СТАРОЕ ВЕНЕЦИАНСКОЕ ЗЕРКАЛО - легенда о любви

СТАРОЕ ВЕНЕЦИАНСКОЕ
ЗЕРКАЛО


Я - зеркало. Все мои хозяева очень мной дорожили, так как я сделано из венецианского хрустального стекла. Если меня правильно повернуть, то под лучами солнца я начинаю загораться всеми лучами радуги.

Самое ценное во мне – это отражающий зеркальный слой, который сделан из чистого серебра. Зеркало было сделано мастерами древности на совесть. От того-то много-много лет я не тускнею. Люди любили смотреться в меня, а особенно - женщины. Венецианское стекло чудесным образом прихорашивало их лица, придавало им большей уверенности в себе, а значит и женском очаровании.

Семья, в которой я провело много-много лет, в лихую годину отнесла меня в антикварный магазин. Там я и обрело новых хозяев. Глава семьи смотрелся в меня равнодушно: просто проверял, всё ли в порядке, уходя на работу. А второй моей хозяйкой была его дочка. Больше в этой семье женщин не было.

Дочка, молоденькая девочка, начала с моей помощью смертельную схватку с юношескими прыщиками на лице. В бой были брошены спиртовые лосьоны, мокрые ватные тампоны, кремы. Ничего не помогало. Сраженье было девочкой проиграно!

Девичьи гормоны веселились на её хорошеньком личике от души. Слёз побеждённой было пролито не мало. Но постепенно дело пошло на поправку и всё закончилось благополучно, когда во мне отразились два лица - моей хозяйки и юноши - блондина. Глядя в меня, они весело кривлялись, показывали друг другу языки, а потом и целовались, искоса глядя на свои отражения. Молодёжь веселилась.

А потом что-то случилось, и моя хозяйка отражалась во мне одна, залитая слезами. Я старалось помочь девушке как могло, но от слёз глаза девушки краснели, нос опухал, становился красным, лицо покрывалось некрасивыми пятнами. Никакие ухищрения венецианских мастеров, не могли скрыть того, что, даже молодую девушку горестные мысли, не украшают.

Надо признать, что моя хозяйка оказалась с характером. Вскоре слёзы прекратились, а на лице появился лёгкий макияж, который девушка наносила не очень уверенно, но молодость сама корректировала ошибки, и личико становилось очень привлекательным.

Опыт украшения лица приходил с каждой новой процедурой. Очень скоро девушка научилась делать это быстро, автоматически. Молодость сама по себе не требовала особых ухищрений. Главным украшением на лице были глаза, которые излучали наивную радость, любовь и ожидание.

Наши опыты с девушкой увенчались успехом. Очень скоро во мне отразилось молодое лицо мужчины - брюнета. Но оно отражался во мне не долго.

История опять повторилась сначала. Опять были женские слёзы, распухший нос и пятна на лице, но всё это во второй раз длилось короче. Правда, косметики для украшения лица потребовалось уже в два раза больше. К своему удивлению, я поняло, что молодость девушке уже не помогает: в глазах моей хозяйки застыл немой вопрос. С каждым разом косметики становилось больше, черты лица стали грубее, в глазах появилось какое-то тревожное выражение.

Но, наконец, настал день, когда лицо моей хозяйки стало радостным, оживлённым, в глазах читалось ожидание и беспечная радость. На её голове была белая фата, которую украшал букетик фиалок. Рядом возникло мужское, лицо. Оба сначала посмотрели в меня, улыбнулись друг другу, отвернулись и ушли.

К сожалению, очень скоро оживление и радость с лица моей хозяйки стали исчезать, но в глазах по-прежнему оставалось ожидание. Теперь её лицо вечером и утром покрывалось толстым слоем душистых кремов. Хозяйка, сняв утром крем, прежде чем взять косметику, внимательно и придирчиво изучала своё лицо. Но, судя по всему, время настоящей тревоги ещё не наступило, хотя глаза её стали чуть грустными.

Потом я перестало видеть отражение своей хозяйки. Она только однажды взглянула в меня, но, увидев на своём лице коричневые пигментные пятна, в ужасе всплеснула руками и резко от меня отвернулась.

А потом хозяйка отразилась во мне, с прижатым к лицу очаровательным детским личиком.
Через какое-то время хозяйка опять начала накладывать на лицо крем. Глаза её равнодушно скользили по своему лицу. В них отражалась усталость и озабоченность. Макияж и украшение своего лица она забросила.

Вдруг процедуры с косметикой возобновились. С каждым разом они становились всё длиннее по времени, косметики стало больше, весь макияж стал как бы мощнее и откровенно призывней. Да и глаза хозяйки мне стали нравиться всё меньше и меньше. В них появилась жёсткость, озабоченность и настороженность.

И вдруг женщина опять зарыдала. Так было несколько вечеров, пока рядом не возникло личико маленькой девочки. Она стала утешать маму, говорила что-то ласковое, гладила её по лицу. Женщина стала успокаиваться.
Она улыбнулась своему отражению и опять приступила к процедурам с кремами и косметикой. Туши стало меньше, пудры чуть-чуть, глаза её весело улыбались, в них можно было видеть какую-то отчаянную решимость и готовность к чему-то!

Но больше мужских лиц во мне не отражалось, а хозяйка постепенно увядала. Женщина не бросала отчаянных попыток омолодить своё лицо, но предательские морщинки возле глаз, на лбу и на шее делали своё черное дело. По мере их побед женские глаза грустнели и грустнели.

Всё изменилось в один миг. В моём отражении мелькнуло радостное и светлое лицо хозяйки, прижимающей к себе младенца, такого же очаровательного, как и тот, первый. Её глаза светились радостью и счастьем.

Когда теперь она садится передо мной и приводит в порядок своё лицо, я с удивлением отмечаю в нём прекрасные изменения. Это лицо совершенно удовлетворённой собой женщины. Глаза её потеплели, излучают ласку и готовность к самопожертвованию.

Ну а я? А я с удовольствием отражаю лицо дочери моей хозяйки, а в глубине комнаты - саму хозяйку с внуком на руках. Дочь уверенно наносит краску на лицо, туш на ресницы, равняет брови. Молодая женщина продолжает свой жизненный круг.

Она приближает свое лицо к моей зеркальной поверхности и сверяет полученный результат со своими мыслями, в глазах светится желание побед. Я, со своей стороны, тоже стараюсь изо всех сил приукрасить её личико и оправдать свое предназначение. Помогаю ей, как могу!

Уверена венецианский мастер, не стал бы за меня краснеть!