Начало зимней сессии.

 Новый Год! Сколько всего с ним связано!

Дорогие парнасцы, была уверена – у меня нет своей новогодней истории. И вдруг вспомнила: а ведь есть!

Это была моя первая в жизни сессия. Экзамен состоялся 31 декабря. Предмет серьёзный "Технология конструкционных материалов". Мой парень Сережка в тот день сдавал начертательную геометрию – беда для студента. Трясло не по-детски, но все обошлось, я получила "хорошо", Сережка – "удовлетворительно".

Вечером мы собирались встретить Новый Год в компании школьной подруги Юльки и ее парня. В десять вечера она явилась одна с мешочком котлет и бутылкой шампанского.

-Представляешь, поссорилась с Сашкой! Пришел злой, как черт, слово за слово – в пух и прах разгавкались! Ничего, втроем отметим!

Мама, увидев такое дело, позвала меня на кухню и возмущенно зашептала:

-Ты не боишься, что она уведет у тебя Сережку? Въехала, как Клеопатра в Рим! Вся расфуфыренная! Он на нее так уставился! Дар речи потерял!

-Что-то не заметила! – досадливо возразила я.

-Гляди, отобьет, плакать будешь! – изрекла мама, после чего родители ушли в гости.

К тому времени мы с Сережкой встречались всего три месяца.

В свои юные семнадцать я выглядела по сегодняшним меркам убого: "барашки" химии на голове, минимум макияжа, мамина желтая кофта с розовыми тюльпанами и – гордость моя – синие джинсы производства фабрики "Большевичка".

Юлька уложила в аккуратный "сессон"[1] пышные черные волосы плойкой, переделанной из паяльника. Платье ей сшила на заказ личная портниха - золотистое чудо с пояском на талии, лиф отделан кружевной вставкой с гордым названием "ришелье", как раз для "Клеопатры".

Настроение мое, прямо скажем, испортилось, но виду я не подала, лишь пожаловалась на усталость, мол, от волнения полночи не спала.

-Так иди, приляг, - предложила Юлька, – а  МЫ тебя без пятнадцати двенадцать разбудим! А то будешь, как сонная тетеря, тарелку носом клевать, весь праздник испортишь!

Какая адекватная девушка ушла бы после таких слов? Разве только умственно неполноценная идиотка! Видимо, таковой я и являлась, поскольку незамедлительно удалилась в соседнюю комнату и плюхнулась на диван.

Какой уж тут сон! Прислушиваясь к смеху и голосам за стеной, я лопалась от злости – неужели, мама права, и мой парень – уже не мой, а Юлькин?

Подруга была отличницей, умницей, прекрасно музицировала, умела виртуозно ругаться и рассказывать анекдоты, чем неизменно меня восхищала. Однако, увидев представителя противоположного пола, она становилась неуправляемой и фактически кидалась ему на шею. Почему такое происходило, непонятно. То ли она не знала себе цены, то ли, наоборот, считала себя неотразимой, но при виде любого существа мужского пола, Юлька превращалась в форменного агрессора. Парни шарахались от нее, как черти от ладана. Те же, кто попадался на крючок, долго не задерживались, норовя сорваться при первой возможности.

Этакому монстру я и оставила на съедение своего добродушного спокойного Сережку – а нечего пялиться в вырез, едва прикрытый "ришелье"!

Вдруг они меня так и не позовут? – засела в голове предательская мыслишка, с коей я просуществовала в темной комнате без малого час. Легко ли  мне было? Сейчас за давностью лет и не помню.

Однако Юлька все-таки пришла и принялась расталкивать:

-Вставай, подружка, пора Новый Год встречать!

Встретили, и танцевали, и веселились, плясали под переносной сережкин магнитофон "электроника". Вплоть до утра, когда серый рассвет затоптал ту волшебную ночь, словно неловкий слон. Мой первый в жизни "взрослый" новый год вышел комом, как блин из поговорки.

Через два дня нам снова предстоял экзамен. Мне – высшая математика, Сережке – история КПСС. Он пришел, когда я уже выскочила из кабинета с законным "отлично".

-Как ты? – спросил ласково так.

-Пятерка! – я смотрела слегка настороженно, ища в его лице признаки отчуждения.

-У меня "хорошо". Гулять идем?

-С тобой?

-А с кем еще?

-А как же Юлька? Ты разве не с ней?

-С какой стати! Она мне даже не нравится! – широкие мазки его бровей подскочили на лоб.

-Здрасьте! А чё тогда пялился?

-На неё? Ты спятила?

-А кто меня спать отправил! Кто сидел, ржал за стенкой! Кто ей в танце на ноги наступал?! – меня, наконец-то, прорвало.

-Да ты сама ушла! Оставила меня с ней наедине, а теперь претензии предъявляешь! Мне, между прочим, очень тебя не хватало! Правда!  – Он сгреб меня в свои большие надежные объятья.

Забыв о Юльке, мы пошли гулять.

Через пять лет мы с Сережкой поженились. В ту новогоднюю ночь он выдержал испытание Юлькой – вот что главное.

С ней мы остались подругами на долгие годы. Правда, мама моя не простила Юльке ее триумфальное появление. Нет-нет, да и вспоминала, как она "въехала, словно Клеопатра в Рим".

А вот посещала ли египетская царица стольный град нынешней Италии,  я так и не знаю - к стыду своему.