Надо что-то менять в жизни

 
                Алексей Нестеров проснулся от жажды. Похмелья не было. Перед глазами стояло виденное во сне Лахмирское ущелье. Оно снилось ему часто. Он к этому привык.
Тогда, почти тридцать лет назад, он был обычным советским пареньком - выпускником военного училища. Мало ли таких тогда было. Еще в училище женился. Любил жену сначала страстно, потом меньше.

               Когда начались боевые действия в Афганистане, он без сомнений и долгих размышлений подал рапорт и был зачислен в учебную группу спецподразделения, направлявшегося в эту мятежную страну.
Спецназовцы! Это были настоящие бойцы. Не те, стриженные недостаточно обученные мальчишки, вздрагивающие от случайного взрыва и часто погибающие, так и не научившись воевать. Спецназовцы –  воины опасные для врагов!  Хорошо вооруженные, метко стреляющие, отважные. Такими он помнил ребят, с которыми служил в легендарном отряде «Кобальт». Сколько опасных и крайне важных операций провели они с минимальными потерями. Он вспомнил своих погибших боевых друзей. Всегда, в трудные моменты жизни он вспоминал тот перевал.
       После одной из удачных боевых вылазок  отряд должен был вернуться на базу. Еще затемно вертолеты приняли на борт большую часть роты, а оставшейся группе бойцов предстояло перегнать боевую технику через небольшой перевал.
       Колонна без происшествий прошла зеленку. Старший лейтенант Нестеров посмотрел на едущих бойцов, вздрагивающих на кочках, глупо ржавших по поводу и без.  Дембеля – подумал он про них. Оттрубили почти два года.
       Прокопченные, битые, стрелянные, попадавшие в окружения. Наперекор судьбе оставшиеся в живых. И теперь, «дембель» – несколько километров и все. Принять душ, откормиться, отдохнуть. Докупить шмоток и подарков, надеть новую дембельскую форму с орденами, погрузиться в Ил-76 и…домой. Только надо еще доехать до базы.

       Уже совсем рассвело. Машины шли по дороге тяжело и тряско, видно и технике такая жизнь в тягость. Сухой и горячий «Афганец», такой же злой, как и душманы, ветер дул со стороны долины. Кидал песок, обжигая и без того опаленные войной лица. Проехали кишлак. Он был как-то зловеще пуст.
Ни людей, ни собаки, ни бегающей безумной курицы. Нестерова кольнула неприятная мысль о пропавшем бойце «Царандоя» Али, который был придан отряду в качестве переводчика. Еще вчера он крутился среди бойцов, скалил свои желтые зубы. А теперь пропал. Да. Нет –  командир отогнал свербящую мысль. Али - узбек, лояльный режиму, хорошо относящийся к русским.
       Начинался горный участок дороги. Афганские горы! Коричневые, неопрятные, не родные. Каждый камень, расщелина, уступ готов дать убежище своим землякам, кровным врагам Нестерова. Тупым, злобным, казалось, вылезшим из каменного века, душманам.
       Дальше дорога шла вдоль невысокой по местным меркам горушки, с одной стороны, к ней примыкая, другой очерчивая линию обрыва – отвесной стены высотой в сотню метров. Казалось, для волнений и не было особых причин. В этом районе давно не появлялись моджахеды. Дорога считалась спокойной. Но это был Афганистан, это была война. И был еще закон подлости, жестокий и коварный. И побег переводчика Али. Да, это был побег. Куда иначе мог бы он деться.

       Алексей опять запросил штаб полка о вертолетах сопровождения. Но ему ответили, что обстоятельства, и, что вертушек не будет.Он остановил колонну. Место было открытое и можно было сделать привал. Его зычный голос разорвал тишину, смахнул улыбки с чумазых лиц.
       – Всем быть начеку. Оружие поставить на боевой взвод. Смотреть в четыре глаза! Он оставил за старшего командира взвода разведки. Назвал фамилии шестерых бойцов и приказал следовать вместе с ним на головном БТРе.
       – Миша! – обратился он к  своему другу, – я иду вперед. Движение возобновить только по моей команде. Продолжай долбить полк насчет вертушек! - сказал Алексей и добавил, - неспокойно что-то у меня на душе.

       Он вскочил на БТР и тот с облепившими его броню бойцами помчался вперед.
Они без приключений прошли километров шесть, и лейтенант приказал остановиться. Внимательно осмотревшись, он по рации дал команду колонне продолжать движение.
       - Ой, нехорошее здесь место!- сказал он своим попутчикам. - Проверить оружие, в том числе пулеметную установку БТРа. Давай до перевала, скорость максимальная! – приказал он механику-водителю. Они прошли всего пятьсот метров, когда раздался взрыв. Сидящих на броне разбросало по дороге, контузило. И все-таки, в чем-то им повезло. Заряд сработал, когда БТР проскочил место закладки.

       Его ударило взрывной волной, он подпрыгнул, пролетел несколько метров. Но не слетел в пропасть, не перевернулся, а опять стал на колеса. Причем боком к стене. Душманы открыли бешеный огонь, но большинству бойцов удалось залечь за БТРом и в неглубоком кювете.
       - Меня атаковали!- передал он взводному по рации.- Вызывай вертушки и подтягивайся вторым БТРом. Только аккуратно. У них тут куча гранатометов.
       Алексей оставил рацию и под огнем бегущих вниз моджахедов бросился в открытый люк броневой машины. Внутри машины он увидел, что механик и стрелок ему не помощники. С трудом развернул пулеметы. С горы слышались мерзкие крики бегущих врагов. Бойцы стреляли по ним из автоматов, заработал и наш тяжелый гранатомет.
       Алексей перекрестился и нажал гашетку. Пулеметы работали штатно, и прицел не был сбит. Моджахеды палили из гранатометов по БТРу, но он продолжал вести огонь. Благо его прикрывала скала.
       Теперь он чувствовал, что его бронежилет становится горячим и тяжелым от крови. Острая боль в груди, казалось, вот-вот отнимет у него сознание. Он понимал, что долго не протянет, но продолжал стрелять. Последнее, что запомнил, как кто-то оттеснил его от пулеметов. И пулемет продолжал стрелять. Он уже не видел, как извергая огонь, подошел второй БТР, а сверху ухали скорострельные пушки из двух подлетевших Ми-24. Душманы, отстреливаясь, бросились по щелям.

       Очнулся старлей  Нестеров только через четверо суток в госпитале, чем немало удивил видавших виды военврачей. Почувствовав тупую, резкую боль - обрадовался. Значит жив! Потом застонал и вновь провалился в небытие. Тяжелое ранение в грудь, почти невосполнимая потеря крови, контузия.

       Но он выкарабкался. С болью узнал, что в бою погибли два его товарища, два сержанта. Он лежал в госпитале еще три недели и затем улетел долечиваться в Союз. Потом была еще одна командировка в Афган. Опять боевые, опять задания и месть. За друзей!

       В Чечне Алексей Иванович Нестеров командовал батальоном.  Вышел из очередной мясорубки живым, слегка побитым. Раны телесные, в основном, они заживают. А душевные раны  остаются навсегда. Такую рану нанесла ему жена, бросившая его. И дочку увезла.
       Он, никогда не прогибавшийся перед начальством, не игравший в политику не пришелся ко двору у новой власти. Да и со здоровьем проблемы нарастали. Скоро его попросили со службы, и он устроился охранником в банк. Платили неплохо, да и забот стала много меньше. Жена с дочкой давно уехала в Германию. Вопрос с алиментами как-то отпал сам собой. Жену он не вспоминал. Да, и дочку вспоминал все реже. Она ведь его не вспоминала, не звонила! Свободного  времени стало больше, увлечений у него никаких не было. Были «посиделки» с коллегами после смены.  Иногда он приглашал друзей в свою однокомнатную квартиру. Бывало, они оставались на ночь. Алексей рассказывал про свое боевое прошлое и сам окунался в те неспокойные, тревожные, но такие счастливые для него годы.

      Иногда приезжали его боевые товарищи. Но очень уж редко! Дороги стали путешествия для ветеранов недавних войн. Никто из них особо не «процветал». Ладно,  живы в боях остались и в жизни такой.   И вино с ними пилось по-другому. В радость что ли. А потом приходила пустота. Неудовлетворенность.

       Он пытался изменить свою жизнь, знакомился с женщинами. Ездил на рыбалку и за грибами с немногочисленными друзьями. Но, большую часть времени  оставался  один. И потихоньку стал переноситься в прошлое наедине с рюмкой.

      Алексей встал с кровати, заглянул в шкаф, где висел его парадный китель с орденами и медалями. Выглянул в окно, где сиротливо стоял забытый  Жигуленок. Сегодня у него был выходной. Солнце светило радостно, чувствовал Алексей себя неплохо. Он вздохнул и вслух сказал себе:
       - Пора менять жизнь, боец! Не сдадимся мы душманам! 

       И полез под кровать за пыльными гантелями!