Манечка

- Ну, зачем он тебе, Манечка? Посмотри сколько ребят пригожих, молодых да веселых за тобой увиваются! – убеждали подружки девицу, да, где там! Разве она их послушает?

- Не выходи, сестрица, замуж! Кто знает, что ждет тебя с мужем-то этим, ведь неровня он тебе! Ты у нас вон, какая красавица уродилася! Все парни в округе сохнут по тебе, все твои будут – помани только! – волновались братья. Но она лишь заливисто смеялась в ответ.

- Погоди, не спеши, доченька, ты еще такая молоденькая! Погуляй в девушках с друзьями, да с подружками! Успеешь еще бабьи хлопоты возложить на плечи-то свои хрупкие! Поживи еще беззаботно в родном доме в любви да ласке! Не лети, пташечка, из родна гнезда! Ох, и не просто же мне будет оторвать тебя, кровиночку, от сердца-то… – пыталась остановить Маню матушка.

И только батюшка ее поддерживал, да поторапливал:

- Засидишься в девках-то, а потом и вовсе замуж никто не возьмет. А я не хочу отдавать тебя за кого ни попадя. Сейчас ухажеров-то много, да только глянь-ка на них - одна голь перекатная! Молодость и красота твоя их прельщает, а еще каждый норовит кусок благости-то нашей оттяпать! А этот, хоть и не совсем молод, но и дом есть и все в дому есть! И мы тоже «не лыком шитые», я приданое за тебя дам хорошее, да буду внуков поджидать на старости лет. Не сомневайся, голубушка, будешь жить, «как сыр в масле кататься» - всем на зависть, нам на радость! Пусть засылает сватов! Сговоримся…

Не могла нарадоваться своему счастью девушка! Самый лучший, самый красивый, да еще и самый богатый жених ей достался! Уж, полгода, почитай, ее обхаживает, конфетки, подарочки покупает, да на слова ласковые не скупится. Вот она и растаяла… И прошлое-то его нисколько не смущает ее. Говорит, мол, до меня все это было и не мне его судить. А мое дело - пожалеть, приласкать его, настрадавшегося, да женой ему хорошей быть.

А поговаривали о нем разное… Правда, нет ли не известно, а людям дай только повод – столько всего приплетут – сам себя не узнаешь! Хотя, что они знать могли, ведь приезжий он? И все же людскую молву не остановить! Вот и говорили очень много всего непонятного да ужасного: что будто мужик-то проклятый… что женат был уже раза три-четыре… что умирают его суженые: кто через месяц, кто через год после свадьбы-то… Да и прозвали его в народе за глаза «черным вдовцом». Девки его дом стороной обходят, боятся (и собой хорош, и богатство при нем, да своя жизнь дороже). Бабы им детей пугают, а мужики многие завидуют…

Сплетнями и слухами такими вся деревня гудела. А причиной тому было вот что:

В их поселке он недавно поселился. Приехал из города, женился на богатой вдовушке и сам овдовел в скорости. Сказывали, что любовь у них была взаимная, а вот, что случилось с женой его, то никому не ведомо. Врачи, памятуя, как тяжело хоронила она мужа своего прежнего, предположили, что, видимо, не выдержало ее сердечко такой радости во втором браке… Да, вот только побаиваться с той поры люди стали его, ведь не первая потеря-то! Но он, бедолага, так сокрушался об утрате, что, казалось, вот-вот почернеет от беды такой. Ох, и долго горевал, а жить-то надо…

А когда, спустя время, заприметил он Манечку – словно крылья выросли за его спиной! Ожил, улыбаться стал, аж помолодел от такого возрождения! Надумал он еще раз судьбу попытать – не век же одному жить на белом свете! Да, и хозяйство, оставшееся от вдовушки в наследство, не потянуть ему одному. Нужна рука женская, да заботливая, чтоб порядок навести, да работниками управлять. Вот и стал он обхаживать девицу. А та и счастлива!

После разговора с батюшкой побежала она к своему любимому и обрадовала его, что разрешил отец сватов засылать. И следующим же вечером желанные гости переступили порог дома Манечки.

- Здравствуйте, хозяева дорогие! Мы к Вам пришли с хорошей весточкой! Есть у нас на примете Сокол, который давно уж высмотрел себе Голубку ясноокую в подруги на веки-вечные. Но без Вашего разрешения, Вашего благословения позвать в жены ее не решается. Хочет, чтоб все честь-почести было!.. Да, вот же он! Посмотрите на него, люди хорошие! И душою чист! И летами не стар! И собой пригож! И достаток при нем! И красну девицу любит - обещает лелеять и нежить ее, да пуще глаза беречь красу ненаглядную!

- Проходите, сватушки, - промолвила сквозь слезы матушка.

- Прошу за стол! Чем, как говорится, богаты!.. – приветствовал гостей хозяин: - Усаживайтесь поудобнее – разговор будет длинным, да, похоже, приятным!

- Ох, и не нравится он мне… Ох, и не нравится мне жених-то этот ваш… - ворчала Манина бабушка.

- Цыц, старая! Тебя разве кто спрашивал? Не твое это дело! Сиди да помалкивай! – остановил ее глава семейства, - Не слушайте ее, гостюшки дорогие! Бабка-то совсем из ума выжила! Будь ее воля, вообще никого бы к внучке своей не подпустила! Посадила бы у печки возле юбки своей, да сказками потчевала! Что головой-то качаешь? Али не прав я? Ладно тебе! Губы-то сдуй!

С сочувственным уважением к старости, да улыбаючись, все расселись за столом. Долго обсуждали они детали разные, а главное, как жить молодые станут, как заботиться о своей суженой будет муж ее, да еще взяли с него обещание и стариков не забывать. А потом и о приданом за дочерью столковалися. Все остались довольны.

- Ну, теперь, когда все формальности улажены, можно и за молодых порадоваться! Маня! Манечка, что ты там, в горнице, притаилась, когда судьба твоя решается? Иди же скорее к нам! – позвал батюшка.

В дверях показалась смущенная розовощекая красавица с опущенными глазами. Сарафан на ней красоты необыкновенной: весь расшитый серебряными да золотыми парчовыми нитками в узоры сказочные и рубашка ему под стать (долго трудилась девушка, готовясь к такому случаю)! Мониста на груди разноцветные переливаются всеми цветами радуги. В косе тугой черной струится ленточка голубая точь-в-точь, как ее глаза! На голове веночек из васильков да ромашек полевых. А в руках, от волнения, теребит она платочек шелковый…

Разве можно передать красоту такую!?! Гости ахнули! Матушка – в слезы… бабка – за ней!

Встал жених, да и застыл на месте… Слова молвить не может от счастья своего! Ну, до чего же она хороша! Глаз не оторвать! В целом свете не сыскать невесты краше!

В открытых дверях и под окнами толпились соседи да детвора местная. Всем было интересно, чем же дело закончится? Неужели согласится такая чистая девица отдать всю себя эдакому жениху, у которого столько опыта и горя за плечами? Неужели не испугается она молвы людской?

А Маня, казалось, лишь на минуточку остановилась и то, видимо, из скромности, да переживаний. Потом робко шагнула вперед, улыбнулась батюшке и показала ему таким образом, что подчиняется воле его. Кивнул он дочери и глазами поблагодарил за послушание.

Тут подошел жених к своей избраннице, опустился на одно колено и припал к ее руке губами горячими, тем самым еще более убедив девушку в своей искренности и правильности ее выбора.

Вышла с Образами и заплаканная матушка. Что ж поделать, пришлось и ей смириться… Благословили молодых на жизнь совместную да радостную и пожелали им счастья.

А когда день свадьбы назначили - то-то пир горой пошел! Гости пили за обручение, веселились, пели песни и танцевали без устали!

Только братья не рады были этому событию. Уж, очень сильно они любили сестру свою младшую и никому не хотели отдавать…

Пока суть да дело, решили они съездить по прежнему адресу жениха Манечкиного, да разузнать о нем поподробнее. Так и сделали. Приехали в город большой, отыскали околоточного надзирателя и решились рассказать ему о своих сомнениях. Он навстречу пошел – выслушал и взялся помочь. Поднял все дела свои прежние, а еще записи старшего врача городской больницы запросил. Все просмотрел внимательно. Даже поговорил с городовым и с дворником. Целый день на это потратили, а только ничего порочащего так и не нашли.

Непонятно: огорчившись или обрадовавшись, да только возвратились уставшие братья домой «несолоно хлебавши». Рассказали обо всем бабушке, посудачили немного - тем и дело закончилось…

Свадьбу на Покров день назначили. А пока время есть до осени, много всего успеть сделать надобно: урожай собрать, муки намолоть, дров нарубить, сена накосить, заготовки всякие разные припасти, дома да землю к зиме приготовить – разве же все перечислить!?! Но вовсе это не мешало вечерами, пока еще теплыми, приятно время проводить с друзьями да подругами. Соберутся, бывало, все они на завалинке или по-над речкою и многоголосьем своим заливистым душу забирают… А то костер разожгут, да пляски вокруг него затеют! Ох, и хорошо! Счастливая пора – молодость! Ни забот, ни устали не ведает!

Так и Маня проживала свои последние денечки в девицах.

За делами важными, за вечерами веселыми время быстро прошло. Сыграли свадьбу знатную со венчанием, да все обычаи соблюли. Гостей много не звали, да и ни к чему это! Зачем растраты лишние? Родных, друзей да соседей и так около сотни оказалося!

Долго люди говорили об этом событии восхищаючись, да только не все: парни о несбыточном печалились, а девицы завидовали счастью подружки, да сокрушались, что, дескать, не они на ее месте-то!

Видел эту свадьбы со стороны и околоточный, к которому братья в город наведывались. Нарочно или нечаянно оказался он в том месте, известно только, что сестра его проживала со своей семьей неподалеку.

Не стоит на месте время, само торопится, да и наш и так короткий век урезать спешит… Только вот молодожены пока не замечают этого: все никак не могут друг другом налюбоваться, да нарадоваться жизни своей супружеской. Прошло уже несколько месяцев, а будто вчера только обвенчали их!

Вот уж и март на исходе, да только зима снегом пушистым еще больше землю укрыла – не хочет дорогу весне уступать… Загостевалась она в наших местах, а ведь пора бы и честь знать!

Весь вечер вьюга с ветром в прятки играли: все шумели и перекликались, да так протяжно аукались, что в трубе было слышно. Только к ночи натешились, успокоились, да всем отдохнуть дали. А утром! Проснулась Маня, посмотрела в оконце, а там: небо синее-синее, в солнечных лучах снег блестит, переливается, аж глазам больно! Деревья друг перед другом сказочными шубами выхваляются, пошевелиться боятся, чтобы не растерять красоту этакую! Видит она, как кошка их, прижавшись к сугробу крадется к воробьиной стайке, расшумевшейся на широком пне, да кустарнике, с которого играми своими весь снег уж сбили! Жаль стало девушке, что кошка-то черная! На белом-то снегу! Увидели ее птахи, разлетелися, а она только промяукала что-то обижено им во след, развернулась и, небрежно отряхивая снег с лапок, гордо пошагала к дому. Ох, и забавно же было наблюдать за ней!

И в этом замечательном настроении разбудила Манечка мужа, да и рассказала новость великую другу своему верному.

А новость эта в том заключалася, что скоро у них младенчик на свет Божий появится! Сосчитала она свои пальчики и оказалось, что прямо на годовщину их свадьбы! Смутился муж, ведь от прежних браков деток у него не было, растерялся даже… Только Маня за счастьем своим ничего этого и не видела!

- Побегу к своим, расскажу им все! Ведь давно уже меня спрашивают… ждут не дождутся известий добрых!

- Не спеши, женушка, не спеши, милая! Всему свое время. Вот в гости к ним пойдем, да там вместе и порадуем. А сначала давай сами-то попривыкнем к тому, что родителями станем.

- Ох, и обидятся братья… и с подружками охота поделиться… - переживала Манечка. А муж все не соглашался, да уговаривал:

- Одна из дома теперь никуда не ходи. Беречь тебя стану пуще прежнего! А еще хочу я тебя, подруга моя разлюбезная, немного порадовать да побаловать – поеду-ка я в город за подарочками для тебя и дитяти, а ты отдохни и подожди меня.

Поцеловал он ее на прощание, да и уехал.

Скучно ждать любимого одной дома сидючи. Не терпелось ей батюшку с матушкой поскорее обрадовать! И ничего-то ей другого не хочется: ни шить, ни прясть, ни вязать, ни вышивать. И думать-то она не о чем больше не хочет… Не сдержалась и все-таки сбегала домой на часочек.

Вот вернулся муж и стал жену подарками осыпать, да приговаривать:

- Это тебе, любушка моя, платочек шелковый, да бусы жемчужные, а вот это для маленького, - протянул он ей сверточек.

Развернула его девушка, а там! Рубашечки, пеленочки, ленточка длинная и одеяльце, чтоб малыша укутывать от холода. Да какое же все нарядное, красивое! Очень все ей понравилось! Расцеловала Манечка любимого и усадила за стол с яствами.

Пообедав, решили они отдохнуть. Расстелили постель, только хотели прилечь на нее, как, вдруг, говорит супруг своей избраннице:

- Знаешь, чего мне хочется?

- А ты скажи, может, я смогу угодить тебе, радость моя!

- Хорошо. Обещай тогда меня сейчас слушаться во всем. Обещаешь?

- Ты единственный, кого я люблю, кому верю и за кем пойду без оглядки!

- Что ты, что ты! – смутился муж, - Ничего от тебя я не требую! Просто давай поиграем немножко! Очень уж мне хочется понежить тебя, ненаглядную, как ребеночка малого! Сейчас я тебя в одеялочку детскую заверну и на руках своих укачаю, да убаюкаю!

Понравилась эта затея Манечке и она ему доверилась. А он уложил ее на одеяльце, укутал в него, обмотал яркой лентою и прямо на груди связал ее в красивый бантик. Да так ловко и аккуратно у него это получилось, что, казалося, что он младенцев не первый раз пеленает, а рукой уже опытной.

Рассмеялась девица:

- До чего же хорошо и уютно мне, только, как не мала я ростом, а ноженьки-то у меня наружу! - и пошевелила играючи босыми пальчиками.

Пощекотал он слегка ножки ее, от чего Маня еще звонче смеяться стала. Он еще и еще пощекотал. Громче и заливистее смеялась она. Вот уж сердечко из груди выпрыгивает, дыхание перехватывает и жарко стало – сил нет! Попыталась девушка руки освободить, чтобы развернуться, да ничего не получилось – крепко ленточкой обвязана. Стала она сквозь смех просить мужа остановиться, но так он разыгрался, что, казалось, слов ее и не слышит...

В это время вся семья Манина в гости к ней шла с подношением, чтоб с пополнением будущим поздравить. Взяли с собой бутылочку беленькой, винца красненького, да угощения кой-какого, чтобы в тягость не быть и хозяев в растраты не вводить своим незваным визитом. Идут они радуются, обсуждают без умолку то, кто родится, и в чью честь нарекут малыша. Воздух чистый и свежий голову пьянит! И хоть весна выдалась ранняя, да день-то еще короток. В сумерках видят они, как светятся заветные огоньки дома зятева. С каждым шагом свет все ближе, ярче становится. Вот уже и дом Маниных соседей. Возле него стоит повозка со спящим, видимо кого-то ожидающим, денщиком. Прошли они тихонько, чтоб не будить его, вошли во двор, услышали смех, да обрадовались тому, что все благополучно у дочери.

За весельем своим, стука в дверь супруги не услышали. Тогда братья решили в стекло постучать и подошли к окошечку. О, Боже, что же они там увидели сквозь приоткрытые шторы! Сестра их на кровати лежит в одеяле завернута, только ноги видны, зять рядом сидит, да щекочет жену в беспамятстве. А она уже и не смеется почти, а бьется в истерике, задыхается.

Стали братья громко стучать в окна и кричать, с требованием остановить это действо и, чтоб незамедлительно впустили их в дом. Опомнился зять, оторвался от сестры их, встал с кровати и, недовольный гостям, нехотя открыл дверь…

За всем этим шумом не заметили родственники, что возле дома давно стоит околоточный с подручными да свидетелями. Он, оказывается, не забыл о визите и волнении братьев и уже не один месяц следил за происходящим в этой семье. А сегодня, видя дневную суету и беготню, особенно пристально наблюдал за супругами в маленькое заднее окошечко обратной стороны дома и все держал под контролем. Даже если бы не пришли родные Мани в этот вечер в гости, ничему бы худому с ней случиться околоточный не позволил бы. Просто очень уж хотелось взять с поличным негодяя! Это было делом чести – разгадать сказочные загадочные смерти его предыдущих жен! Ведь ни следов насилия, никаких предпосылок и подозрений! Женщины умирали, а он богател на глазах их приданым, да жизни радовался… Ах, как же все оказалось просто! И впрямь: «черный вдовец»! Народ зря говорить не станет…

А Манечка от волнений да переживаний таких, потеряла ребеночка… Долго горевала не состоявшаяся мать о невинной душе, но, видно так Богу было угодно… Много времени прошло пока смирилась она со своей судьбой… Возвращаться к отцу с матерью девушка не стала, а осталась жить в супружеском доме в одиночестве, с мечтами о будущем чистом да праведном.

А мужа ее, как забрали, так больше о нем ничего и не слышали. Поговаривали, что помер он в тюрьме-то, а вот своей смертью или помог кто – про то сплетен много ходило. А правдой было то, что повысили того околоточного в звании, да еще и премией большой наградили за раскрытые преступления и спасение девушки.

Только отец Манечки еще долго сокрушался, что пренебрег словами да предчувствием старой бабушки. С тех пор с уважением стал относиться к теще своей, да к советам ее прислушиваться.

--------------------------------------------------------------

04.08.2014 г.

Фото: www.google.ru