Празднично украшенный парк. Всюду украшения, старомодные раструбы громкоговорителей, полевая кухня. Слышна праздничная музыка. Среди толпы мелькают две девичьих фигурки в чёрных брючных костюмах. Шатенка с причёской каре – Нелли. Блондинка с длинными распущенными по спине волосами – Людочка. Она немного подвзрослила себя макияжем
Нелли. Не отставай!
Людочка. У меня ноги болят. Ну и где они - твои вымогатели?
Нелли. Они сказали: у кафе ждать будут.
Людочка. Ну и топай сама к этому кафе. Меня всё равно из гимназии не отчислят. Скажу, что это всё это подделка. Фотомонтаж. Мне отец поможет. Он у меня адвокат. Или забыла? А не твой крохобор.
Нелли. Мой папа – председатель правления банка.
Людочка. Насмешила. Да если бы не мой папа, твой давно уже в тюрьме сидел. И вообще, ты такая чмошница, Неллька. Нарядилась, как ворона, да ещё каркаешь постоянно. Что мы с тобой на похороны пришли?
Нелли. Может быть.
Людочка. Вот и ищи своих уродов сама. А меня оставь в покое. Смотри, какие шарики прикольные. Я куплю, ладно?
Нелли. Люда!
Людочка фыркает и убегает прочь. Нелли спешит за ней.
На сцену с видом ковёрных клоунов выходят два персонажа. Один из них замаскирован под Незнайку. А другой ряженый – под Пьеро. Оба кажутся совершенно лишними на этом празднике.
Незнайка. Они, кажется.
Пьеро. Угу…
Незнайка. Вот дуры! Поверили…
Пьеро. А как бы мы с тобой жили, если бы дур не было?
Незнайка. Да, как-нибудь прожили…
Пьеро. Я милый человек в жизни ни дня толком не работал. Что я – осёл?
Незнайка. Нет, ты – баран. Слушай, ты хоть знаешь, кто у них папы?
Пьеро. А мне как-то… плевать мне, в общем…
Незнайка. Спалимся, тебя первого в Сибирь законопатят.
Пьеро. Не каркай. Ты вот. Что… Ты иди там машинку подгони. А я тут за этой блондой поохочусь. Эта Алиса без неё ни шагу не сделает.
Незнайка и Пьеро расходятся. Пьеро идёт за Людочкой, стараясь не попадаться на глаза Нелли.
Нелли догоняет Людочку.
Нелли. Что я за тобой бегать должна?
Людочка. А ты мне кто? Так… И вообще, ты что забыла, что я Принцесса. Принцесса…
Нелли. Еще раз скажешь, что ты – Принцесса. Ух…
Нелли шутливо замахивается на Людочку.
Та вздрагивает.
Людочка. Чего тебя надо? Ты сама всё придумала?
Нелли ( с удивленным возмущением). Я?
Людочка. А кто сказал: давай в карты играть будем?
Нелли. Да ты и сказала. Ещё потом из себя секс-бомбу строила. Шлюшка ты, а не Принцесса…
Людочка. А вот и нет. У меня поведение примерное. И вообще… вообще я – хорошая девочка.
Нелли. Дура – ты… Пошли - я тебе «Кока-колы» куплю…
Нелли и Людочка, делая вид,
что помирились, идут к открытому кафе.
Пьеро. Ишь, какие. Прямо-таки – Шерочка с Машерочкой. Посмотрим, как вы запрыгаете, когда жареным запахнет. Нет, надо спешить. Сегодня или никогда. Ничего, всё у нас получится. Всё… Вам эти фотки невинным маскарадом покажутся. Тоже мне выдумщицы. А эта блонда – ещё та сучка. Ей бы на коленках голенькой сидеть, да подпрыгивать. Принцесса. А кто тебе это сказал? Папа с мамой? А может ты вообще-то – Золушка. Вот поваляешься в грязи, не такой глупой будешь. Ну, хозяйка умеет из них спесь выбивать…
Кафе. Людочка с изяществом голливудской кинодивы разглядывает свои накрашенные ногти.
Она пытается быть весёлой, но страх все, же проходит через маску весёлости. К Людочке подходит Нелли, в её руках два стаканчика с «Кока-колой».
Людочка (гримасничая). Что же ты так долго?
Нелли. Очередь была.
Людочка. Ты что же, как лохушка, в очереди стояла?
Нелли. Слушай, если и хочешь и дальше из себя Принцессу разыгрывать – милости просим. Только не реви потом, когда тебя из школы погонят.
Людочка. За что?
Нелли. За аморалку…
Людочка. А им какое дело. Между прочим, это ты всё делала. Я скажу. Что ты меня развратила.
Нелли. Ну и сволочь же ты…
Людочка. Я такая, как есть. А если будешь на меня кричать, я папе пожалуюсь.
Нелли. А я тогда, своему папе скажу, он твоего отца из банка уволит…
Людочка. А вот - фигу… (Показывает подруге дулю)
Нелли и Людочка дуются и пьют свои напитки. Людочка пользуется мгновением и, оставив свой стакан недопитым, отходит в сторону.
К ней сразу же приближается Пьеро. Он что-то говорит, мягко, успокаивающе жестикулируя. Людочка веселеет и смеётся и идёт вслед за ним, как комнатная болонка. Нелли слишком поздно замечает исчезновение подруги. Она бросается во след этой парочки
Сцена погружается во тьму.
Затем несколько световых разрядов, что-то вроде грозы – мы видим, как к ничего не подозревающей Людочке подкрадывается Незнайка и ловко накладывает ей на лицо пропитанный хлороформом платок. Нелли пытается предупредить подругу, но поздно, Людочка теряет сознание, и, подхваченная вымогателями оказывается внутри небольшого фургона марки «Москвич». Нелли пытается броситься на помощь подруге, но её также сбивают с ног и пленят.
На сцене в толпе ветер перекатывает. А затем подхватывает два одиноких шара. Они летят, но зацепившись за сучок, громко лопаются. Этот прощальный салют теряется в праздничной музыке.
Картина вторая.
Небольшая разоренная ферма.
В ворота въезжает фургон с пленницами. Он останавливается. Из кабины с вальяжным видом выходят ряженые. Пьеро кивает Незнайке, тот бежит запирать ворота. Пьеро прислушивается к звукам в фургоне, стучит по корпусу. На его стук откликается Людочка: «Выпустите нас! Мы больше не будем!» К фургону с опаской подходит Незнайка. Он с каким-то нелепым страхом берётся за замок.
Пьеро. Постой! Ты Пирата кормил сегодня?
Незнайка. Вроде кормил – а чо?
Пьеро. Ты не чокай тут. И так еле ноги унесли. Говорил, надо было их у дома брать. А ты – давай на площади, на площади… Слава Богу, что они ещё не голые были…
Незнайка. И чего это наша хозяйка так голых девочек любит?
Пьеро. Да крыша у неё поехала. Думает, что эта, как её блин, Клеопатра. У той, вишь, рабы были, и этой дуре захотелось. Сколько мне ей всяких девок натаскали – полный набор. И все как на подбор лысенькие. И эти красотки тоже такими же будут. Эту дурёху легко было с панталыку сбить. Сказал, что ей фотки отдам, а подружка пускай кипятком писает. Стерва она. Давай, вытаскивай её. Посмотрим, как она там, не обделалась ли со страху?
Незнайка, насвистывая мелодию песни «Если бы не было тебя», начинает со знанием дела открывать дверцы фургона. Пьеро внимательно наблюдает за его действиями. Из сторожевой будки выглядывает статный двухцветный кобель кавказкой овчарки. Дверца открыта. Незнайка хватается за чью-то ногу и тянет ту на себя. Нога пытается лягаться. Но Незнайка сильнее и настойчивее.
И сначала на свет божий появляется взъерошенная Нелли. А за ней совершенно расклеившаяся Людочка.
Людочка. Вы - чего, совсем обурели? Я вот папе всё расскажу. Отдавайте плёнку.
Пьеро. Незнайка, девочка не поняла. Слышишь, чего от тебя мочой несёт, обоссалась что ли…
Людочка. Чего вам от нас надо?
Пьеро. Плёночку хотите? Сначала нашкодили, а отвечать, кишка тонка.
Людочка. Мой отец адвокат. Он вас, он вас заставит закон уважать.
Пьеро. Да где твой папочка? Далеко папочка. А вот Пиратик близко. Видишь, какой красавец.
Из будки, гремя цепью, выходит Пират. Он приближается к онемевшим от страха пленницам. Нелли старается ничем не выдать своего страха, но более капризная Людочка вздрагивает и выпускает из себя короткую, но очень звучную струю.
Пьеро (Пирату). Место. (Людочке). Вот так-то, милочка.
Людочка. А собачка. Она не кусается?
Пьеро. Не кусается. Она сразу человека съедает. Он уже трёх девочек живьём загрыз. Так, что – будем дурочку из себя строить, или слушаться?
Людочка (шмыгая носом). Слушаться.
Пьеро. Не слышу…
Людочка. Слу-шать-ся…
Людочка идёт вслед за Пьеро, как обреченная божьему суду душа за сопровождающим её ангелом. Нелли уныло смотрит на ягодицы подруги, те потешно подрагивают при каждом шаге.
Людочка поднимается на крыльцо, держа руки за спиной, словно бы они у неё скованы наручниками.
Нелли. Люда, я с тобой…
Пьеро. Что вы там шепчетесь?
Нелли. Я сказала, что я с ней. Не бейте её, у неё почки больные…
Пьеро. Спасибо.
Людочка и Нелли входят в открытую дверь и сказываются в стылой комнате. Там посреди комнаты стоит колоннообразная печь. Тут же старый покрытый кумачовой скатертью стол, неброский кожаный диван, старые скамейки и пара табуретов.
Пьеро. Сейчас мы с вами перекусим немного. Выпьем по случаю праздника. Знаешь, какое сегодня число.
Нелли. Девятое мая.
Пьеро. То-то.
Незнайка со знанием дела и проворностью сервирует стол. Людочка жадно наблюдает за его действиями. Нелли пытается отвлечь её внимание, но тщетно, Людочку, как магнитом тянет к накрываемому столу.
Нелли. Ты что? Будешь есть с… ними?
Людочка. А что?
Нелли. Ты с ума сошла. Они же фашисты…
Людочка. Совсем дура. Вот и сиди голодная, если такая принципиальная. А мне режим питания нарушать нельзя.
Нелли. Как Пончику. Тот тоже всё время жрал.
Людочка фыркает и делает шаг к столу.
Пьеро. Стоп-стоп. Нет, такую грязненькую я тебя за стол пустить не могу. Давай скидывай с себя всё грязненькое, мы его постираем, погладим, завтра всё чистенькое наденете, и домой поедете.
Людочка. Что?
Пьеро. Раздевайся…
Людочка. Догола?
Пьеро. А ты как думаешь?
Людочка (глядя на Нелли). А она?
Пьеро. Она – тоже… Ну, что стоишь, покажи пример подруге?!
Людочка молча, начинает оголять себя. Она вздрагивает от стылого воздуха Модный костюм и блузка уже лежат на полу. Людочка с каким-то испугом стягивает с груди лифчик, роняет его на пол и, сжимаясь от холода, нашаривает резинку трусов Нелли качает головой и стараясь не выглядеть трусихой, начинает сбрасывать с себя модные вещи. До её слуха доносится робкий звук.
Людочка (поигрывая резинкой трусов). А их тоже снимать?
Пьеро (оглядывая почти голую Людочку). Что?
Людочка (с трусливой дерзостью, указывая на трусы). Их…
Пьеро. А ты, как думаешь? От них же мочой за километр несёт.
Людочка делает неосторожное движение, и трусы самостоятельно спадают вниз. Голенькая Людочка стыдливо вышагивает их них и пытаясь быть не такой жалкой делает шаг к столу. Незнайка смотрит на белые, уже слегка замаранные на стопах носочки.
Незнайка (Пьеро). А носки?..
Пьеро. Да пусть пока так, успеет с носочками попрощаться. (Людочке). Туфли надень. (Смотрит на голых Людочку, Нелли). Вот, умнички, вы теперь на цирковых кобылок похожи – гладенькие, упитанные.
Подружки приближаются к уже вполне накрытому столу. Людочка стыдливо прикрывается руками, Нелли старается не вспоминать о своей наготе.
Пьеро. Вот садитесь, тут вам будет уютно. Тут правда не Версаль, но вам сойдёт. Незнайка давай, угощай девочек. Давай, выпьем за павших, за живых. Чтоб вам холодно не было, Незнайка сейчас печь затопит.
Пьеро. Ну, что? Пивка для рывка? А то у нас тут винцо припасено ради праздничка.
Людочка. Я не знаю… (Вопросительно смотрит на Пьеро).
Нелли. Я не пью…
Пьеро. Знаем мы, как вы не пьёте. Не забывайте, вы сейчас как мухи на столешнице. Сидите, глазками хлопаете. Стыдно, небось. Папочка может из дома выгнать, денежек карманных лишить. Куколки вы безмозглые. Кушайте. Кушайте. Что же мы зря, что ли тратились?
Нелли. Что вам от нас нужно? Мой папа всё равно выкуп вам не заплатит. Он – жадный.
Пьеро. Да, на хрена нам выкуп. Что мы с гор, что ли спустились. Это они беспредельничают. Мы так по-дружески. Поучить только. День-то, какой. Прелесть!
Нелли. Со мной делаете, что хотите. А Людочку не трогайте…
Пьеро. А нам ничего и не надо. Мы бы вас прямо сейчас отпустили. Только, как вы домой голенькие-то побредёте. Тут в степи немало худых людей шляется.
Нелли. А вы нас отвезите?
Пьеро. Ага. А тормознёт нас ГАИ, вы первые нас сдадите.
Нелли. Честное слово, нет…
Пьеро. Да, так я вам и поверил. Ну, ты девочка честная, словно на уроке сидишь. А вот твоя подружка.
Людочка тайком тянется к стакану с вином.
Нелли делает ей страшные глаза.
Нелли. А вдруг тут гадость какая-нибудь? Ещё одуреем…
Людочка (развязно). Да пошла ты…
Людочка тянется к разложенным на столе яствам. Хватает первое попавшееся под руку и тянет в рот.
Незнайка. А теперь бы и спеть неплохо. (Людочке) Какой сегодня праздник?
Людочка (торопливо прожёвывая) Днь Пбды…
Незнайка (тоном патриция) Не слышу…
Людочка. День Победы.
Незнайка. Вот и спой нам про уголёк в костре, про мартеновские печи. И не жмись, встань. Такие песни, сидя, не поют.
Людочка выбирается из-за стола, встаёт по стойке смирно и дрожащим голосом начинает петь песню Давида Тухманова на стихи Харитонова «День Победы».
Незнайка. Что же ты, как неживая. Смотри, побледнела вся, как статуя. Помаршируй, вот и согреешься. Ну-ка давай – раз-два.
Людочка начинает довольно сносно маршировать на одном месте. Незнайка приходит в восторг.
Начинает аплодировать и смеяться.
Незнайка. Раз-два, раз два… На месте – стой! Раз-два…
Людочка останавливается.
Незнайка. Направо!
Людочка поворачивается направо.
Незнайка. Кругом.
Людочка поворачивается кругом.
Незнайка смеётся.
Незнайка. Молодец. Заслужила. Садись…
Пристыженная клоуном Людочка возвращается на своё место.
В это время Нелли замечает на столе совершенно безнадзорный нож. Она быстро поднимает вверх правую руку. Незнайка замечает это.
Незнайка. Тебе чего?
Нелли. А мне тоже хочется спеть! Можно?
Незнайка. Да, пожалуйста…
Нелли выбирается из-за стола. Она выглядит немного независимей Людочки. Кажется, что она совершенно не стыдится собственной наготы. Встаёт и довольно звонко начинает петь «Священную войну» Александрова. Незнайка смотрит на эту девушку, переводя взгляд с девичьих грудей на лобок. Нелли старательно фиксирует его взгляд на своём обнаженном теле, стараясь как можно незаметнее подобраться к столу, чтобы взять нож. Наконец это ей удаётся.
Нелли. Не смеют крылья чёрные над Родиной летать. Поля её просторные не смеет враг топтать.
( Пытается поразить Незнайку прямо в сердце)
Незнайка. Пьеро. Чего сидишь? На помощь…
Нелли. Так его…
Пьеро оттаскивает Нелли от своего подельника. Нелли пытается сопротивляться, но тщетно, её укладывают лицом на грязный пол и заламывают руку за спину. Перепуганная насмерть Людочка громко и противно икает.
Незнайка немного оправляется от испуга и принимая позу патриция указывает перепуганной насмерть Людочке на колоннообразную печь. Людочка, согнувшись в пояснице, бредёт к печи
Пьеро отпускает Нелли. Та встаёт и с недоумением смотрит на подругу. Людочка отводит взгляд.
Пьеро. Топай к ней. Живо…
Нелли идёт к печи. Стараясь не выглядеть жалкой.
Садится у печи. Свет меркнет и освещается только печь,
у которой сидят голые пленницы.
Людочка. Всё из-за тебя дура. Теперь они нас точно убьют.
Нелли. Из-за меня?!
Людочка. Угу… Сначала заманила меня сюда, а теперь (Плачет). Мне холодно, я домой хочу…
Нелли. Вот и хоти на здоровье.
Людочка. Нелли, прости меня.
Нелли. Слушай, что ты разнылась?
Людочка. Просто вспомнила, как ты меня тогда в кабинете нашей директрисы спрашивала. В Новый Год!? Помнишь?
Свет меркнет. Мы переносимся во времени и пространстве.
Мы в директорском кабинете. Людочка – в костюме Принцессы, Нелли в костюме кэрролловской Алисы. Нелли помогает Людочке снять неудобную праздничное платье. Людочка всё ещё находится в образе. Нелли посмеивается и аккуратно раздевает подругу. Наконец Людочка остаётся совершенно обнаженной, подходит к настенному зеркалу, кривляется, высовывает язык. Нелли также быстро и ловко снимает с себя карнавальный костюм и, будучи нагишом осторожно подходит к подруге и кладёт ей ладонь на плечо.
Нелли (заговорщески). Люда, а кто мы – сейчас?
Людочка (с испугом). Что?
Нелли. Ну, кто мы, когда голые?
Людочка. Совсем чокнулась? Ну, я – Людмила Степановна Головина. А ты - Нелли Валерьевна Оболенская.
Нелли. А чем мы это докажем?
Людочка. А мы документы покажем.
Нелли. Я же говорю, что мы - голые. Откуда ты документы возьмёшь? Из письки вытащишь, или из попы?
Людочка. Не знаю…
Нелли. Ну, и как ты докажешь?
Людочка. У нас волосы разного цвета. У меня они длинные, а у тебя короче. И вообще…
Нелли. Что вообще? А если они возьмут, и сравняют наши причёски…
Людочка. Как?
Нелли. Побреют наголо – вот и всё… Будем с тобой как два гермафродита. Тогда от нас не то, что чужие люди, свои собственные родители откажутся.
Людочка подходит к оставленной будничной одежде и начинает торопливо прятать своё пристыженное тело. Нелли наблюдает за ней, одновременно, тайком любуясь своим обнажённым телом.
Нелли смешна торопливость подруги.
Нелли (с оценивающей задумчивостью). Знаешь, а бритая, ты вполне за новобранца сошла. Ну, там сортиры подраила немного, честь поотдавала.
Людочка. Заткнись! Я – Принцесса! А Принцессы сортиров не моют.
Нелли. Ещё как моют.
Людочка(всхлипывая). Эт-то, к-когда же…
Нелли. Когда короля рядом нет.
Нелли молча, подходит к столу и начинает вполне спокойно одеваться.
Сцена вновь погружается во тьму. Мы возвращаемся в контору. Прошло некоторое время. Людочке неудобно сидеть, она пытается скрыть своё бессилие и не может.
Людочка. Я из-за тебя тогда чуть не обоссалась, дура!
Нелли. Да я всегда знала, что ты – энурезница.
Людочка. Просто у меня очень тонкая нервная система. Её нельзя волновать. Я умереть могу, ясно?
Нелли. И кто же это говорит? Папа твой? Или, может быть, Зинаида Васильевна?
Людочка. А тебе какое дело?
Нелли. Интересно, почему ты её всё время по имени и отчеству зовёшь? Может быть…
Людочка. Чего?
Нелли. Да так – ерунда…
Людочка. Ну, уж начала…
Нелли. Может быть ты приёмная…
Людочка. Какая?
Нелли. Такая. Взяли тебя в Доме малютки – вот и всё. И просто правды не говорят, чтобы твою тонкую нервную структуру не раздражать. Ты бы на корточки села, а то смотри: придатки застудишь.
Людочка садится, как обычно садятся над очком в туалете.
Нелли. Интересно, когда эти козлы уснут?
Людочка. Ты что с ума сошла? Хочешь, чтобы нас из гимназии выгнали?
Нелли. Да насрать мне на эту гимназию. Ты, верно, хочешь, чтоб нас выебли здесь?
Людочка. Чего?
Нелли. Того? И зачем я с тобой только связалась. Не надо было тебя тогда в дом пускать. Ведь это ты Инну с Рахманом с собой приволокла.
Людочка. Нелли, они меня подкараулили. Сказали, что если я не пойду, в общем, они такое со мной сделают… (Плачет).
Нелли. Слушай, я тебе не палочка-выручалочка.
Людочка. Нелли, но ведь такая умная. Ну, подумай, даже если мы сбежим, куда мы пойдём в таком виде? Мы же теперь, словно княжна Бибулова.
Нелли. Ага, та дура крючок полезла распутывать, а ты из-за какой-то плёнки рёв подняла. Ну, подумаешь сфоткали нас с тобой.
Людочка. Голыми…
Нелли. Экое дело. Да директриса давно уже у отца на кармане сидит. (Пауза) Слушай, а ведь тебя Зинаида Васильевна назад в таком виде не примет.
Людочка. Почему?
Нелли. Не поверит, что ты её дочь. А с бритой башкой, вообще за нищенку примет.
Людочка ( с ужасом). С чего ты взяла?!
Нелли. Да так, сон мне приснился – вещий. Я нянькой буду. А ты в сортире будешь с дерьмом возиться. И звать тебя будут – знаешь как? – Какуль-ка-а…
Людочка. Да хватит врать! С дерьмом. Да я не знаю, как бачком смывным пользоваться, я до сих пор на горшок хожу. А что? Это между прочим гламурно. На унитазе только одни лохи сидят. Кстати у принцесс специально такая штучка была – кажется, «буало» называлось.
Нелли. По-моему, Буало – это академик французский, один из бессмертных. А эта штука – бурдало называется. Тише, они, кажется, спать собрались…
Людочка. И что?
Нелли. Так бежать надо. Жаль, у нас снотворного нет. Помнишь, как Чиполлино пса у Синьора Помидора усыпил?
Людочка. Да пошла ты со своим Чиполлино!
Нелли. Что с тобой?
Людочка. Ага, забыла, как это дурацкое кафе называлось. Вот бы и шла одна, если такая умелая. Меня-то, зачем с собой потянула?
Нелли. Ну, я не виновата, что ты ключи от дома посеяла. Надо было не сидеть, как дурам, а к отцу на дачу поехать. Может быть, он помог бы.
Людочка. Ты чего. Он бы тебя и на порог потом не пустил.
Нелли. Как ты своих сестёр двоюродных?
Людочка краснеет и прикрывает лицо распущенными волосами.
Людочка. Так они же дуры деревенские. И ещё…
Нелли. Лысые?
Людочка (оживляясь). Ну-да…
Нелли. Ну, так ведь ты будешь такой. Вот обреют тебя, как золотую овечку, тогда заблеешь, блин…
Людочка. Слушай, а может нам всё это. Ну, снится, что ли. Ведь это, этого не может быть! Чего мы им сделали?
Нелли. Попались просто. Слишком яркими были. Это всё Инкины штучки, она нас ненавидит.
Людочка. Но мы же… Это не честно. Я же… (Хлопает себя по плечу). Неллька я домой хочу, в постельку. Там у меня кукла осталась.
Нелли. Придётся теперь к гнилой соломе привыкать. И испражняться в сортире, из очка будут мухи вылетать и тебя в пятую точку жалить. А еще лучше – параша. Сядешь на неё, как на трон.
Людочка. Хватит, у меня и так живот болит…
Нелли. Чего всё в рот тащила? Может они специально нам в еду пургена подсыпали!
Людочка. Зачем?
Нелли. Это у них шутки такие…клоунские. Для прикола, ага… Вот обосрёмся. А они нас заставят всё языком слизать. И слижем. Ведь мы с тобой – трусихи. Нам жить охота. Только вот - зачем?
Людочка. Я не хочу!
Нелли. А я. Думаешь, хочу. А Зоя Космодемьянская – хотела? Или Ульяна Громова?
Людочка. Так тогда война была.
Нелли. А сейчас, думаешь, войны нет…
Людочка. Ты про Чечню? так у нас с ними мир вроде. Как его, блин! Хасавюртовский…
Нелли. Сейчас вообще везде война. И мы с тобой предательницы.
Людочка. Мы?!
Нелли. Ну-да. Нам хорошо, значит мы предательницы. Слышала, что коммунисты говорят? Надо сопротивляться оккупационному режиму.
Людочка. Ты, что с дуба рухнула? Мы сами Ельцина в 1991 году выбрали!
Нелли. Мы с тобой тогда под стол пешком ходили…
Людочка. Ну, не мы… Так наши родители…
Нелли. Наши родители идеалы предали. Если бы это было не так, то мы с тобой комсомолками были.
Людочка. Это твой отец – предатель. Он до 1991 года комсомольским секретарём был. А потом его к деньгам потянуло.
Нелли. Мой папа деньги стеречь поставлен.
Людочка. Ага, комсомольские взносы…
Нелли. А что, если их вовремя было в баксы перевести, пока рубль не рухнул. Думаешь, отчего стали компы закупать. Это же инвестиции.
Людочка. Слышь, а они, кажется, заснули.
Нелли вскакивает и на полусогнутых ногах пробирается к двери.
Прикладывает ухо и прислушивается. За дверью мрачная и гнетущая тишина. Затем доносится собачье ворчание.
Людочка. Ой, там собака…
Нелли. Без сопливых как-нибудь обойдусь.
Людочка. Ну, и ладно. Пусть она тебе сиськи отъест. Тогда посмотрим.
Нелли. А тебе письку. А принцесс без писек не бывает. Совсем в детсадовку превратилась.
Людочка. Да ты и была ею. (Передразнивает). Ах, я Алиса…
Нелли. Зато я не хожу на горшок, как некоторые.
Людочка. Да ты просто дура.
Нелли. От дуры слышу…
Людочка. Я спать хочу. Ясно.
Нелли. Ну и спи… Только потом не удивляйся, что с головой бритой проснёшься. Оболванят они тебя, правда ты и так - дура.
Людочка. Зачем?
Нелли. Чтобы ты не завшивела. Там маминых шампуней рядом не будет. Кстати, а что ты свою маму по имени отчеству зовёшь? Может, она тебе не родная?
Людочка. Да пошла ты… Ты, на что это намекаешь?
Нелли. На то, что тебя из детдома взяли, как приблудную кошку с улицы.
Людочка. Дура! Не верю тебе! Я Принцесса, ясно. А ты, ты… (Задыхается от злости). А ты Лизунья – вот ты кто…
Нелли. Чего?
Людочка. Того. Я из-за тебя чуть не обоссалась тогда.
Нелли. Когда?
Людочка. Когда ты мне письку своим язычком полировала.
Нелли. А ты меньше б пива выпила – вот бы не усыкалась бы… Слушай, а ну тебя. Пусть из тебя тут подстилку делают. Знаешь, вообще-то каждой Принцессе надо некоторое время Нищенкой побыть. Для равновесия.
(В гробовой тишине раздаётся нечто, похожее на арпеджио на валторне).
Нелли (брезгливо). Фу-у…
Людочка. Прости…
Нелли. Ага – Принцесса. Пердишь тут, как самосвал…
Людочка (в сторону). Это ты пердишь, Алиса…
Нелли. Что ты сказала?
Людочка. Что слышала. Правильно Зинаида Васильевна говорила, с кем поведёшься…
Нелли. Кто обзывается, так и называется.
Сцена погружается в темноту, девушки засыпают
Занавес
Действие второе.
Картина первая
Сцена погружена в призрачные тона, мы внутри сна Людочки, той снится собственный день рождения.
Вот она просыпается, потягивается, тянется к пульту от телевизора. Тот начинает работать. Людочка нашаривает нужный канал и расплывается в улыбке, предвкушая веселье и радость.
Звучит увертюра к оперетте «Сильва» Имре Кальмана.
В самый неподходящий момент в партитуру врывается посторонний звук – это напоминает о себе дверной звонок, заливаясь соловьём.
Людочка. Блин, кого там черти несут! Наверняка эти какие-то лохушки раньше времени прутся. Хотя Зинаида Васильевна мне не велела чужим двери открывать, она сказала, что теперь домушники или с электрошокерами ходят или с ватками с хлороформом, а от него с копыт сразу слетаешь. Ещё потом изнасилуют. Нет, пойду, посмотрю. Наверняка, это - свои.
Людочка медленно почти боязливо идёт к входной двери. Кажется, что пол под её ногами натёрт мылом. Людочка идёт босиком и пару раз оголяет бедро, чтобы почесать его.
Людочка. Ну, так и есть. Шерочка с Машерочкой в гости пожаловали. Уй, как я не терплю этих коров безрогих! И чего ин тут надо. Стоп, я вчера отцу жаловалась, что мне самой придется картошку чистить, а он сказал: «Свари её в мундире!». А я почём знаю, где у картошки мундир, она, что – разве военнослужащая. Ой, теперь эти вместо меня трудиться будут. Золушке и той всякие там мыши и крысы помогали. (Открывает дверь)
Входят её двоюродные сёстры Ульяна и Любовь. Они погодки – Ульяна старшая. Она внимательно смотрит на ещё заспанную кузину. Девушки снимают головные уборы – головы у них лысые
Ульяна. Здрастьте…
Людочка. Здра… Ты чего только что из свинарника?
Ульяна. Из коровники. Отец нас чуть свет поднял, Зорьку попросил подоить. Говорит потом на гульки поедете.
Людочка. Гульки. А переодеться что – тямы не хватило…
Ульяна. Да мы думали…
Людочка. Думали они! Индюк тоже думал. (Зло) Слушайте, давайте раздевайтесь…
(Ульяна и Любовь начинают расстёгивать свои невзрачные куртки).
Людочка (воодушевляясь). Вот так – молодцы. Всё-всё снимайте. Не стесняйтесь.
Любовь. Как это – всё?
Людочка. Так. Тут ко мне люди придут, я не хочу чтобы тут деревней воняло. Сейчас обе разденетесь догола - и марш в ванную.
Девушки замирают от удивления
Людочка. Ну, что стали? Или приказа не слышали. Тут не задают вопросы. Тут только приказы выполняют. Айн, цвай, дра…
Ульяна равнодушно крутит пальцем у виска и начинает как-то картинно, с вызовом, оголять себя. Любовь берёт пример с сестры – и тоже равнодушно, словно бы на приёме у терапевта, раздевается.
Людочка с любопытством ребёнка наблюдает за ними.
Когда обе сестры уже совсем наги, она с каким-то недоверием смотрит на плоскую одежду и бельё, ещё не веря в свой, столь быстрый успех.
Людочка. Так! Разделись… А теперь – марш мыться. И не пукать там, и в ванну не ссать. А то я знаю, вас – деревенских: сереете и ссыте, где попало.
Голые гостьи скрываются за дверьми ванной комнаты. Со стороны можно подумать, что они идут на казнь в душегубку. Когда за сёстрами закрываектся дверь, Людочка подпрыгивает от восторга
Людочка. Уй, а я и не думала, что это так просто. (Смотрит на одежду сестёр). Словно невидимками стали. И какие они потешные, когда голые! Особенно – Любка. Груди, что вымя у коровы, а глаза грустные, грустные. И как им не стыдно без волос ходить. Я бы от ужаса сдохла, если бы мне пришлось.. (Людочка встревожено проводит руками по своим драгоценным прядям). Уф, всё на месте. Да и кто меня решится наголо-то остричь?! У меня ведь отец – адвокат. Вот, глупая… испугалась. А эти деревенские клуши пускай там попарятся хорошенько. А то от них всякой гадости можно набраться. Ой, мне кажется, они врут всё про Чернобыль – просто у них вши завелись. (Подходит) Эй, вы там не хватайте «Камей» - это моё мыло – «Банным» мойтесь.
Людочка подходит к куче носильных вещей и с неловкой грацией и неумелостью истинной Принцессы начинает собирать их.
Людочка (вздыхая). На балкон надо отнести, пусть там полежат. Хорошо, что у нас балкон застекленный. Там летом можно спать. Да и сейчас – тоже. Вдруг эти выдры до ночи засидятся. И почему отец их так жалеет. Меня он ненавидит, меня и Зинаиду Васильевну. Я это по глазам вижу, иногда, так посмотрит, словно сожрать готов. А я ведь хорошая, мне может быть за прилежание медаль золотую дадут, и я в Москву поеду –в МГУ поступать. Там таких красивых куколок любят. А потом возьму, и как Маша Калинина – на Запад рвану. Ой, у меня такие классные дойки. С таким дойками сразу в Голливуд возьмут. Я ведь чем-то на Иден смахиваю.
Людочка начинает вальсировать
и в её образе появляется нечто от
хорошо огламуренной, но, к сожалению, обкуренной Золушки.
Спохватившись, собирает одежду сестёр, и выносит её на балкон.
Затемнение.
Свет постепенно разгорается, и мы вновь в конторе.
На столе покрытой кумачовой скатертью спит Нелли. Она лежит в позе Венеры Джорджоне, время от времени машинально касаясь своего лобка.
На диване, сжавшись, как избалованная, и ещё не привыкшая к бродячей жизни собака тихонько поскуливает Людочка. Лучи поднимающегося из-за горизонта солнца начинают танцевать тарантеллу на лице спящей Нелли, та не выдерживает, чихает, и от того просыпается.
Нелли. Интересно, а какой сейчас час? (Двумя пальцами, словно воображаемыми ногами, касается своего покрытого пупырышками мурашек живота). Я обычно рано просыпаюсь. И где эти? Ой, какие мы дуры, ведь они могли. (Рука Нелли скользит ниже, стремясь против ли, или по её воле в запретную область) Нет, если бы я стала недевочкой, я бы это почувствовала. Нет, они нас не трогали. Может, стесняются. А может, брезгуют. Мужчины такие трусы. Они только над целками верховодить готовы, а стоит только…
Нелли густо краснеет и осторожно спрыгивает со стола. Затем, стараясь не стучать каблуками туфель, подходит к спящей подруге. Улыбаясь, начинает щекотать её в области пупка. Людочка не выдерживает и обмачивается.
Нелли. Всегда догадывалась, что она сыкушка.. Наверне так с первого класса и ссытся.
(Нелли сгибает правую ногу,
и коленным сгибом тревожит бок Людочки).
Нелли(громко) Стэнд ап!
Людочка вздрагивает и просыпается.
Людочка. Вот, идиотка! Ты мне такой сон испортила: мне ключи от «Бентли» должны были вручить. Правда, я там шампанское чуть-чуть пролила.
Нелли (смеясь). Это? (указывает пальцем на мокрое пятно на диване). Вот такое шампанское?
Людочка. Это ты специально плеснула.
Нелли. Да, стану я плескать! Нужно – больно.
Людочка. Это ты обоссалась, а не я… Я вообще никогда не писаюсь…
Нелли. А тогда - в первом классе – забыла что ли? От тебя тогда несло. Как от флакона с ацетоном.
Людочка. Ты ещё этим козлам пойди, расскажи. Дура. Кретинка.
Нелли. Кому?
Людочка (с миролюбивой трусливостью). Ну, тем, кто нас сюда привёз. И вообще, они нас кормить собираются, или как?
Нелли. Они заняты.
Людочка. Чем?
Нелли. Наши шмотки в прачечную повезли.
(Людочка улыбается, видно,
что она принимает слова Нелли за «чистую монету»).
Людочка (детским тоном). А когда они их назад привезут?
Нелли. Когда рак на горе свиснет (Замечая, что до подруги не доходит). Ты чё, и впрямь дефектная что ли? Нас ограбили. Кстати, где твои ключи от дома?
Людочка (бубнит). Я не знаю…
Нелли. То есть?
Людочка. Ты только не кричи – я их или посеяла, или дома забыла…
Нелли (икая). То есть, как?
Людочка. Я, правда, не помню. Зинаида Васильевна всё меня о чём-то спрашивала, говорила, что они с отцом поедут на дачу. А потом, я это только в ДК поняла, когда в сумку полезла.
Нелли. Слушай. Так может она у тебя их и взяла, а взамен эту гадость подсунула? Но тогда я ничего не понимаю. Зачем ей… Ты, наверное, и впрямь бастрючка…
Людочка. Кто?
Нелли. Незаконная дочь. Такое бывает. Думаешь, что ты королевна, ан….
Людочка (перебивает) Заткнись, заткнись, слышишь!? Я Принцесса, принцесса. Я самая красивая Принцесса на свете![1]
Людочка перекатывается на живот и бьётся в истерике.
Нелли шлёпает её по попе.
Людочка. Что ты ко мне пристаёшь!? Я папе пожалуюсь….
Нелли. Опять за рубль двадцать?
Людочка. А я клоунам всё расскажу. Посмотрим, как они тебе целочку-то сломают!
Нелли. Зато они тебя в жопу впендюривать станут. Повертишься, что уж на сковородке…
Людочка. Отстань. Я спать хочу…
Нелли. Ты что дура? Нам… бежать… надо…
Людочка. Куда?
Нелли. Да, обратно в Рублёвск.
Людочка. А где он?
Нелли (вздохнув). Ну, наверно, на западе…
Людочка. А может быть на востоке, юге и севере. Что я дура в таком виде по дорогам бегать… Хочешь, беги. (Прислушивается) Кажется, дождь собирается….
Нелли. Эх, ты – Маленькое Существо…
Людочка. Кто?
Нелли. Просто, так Вини Пух называл своего друга Пятачка…
Людочка от возмущения садится на диван.
Людочка (хватая ртом воздух). Так значит, значит полу-учается-я я – Свинья??? Ну, и топай отсюда. Топай. Пусть тебя Пират съест. А меня клоуны вкусно накормят, и домой отвезут.
Нелли. Да, дадут бочку варенья да корзину печенья…
Нелли подходит к окну, берётся за оловянную ручку и пытается забраться на подоконник. Она явно собирается выбраться на волю через форточку.
Людочка. Ну, лезь! Жирная корова. Ведь застрянешь!
Нелли. Не бесполезно. Блин. (Спрыгивает на пол).
Только теперь Нелли замечает оставленный на столе приёмник.
Она крутит ручку настройки, после свиста, попадает на волну, где идёт концерт по заявкам.
Диктор. А сейчас по просьбе заслуженной учительницы республики Анны Владимировны Подбельской прозвучит «Песня выпускников» из кинофильма
«Разные судьбы».
Нелли ставит приёмник на стол и вытягивает Людочку на середину комнаты. Людочка пытается вырваться, но услышав первые звуки вступления, смиряется и начинает осторожно вальсировать.
Звучит песня.
Когда песня заканчивается, девушка расходятся и уныло смотрят друг на друга.
Нелли. Да верно…
Людочка. Что?
Нелли. «Чтобы детством дорожили мы, надо с ним расстаться навсегда!». А мы с тобой?
Людочка. Что?
Нелли. Мы с тобой расстались с детством?
Людочка. С девством?
Нелли. Ну, девством, пожалуй, пока нет… (Пауза). Хотя, как сказать…
Людочка. Что ты имеешь в виду?
Нелли. Ничего такого. Просто мне подумалось, подумалось, что мы всё-таки люди, а не консервные банки, чтобы нас вскрывали…
Людочка. Да не говори, блин, загадками. Тошно уж.
Нелли. А ты бы хотела?
Людочка. Чего?
Нелли. Ну, чтобы тебя вскрыли. Взяли, заговорили, бац-бац – и ты уже женщина. Прикольно, да? Наверное, и Алису.
Людочка. Да задолбала ты со своей Алисой!
Нелли. А ты – с Принцессой. Да ты хоть знаешь, как принцессы живут?! Они же самые несчастные. Вот испанская инфанта Маргарита. Она там вышла за одного австрийского императора, а потом взяла и померла при родах.
Людочка. То есть…
Нелли. Ты, что совсем дура? Мы же это по истории проходили. Нам ещё Калерия Романовна диапозитив с картины Веласкеса показывала, помнишь?
Людочка, как маленькая, мотает головой.
Нелли. Ладно, давай посидим. Нам всё равно отсюда не выбраться.
Девушки садятся на диван. Приёмник продолжает работать.
Диктор. А сейчас прозвучит песня на стихи Игоря Шаферана на музыку Леонида Афанасьева «Как прекрасна жизнь» из кинофильма «Вечный зов».
Звучит песня. При словах « чтоб крылья вырастали, даны нам эти дали» – Людочка вздрагивает
Людочка. Выключи!
Нелли. Ты чего?
Людочка. Дурацкая песня.
Нелли. Отчего?
Людочка. Ты хоть знаешь, у кого крылья то вырастают? У мертвяков. Когда их боженька к себе позовёт. А я не хочу, не хочу. Я жить хочу – ясно…
Нелли (спокойно). Не хочешь, ангелом становиться?
Людочка. Да я срать хотела на твоих ан… (Осекается и тотчас закрывает лицо ладонями).
Нелли (обеспокоенно). Ты чего?
Людочка (невнятно). Да пошла ты…
Нелли пожимает плечами и медленно встаёт с дивана. Людочка сквозь пальцы наблюдает за подругой.
Людочка. Знаешь, Нелька., ты всё-таки счастливее меня.
Нелли. Отчего?
Людочка (замявшись). Ну, во-первых, у тебя попа и грудь красивее. И вообще, голая, ты более старшей кажешься. А я, наверное, понимаешь, мне страшно. Так страшно, что, кажется, вот-вот или пукну громко, или вся потом изойду. И вообще, и имя у меня глупое.
Нелли. Красивое русское имя. А меня вот как англичанку назвали. И ещё, этим противным языком с пяти лет пичкали. (Передразнивает). Atable, amouse, стол мышь. Обрыло всё. Знаешь. Нам бы с тобой шоковая терапия не помешала. Ну, чтоб у нас умер кто-нибудь. Так бывает, я в книгах читала. Для всякого движения вперёд требуется толчок, импульс, наличие потенциальной энергии, эта энергия переходит в кинетическую энергию – и…
Людочка. А я?
Нелли. Что? – ты?
Людочка. Я тебе не противна?
Нелли. Да, не-ет…
Людочка. Знаешь, у меня такое ощущение, что я вся в куриных перьях. Что они прилипают ко мне. И что мне надо квохтать, а я не могу – боюсь…
Нелли. Глупости…
Людочка. А вот и нет… Меня тошнит от этих мыслей. Мы же теперь с тобой голые. Мы не люди. Мы с тобой человекообразные. Понятно? И знаешь…
Нелли. Хватит. Людка. Ну, ты и паникёрша. Приспособимся, как-нибудь.
(За окном звучит раскат грома).
Нелли. Вот и первая гроза.
(Возвращается к дивану. Берёт руки подруги в свои,
присаживается на корточки и негромко декламирует стихи
«Люблю грозу в начале мая»).
Людочка. А ты говорила – бежать. Да нас бы молнией бы убило – голеньких-то…
Нелли. Вот бы их… Интересно, наши отцы что-нибудь чувствуют?
Людочка. Не знаю…
Сцена погружается во тьму, и мы переносимся на почти полгода назад.
Тогда, когда в Рублёвской гимназии №1 проходил новогодний маскарад.
Слышен радостный смех, видна ярко украшенная ель. Вокруг неё десятиклассники водят хоровод.
Дед Мороз
А теперь, пожалуй, дети
Нам станцуют эти леди…
(Указывает на Принцессу (Людочку) и Алису (Нелли)).
Сцена погружается в темноту и через какое-то время мы вновь в стылой и пустой колхозной конторе. Подруги сидят на корточках и молчат.
Нелли.
(в полузабытье)
Неужели это было.
Ты, надеюсь, не забыла.
Людочка (грубовато-капризно). Эй, ты чё. Ты того, смотри мне.
Нелли. Прости – задумалась.
Людочка. Из-за тебя я ноги отсидела.
Нелли. А помнишь, как на твоём дне рождении веселились?
Людочка. Помню.
Нелли. Там ещё подавальщицы такие прикольные были…
Людочка. Заткнись. Ещё раз про этих дур вспомнишь!
Нелли. Что с тобой?
Людочка. Ничего. Правда – ничего. Просто я вспомнила, что они лысыми были.
Нелли. Ты, что – боишься лысой оказаться?
Людочка. Боюсь… - меня даже тошнит от одной мысли об этом…
Нелли. А почему они тогда голыми были.
Людочка. Это я их попросила. Они в таких ужасных шмотках приехали. От них гавном коровьим воняло.
Нелли. Ну, дала бы им что-нибудь своё. У тебя ведь полно платьев было.
Людочка. Вот ещё… И не говори мне про платья.
Нелли. Ты впрямь сейчас Голая королевна.
Людочка. Дура…
Нелли. Я помню одну такую сказку. Так там королевна за зайчика голышом в терновнике чардаш отплясывала. Слушай, а давай с тобой потанцуем, как тогда – на Новый Год.
Нелли встаёт и тянет за собой Людочку.
Та нехотя поднимается. Девушки встают в позицию и, словно на уроке танцев повторяют все фигуры менуэта[3].
Наконец Людочка, запыхавшись, отходит в сторону.
Людочка. Дуры мы… Надо что-то придумать, придумать. Я не хочу.
Нелли. Я же тебе предлагала – бежать.
Людочка. Ку-ку… Да ты забыла, что у меня освобождение от физ-ры? Да я и ста метров не пробегу.
Нелли. Ну, ведь танцевала.
Людочка. Танцевала. Вот теперь послушай, как у меня сердце бьётся!!!
Людочка подходит к Нелли
и стоит перед ней, как перед педиатром
Нелли прикладывает ухо к груди подруги.
Затем качает головой.
Нелли. А чего ты такая квёлая?
Людочка. А с того. Я недоношенная. Я семимесячной родилась, вот…
Нелли. Кто тебе это сказал?
Людочка. Зинаида Васильевна.
Нелли хочет что-то сказать, но махнув рукой, отходит в сторону.
Людочка подходит к печи и прижимается к ней своим мелко дрожащим телом.
Но печь уже давно остыла. Людочка приседает на корточки и открывает дверцу топки.
Оттуда выпадает обугленный кусок ткани
Людочка. Они нашими шмотками печь топили. Они убьют нас, блин…
Людочка падает на пол и бьётся в приступе истерики.
Нелли подбегает и пытается её успокоить. Внезапно она замечает, стоящий
на подоконнике, стакан с какой-то прозрачной жидкостью. Подносит его к носу, словно её любимая сказочная героиня, делает пару глотков. А затем даёт выпить потерявшей всю свою стойкость подруге. Людочка жадно пьёт.
Нелли. Вот, ничего. Мы с тобой ещё прорвёмся, ещё им покажем. Помнишь, как ты на собрании ветеранов предателей клеймила?
Людочка. Так это ведь всё понарошку, чтобы у меня по истории пятёрку поставили. Кто меня за язык тянул?!
Людочка негромко, по щенячьи плачет.
Людочка (сквозь слёзы). А, правда, что первый раз ужасно больно???
Нелли (пожимая плечами). Не знаю… Я ведь целка – пока… (Пауза). Правда, мужики сначала любят, чтобы им член, как леденец сосали.
Людочка. Что?
Сцена погружается в полумрак.
Затем слышен звон напольных часов. Они играют какую-то очень торжественную фразу, затем отбивают восемь ударов. Сцена освещается и мы в кабинете у Валерия Сигизмундовича Оболенского. Он ходит из стороны в сторону. В кресле для посетителей сидит Степан Акимович – отец Людочки.
Оболенский (нервно). Глагол времён, металла звон.
Головин. С моей дочерью это впервые…
Оболенский. И с моей – тоже. Впрочем, она дулась на меня ещё тогда – тридцатого. Но я счёл всё простым детским капризом.
Головин. А моя жена тогда же устроила эту мерзкую сцену. (Пауза) (Доверительно) Я получил письмо…
Оболенского. Из Нижнего?
Головин. Да…
Оболенский. Тебе, Степан, надо давно было разрубить этот узел…
Головин. А тебе давно надо было решить насчёт кредита для Рублёвскдетфильма.
Оболенский. И для актёрского агентства «Мальвина»? Я не могу – понимаешь. Что-то в этом бизнесе дурно пахнет…
Головин. Нас ведь никто не сможет потом обвинить, что…
Оболенский. Я не хочу связываться с мразью. А тебе всё надо было рассказать дочери. Она должна знать правду.
Головин (раздраженно). Зачем?
Оболенский. А если Анастасия надумает свести двух сестёр… Как ты объяснишь своей неповторимой Принцессе, что у неё есть точно такая же копия? И вообще – это просто глупо…
Головин. Я не могу. Я запутался, окончательно заблудился в этом лабиринте.
Оболенский. Будет хуже, если Людочка узнает обо всём сама. Наконец Зинаида просто может не выдержать – и… Возможно, что твоя дочь уже прочитала это письмо.
Головин. Нет, письмо было у меня всё время. Только, когда я вернулся тогда домой с маевки – Зинаида ужасно обожает эти мерзкие пьянки на природе – то дочь была какой-то странной. Словно сделала что-то нехорошее. Мне кажется…
Оболенский. Что она уже надкусила запретный плод? Впрочем, и у Нелли был вид начинающей проститутки. Глупости. Любая девочка рано или поздно через это проходит…
Головин. Ты имеешь в виду мастурбацию…
Оболенский (со значением). Не только… Впрочем, если они и полизали друг другу киски, в этом нет особой беды.
Головин. Я думаю, что это всё влияние Крамер. Эта оторва когда-нибудь или совратит или попросту опустит их обеих. (Пауза). Боже, как я устал.
Оболенский. Может сварить кофе. Чёрт, зачем я отослал Ксению Павловну.
Головин. Ты ей не доверяешь?
Оболенский. Меня больше беспокоит домработница. Она явно что-то задумала. Что-то страшное – у этой женщины много больной фантазии.
Головин. Вера Ивановна?
Оболенская. Да… Вера Ивановна. Она думает, что может очаровать меня. Хотя годится мне в старшие сёстры.
Головин. Ну, ты же видный мужчина. А как на это смотрит Ираида?
Оболенский. Ираида сейчас в Оксфорде. Я пока ничего не говорил ей, не звонил. Лучше её не волновать…пока.
Головин. Ты думаешь?
Оболенский. Нет-нет… Не то. Мы давно уже не занимаемся этим… всерьёз. Ира боится пробовать ещё раз.
Головин. А я просто не могу ложиться рядом с Зиной. Меня выворачивает, как мешок от её ароматов. И я не могу… не могу даже подумать, чтобы. А ей так хочется секса.
Оболенский. У тебя есть факты?
Головин. Разумеется. Я проснулся, пошёл в туалет. И слышал, как она там стонет… от восторга.
Оболенский. Тебе давно надо было разрешить это всё…
Головин. И ещё Анастасия. Она написала мне письмо.
Оболенский. Боишься, что она пришлёт сюда свою дочь?
Головин. Ей такое может придти в голову. На следующий год Лора оканчивает школу.
Оболенский. Странно. А вдруг эта самая Лора всё знает?
Головин. Вряд ли… Анастасия обещала ничего ей не говорить. Даже мои подарки она выдавала за свои. Я присылал ей посылки до востребования.
Оболенский. Да, англичане, как всегда правы. «Честность – лучшая политика!». Помнится, был такой мультфильм про Филеаса Фогга. (Оболенский подходит к столу, берётся за трубку телефона).
Головин. Хочешь позвонить в милицию? Но ведь ещё не прошло трёх дней.
Оболенский. Чёртовы правила. Через три дня от моей дочери может остаться один скелет.
Головин. Ну, это вряд ли. Хотя, что касается моей Люды… (Нервно роется в кармане брюк).
Оболенский (с мягким укором). Ты же перестал курить на людях.
Головин. Да, Зинаиду тошнит от запаха табака. Я боюсь, что она готовит мне какой-то сюрприз.
Оболенский. Ну, в её возрасте это вряд ли возможно. Хотя…
Головин. От этой… дамы можно ожидать чего угодно.
Оболенский. «Да один цветочек дикий попал в букет с гвоздикой». Но тебя никто не тянул насильно в этот… капкан.
Головин. А кем бы я был там? Юрисконсультом в колхозе «Заря Ильича»?
Оболенский. По крайней мере – ты был бы свободен… (Пауза) Поверь, это очень… важно.
Головин. Тебе легко говорить. У тебя прекрасная жена… дочь. Если бы моя Людочка хоть частью была бы похожа на Нелли…
Сцена погружается во мрак. Затем кто-то уныло наигрывает песенку
на мелодию Л.В. Бетховена «Сурок».
Когда вновь загорается свет, мы видим Нелли и Людочку. Девушки сидят на корточках и стараются не смотреть друг на друга. Невдалеке от их поп, на полу, довольно внушительные крендельки фекалий.
Людочка (брезгливо). Ну, и вонища, блин.
Нелли. Это твоё дерьмо так воняет.
Людочка (с трусливой дерзостью). Нет, твоё…
Нелли (зло). Нет, твоё…
Людочка. Серунья из Зазеркалья.
Нелли. От серуньи слышу.
Людочка. Дура, всё из-за тебя.
Нелли. Опять – за рыбу деньги. Щука ты протухшая.
Людочка. А ты – вобля
Нелли. Кто?
Людочка (поправляется). Вобла.
Нелли. А что мы клоунам скажем?
Людочка. Вот, уроды. Зачем они нас тут заперли? У меня, между прочим, клаустрофобия.
Нелли. Слушай, а ты в психушке не лежала?
Людочка. А ты? Тоже мне нормальная – Я – Алиса.
Нелли. Да я так прикалываюсь просто.
Людочка. Вот и я – прикалываюсь. Давай убирай всё это. Дышать нечем.
Нелли (с удивленным возмущением) А ты?
Людочка. А я – Принцесса. А Принцессы с говнами не возятся.
Нелли делает вид, что зачерпывает дерьмо ладонью и бросает его в сторону подруги. Дочь адвоката вздрагивает и, не удержав равновесия, падает на спину, как кегля.
Людочка. Я поняла.
Нелли. Поищи там тару какую-нибудь. Мы вчера консервы ели, помнишь?
Людочка, (поднимаясь с грацией черепахи). Помню…
Людочка тягуче почти бесцельно бродит по комнате, натыкаясь на предметы, как слепая. Нелли не сводит глаз с ануса подруги – из её анального отверстия торчит что-то тёмное.
Людочка находит две антисанитарного вида банки. Подходит к Нелли с видом неуспевающей ученицы, опустив голову и сопя.
Нелли (примирительно). Слушай, а кто тебе попу подмывает, когда ты покакаешь.
Людочка. Я сама…
Нелли. Так я и поверила. Ты ведь никогда в гимназии не какала.
Людочка. Просто мне стыдно.
Нелли. Тебе что папа прислуживает?
Людочка. Не, я подмываюсь. Давай, а то впрямь нам достанется.
Обе недотроги с особой старательностью убирают в банки свои собственные экскременты. Людочка глубоко дышит и делает вид, что адски устала. Нелли более спокойна и деловита
Нелли. Ну, вот, кажется всё…
Людочка. Что – «всё»?
Нелли. Убрали – всё…
Людочка. Нелли, а что теперь будет. Нас, что – убьют?
Нелли (с расстановкой). Не зна-ю!!!
Людочка (нервно). А за что? Я же хорошая. У меня в табели одни пятёрки. Я круглая отличница. Я… меня… меня не пороли ни разу. Нелли, что ты молчишь?
Нелли. Думаю.
Людочка (нагло-примирительно). О чём?
Нелли. Обо всём… Например, кто мы сейчас. Может уже не совсем мы…
Людочка (заинтересованно) А кто?
Нелли. Просто голые куклы. Просто. (Тихо). Понимаешь???
Людочка. Да… Да… Да…
Нелли. И всё – сказка кончилась. Всё кончилось. Наверное, они нас подслушали.
Нелли замирает на одном месте. Её поза чем-то напоминает позу роденовского Мыслителя, разве что, она не сидит на скале и примела на корточки
Нелли. Людочка. Слушай… Я тебя спросить хочу… Ты любишь меня?
Людочка. Что????
Нелли. Ну, ты любишь меня… Мы же теперь… Мы теперь одни на свете. Ты и я…
Людочка. Это потому, что мы голые?
Нелли. Ага… Я не знала, что это так трудно… Словно бы ты вновь на свет народилась.
Девушки с трудом встают в полный рост и поодиночке, словно чужие возвращаются к дивану. Они стараются предстать просто гипсовыми изваяниями. Сидят в позе стыдливых нимф
Затемнение.
Вновь в разгаре та проклятая ночь. Нелли и Людочка беснуются, как вакханки – то сливаются в объятиях как героини страстного балета, то затевают игру в чехарду, пользуясь свободой своих юных тел. Они словно бы стали другими – благообразные образы сброшены, как надоевшая одежда.
Людочка. Хватит – мне жарко…
Нелли. Мне тоже.
Людочка. А это и впрямь – прикольно.
Нелли. Что?
Людочка. Секс… Знаешь, я наверное, умру. Послушай, как сердце бьётся. Знал бы папа…
Нелли. Твой или мой?
Людочка. Оба…
Нелли. Только ты того не проговорись…
Людочка. Да, ты что.. я – могила… Честное пионерское…
Людочка дурашливо отдаёт пионерский салют и вновь с грациозность мотылька раздвигает худые ноги. Нелли любуется «тайным местом» подруги.
Людочка. Слушай, значит, мы с тобой теперь любовницы…
Нелли. Ну, не знаю… Папа говорит, что один раз (Нелли замолкает).
Людочка. Что?
Нелли. Не важно…
Людочка. А тебе и впрямь никто из мальчишек не нравится?
Нелли. В классе – никто. Они все какие-то глупые – петушки задохлистые.
Людочка. Пе-туш-ки???
Нелли (понимая). Ага…
Сцена погружается в темноту. В темноте слышны шуршание шин и лай собаки… Внезапно темнота сменяется сумрачным днём – освещение предзакатное. Мы вновь в конторе. Нелли пробудилась и расталкивает спящую подругу.
Нелли. Кажется, это они… ой, что будет.
Людочка. Что….
Нелли. Мы же банки на самой дороге оставили. Сейчас блин вляпаются.
Девушки пытаются оторвать попы от влажного кожзаменителя, тот словно бы приклеен к их смущенным задам. Людочка с испугом смотрит на Нелли. Затем переводит взгляд на дверь. Вошедшие клоуны, действительно, тот час спотыкаются о банки с дерьмом пленниц. Незнайка и Паук нецензурно ругаются
Незнайка. Та-ак!
Пьеро. Да хватит.
Незнайка. Нет, пусть объясняют, что всё это значит.
Людочка. Мы какать хотели…
Нелли. Мы, правда, не нарочно.
Незнайка. Слышишь, Паук. (С видом заговорщика что-то шепчет в ухо своего напарника) Понятно?
Паук. Угу…
Незнайка. Ну-ка подойдите. Обе…
Людочка с видом нашкодившей отличницы подходит к этим двум повелителям. За ней с видом ещё до конца не опозоренной подпольщицы приближается Нелли. Девушки смотрят на «клоунов». Не замечая, что те решили сделать. Незнайка и Пьеро-Паук выливают на головы пленниц слегка жидковатое дерьмо. Людочка хватает ртом воздух и падает навзничь. Нелли склоняется над подругой.
Нелли. Что вы натворили? Блин она умерла. Уроды.
Нелли пытается наброситься на двоих сразу. Но, увы. Ей вновь не удаётся это сделать. Зато Пьеро слегка придушает её – Нелли сползает на пол.
Паук. Наконец-то. А ты ссыкун – Боксёр. Теперь обработаем – как куриц на птицефабрике. А то надо успеть пока предки кипеш не подняли.
Боксёр. Ага… Ты светленькую, а я тёмненькую. Ничего - скоро их мама родная не узнает. Будут, как салобоны-первогодки. Слышишь, а бритоголовость им пойдёт – инопланетянки – блин.
Затемнение. В темноте слышно как скребёт бритва по девичьим головам. Этот звук заглушается мешаниной из звуков музыки.
Когда шум стихает – луч прожектора высвечивает лежавшие валетом тела. Девушки уже обработаны. Они просто куклы.
Боксёр и Паук подхватывают их. как мешки с картошкой и несут прочь. Звучит песня «День Победы»
ЗАНАВЕС
[1] Людочка не зная того сама, цитирует героиню кинофильма «Волшебное деревце»
[2] В качестве музыкального сопровождения желательно использовать «Менуэт из
«Сюиты в старинном стиле» А.. Г. Шнитке
[3]В качестве музыкального сопровождения желательно использовать «Менуэт»
из «Сюиты в старинном стиле» или вариации на эту тему
Прочитала! Можно сказать - одолела! Интересно, а какую цель преследовал автор, называя так произведение? Только, чтобы соответствовало времени действия? Дело было в мае? К чему ещё здесь День Победы? Кто и кого победил? В тексте огромное число скабрёзностей и ругательств! Это к чему? Тоже к Дню Победы? Если можно было опошлить этот поистине Святой праздник, то это сделано великолепно! Драма здесь есть, но она в том, что автор не уважает читателя! А иначе зачем весь этот текст? К тому же, выполнив одно условие - время действия, не выполнено другое - количество знаков! Здесь превышение больше, чем в три раза! Читать подобное ещё раз не хочу! Полная галиматья!
Такое фэнтези не снилось и Лукьяненко, и нам приснилось бы лишь в страшном сне. Давай, старушка, дербанём по маленькой, а то и в мае нас засыплет снег!
Я предполагал такой результат – пьесу не поймут и отторгнут. Будут считать хулиганской скабрезной и прочее. Что же - надо объясниться. Во-первых – почему – День Победы. Потому, что это День Победы. Только вот чьей, зависит от самого человека. Победит ли Добро или Зло. В пьесе побеждает вроде бы Зло – но ведь могло быть и иначе. М когда мы радуемся победе, к которой имеет весьма оппосредственное отношение – мы должны помнить, что побеждать надо всегда. Нелли и Людочка не победили. Но это с одной стороны. Они победили себя – но не клоунов. Клоуны им оказались не по зубам. Им пришлось приспосабливаться – во0первых они чувствовали себя виноватыми. Во-вторых, никак не могли понять, что их грех затягивает их в пропасть, что желание поскорее очиститься и забыть, без покаяния и привело их к ещё большему испытанию, и ещё большему греху. День Победы никогда автором не предназначалось к визуальному просмотру – и вряд ли найдутся актеры, могущие долгое время могущие в нагом состоянии быть вполне адекватными. Я благодарен всем – и организаторам конкурса, и судьям, и всем кто прочёл и возможно искренне возмутился. Лучше возмущаться, чем быть равнодушным. Только вот сможем ли мы на деле доказать своё возмущение
Добрый день, Денис! Я оказалась в числе тех, кого несколько покоробило Ваше произведение! Удивительно, но я давно поняла, что Вы - его автор. На меня эта вещь произвела двоякое впечатление. С одной стороны, это то, что я написала в комментариях. С другой стороны, в этом произведении есть какой - то магнетизм. Припоминается анекдот в тему - "Вчера увидел такую срамоту! Завтра пойду ещё посмотрю!" Вы пишете легко, слог понятный! А то, что много неприятных выражений, сказалось на общем впечатлении (во всяком случае для меня). Вы неплохо пишете, и даже чувствуется скрытая ирония, насмешка. Только не совсем понятно на кого она направлена - на героев, читателей или самого автора.Но, может быть, не надо было превращать в гадких клоунов с детства любимых персонажей?
Да за детским милым образом может скрываться злодей. А каждый невеоный шаг порождает следующий - такой же неверный и страшный. Многих разумеется "возмутило" название - и то что автор периспасобил к своей пьесе Святой праздник. Но этот празднику уже давно стал праздником для всех. Для тех, кто и впрямь имеет прво на заслуженное веселье - но эти люди обычно плачут, ибо им есть что и кого помнить. И тех, кто безумно и безжумно пользуется выходным днём. Героини пьесы согрешили - устроили оргию пред Первомаем - и когда понялии что могут быть так или иначе быть наказанными - решили откупиться. Желание решить проблему быстро и затянуло их в омут - омут разврата и страха. И им всесто легковесной радости пришлось доказывать себе свою человеческую ценность. Для того чтобы оказаться жертвой врага - не обязательно ожидать человека в квадратной каске и со шмайсером. Он может прикинуться и милым Незнайкой или Пьеро. Он может легко обмануть Вас. Надо быть начеку. И учить детей не предватать свои чистые мысли - любой грех ведёт к гибели - особенно грех, который и не собирался считать грехом. Возможно, нужно было избегать разговорности - она заставляет кривить лицо - но я как автор аытался избежать крайностей. Поверьте современная молодёжь иногда ещё более живописна в своих речах. Спасибо за найденный магнетизм. С уважением Автор
Добрый вечер, Денис. Помилосердствуйте и не выставляйте,пожалуйста, таких произведений на конкурс. Оно, может, и шедеврально, на вкус-на цвет..., но. Встреться я с таким случайно, читать бы не стала. Этот жанр с обилием мата и непристойностей коробит.В данном же случае я обязана прочесть от начала до конца. Я - не ханжа, но помилосердствуйте. С неизменным уважением и пожеланием успехов, Ольга.
Уважаемая Ольга. Честно сказать, рад, что вам почудился мат - ибо там его нет. Там есть импровизация под мат - мне не хотелось писать неприличные слова в диалогах - и я их старался избегать. Даже прочёл три раза - мата на мой взгляд там нет. Ощущение брани скабрезности - есть. Так ведь герои пошлы с и скабрезны. Скажете, что не стоит пугать людей. А я не пугаю, я покащзываю возможный путь развития событий. Да, как мне сказали Незнайка и Пьеро - прекрасные детские герои. Но вот во Франции аниматор убивает ребёнка. Почему же нашим доморощенным аниматорам - надеюсь вы знамете значение этого слова - не заняться киндеппингом. А ведь причиной всему стало незрелое и мерзкое любопытство. Такое же, как у Евы поверившей Твари, но не Творцу. Пьеса это, возможно была зря предложена в конкурс. Ибо все даожны были олицетворять май с чем-то хорошим и светлым. Но не стоит забывать, что пока мы веселимя - беда стоит рядом и норовит подставить нам подножку. А вот как справляться с бедом - этог должны решить мы сами. Также с большим уважением. Денис Маркелов
Денис, не во Франции, а в Греции. Это про аниматора. И я же не говорю о том, что Вам писать, что не стоит. Это Ваше дело. В каждой голове - свой настрой. Я только - о конкурсе. Ведь и моё дело - читать ли мне подобные непристойности, или - нет. В конкурсе я "связана по рукам и ногам". Так, зачем, уж, чтобы читалось с тошнотой?!
Извините, я в энный раз перечитываю пькесу - и не нахожу даже намёка на мат. Если вы имеете в виду мат под изящным синонимом - другие выражения. Да девушки говорят слегка вольно - но они во-первых напуганы, чтобы следить за своей речью. Что же касается похитителей - это побитые жизнью и озлобленные на судьбу люди. Они также не станут изъясняться красивым логом. Я старался наоборот слегка пригладить разговорность, избавиться от слишком народного языка. Чистота языка не должна быть вычурна
Помочь сайту
Поздравления
