Экспресс

 Тудук-дудук, тудук-дудук – стучат колеса по рельсам.  Мягко и усыпляющее. За окном  плывут пейзажи и я плыву вместе с ними. Плыву, сидя  в мягком  кресле. Серенькая,  в  полосочку ткань,  чистые  стекла,  немногочисленная публика.  Электричка  экспресс. Супер.  Если бы еще она остановилась  на моей станции  -  эх…  но, невозможно  получить все сразу. Если  в каком-то месте  слишком много,  в  другом  обязательно  будет  нехватать. Природа любит  баланс. Вот я и плыву, и думаю себе,  размышляю  о  почти  невозможности  всего  и  сразу.  Напротив   меня, чуть  наискосок  притулился  дядька.  Дядька  косит    глазом   и  я  немедленно  покрываюсь сальной  коркой.  У дядьки  нога  на  ногу,  у  бедра  авоська,  пыльный  ботинок  мотается  в  такт  качке.  Дядька  разлепляет  пухлые  губы:
- Куда  едем,  красавица?
Черт…  сразу послать, или  проявить вежливость?  Вообще,  я  незлобивый  человек,  но  сейчас,  мне  вовсе не до  флирта.  Да и было бы с кем.  Господи, о чем это я?   Смотрю на  пыльный  ботинок  подчеркнуто-осуждающе.  Дядька  присовывается   ближе,  совсем близко  -  А я  петушка  зарезал, а  в  холодильнике  бутылочка,  -   и  многозначительно подмигивает.  Перевожу  взгляд  в  его  сальные  зрачки.  Смотрю в упор. Дядька  чуть  вздрагивает, но  не  отстает. -  Если водочку не любишь,  можем  взять  винца. -  Смотрю и смотрю.  Нет.  Не  получается  у меня  как  у  экстрасенши.  Оглядываюсь по сторонам.  Через два  ряда   -  благообразный  парень.  Серые  глаза,  джинсы,  рубашка  в  клетку. Лет  тридцать.  Парень  перехватывает  мой  взгляд,  задерживает  и  уже  не отводит.  Я  тоже  не отвожу.  Мы  смотрим  друг  на  друга,  смотрим  не  отрываясь,  перекачиваем  флюиды.   Вот,  чуть  улыбнулся,  двинул  рукой,  поправил  волосы и  не выдержал:  отвернулся  в  окно,  невольно  показав  профиль.  В  профиль  он  даже  лучше.  Интересно,  как  его  зовут.  Мысленно  загадываю:  Олег. Дядька  продолжает  бубнить,  крутится  как  уж,  вовсю  старается  закадрить  молодуху.  «Снять»  молодую  дуреху  в  электричке – был  бы  дядькин  подвиг.  Затащить  в  свой  курятник,   напоить,  распять  на  засаленном  матрасе,  а  потом,  в очередную  попойку  с  корешами,  небрежно  оборонить:  тут как-то  подсек одну. Извивалась,  как рыбка. И   приблатненно  цвыркнуть  сквозь  зубы.  И  уже  не  подвиг,  а  обычное  дело. Рутина. 

- Станция   ****евка.  Следущая - *****.  - Не моя.  Моя  мимо.  И  все  же  встаю,  беру  вещи,  двигаюсь  по  проходу  к  тамбуру.  – Куда?  - дядька  вскакивает  и  хватает  за  руку. -  К  мужу, - и выдергиваю руку.  -  Муж  у  меня  участковый.  Анискин  - фамилия.  Андестенд?  -  дядька  застывает  как  вкопанный.  На  лице  проступают  следы  мысленных  усилий. Мне  кажется,  я  слышу,   как  скрепят  его  мозги.   То ли  не  знает, что  такое  андестенд,  то ли  Анискина  пытается  вспомнить.  Но, я  уже в тамбуре.  Электричка   замедляет  ход,  она  всегда  его  замедляет  здесь,  на моей  остановке.  Вот  встала.  Зашипело  в  дверях.  Я  догадываюсь:  сбрасывает  давление,  но двери  не открываются.  А  может  попробовать?  Бросаю  вещи,  упираюсь  руками  в  резиновые  края.  Вот, чуть поддались,  давлю что есть  сил, но  -  нет.  Не  смогу.  Через  голову    чьи-то  сильные  руки  подхватывают   упрямые   края  и  раздвигают.  Как  раз,  что б  прошмыгнуть.  Спрыгиваю  на  платформу,  оборачиваюсь  и… натыкаюсь  на  серые  глаза  и  клетчатую  рубашку.
-  Спасибо… и  почему-то  добавляю – Олег.    
«Олег»  улыбается.  Щедро  и  великодушно.  Как американец.  Как  агент  007. Что  еще  хорошего  ему  сказать?  Но,  прежде  чем  отпустить  двери,  говорит  он:  - «  Привет  Анискину».