За деревней, у излучины реки,
Табор свой раскинули цыгане...
Сердце рвётся у Ивана на куски -
Чёрный взгляд цыганки душу ранит.
Аза под луною песнь свою поёт,
Льётся звонкий голос над кострами.
Парень чернобровый ей кувшинки рвёт.
Но отец вновь вышел с кулаками,
В гневе за руку схватил родную дочь,
Бросив замечание ей строго.
Тут же все свернул шатры, в глухую ночь,
Вдаль уехал с берега крутого.
Рассекая грудью утренний туман,
Полем за любимой мчался парень.
Только след пропал, не догнал цыган,
Навсегда умолкли их гитары.
В поисках, дорогах жизнь его прошла,
Путь закончил путник одинокий.
Женщину увидел на краю села...
Взгляд пронзил Ивана черноокий.
Молнией прошибло с головы до пят.
Удивление в глазах застыло...
- Ты ли, дорогая? Дай тебя обнять.
- Я... конечно, лишь тебя любила.
Веру не теряла, всё тебя ждала,
Знала даже место нашей встречи...
И рукой коснувшись смуглого чела,
Голову склонила милому на плечи.
- Нас любовь хранила, время берегло.
Не смотри, что мы уже седые.
- Значит, нам с тобою в жизни повезло,
Мы душой, как прежде, молодые.