Муж, что объелся груш

МУЖ, ЧТО ОБЪЕЛСЯ ГРУШ

ОН был высок и хорош собой, всегда слегка улыбался и освещал своё лицо крепкими зубами из-под слегка приподнятой верхней губы.  Напряжённый взгляд чуть исподлобья довершал портрет. Это было лицо хитрого, оскалившегося хищника. Но странно, оно не пугало. Потому вероятно, что он всегда улыбался.

ОНА не почувствовала угрозы хищника, влюбилась так, что мир без него для неё перестал существовать, захотела иметь от него детей и вышла замуж. ОНА рожала, холила деток и жила своей любовью, купаясь в ней и веря, что она бесконечна.

ОН держал за талию свою молодую жену и думал: «Какая же она стройная и рвущаяся вверх, как молодая грушка». Потом  гладил её светлые, пышные волосы, вдыхал их аромат и шептал: «Какая же ты светлая и пряная, словно цветущая груша».

Шло время…

И вдруг Он заметил ещё одну стройную и высокую. А потом  светлую и пышную.  Они плыли мимо, обволакивая его парфюмом, так напоминающим запах весенней груши, ещё одна, и ещё… ОН огляделся вокруг и увидел огромный грушевый сад. И каждую грушку хотелось потрогать, погладить по коре, сорвать цветок, чтобы  насладиться его ароматом.

И что муж? – А ничего.

ОН гулял и пил,  слава Богу, хоть не бил, стал груб и к её желаниям глух. И она, наконец, поняла, что муж её  просто садовник.  Да к тому же ещё он зол и глуп.

Но дети… Их надо растить в полной семье, чтобы были не ущербные и не жестокосердные. Ей снились эротические сны. Но она терпела, купаясь в нежности и успешности  детей.

Шло время…

Выросли дети. Разъехались. Поставить бы точку. Но появились внуки. ОНА хотела встречать их в бабушкином раю. Но, какой же бабушкин рай  без дедушки? И она продолжала терпеть. А ей всё ещё снились эротические сны.

И что муж? – А ничего.

Груш в саду было так много, а сил, хоть и много, но меньше, чем груш в саду. И, в конце концов, они иссякли. ОН стал ещё глупее и ещё грубее.

«Всё! Всему есть предел»,- подумала ОНА и сделала шаг вперёд, но тут же, как наяву, услышала голос давно ушедшей в бескрайнюю даль бабуни: «Держись мужа, какой бы ни был. Хоть и гнилая стеночка, но за ней затишней».  Дёрнулась назад и стукнулась о  стеночку, которая от её удара заходила ходором. ОНА вдруг представила, как эта ветхая, гнилая стеночка под порывом ветра упадёт на неё и разрушит, сомнёт, задавит. Изо всех сил рванулась вперёд и не пошла, а побежала легко, свободно, как бегают во сне. Свежий ветер терзал её платье, трепал её светлые с серебряным отливом волосы и доносил из сада еле различимый запах грушевых цветов.

И что муж? – А ничего.

Муж уже не чувствовал весенних ароматов. ОН, правда, не пил, не курил и даже уже не гулял. Но был всё так же груб и глуп, слеп и глух, да, к тому же, ещё потерял  и нюх.