Девушка с футляром

-А я, девчонки, вчера в кино снималась. А что, я считаю,  в жизни все попробовать надо. Ну, чтоб было, что вспомнить…в старости!

Татка захохотала, затянулась сигаретой, пятой за вечер, и, запрокинув голову, изящно выпустила дым.

Она всегда много курила, сколько  я ее помню. А сколько же лет мы с ней знакомы?! Ох, и не сосчитать, и не вспомнить…

Мне кажется, она всегда была в моей жизни, точнее периодически в ней появлялась, кто она мне: то ли бывшая родственница, то ли дальняя подруга. ..   Эх, Татка, Татка!  Искорежила себе жизнь, прошлась по ней тяжелым  танком на гусеничном ходу, в клочья изорвала душу –не оставила ничего  ни себе, ни людям.

                                                 ***

         Татку Бог наградил бесценным свойством – она не унывала никогда. Даже когда ей было нелегко, она  хохотала, как ни в чем не бывало. Казалось, у нее  в жизни все  прекрасно! Она никогда не страдала – нет, не умела она страдать, да и не хотелось заморачиваться  - ей и так хорошо.   А еще она очень нравилась  мужчинам, причем и молодым, и не очень. В школе, куда Татку перевели родители в выпускном десятом классе ( так уж получилось),   мальчишки  частенько дрались из-за нее. А ее  хорошенькие одноклассницы   непонимающе пожимали плечами : « Ну что они все в ней нашли?!», и поджимали губки, и приподнимали бровки удивленно  – фи, мол, дураки какие.   Но когда АЛЬБЕРТ   начал оказывать  Татке свое повышенное внимание – этого уже завистницы-девчонки принять не смогли. Альберт был красив как бог, даже, наверно, красивее.  От одного взгляда по-кошачьи   зеленых глаз девчонки млели, все без исключения. А уж заговорить с ним, или дотронуться до  локтя или плеча парня  - это было пределом девичьих мечтаний.  На общедевчачьем сходе      было решено –  бойкот, презрение и моральное унижение  этой выскочке. Как она, уродина, посмела замахнуться на святое. Альберт не только красавец, он еще и отличник, ну почти отличник, и   спортсмен тоже, и в школьном ВИА на соло-гитаре играет. А тут какая-то неказистая троечница!  Проучить ее, чтоб знала свое место!            А Татиана  -  не Татьяна, а Татиана , именно так назвали ее родители  - не обращала на них внимания. Она вообще старалась не замечать окружающих без надобности.   Ну подумаешь,  девчонки с ней не разговаривают – да пошли они, куда подальше, решила для себя Татка. Ей и без них неплохо. А Альберт… Он и правда, красавчик. Только умный слишком, Татке было с ним скучно – шуток ее он не понимал, сам анекдотов не рассказывал,  ну вот о чем с ним разговаривать?!   Альберт  незаметно для себя самого влюбился в  эту смешливую девчонку.  Чувство свое он, конечно,  скрывал от  любопытства окружающих. Да разве можно  укрыть от чужого взора  трепетное волнение, легкий румянец на щеках, счастливую  улыбку -  все то, что отличает влюбленного человека?!  Скоро вся школа знала о романе красавца Альберта с  новенькой, ничем особо не выдающейся, девочкой.  Альберта любили учителя и уважали пацаны, поэтому все старались оберегать его чувства от насмешек. Ну а девчонки…в общем, их можно понять. Настойчиво и нежно молодой человек  старался донести  до своей избранницы ярко вспыхнувшее чувство. Они стали  много времени проводить вместе. Татка была рада  появившейся неожиданно    возможности  не сидеть над домашкой  - Альберт со свойственной ему легкостью расправлялся   с ее заданиями, чтобы приблизить момент их прогулки по загородному парку. Они ходили туда в любую погоду -  парк радовал всех влюбленных своей заброшенной , неухоженной спокойной красотой. Старые деревья , молчаливые и грустные,  невольно подслушивали шепот влюбленных, подсматривали , смущенно прикрывшись зеленью ветвей,  поцелуи парочек. Сколько любовных историй видели они на своем веку – только им и известно!  Здесь, рядом с необычайно  величественным спокойствием старых деревьев, словно под их защитой, Альберту было легко  говорить  о своей любви. Он с невероятной нежностью  держал в своих руках узкие Таткины ладошки,  осторожно прикасался к ним губами ; ему казалось, что всегда холодные  пальчики  девушки  с яркими хищными  коготками обжигали его губы  - это пламенеющая страсть жгла его изнутри. Никогда еще молодой человек не испытывал ничего подобного. А Татка… Татка вообще ничего   не испытывала к Альберту. Холодными были не только ее руки, но и душа-ледышка, не способная оттаять даже от жарких слов влюбленного юноши.

Альберту не нравилось привычное для девушки имя Татка и он придумал для нее новое – Тиана,  загадочное, необычное, похоже на Диана, но все же совсем не такое как у всех девчонок. Его девушка необыкновенная, и имя у нее должно быть соответствующее.

Тиана, - шептал он на ушко свое возлюбленной, - мы ведь всегда будем с тобой вместе, правда? Скоро мы окончим школу, и тогда уже сможем по-настоящему быть вместе. Я все для тебя сделаю, ты мне веришь?

                Татка молчала, потому что не знала что сказать – она еще не очень хорошо разобралась во всей этой истории: новая школа,  Альберт с его любовью, предстоящие экзамены и выпускной. Пожалуй, больше всего именно выпускной вечер и занимал ее – надо успеть сшить платье по уже придуманному фасончику,  достать подходящие туфли, а вот о прическе можно не думать:  мама-парикмахер  сделает все на высшем уровне, так что  все попадают от зависти.

Татка молчала, потому что не решила еще точно , что Альберт ей не нужен – а вдруг он сможет стать тем человеком, за которым как за каменной стеной. Ее мама так и говорила всегда: «Мужик должен за все отвечать в семье, чтоб за ним как за стеной каменной.  Выбирать надо такого, кто сможет тебя обеспечить. Погляди на меня – всю жизнь сама на  зарабатываю, от отца твоего какой толк? Инженер он, посмотрите на него, а что мне его образование, когда денег в дом не приносит. Да если бы не я,  неизвестно, как бы мы детей вырастили.  И связи у меня большие, да,  клиенткам угождать надо, тогда и они тебе помогут, а как же еще-то?!»    А Альберт целеустремленный, да и учится хорошо, способный. Может, закончит какой-нибудь институт хороший, станет начальником большим, зарабатывать много будет. А еще лучше, чтоб он стал дипломатом, вот тогда бы Татка не раздумывая вышла за него замуж. Листая  яркие  заграничные журналы , которые иногда приносила домой мать (« клиентка дала посмотреть»), Татка видела себя на месте роскошных дам в норковых манто и с бриллиантами . «Уж я бы показала им всем, как жить надо», - мечтала Татка о жизни за границей. Тогда, в юности,  не знала она, сколько придется ей помыкаться по белу свету…

                     На выпускной вечер Татка пришла не одна.  Кавалер  выглядел лет на десять старше ее самой.   В смокинге и с галстуком-бабочкой он смотрелся очень уж солидно  рядом с мальчишками-выпускниками, надевшими по случаю выпускного бала новенькие строгие костюмчики. Не сумев еще  толком  приноровиться к ним, мальчишки  чувствовали себя неловко. А Таткин  спутник вел себя очень уверенно и непринужденно. Молоденькая  классная руководительница порхала от одной группки своих учеников и родителей до другой. Подлетела она и к Татке.

- Ну и кто же это пришел к нашей Таточке? – защебетала учительница. 

Таткин спутник красиво склонил голову, кивая училке, и коротко представился : «Борис».   Не ожидавшая такого ответа классная руководительница нелепо присела в реверансе и прошептала: «Очень приятно,  Алла Ивановна», - и почему-то покраснела от смущения. А Борис подхватил Татку и легко закружил с ней в танце. Татке очень нравилось, что вся толпа -  и одноклассники, и учителя, и родители – просто глаз не отрывали от их пары. Еще бы, у нее такой парень! Знали бы они еще, чей он сын,  вообще бы от зависти лопнули. Татка мысленно хохотала над всеми - она была счастлива как никогда. Как здорово получилось, радовалась Татка, что  Борис в тот день поссорился с отцом и он не дал  ключи от машины. Борис отправился  в метро, чтобы добраться до работы вовремя. Вот там-то он и увидел улыбающуюся  девушку. Татка стояла на своем любимом месте –  напротив выхода – смотрела на свое отражение в стекле и находила себя ну очень привлекательной. Глаза она всегда  подводила карандашом, не обращая внимания на запреты учителей,  и густо красила короткие реснички французской тушью, подаренной маминой высокопоставленной  клиенткой – от этого глазки, маленькие и невыразительные от природы , становились яркими и броскими, не заметить их  было невозможно. Да и  улыбка Таткина сработала – Борис, привыкший общаться с высокомерными и чопорными сотрудницами  своего министерства , был  покорен Таткиной искренностью и простотой. С девушкой было так легко общаться, что Борис вскоре принял важное для себя решение – пора, как давно уже говорил ему отец, заводить собственную семью.

               Выпускной вечер , тщательно подготовленный учителями, никак не мог пойти по заданному руслу. Все были смущены новым обстоятельством: девчонки шушукались по углам, учителя  удивленно покачивали головами, Альберт, раздавленный увиденным,  сидел на подоконнике и смотрел в одну точку – жизнь рушилась, и он не мог предотвратить этого разрушения.  Мальчишки решили спасать друга. Дружной стайкой они ринулись к виновнице происходящего. «Татка, можно тебя на минуточку», -   серьезно и жестко сказал  Пашка, староста класса. Не переставая улыбаться, Татка подошла к одноклассникам. « Пойдем, поговорить надо», - мальчишки подхватили ее под руки с обеих сторон и потащили на первый этаж, под лестницу, там обычно проходили все школьные разборки. Здесь пацаны обступили Татку плотным кольцом , так что ей некуда было деться  и устроили ей допрос. «Говори, А или Б?»- кричал  на нее все тот же Пашка. Его отчаяние можно было понять – Пашка дружил с Альбертом с детского сада, поэтому судьба друга была ему небезразлична. «А или Б?» - не менее грозно вторили ему остальные.   В какой-то миг Татке  вдруг вспомнился загородный парк, Альберт, согревающий поцелуями  ее замерзшие руки, белочка, спускавшаяся к юноше  на плечо, старое доброе дерево, хранившее их общую тайну…   Маленькое сердце девушки  попыталось что-то прошептать ее разуму, но Татка резко отбросила эти воспоминания и, расхохотавшись, прокричала «Конечно, Борис! А вы все лохи, все, все лохи», - отшвырнула мальчишек и пошла в актовый зал.

                                                      ***

      Я смотрю на Татку: сколько лет пр ошло, а она, кажется, совсем не  изменилась внешне, ну разве что с годами стала поинтересней.  У нее всегда стильная прическа, одевается в ногу с модой, по-прежнему нравится мужчинам. Ой, сколько же их у нее было…. С Борисом жизнь не заладилась сразу, с первых же дней.  Оказалось, что сам он не в состоянии обеспечить ей достойную красивую жизнь, такую, которая всегда была в мечтах Татки. А тут еще грянула перестройка и закончилась помощь всемогущего когда-то отца Бориса. Больше Татке, по ее собственному выражению, ловить было нечего. И она ушла к другому.  А дальше все как в страшном сне – череда Таткиных мужей менялась так быстро, что ее мама не успевала запомнить имена и лица своих зятьев. А Татка все искала того самого, за которым как за стеной каменной. Куда только не заносила ее жизнь – и в Польшу, и в Грецию, и даже в Африку. « Нет их нигде, мужиков-то», - каждый раз после очередного своего замужества говорила Татка.

 Про Альберта никто ничего не знал толком.  Говорили, что он уехал куда-то в Сибирь,  окончил там  педагогический  институт и работал то ли  директором  школы, то ли заведующим  детским домом.   А вот семью так и не завел, хотя я не верю. Неужели, первая школьная  любовь может быть такой настоящей? Вряд ли…

Заливистый хохот подружки выуживает меня из воспоминаний.

- Нет, вы представляете, напялили на меня какой-то мужской черный плащ, велели джинсы закатать, чтоб не видно их было из-под этого балахона, сунули в руки футляр , говорят: «Вы у нас будете девушка со скрипкой! И дальше пошло-поехало: «Мотор!  Массовка пошла! Девушка со скрипкой доходит до здания и останавливается у входа! Остальные идут дальше!» И так семнадцать раз. Искусство, ха-ха-ха. А я в футлярчик-то заглянула – нет там никакой скрипки, обманули… Деньги, правда, заплатили ,без обмана – пятьсот рублей, во как! - Татка  закончила свою речь и почему-то грустно вздохнула.  Мы хотели удивиться, но не успели – Татка звонко рассмеялась.

- Пойду я девчонки, пора мне, я ведь теперь опять   дама замужняя, меня дома муж молодой заждался, - хотела по привычке расхохотаться над своей шуткой, но снова вздохнула и просто улыбнулась, грустно и светло.

Сраженные новостью, мы наперебой заголосили: «Татка, кто  на этот раз?» «Ну ты даешь!» «Давай, Татка, рассказывай!»

-Да что вам  рассказывать! Все равно не поймете… Эх, девчонки…А знаете, как меня муж называет?! Не Татка я теперь, а ТИАНА. Так вот… Курить - здоровью вредить, бросать надо… - Татка смяла  в пепельнице недокуренную сигарету, подхватила сумочку и направилась к выходу, на ходу махнув  нам шелковым шарфом.  Мы смотрели ей вслед и повторяли про себя : «Тиана, Тиана…»