- Мамочка, родненькая моя, здравствуй! – в комнату не вошла – ворвалась молодая женщина в собольей шубке и ярком платке. Аромат ее дорогих духов мгновенно заполонил спаленку с ее пыльным окном, задернутым простенькой ситцевой занавеской и выцветшими бумажными обоями на стенах.
Лежавшая на кровати пожилая женщина вздрогнула, открыла глаза, попыталась приподняться, но сил не хватило, и она тут же упала на высоко взбитые подушки. Тусклые, сморенные коротким сном глаза ее распахнулись, слабая улыбка тронула потрескавшиеся губы:
- Лидушка, доченька, наконец-то!..
- Как я рада тебя видеть! - вошедшая женщина прошла к кровати, присела рядом. Взяв тонкую, иззябшую руку матери в свои ладони, внимательно посмотрела кругом. Старенький потертый ковер на стене, кровать со смешными медными шариками по углам, сервант, домотканные половички на полу, столик с лекарствами у кровати – вот и вся обстановка. Нет, ничего не изменилось за прошедшие пятнадцать лет. И комнатка эта, в которой прошло ее детство, больше не вызывала в ней даже воспоминаний.
- Меня, мамулечка, теперь зовут не Лида, - произнесла она.
- Не Лида? А как же?
- Ледда. Я ведь, мамочка, теперь певица! А Ледда - мой творческий псевдоним. Ты ведь мечтала, чтобы я стала артисткой? Вот я и стала! Скоро выходит мой первый альбом. Я обязательно посвящу его тебе, роднуля! Так и напишу в аннотации: «Моей мамочке, Алле Сергеевне…» Ты будешь гордиться своей дочерью!
- И хорошо, - почти прошептала женщина. – Не зря, видит бог, записала я тебя в музыкальную школу. Потом в училище… Сколько слез пролила, когда ты уехала в город на учебу! Да ты бы разделась… Здесь тепло, соседка Шура два раза на дню печь мне топит, лекарства покупает… Да ты помнишь ли соседку-то? Ну, которая…
- Помню, конечно, - перебила ее дочь. – Толстая такая, как корова… Но я о другом хотела спросить. – Дочь сняла шубу, повесила ее на медный шарик кровати и обернулась: - Ты можешь мне помочь?
- Чем же?
- Мне нужны деньги, немного… Альбом почти готов, осталось чуть-чуть. Рассчитаться за студию, оформление… Я потом верну. Ты как-то говорила мне, что у тебя есть сбережения…
Алла Сергеевна с усилием приподняла голову:
- Да, есть… на похороны.
- Надеюсь, ты хранишь их в надежном месте?
- В надежном, дочка. Вон – в серванте шкатулочка… Надежней не бывает.
- Прости, - на какой-то миг чужая Ледда вдруг снова стала прежней Лидой. – Прости, мамулечка! Кстати, как ты себя чувствуешь?
- Сейчас уже лучше, - спрятала глаза мать. – Фельдшерица у нас хорошая, каждый день навещает, уколы ставит… Да ведь она с тобой в одном классе училась, Вера Пестрякова, помнишь?
- Вспомнила! – дочь снова присела к кровати, достала телефон, пощелкала кнопками. Следом тихонько скрипнула дверь, в проем всунулась круглая лысая голова, а затем вполз и замер у дверного косяка плотненький, округленький мужчина в длинном пальто с небольшим чемоданом в руке, и замер, даже не поздоровавшись. - Вот, это мой Владик. Гражданский муж…
- Ты же говорила, что твоего мужа зовут Мишей?
- Ну, мало ли, что я говорила! Был Миша, да весь вышел. Теперь вот Владик, кучерявенький мой… Он доктор, так что мигом поставит тебя на ноги! Ну, Владик, чего же ты стоишь?
От неожиданного окрика жены Владик даже вздрогнул. Потом спросил, где можно раздеться и помыть руки, и вышел. Мать с дочерью остались одни.
Дочь снова взяла руку матери, согревая ее своим теплом. Лида, Лидушка! – словно начала узнавать ее Алла Сергеевна. Вон теперь какая у нее дочь! Красавица, артистка! А ей… что ж, немного осталось. До весны, может. А то и раньше.
Дочь словно подслушала ее мысли:
- Мамулечка, ты такая старенькая у меня стала… Хочешь, заберем тебя с собой? У меня, правда, квартирка маленькая, всего две комнаты, но как-нибудь уместимся. Наймем тебе сиделку, Владик покажет тебя лучшим профессорам… Но это потом, когда выйдет альбом. Мне пророчат колоссальный успех! А затем мы переедем в Москву, начнутся туры, гастроли… Ты мне веришь?
- Конечно верю, дочка. Как же не верить? Вон ты какая стала! И имя себе придумала красивое. Жаль, не наше…
- Такая сейчас жизнь, мамочка. Мы не можем подстроить ее под себя, приходится самим крутиться, приспосабливаться… А тебя мы обязательно заберем!
Пока Владик осматривал старушку, Лида походила по дому. Это был даже не дом – домище о двух этажах, в котором, как рассказывала мать, жило сразу несколько семей. И в каждой семье было по три-четыре ребенка. Потом все поразъехались из вымирающей деревни, переписав свою долю имущества на сельскую учительницу Аллу Сергеевну. Та, в свою очередь, по настоянию дочери, переписала и дом, и участок на Лиду. Она знала свою судьбу…
Вернувшись, женщина застала мать и Влада мирно беседующими на какие-то отвлеченные темы. Она поманила мужа пальцем и показала рукой на дверь: выйдем…
- Ну, как она? – спросила нетерпеливо.
- Вроде ничего, есть шумы в сердце… Нужно стационарное обследование в клинике.
- Ты очумел, дорогой? Какая клиника, какое обследование? Зачем я тебя сюда привезла? У нас остался месяц времени! Или ты хочешь, чтобы рухнула моя карьера? Пятнадцать лет я одолевала ступеньку за ступенькой, и теперь – конец? Нет уж, я добьюсь своего!
В комнату она вернулась уже с улыбкой на лице:
- Ну вот, мамочка, Владик сказал, что всё хорошо! У тебя просто сердечная аритмия. Несколько укольчиков – и будешь бегать, как молодая! Да, кстати, ты сделала то, что я просила?
- Конечно, доченька. На прошлой неделе приезжал нотариус, оформил все бумаги как положено – и на дом, и на участок. Теперь ты хозяйка. Вла… Молодой человек, достаньте вон там, в серванте, бумаги, они на верхней полке…
Доктор нашел папку с бумагами, протянул жене. Казалось бы – просто бумажки, а настроение у молодой женщины сразу поднялось. Внимательно прочитав дарственную, она чуть ли не пропела:
- И налогов платить не надо, потому что мы родственники… правда, мамочка? Только госпошлина и выезд нотариуса на дом… Мамуля, я тебе эти деньги отдам, когда приеду в следующий раз, ладно? А сейчас Владик сделает укол… Владик, ты слышишь?
Побледневший толстячок поначалу замялся, но после повторного окрика жены открыл свой чемоданчик и достал шприц и ампулу.
- Вы что же – уезжаете? – забеспокоилась Алла Сергеевна.
- Да что ты, роднуля? Мы уедем завтра. Знаешь, так много дел…
- А деньги? Ты же просила!
- Не надо, это я так… Возьму кредит в банке, сейчас все так делают. Главное – чтобы ты была здорова. Владик будет приезжать к тебе каждую неделю, ставить уколы. Всё будет хорошо!
Пока доктор ставил укол, дочь несколько раз нервно прошлась по комнате, не выпуская из рук папку, потом присела на кровать рядом с матерью.
- Ну вот, я же говорила, – сказала она, наклонившись и поцеловав мать, - всё будет хорошо. Договорились, мамулечка? Ты спи, а нам, извини, нужно ехать. Правда, у меня очень много дел. Прощай.
Помочь сайту
Поздравления
