Вначале, признаюсь, подумала, что слишком длинный и читать будет нудно. Рада, что ошиблась. На одном дыхании прочла. Искренне желаю удачи автору. smayliki-prazdniki-34

Ольга Баранова # 2 апреля 2019 в 09:49 +5

Автор молодца!!
yesyes

Еще раз - удачи в конкурсе!
c0411

Леорнелла Тодд # 2 апреля 2019 в 10:38 +5

Да, работа не коротенькая!.. Но зато сколько смеха. О, автор, у вас отличное чувство юмора, такие люди, если даже попадут впросак на первое апреля, все равно отшутятся! Очень интересно было прочитать работу. Я, наверное, перечитаю ее еще разочек - моим друзьям. Желаю вам удачи и творческих успехов!
laugh

Раушан Галимов # 5 апреля 2019 в 19:34 +4

Проблема многих в том, что из рассказа пытаются сделать роман. Здесь все наоборот, почти роман вошел в один рассказ.Считаю, так и должно быть. В юморесках проще передать больше информации меньшими словами.

Карим Азизов # 6 апреля 2019 в 18:48 +5

Как всё легко и интригующе описано! Я сам попался, читая. Если с Италией сомнения начались с появлением на горизонте «кремлёвки», то в Сурена Рубеновича я поверил.
Эпизод с камерой у меня тоже вызывает сомнения. Откуда Крючков мог заранее знать, что один приятель погонится за вторым, выбежав на улицу. Он мог вломить другому и на лестничной площадке.
Кстати, 8-мм.плёнку тогда доставать было не надо, её можно было купить в магазине фототоваров. Сам занимался киносъёмкой.
«…все они страстно желали одного: счастья. Им казалось, что оно – почти рядом, за ближайшим углом. И что впереди всех непременно ожидает светлое будущее.» - это и про меня тоже, сам так в то время думал.
Царапнуло только наличие в 1988 году литровых пластиковых бутылок.
Желаю автору победы в туре, а он её вполне заслуживает.

Аида Бекеш # 8 апреля 2019 в 15:48 +3

Очень здорово написано. Автору удалось заинтриговать и заинтересовать. Желаю успешного конкурса!
super-5

Владимир Перваков # 9 апреля 2019 в 20:52 +3

Хорошо написано, интересно! Стиль хороший.
Приколы, хоть и несколько угадываемые, но интересные. (На мелочах не зацикливаюсь).
Правда, во второй части, начинаются ещё до 1 апреля. Но это прелюдия, так сказать.
Понравилось мне, что всё окончилось по-хорошему, без мордобития. (как и положено в задании, кстати).
Удачи автору! (пока лучшее из того, что прочитал!)

Паршин Александр # 19 апреля 2019 в 13:15 +2

Вот это полноценный рассказ. Нормальный сюжет, интрига захватывает.
Со стилем тоже всё нормально - читается легко. Герои вполне живые, сами двигаются и разговаривают.
Немного не понравилась политическая подоплёка в конце рассказа.

Людмила Комашко-Батурина # 21 апреля 2019 в 13:45 +3

Начало очень заинтриговало и развеселило. Продолжение слегка затянуто. Мне кажется и из первой части вышел бы весёлый рассказ, если увеличить его в объёме. Рассказ написан добротно, но огорчило то - как долго вынашивал свою месть ЛГ... Чего так долго ждал?!Пошутил он жёстко, всё могло окончиться не так благополучно... Рада за героев рассказа, что этот розыгрыш пришёлся им по душе. Удачи автору!

Сергей Шевцов # 21 апреля 2019 в 19:14 +3

Мне показалось, что две части рассказа - это самостоятельные миниатюры, которые связаны лишь одними и теми же главными героями. Неужели права Людмила Комашко-Батурина, что всё дело в мести, которая тлела в голове целых десять лет?

Галина Сотникова # 22 апреля 2019 в 21:11 +3

Интересные первоапрельские розыгрыши и повествование.Спасибо автору за улыбку и удачи в конкурсе!

Раушан Галимов # 28 апреля 2019 в 14:13 0

Возможно, надо было сделать два отдельных рассказа.

Доброхотов # 23 сентября 2020 в 00:38 0

Не рассказ, а целый сериал. Я когда смотрю от нечего делать русские сериалы и слышу почти в каждом эпизоде мантру" ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО", понимаю степень дебильности нынешних авторов.

Василий Мищенко # 1 октября 2020 в 10:18 0

Оба-на! О как заштормило!!!

RSS-лента комментариев