Все в жизни имеет цену

В здании правосудия было тихо.

Виноградов посмотрел на часы, семь часов, сорок пять минут. За окном темно, наступили декабрьские, самые короткие дни. До проведения судебного заседания, назначенного на сегодня, Владимир хотел ознакомиться с практикой Европейского суда по правам человека.

Он прочитал материалы: «Кузнецов, против Российской федерации», потом, перевернув следующую страницу, натолкнулся взглядом на фамилию Трофимов.

Виноградов, невольно, вспомнил Трофимова Юрия, который рассказывал ему в далеком 1973 году, как он, фронтовик, награжденный орденом «Отечественной войны» второй степени и орденом «Красного знамени», четырьмя медалями, получил двадцать пять лет лишения свободы.

Рота Трофимова, была расквартирована в городе Тарту, Эстонской ССР, шел 1948 год.

Трофимов, командир роты НКВД, возвращался домой, после проведения операции по уничтожению банд, в окрестностях города. Время было позднее, улицы освещались плохо. Юрий жил с женой в центре города, в двух этажном, красного кирпича, доме. Квартира, по тем временам, была шикарная, огромная ванна, с холодной и горячей водой, отдельно туалет, две комнаты и большая кухня.

Его жена, Надежда, ожидала их первенца, приготовила ужин и все выглядывала в окно, не видно ли Юрия? А его, все не было. На часах двадцать три часа. Неспокойно стало Наде. Набросив на плечи вязаный жакет, Надя вышла из дома, постояла у дверей. Ей показалось, что в небольшом парке, примыкающем к дому, кто-то есть, она окликнула:

- Юра?

В ответ, послышался шорох и смех.

Надя улыбнулась, побежала на встречу.

Трофимов, приближаясь к дому, подумал, что сейчас войдет в свою квартиру, обнимет Наденьку, приложит руку к ее большому, округлому животу, почувствует, как их сынок, своей ножкой, брыкнет, приветствуя своего отца…

Он отбросил в сторону, не докуренную папиросу. Ударившись о землю, окурок разбросал яркие огоньки и погас.

  Сердце, от переполнявшего большого чувства, казалось, рвалось из его груди.

Мучительный стон, который раздался из близлежащих кустов, словно холодный ветер, остудил лицо, У Трофимова вспотели руки.

Так с ним случалось в годы войны, когда капитан поднимал в атаку свою роту.

Скорее по привычке, Трофимов рванул из кобуры «ТТ», передернул затвор пистолета.

- Нет! Не надо! - услышал он женский крик.

Голос был так знаком ему.

Юрий бросился через густой кустарник. Двое, держали Надю за руки, а третий, спустив брюки, насиловал ее.

Трофимов произвел три выстрела...

Надя, умерла при родах через день, не выжил их сын.

За тройное убийство, капитана приговорили двадцати пяти годам лишения свободы.

Трофимов никогда не обращался в Верховный Совет с прошением о помиловании. Его срок наказания заканчивался, а Юрия мучила мысль, куда он поедет после освобождения? Некуда! Родственники погибли в годы войны.

Он часто вспоминал, убитых им трех солдат, изводил себя вопросами, а если бы знал, что это свои, русские, стрелял? Но ответить на свой вопрос отрицательно, так и не мог.

Он наказал их так, как в тот момент считал нужным! А имел ли на это право? Кто больше наказан? Эти, убитые им насильники, или он?

Такой вопрос, он задавал себе все эти двадцать пять лет!

Внимание федерального судьи Виноградова, привлекло одно из решений Европейского суда по правам человека.

Владимир прочитал материалы, отодвинул бюллетень Европейского суда по правам человека в сторону, встал с кресла, прошелся по кабинету.

Он, как федеральный судья, знал, что в местах лишения свободы, не идеальные условия отбывания наказания, тесно в следственных изоляторах. Недостаточно лекарств в санитарных частях исправительных учреждений, не высокая квалификация медицинских работников. Среди осужденных, много больных туберкулезом.

Однако, только что прочитанное решение  Европейского суда по правам человека, невольно ставило перед Виноградовым,  вопрос: кто в конечном итоге, платит  за подобные решения Европейского суда?

Виноградов еще раз прошелся по кабинету, подошел к окну.

       Холодный декабрьский ветер, стряхивал с огромных елей, росших под окнами, недавно выпавший снег и швырял его в окно кабинета, расположенного рядом со старыми елями.

Снежинки, ударяясь о стекло, издавали едва слышный шелест, а Владимиру казалось, что кто-то едва слышно, шепотом, спрашивает его:

- Кто? Кто? Кто? 

Виноградов вернулся к столу, присел в кресло, вновь перечитал решение.

Пять лет назад, в городе Н., в лесополосе, обнаружили два расчлененных трупа молодых девушек, студенток университета. Экспертиза показала, что в отношении потерпевших, были совершены насильственные половые акты.

Еще через месяц, в областную больницу, была доставлена девушка. Ее обнаружили в том же лесопарке, совершенно нагую, со следами побоев, изнасилованную, на теле множественные ножевые ранения. Кто-то спугнул преступника, на счастье потерпевшей.

Следственная группа, созданная в УВД области, через месяц, по подозрению в совершении данного преступления, задержала  гражданина Т.,  26 лет, менеджера одной из больших частных фирм.

Под давлением неопровержимых улик, он сознался в совершении последнего эпизода.

Подозревая Т. в совершении аналогичных преступлений, проведя рад экспертиз, следователи установили его причастность к совершению и первых двух преступлений.

Т., был приговорен к пожизненному лишению свободы. Через несколько лет, у него, при очередном медицинском обследовании в колонии, обнаружили на печени, раковую опухоль. Для его обследования, приглашали врачей, которые, давали противоречащие консультации и рекомендации.

Одни, рекомендовали проведение операции, другие, считали, что операция приведет к летальному исходу.

Т., считая, что его не хотят лечить, обратился в Европейский суд по правам человека.

Виноградов  невольно подумал, что тридцать пять тысяч евро, которые суд обязал Россию, выплатить Т., в качестве компенсации за понесенный моральный вред, в конечном итоге, опосредованно, через налоги, оплатят осужденному Т.,  родственники погибших девушек.

Получается, что кроме потери своих близких, необходимо оплатить лечение насильника и убийцы своих детей?

Родители погибших оценят это решение Европейского суда как справедливое решение?

Это ли высший принцип демократии?

Виноградов увидел, что после материалов о Т., напечатано особое мнение одного из судей Европейского суда, который подчеркивал, что Российское государство, принимало все возможные меры, для обследования и лечения больного. Однако ни одно лечебное учреждение России, не давало согласия на проведения операции, так как не гарантировало положительного результата.

Судья считал, что Россия, принимала все необходимые меры, предусмотренные национальным законодательством, поэтому он воздержался при голосовании по принятию решения.

За окном кабинета федерального судьи Виноградова, просветлело.

В вот в душе Владимира, словно стало темнее.

Как часто европейцы, не знающие национальных традиций русского народа, его моральных ценностей, семейных отношений, пытаются навязать через свои решения, столь чуждые нам свои «демократические» устои.

Как часто, эти выводы, противоречат тем правилам поведения, которые они избирают для себя.

А нужно ли, так безоглядно, принимать в России все, что они нам рекомендуют, или скорее, даже навязывают? 

Может быть, необходимо к таким рекомендациям подходить продуманно и осторожно?