Каспийский змей.

Эта история произошла в 1985-м году.

После третьего курса мы с моим другом Мишкой проходили практику  в редакции газеты "Мореход" туркменского города К. Нас сразу взяли в оборот, направив к местному корабелу-энтузиасту по фамилии Карри.

Видимо, главный редактор решил убить двух зайцев одним выстрелом: отделаться одновременно и от приставучего мореплавателя, и от надоедливых студентов.

-Поручаю вам Карри с его "Натэллой" - так судно называется. Фактуры для отчета по практике завались! Сам с радостью поплавал бы под парусом, но не могу - дела! Не подведите, ребятки! - воодушевленно вещал главный, потирая руки.

Ромэн Карри, высокий чернявый  атлет непонятной национальности, увидев нас, высказался без обиняков:

- Ну и салаг прислали! Неужто, солидней никого не нашлось! Ждать не могу, "Натэлла" застоялась, в море просится, – сокрушался он, - ну да ладно, не понравится статья,  я из вас котлету сделаю. Одну, но очень большую. Марш на борт!

Мы подмигнули друг другу и поспешили по дощатому трапу на палубу. Карри, гениальный корабел-самоучка, построил парусное судно своими руками. Обшивку и остов собрал из чистопородной уральской корабельной сосны, доставленной морским путем.

Кроме нас с Михаилом и самого капитана, на борту находилось двое: парнишка-таджик по имени Саид и худенькое юркое создание со скуластым лицом и коротко стриженными черными волосами, кареглазое, таинственно молчащее и гримасничающее из-за могучей спины Ромэна.

-А как же тезис: "Женщина на корабле приносит несчастье?" - осведомился Мишка, нескромно разглядывая девчонку.

-Во-первых, это еще ребенок. И если вы, жеребцы, хоть пальцем до нее дотронетесь, хребты переломаю! Ясно? – гаркнул Ромэн.

Мы синхронно кивнули. Меня разбирал смех, а друг сохранял  серьезность, приличествующую  моменту.

- Во-вторых, она соавтор нашего корабля и его тезка. Ее зовут Натэлла, и она живой символ, а наличие символа на борту – хорошая примета. В-третьих, несносная девчонка - моя дочь, а в-четвертых – юнга. Ната и Саид научат управляться с парусами. Думаете,  будете тут  загорать кверху пузом? Не выйдет! Я заставлю вас трудиться, пишущие олухи! – смачно басил Карри.

Его манера разговаривать умиляла меня чрезвычайно.

Мишка взялся защищать свою честь перед Натэллой:

- Наш брат-журналист работы не боится! Неужели так тяжело за веревки дергать?!

Карри посмотрел на него, как на дурачка:

- Не рассуждай о том, в чем не сечешь!

И удалился с возмущенным видом. Я, наконец, дал волю неудержимому смеху, хихикнула и Натэлла.

Саид скупо кивнул, не улыбнувшись. Видимо, он неважно знал русский язык.

 "Натэлла" вышла в море без прощаний и туша. Ветер дул приличный,  и Карри остался доволен:

- Если так пойдет дальше, мы долетим до места, словно на ракете!

- Вода в Каспии соленая, но не до такой степени, как океанская. Ее опресняют Волга, Урал и несколько горных рек, текущих с Кавказского хребта. Во время сезона дождей в гигантское озеро вливаются селевые потоки, таща глину, ветки, обломки деревьев, прелые листья, - рассказывал Ромэн.

Когда миновали дамбу залива Кара-богаз-гол [1] , он не на шутку разворчался:

-КарА - право слово, адская бочка: заграждения, благодаря которым соляной залив отделен от Каспия, здорово уменьшили уровень воды в нем. Мелиораторы хреновы, врубились в природу, как медведи в посудную лавку, теперь не знают, что делать…

-Вообще-то, слоны, - поправил Мишка.

-Да хоть бегемоты, все одно, остолопы безмозглые!

-Капитан, какова цель нашего путешествия? – спросил я.

-Предупреждаю, будете ржать, ребра пересчитаю! – Ромэн сжал пудовый кулачище. – Мы идем на поиски каспийского змея…

-Кого? – Мишка поперхнулся слюной от удивления.

-Плохо слышишь, балбес великовозрастный? – насупился Карри. -  Повторяю: мы идем в район, где часто видят чудовище, живущее в глубинах моря. Для этого вы мне и нужны, чтобы написали статью.  – Он кивнул на фотоаппарат, болтавшийся на плече друга: - И обязательно со снимками! Не раз обращался в разные инстанции, чтобы снарядили экспедицию, ни ответа, ни привета. Никто не верит.

Лицо капитана помрачнело, а настроение явным образом испортилось.

Девушка и Саид принялись учить нас, как поймать ветер и заставить судно плыть в нужном направлении. Чисто теоретически все выглядело довольно просто.

- Дочка, пусть сами попробуют, дурни несусветные. Только отойдем от берега, а то впереди область подводных камней и течений. Брюшко защитить бы надо. Давайте, не подведите, лентяи! – крикнул Ромэн из рулевой будки.

Сперва у нас получалось неуклюже, «Натэлла» вертелась волчком, кренясь то на один, то на другой борт.

- Олухи! Интеллигентные придурки! Сейчас из-за вас, неумёх безмозглых, воды начерпаем! – орал Карри. – Дочка, Саид, отвесьте им по пинку, глядишь, быстрее сообразят!

Наконец, мы умудрились путем титанических усилий выправить кораблик, и "Натэлла" резво побежала вперед.

- Заставь дураков Богу молиться, они лоб расшибут. Кретино-идиоты, да и только! Дочка, тащи йод, смажь им лапы, на сегодня достаточно! Ладони забинтуй, пальцы оставь свободными. Пусть, если смогут, строчат свои статейки! - Карри заржал от души.

- Надоело! Он все время над нами издевается! – возмутился Мишка.

- Молчи, Мишаня, а то ссадит на берег, придется возвращаться пешком, - ответил я.

- Вот-вот, он побольше  тебя понимает, - кивнул Карри.

Свежеперевязанные, мы удалились в каюту и попытались систематизировать собранные материалы, насколько такое возможно с забинтованными руками.

- Михась, ради Бога, не пялься на Натэллу, - сказал я другу.

- Вовка, тебе ли с твоим послужным списком завидовать! Оставь туркменского воробушка дяде Мише! – отвечал упертый Ромео.

- Да причем тут это? Карри тебя инвалидом сделает, или вообще - жениться заставит! – пробовал я образумить Мишку.

- А что, интересный вариант!

- Остынь! Неужто, на свете девчонок мало? – урезонивал я друга. - Смотри, глупостей не наделай!

-Наделать глупостей с Натэллой – последнее, о чем я мечтаю! – Мишка закатил влюбленные очи к дощатому потолку.

Похоже, он не на шутку втюрился!  Счастливчик!

Ощутив отсутствие движения, я вышел на палубу, где застал картину невыносимого спокойствия. Паруса опали, облепив мачту, точно мокрый целлофановый пакет.

- Почему стоим? – спросил у Ромэна, торчавшего в рубке с мрачным видом.

- Штиль, дьявол его раздери! – в сердцах выругался тот. – Обычно в середине июля хорошие ветра дуют. Так нет же! Вляпались!

- И что делать?

- Жить дальше! Надеюсь, утром ветер восстановится. Бес раздери все штили на земном шаре!

Выругавшись столь глобально, Ромэн удалился во чрево неподвижного судна. Саид, испуская гортанные звуки, подпрыгивал и вертелся вокруг своей оси, непрерывно маша руками. Его худенькое, как у ребенка, тело гнулось во всех направлениях, словно бескостное. Каучуковый человечек, подумалось мне.

- Что он делает? – спросил у Натэллы, задумчиво смотревшей в раскаленную даль.

- Ветер вызывает, - ответила девушка, – к духу Каспия обращается, просит сжалиться над нами и отпустить с миром.

- К духу Каспия? Что за птица? – будучи комсомольцем, я не верил в  сверхъестественное.

-Никакая не птица, а страшная сила, живущая в сердце моря! - возразила юнга. - Она может выплюнуть нас на магистраль или засосать в пучину!

-"Выплюнуть на магистраль"? – насторожился я.  - Разве мы...

- Да! - ожесточенно подтвердила Натэлла, - мы в мертвой зоне. Сам  убедишься, мимо нас не пройдет ни один корабль, даже рыбацкая шхуна. И никто не узнает, где мы!

- Бабкины сказки! – не поверил я.

-А дедкины подсказки, - пробасил появившийся Ромэн. - Глупая девчонка, сама не знает, о чем говорит. Плохая примета вспоминать о духе Каспия вне магистрали!

Позже, за обедом, капитан продолжил разговор о нашем невеселом положении:

- Запас пресной воды небольшой, но есть опреснитель морской, еды достаточно. При желании можно растянуть на месяц...

- Нам нельзя торчать здесь столько времени, практика закончится, - легкомысленно произнес Мишка.

- Как уж получится, тысяча чертей и одна чертова бабушка! Рация сдохла, ничего не могу поймать, только невразумительный треск, - сокрушался Ромэн.

- Папа, я отправлю бутылку с нашими координатами и сигналом  sos, - предложила Ната.

- Обязательно, дочка, - серьезно ответил Карри. – Может, её выловят рыбаки и постараются найти нас.

Беспокойство отца и дочери казалось надуманным. Постоим пару дней без движения, эка беда! Но и Натэлла, и Ромэн выглядели встревоженными.  

- Капитан, почему вы так разволновались? – удивился я.

- Запомни, балбес, бездействие и  безмолвие хорошо, когда валяешься  с книжкой на диване. А в деревянной посудине посреди моря это угнетает психику. Слабые духом могут не выдержать. Были случаи, когда одурманенные люди прыгали в воду или бросались на своих товарищей. Доходило даже до убийств или суицида. Видения начинались, - с мрачным смаком басил капитан. – Штиль коварен, души выедает!

-И как с этим бороться? – осведомился Михаил, косясь на Натэллу, та ответила быстрым, почти мимолетным взором.

-Выход один: занять себя чем-нибудь, не слоняться без дела, – авторитетно изрек капитан и вдруг рявкнул: - Всех касается, особенно, вас, два лба сухопутных!

-Идем, научу плести сеть! – обратилась девочка к Мишке, тот с готовностью потопал следом.

Я принялся набрасывать израненной рукой план статьи, Саид напевал, раскачиваясь из стороны в сторону, а Ромэн продолжил заполнять бортовой журнал. Каждый боролся с безмолвием, как с личным врагом. И оно на время отступало. Чтобы вернуться вновь.

Вынужденное бездействие на деревянной посудине посередине Каспия – один из самых драматических моментов моей юности. Как всякому человеку, в дальнейшем мне не раз приходилось запасаться терпением, но наше тогдашнее ожидание бриза не сравнить ни с чем.

Штиль. Ветер молчит. Упал белой чайкой на дно.

Штиль. Наш корабль забыт,

Один в мире, скованном сном.

Между всех времен, без имен и лиц,

Мы уже не ждем, что проснется бриз.

Штиль. Сходим с ума. Жара пахнет черной смолой.

Смерть одного лишь нужна,

И мы, мы вернемся домой.

Его плоть и кровь вновь насытят нас,

А за смерть ему, может Бог воздаст.

Нет, гром не грянул с небес,

Когда пили кровь, как зверье,

Но нестерпимым стал блеск

Креста, что мы Южным зовем.

И в последний миг поднялась волна

И раздался крик: «Впереди земля!»

Что нас ждет? Море хранит молчанье

Жажда жить сушит сердца до дна.

Только жизнь здесь ничего не стоит,

Жизнь других, но не твоя…2

Мы  проболтались в сердце Каспия пять дней. Четыре раза солнце всходило и садилось, а ветра всё не было. Собственно, вокруг не было ничего, кроме раскаленной водной пустыни. Вскоре мы с другом поняли, о чем говорил Ромэн: безмолвие - это страшно. Порой мне казалось, волна безысходности вот-вот накроет суденышко с головой. Тогда я приставал к капитану с разговорами, его смачная речь отвлекала от невеселых дум.

-Зря Саид старается! Никакие песенки не помогают, даже на таджикском языке! – на исходе пятого дня безмолвия заявил я, лишь бы что-то сказать.

Карри вдруг расхохотался:

- С чего ты взял, что он поет по-таджикски?

- Показалось, - смутился я.

- Никто не знает, какой Саид национальности. Натэлле исполнился месяц, когда мы с женой проснулись от плача младенца. На крыльце лежал сверток с малышом. Личико бедняги покраснело и сморщилось,  глазки превратились в щелочки от рева. Я сказал: "Жена, взгляни на эту мордашку! Назовем его Саид." Стали воспитывать обоих детей, как брата и сестру. Пацаненок рос странным,  на море с двух лет пропадал, а однажды вдруг заявил: "Во мне живет частичка Духа Каспия!" Нам и в голову не пришло сомневаться. Саид никогда не врет.

- А мне показалось, он и говорить-то не умеет, только петь свои непонятные песни, - удивился я.

- Володя, не надо упоминать в статье о моем происхождении, - вдруг произнес Саид почти без акцента.

- Как хочешь! Почему раньше молчал? – удивился я.

- Нечего было сказать, - ответил паренек, снова погружаясь в себя.

- Так, детвора! - вступил в разговор Карри. - Темнеет, марш по каютам. Закрыться изнутри! На палубу не выходить! Ты поняла, Натэлла? – рявкнул Ромэн на дочь.

- Да, папа, - отрешенно молвила девчонка.

Солнце садилось за горизонт, оставляя на морской глади дорожку, алую до сухоты, вода излучала жаркое трепещущее марево. Казалось, вот-вот восстанут все мертвецы, нашедшие приют на дне гигантского озера и начнут туманными толпами лезть на палубу, которая не выдержит и рассыплется на куски. Я потряс головой, стараясь избавиться от наваждения.

От страшной духоты пот струями тек по спине. Рубаха сделалась мокрой и липла к телу. Сон не шел ко мне в ту кошмарную летнюю ночь. Вертелось дум неутомимое колесо: вот так приплыли!

А если все же не удастся выбраться?  Что напишут под нашими траурными портретами? "Университет понес тяжелую утрату. В результате штиля и невозвращения домой скончались студенты Михаил Ланин и Владимир Петров…" 

Голова переполнилась бредовой кашей. Вскоре я плавно погрузился в нездоровое забытье. Пробудился внезапно, будто от удара. Сон упорхнул невесомой бабочкой. Оглядевшись, обнаружил, что Михаил исчез.

Я толкнул Саида. Тот моментально вскочил и даже не выглядел сонным. Есть  пословица: «Нельзя переиграть ребенка и кошку». Поскольку ребенком семнадцатилетнего Саида можно было назвать с большой натяжкой, то он из породы кошачьих. Умеет мгновенно отключаться и концентрироваться, молниеносно  реагирует на происходящее.

- Володя, ступай на палубу, а я разбужу отца! – прошептал паренек,  подтолкнув меня к выходу.

Стараясь не скрипеть ступенями, я осторожно выбрался наружу. Занималась заря. В розовой утренней дымке моему взору предстала дивная картина: Мишка и Ната, не замечая ничего вокруг, кружились по палубе. Девушка тихонько напевала мотив вальса Штрауса: "Падам, падам, падам, пам-пам, падам, падам, падам, пам-пам…" Все выглядело так, словно она учила кавалера танцевать.  

Но не этот мистический танец пригвоздил меня к месту. Из-за борта за парочкой наблюдало нечто: громадная башка примерно метрового диаметра, украшенная гребнем цвета болотной жижи, плавно переходила в блестящую темно-коричневую шею, торчавшую над водой, словно громадный шланг. Жизнерадостно свернутый в бублик кончик хвоста находился метрах в пятнадцати от точки всплытия. Глаза непроницаемой черноты, глядели, казалось, с…. любопытством, словно желая спросить: "Что вы тут делаете?"

По форме голова чудовища напоминало черепашью, с забавными желтыми щёчками. На лбу имелся шишковидный выступ, обтянутый пупырчатой кожей. Змей распахнул гигантскую пасть и тут же с тупым клацаньем захлопнул. Я успел рассмотреть два ряда зубов, похожих на акульи. Монстр ушел на глубину, оставив на неподвижной водной глади конусообразную воронку, но вскоре вынырнул снова, поближе к носу судна. Теперь его неподвижные блестящие очи в упор глядели на меня. Никогда не забуду выражение этих невероятных глаз. Старческая усталость и мудрая печаль застыли в неподвижном взоре чудища. Оно могло одним движением челюстей откусить мне голову, но даже не пыталось этого сделать, просто смотрело, будто изучая.

Завороженный, я не мог двинуться с места, умом понимая: надо бежать в каюту за фотоаппаратом. Но ноги будто прилипли к полу.

Я ощутил движение за спиной: появились Ромэн и Саид.

Змей скрылся под водой, чтобы спустя минуту появиться снова.

-Вовка, беги за фотиком, пока он не всплыл! – успел просипеть Карри.

Его сдавленный глас вернул меня к действительности. Словно гончая, взявшая след, я ринулся в каюту. Схватив фотоаппарат Мишани, поспешил обратно. Теперь чудовище рассматривало капитана, который, в одночасье забыв весь свой богатейший лексикон ругательств, застыл каменным изваянием.

Влюбленные уже не танцевали, а стояли, слившись в объятии. Видели ли они змея, сказать не могу, но в данный момент монстр находился за спиной Михаила. У меня не было времени как следует навести резкость. Все же я успел сделать несколько кадров.

Существо широко разверзло пасть, продемонстрировав розовое нёбо, ушло под воду и больше не всплывало. Лишь несколько изгибов длинного тела мелькнуло вдали.

Алый солнечный диск наполовину высунулся из-за линии горизонта.  Экипаж, охваченный чем-то вроде гипноза, понемногу приходил в себя. Чуть погодя поднялся ветер. Паруса наполнились жизнью, а сердца – ликованием. Седой Каспий отпустил нас!

 Карри пробасил без обычного апломба, но оставаясь верным себе:

- Так, доморощенные Ромео с Джульеттой, расцепите страстные объятья. Ишь, чертовы дети, отца не стыдятся!

- Карри, я люблю твою дочь и прошу ее руки, - с мрачной решимостью ляпнул Мишка, Натэлла нежно смотрела на него.

- Шайтан тебя раздери! Ему про репу, а он – мешка нету! Марш отсюда, не то пришибу паразита! – завопил Ромэн, хватая корабельную швабру.

Я покатился со смеху, глядя на грозного Карри, потрясавшего инструментом юнги. Саид только сдержанно улыбнулся.

- Ты вообще не смеешься? – спросил я его, когда Ромэн, недовольно бурча, удалился в рубку.

- Изредка! Знаешь, сколько жертв достается Каспию от веку и по сей день, а ему все мало! Не счесть обломков кораблей и останков мореплавателей на дне его. Только я знаю: Дух Каспия – любит наблюдать за смертными и ненавидит страх! А в нас он страха не почувствовал, потому и отпустил!

- Сжалился, значит, великий гуманист! – с иронией заметил я.

 -Ты неправ, Володя! Дух был к нам добр, каждому дал то, о чем он сильнее всего мечтал. Миша и Ната искали любовь, отец жаждал встретиться со змеем, тебя притягивает все необычное…

-А что нужно тебе?

-Ничего. Я всегда счастлив, когда выхожу в море. Раскрою одну тайну. Отец пока не понимает: ему придется отдать сестру в жены Михаилу. Дух моря соединил их, и это навсегда.

- Здорово! – воскликнул я, безоговорочно поверив Саиду. - Тогда мы будем видеться с тобой и Карри!

 Пряча взгляд, Саид кивнул, предпочитая не выказывать своих чувств. Полностью он откровенен только с морем, распевая свои непонятные песни и танцуя странные танцы.

-А змей? Он существует? Или это видение?

-Одно и то же у всех троих? Володя, не будь ребенком! Каспий таит много загадок, но полностью их никогда не раскроет. Изредка хозяину нравится приподнимать перед людьми завесу тайны. Но не больше…

Саид надолго замолчал, вглядываясь вдаль.

Три дня "Натэлла" кружила в районе, где Карри, Саид и я видели каспийского змея. Но, увы, таинственный обитатель морских глубин больше не появился.

-Вспугнули, ироды! Утёк змеёныш поганый! – ругался Карри. – Молись, корреспондент, чтобы твои снимки получились! Иначе мне снова никто не поверит!

Статья, которую мы с Михаилом написали в соавторстве, вышла вскоре после нашего  возвращения в К. Снимки получились неразборчивыми. В те годы не было такой техники, как сейчас. "Зоркий-4", старый Мишкин фотик, не имел встроенной вспышки, искать приставку в рюкзаке друга, как и толком навести резкость, у меня просто не было времени. Только на одном снимке удавалось разглядеть торчавшее из воды тело и крупную гребнястую голову. Но, повторюсь, снимок получился размытым. Он не годился для идентификации неизвестного животного, но будил любопытство читателей.

Удачную статью опубликовали многие центральные газеты, даже "Комсомолка". Мы с другом не ударили в грязь лицом, а, главное, не разочаровали нашего капитана.

Как позже писал мне Саид, в тот район была организована экспедиция биологического общества К., которая вернулась ни с чем. Каспий свято хранил свои тайны. Выходит, нам несказанно повезло!

Прошли годы. Окончив вуз, Михась привез в отчий дом своего туркменского воробышка. У них двое детей – мальчик Володя и девочка Саидата.

Иногда семейство Карри приезжает в наш город погостить, и я встречаюсь с Саидом и Ромэном.

Старший Карри до сих пор ищет каспийского змея, но пока безрезультатно. Наверное, тогда дух Каспия дал ему единственный шанс. Саид по-прежнему работает в рыболовецкой артели, общается с морем и чувствует себя счастливым.

А я… я ищу смысл жизни… Не жизни вообще, а своей собственной, мотаюсь по миру в надежде встретиться с неизведанным. Многое повидал, но таких разнообразных и острых эмоций, как на борту "Натэллы", ни разу не испытывал. Строго говоря, именно этого мне и хочется больше всего на свете. Пока не получается.

Но ведь надежда умирает последней, не правда ли?

 Фото из Интернета. Спасибо автору.