Конкурс "ЛитКомета - Полёт № 99" - Номинация Проза

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1

 

Неблагодарная

 

 

Ирина уже давно заметила, что вещи могут либо помогать, либо вредить. Например, собираясь на экзамены, она всегда готовила один и тот же костюм (тёмно – синюю двойку: прямая юбка и жилет). Однажды   именно в нём получила «отлично», и теперь эта одежда являлась символом удачи, и ведь правда помогала.

А вот розовое платье, очень нарядное и приятное, постоянно вредило. Стоило его надеть, как начинались неприятности. Поэтому оно чаще висело в шкафу, вызывая вопросы и недоумение у мамы.

Вчера, гуляя с мамой по базару случайно наткнулись на удивительно красивое платье для Ирины: нежно – голубое с белоснежными ромашками. Ирина только его надела, сразу поняла – это её вещь. Нежный ситец ловко сел на фигурку девушки, делая её ещё стройней. Цвет платья красиво подчеркнул голубизну её глаз и необычный оттенок пшеничных вьющихся волос.

Утро нового дня радовало. Казалось, солнышко ласково целует каждую ромашечку на платье, а небо добавляло ему своей яркой утренней голубизны. Девушке хотелось улыбаться всем и каждому. К тому же, в этот весенний день она впервые ехала по пионерским лагерям в качестве проверяющей. Эта новая роль и бодрила, и пугала.

Какой же наивной Ирина была раньше. Только когда села принимать переводные экзамены у студентов, только тогда сообразила, насколько непроста роль экзаменатора. Думалось ведь как: «Плёвое дело – работа экзаменатора! Сиди себе, и знай, заваливай!» Однако, чтобы завалить, надо элементарно понимать, ЧТО спрашиваешь, и самой ориентироваться в материале. Ни один студент не увидел тогда её жуткого волнения. Постепенно успокоилась, и вопросы нашлись, и ответы.

Теперь же она спешила на общий выезд преподавателей по лагерям. Нужно было проконтролировать студентов, которые работали на летней практике. И всё было отлично. С ветерком проехались по тем лагерям, где работали её студенты.
После обеда ещё надо было успеть в техникум, поэтому Ирина попросила высадить её. Водитель техникумовского автобуса предупредил, что подвезти не сможет, придётся идти пешком до города. Молодости всё нипочём, и Ирина бодро кивнув, выскочила на дорогу. Маленький пазик поехал дальше, фыркнув выхлопными газами в сторону вредной девушки. 

То, что идти далеко, было ясно. Одолеть бы хотя бы часа за два это огромное расстояние. До пригорода было не меньше 10 километров. Девушка вздохнула, сняла свои босоножки, и пошла вдоль дороги, помахивая ими. Так она прошла поворот на аэропорт, откуда на полном ходу выехала серая «Чайка». Мельком взглянув, Ирина отметила, что в салоне двое мужчин, сидящих впереди. Машина стремительно набирала скорость. Девушка шла, думая о многом и ни о чём. Вдруг резкий визг тормозов привлёк её внимание. А потом машина стала быстро сдавать назад. Поравнявшись с ней, водитель остановился, и приоткрылась дверь седока рядом. В машине сидели двое мужчин в обычных тёмно – серых костюмах.

 

- Нет! Сама дойду! – поспешно отказалась Ирина, помня постоянные наставления мамы.

- Вы же устанете! Вам далеко? – продолжал настаивать всё тот же водитель.

- Не так уж и далеко! Только до пригорода! – попыталась успокоить его девушка, а заодно и отвязаться.

- Ну, тогда тем более, чего Вам идти! Доедите с нами быстро! – не думая сдаваться, продолжил уговоры водитель. Пассажир так и не смотрел в сторону Ирины, но создалось впечатление, что именно он настаивает на помощи, и именно он подсказывает,  что нужно говорить.

- У меня нет денег на такси! – выдвинула последний аргумент девушка.

- А мы и не просим! Просто подвезём и всё! – и при этих словах распахнулась задняя дверца  машины.

«Собственно, а что такого! – подумала про себя Ирина.  – Довезут, а я быстро выскочу из машины, если что! Сзади ведь я буду сидеть одна!», и она смело шагнула к машине.

Ровно за 15 минут её довезли до нужной остановки. Всё это время девушка сидела, прижавшись к ручке двери, чтобы воспользоваться ею в нужный момент. Пальцы побелели, сжимая ручку, готовые мгновенно нажать на неё. Сидящие впереди даже не говорили с ней. Они беседовали очень негромко о своих проблемах, совершенно забыв про неё. Но это было обманчивое впечатление. Ровно на остановке машина притормозила, выпуская девушку. Она поблагодарила, и тут же пересела в нужный автобус. Голубое в ромахах платье выручило её сегодня, день удался…

 

Прошло несколько месяцев. По городу властно прохаживалась осень. Она швыряла порыжевшие листья золотом под ноги прохожих. Они кружились и падали, а потом ветер снова поднимал их как птиц на крыло, заставляя лететь всё дальше.

 

- А здороваться Вас никогда не учили? – затем выжидательно смотрит серыми, почти ледяными  глазами в серые тёплые глаза Ирины. Она хлопает густыми ресницами, не понимая суть претензий.

- Простите! Но я Вас  вижу впервые! – смутившись напором незнакомца, отвечает она.

- Значит, как ехать до города, так можно! А как поздороваться, то  никак! – добивает он.

- Здравствуйте, конечно! – говорит ошеломлённая девушка. – Только я ведь Вас видела со спины, и Вы были, насколько я помню, в штатском! – в этот момент Ирина отчётливо вспомнила бритые затылки впереди сидящих мужчин.

Незнакомец ещё раз фыркнул, и удалился, неся на лице скорбь и полное уныние.

К остановке подошёл спасительный автобус, чтобы исправить неловкость всей абсурдной ситуации.

 

 

 

 

2

 

 

 

Осень

 

 

 

Олег не был дома лет семь. Все эти годы он раскручивал бизнес за границей. Но в последние полгода мать настойчиво звала его приехать. Октябрь в этой стране очень не похож на тот, куда мужчина собрался ехать. Здесь во всю цвели на клумбах цветы, листья и не думали желтеть. А дома октябрь отдавал уже холодком и дождями. Но мужчина отложил дела на неделю и сейчас летел в самолёте в родной город. Часа через четыре Олег будет дома и под тихие разговоры пассажиров по самолёту, мужчина вспоминал о своём детстве.

То, что он не родной сын, мальчик узнал от матери в двенадцать лет. Возможно, это поздно, но Олег никогда не ощущал каких - либо косых взглядов от соседей по дому, и в школе никто не говорил парню, что он приёмыш. То ли всё вокруг были такие хорошие, то ли действительно не знали об усыновлении. Мальчик помнил, что переехали они в этот район давно, когда ему было года три. До этого семья жила на окраине в коммуналке, а затем их жизнь поменялась в лучшую сторону. Отцу от завода дали двухкомнатную квартиру. После комнаты с соседями, эта «двушка» была неслыханной роскошью. У Олега появилась своя комнатка, а мама и папа заняли большую комнату, как они с гордостью называли её «зала». Мысли текли плавно, в памяти рисовались картины беззаботного детства. У мальчика было всё, что необходимо для школы, для спортивной секции по боксу. А когда Олег узнал, что он не родной сын, то не плакал, не ругался с мамой, а принял это, как факт. Парень подрос и не стремился найти мать, которая его родила. Ему было хорошо в семье, и менять что-либо в своей жизни он не собирался. Иногда, Олег видел, заплаканные глаза мамы. Он подходил к ней, обнимал и спрашивал, что случилось. Но женщина говорила, что ничего особенного, что ей просто взгрустнулось. Папа умер внезапно, и это было самое страшное потрясение для сына. Мужчина ничем не болел, а утром просто не проснулся. Олег с матерью прибывали в состоянии шока. Они долгое время не хотели мириться с несправедливостью жизни. Но время брало своё. После окончания школы Олег поступил в институт, а окончив его, пошёл работать на тот же завод, где некогда трудился его отец.

Инженерная должность Олега устраивала. Заработанные деньги парень приносил матери. Она не хотела брать, считала, что сын уже взрослый и ему они нужнее. Мать мечтала, что Олег женится и у неё появится внук. Так и случилось. Свадьбу справляли в кафе весело и шумно. Как и положено, через девять месяцев у пары родился мальчик. Мама Олега стала бабушкой и очень этим гордилась.

Начались трудные для страны перестроечные времена, и Олег принял решение уехать за границу. Почва для этого была. За границей очень давно жили дальние родственники мамы. Они приняли молодую семью, а в дальнейшем Олегу повезло ещё больше, он открыл мастерскую по ремонту автомашин.

Олег нечасто навещал мать. Она сама приезжала пару раз в гости к сыну и внуку. Но в последнее время здоровье несколько пошатнулось, перелёты для матери стали обременительными. А в эти полгода мать очень сильно настаивала, чтобы Олег прилетел к ней. Он спрашивал, что случилось, но она отвечала: «Так надо, сынок. Очень надо».

И вот Олег летел в родной город. Там господствовала осень. Деревья облетали. Ветер уносил их вдаль. Октябрь не щадил и прохожих. Ветром задувал в лицо. Но самолёт приземлился. Мужчина быстро получил багаж и уже через час входил в подъезд дома. На пятом этаже Олег остановился. Сердце колотилось от волнения, что вот сейчас, через несколько минут он увидит мать.

Дверь открылась быстро, как будто мама ждала его в коридоре. Охи и ахи, объятия и поцелуи. Женщина смотрела на сына, а слёзы текли по щекам. Но она справилась с эмоциями и повела Олега на кухню. Вкусно накормив сына, Нина Ивановна вновь засуетилась. Мужчина смотрел на постаревшую мать, и сердце сжималось от мысли, а если она умрёт? Он так привык, что мама всегда рядом, пусть в разных странах, но рядом душою.

Нина Ивановна быстро перемыла посуду и присела на табурет к столу.

- Олежек, я ведь не так просто просила приехать домой за тысячи километров. Знаю, что у тебя дела. Мне хватает наших разговоров по телефону. Ну, тут такое произошло…,- и, не договорив, мать замолчала.

Сын пристально смотрел на женщину и тоже молчал.

Мать справилась с волнением и вновь произнесла:

- Сынок! То, что я сейчас тебе расскажу, случилось давно. Но я обязана посвятить тебя во все подробности тех лет. Итак, послушай. Мы с отцом взяли тебя из Дома малютки, совсем крохой, месяца три тебе было. Полюбили сразу, как родного. Да ты и есть наша кровиночка. По родству приходишься мне племянником.

- Что? - выкрикнул Олег. От неожиданного признания матери мужчина аж "подпрыгнул" на табурете, потом сцепил ладони и замолчал. Он знал, что если сейчас мать перебивать, то она собьётся от переживаний и не расскажет всей сути. А женщина продолжала:

- Я вижу, что ты в недоумении от того, что услышал. Но дальше ещё серьёзнее. Мы растили тебя, одевали, обували, учили и знали с отцом, что настоящую правду рассказать когда-нибудь придётся. Отец не дожил до этого момента, а я принимаю на себя всю ношу ответственности. Родила тебя моя младшая сестра...

Олег вновь был шокирован, кровь прилила к щекам, на лбу выступила испарина. Мужчина встал с табурета и заходил по кухне.

Мать продолжала:

- Она родила тебя рано, в семнадцать лет. Уехала учиться в другой город, а через девять месяцев вернулась с тобой. Родители у нас были очень строгие, старой закалки и не пустили дочь на порог. Они боялись осуждения соседей, коллег по работе. Им проще оказалось забыть дочь, чем краснеть от сплетен, что младшенькая "принесла в подоле". В те времена общественное мнение играло огромную роль. Я уже года три была замужем, но детей нам Бог не дал. Сестра моя Ольга не пошла к нам с Петей, а скиталась с месяц по подружкам. Она стеснялась моего мужа, а может страх позора давил её сильно. Однажды, сестра позвонила мне и сказала, что уезжает одна, а тебя сдала в Дом малютки. Ольга сильно плакала и просила забрать младенца оттуда. Сама она написала отказную и решила навсегда покинуть наш город. Мы с Петей забрали тебя. Это было непросто. Много пришлось справок принести, но всё закончилось хорошо, нам отдали мальчика на воспитание. О сестре я долго ничего не слышала, а потом она звонила раз в год, спрашивала о тебе. Прошли годы. Сынок, пойдём со мной, - и с этими словами мать взяла сыну за руку и повела в комнату. Они подошли к комнате Олега, где он жил в детстве.

Мать открыла дверь, и они вошли. Мужчина увидел, что в комнате ничего не изменилось, только вместо его кровати, в углу стоял расправленный диван. На диване лежала женщина.

Мать подошла, тронула её за плечо и сказала:

- Оля, он пришёл!

Олег приблизился к кровати и с ужасом всматривался в незнакомое лицо. Женщина пугала худобой, тёмные круги под глазами делали её похожей на ведьму, седые волосы растрепались по подушке.

- Олег, это твоя родная мама, - произнесла Нина Ивановна.

Мужчина стоял и смотрел на исхудавшее лицо незнакомой женщины. Она с трудом повернула голову и посмотрела на сына с жадностью, как бы хотела запомнить его черты навсегда.

- Мама,- обратился Олег к приёмной матери.

- Я знаю, что ты хочешь спросить. Она не может говорить. Уже полгода Ольга живёт у меня. Болеет сильно, но как только приехала, то хотела увидеть тебя.

Олег присел на стул у дивана, положил свою большую руку на иссохшую руку родной матери и произнёс:

- Прости, мама, что я никогда не думал о тебе.

Из глаз женщины полились слёзы.

Олег всю неделю был рядом с мамами. Рассказывал о себе, о сынишке, их внуке. Женщины слушали его с огромным интересом, впитывали каждое слово. Но, пришла пора, уезжать. Расставание было тяжёлым, но неизбежным.

А через месяц мать позвонила Олегу домой очень рано и сообщила, что Ольга умерла.

Олег стоял с трубкой в руке и бормотал:

- Прости, мама, что я никогда не думал о тебе.

Проснулась жена и спросила:

-Ты чего это бормочешь?

- Мама, мама, мама родная умерла!

Марина соскочила с кровати, обняла Олега и отвела на кухню. Мужчина сидел на стуле и плакал, а ведь он не плакал очень давно и думал, что слёз у него нет...

 

 

 

 

 

3

 

 

 

Заманчивое предложение

 

 

 

Так случилось, что в пору моей юности было очень престижно, даже чрезвычайно почётно состоять в рядах коммунистической партии. Нас торжественно принимали в октябрята, потом с не меньшим пафосом в пионеры. В старших классах считалось позором не быть в рядах ВЛКСМ – Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Исходя из всего вышесказанного вывод однозначный – только избранные могли вот так просто попасть в ряды коммунистической партии. Или надо было чем–то выделиться, отличиться из общей «серой массы» комсомольцев. Ну, подвиг, не подвиг, а Поступок с большой буквы совершить должен. Это если хочешь пополнить ряды коммунистов ещё в юности. В зрелом возрасте попроще принимали в ряды избранных, но тоже не без заслуг и отличий. Большинство граждан  до конца дней своих оставались рядовыми рабочими и служащими.

 

Теперь вам будет ясна история, о которой хочу рассказать.

Так случилось, что я поступила в пединститут только после того, как год отработала по специальности. Учиться заочно всегда считала халтурой. Поэтому стремилась поступить на очное отделение. Поступала, уже имея средне–специальное образование. В тот год те, кто имел дипломы с отличием по окончании средне-специальных заведений, могли пройти по эксперименту. Он заключался в том, что если ты набираешь за первые два экзамена 9 баллов, то спокойно проходишь, не сдавая ещё два экзамена. Короче, надо было получить либо две пятёрки за первые два экзамена, либо пятёрку и четвёрку. Мои опасения касались русского языка. Год перерыва в обучении мог сказаться. Но мне повезло. Знания педучилища оказались очень крепкими. Сдав всего два экзамена я была зачислена в институт .

В группе я оказалась почти старше всех. Основная масса девчат поступила после школы. Иногда мне казалось, что они совсем дети с их непосредственным отношением ко всему, начиная от учёбы и заканчивая бытом. Наверно, эта рассудительность отражалась на мне как то и внешне.

Однажды ко мне подошла наша куратор. Имя её я забыла. Пусть оно останется в истории. Ещё не старая женщина, очень привлекательная особа, изъявила желание поговорить со мной наедине, конфиденциально.

- Скажи, как тебе учёба? Не трудно учиться? – издалека начала она.

- Нет, всё нормально! – ответила я, ещё не сообразив о смысле беседы.

- А с девочками у тебя как складываются отношения? – забросила она следующий щупалец.

- И с девочками всё нормально! – пожав плечами, сообщила я, надеясь, что не сильно огорчила.

- Послушай, а как ты относишься к тому, чтобы на четвёртом курсе института мы тебя рекомендовали в Коммунистическую партию? – она с интересом наблюдала за моей реакцией на столь важный вопрос.

- Вообще – то, было бы не плохо! – само предложение уже звучало очень почётно для меня – обычной студентки. Начало  беседы получилось очень неординарное. Где–то был подвох, но пока я его не почувствовала.

Куратор продолжила более смело, видя мою заинтересованность.

- Мы обязательно рекомендуем тебя в партию, но при одном условии! – она многозначительно замолчала.

«Так! Началось!» - подумала я, - «Интересно, а кровью не надо будет расписываться?» - пролетевшая шальная мысль оказалась не так далека от истины. Куратор продолжила:

- Если ты будешь рассказывать всё, что происходит в группе! Если будешь говорить обо  всех разговорах и действиях девочек, то и мы постараемся дать тебе очень достойную рекомендацию! – очень веско и вкрадчиво закончила она.

Оторопь взяла меня. Значит, не много – не мало, надо «стучать» в полном смысле этого слова. Я минуту рассматривала кураторшу. Она улыбалась, совершенно уверенная, что сказанное ею – просто невинное предложение,  от которого может отказаться только полная идиотка.

- Знаете! Мне не нужна такая партия, куда надо вступать ценой стукачества и доносительства! – ответ мой был тихим, но достаточно твёрдым.

Она постепенно стёрла улыбку со своего лица, а потом прошипела:

- Ну что же, это твой выбор! Не пожалей!

Может впоследствии она и пыталась мне строить козни, но на моей учёбе это никак не отразилось. Я закончила институт. Правда, в партии так никогда и не состояла. А вот кураторша   с той минуты делала вид, что не знает меня. Да и я больше не хотела знать её. Так взаимно мы оттолкнулись.

Из наших никто не вступил в партию к концу обучения, значит,  все отказались от столь великой чести. И я, понимая это, гордилась девчонками, да и собой, что не стала досадным исключением.

Вот так партия осталась без молодого вливания в лице студенток нашей группы.

 

 

4

 

 

 

 

ГЛАЗА МАЛЬЧИШКИ

 

 

 

 

Расскажу тебе сказку... Которая намёк, кто поймет, тому урок! (Это правильное звучание известного выражения!) Скажи я, что далее – правда, что так и было, ты как материалист-рационалист задёрганный бытом – не поверишь?

Умирала Земля… От удушья... Еле слышно было её дыхание, а сердце уже почти не билось. Только боль толчками и космические волны пытались расшевелить его. Поздно ночью свет незаметной звезды привлек внимание старика с детскими глазами... Стоял он у окна и смотрел в ночное небо. Мучила его бессонница. И сердце его было наполнено тоской и полынной памятью. И шепнула ему звезда, что есть другая Боль от которой зависит Жизнь всех живых на планете. Что именно эта боль поймала его сердце. И еще звезда напомнила о детских Мечтах совершить подвиг. И о нынешних мыслях, о том, что жить праведно, это тоже подвиг по этим-то временам. И даже просто Живым грешным проживать, а не мертвым, во тьме и рядом с Тьмою - не меньший подвиг. И напомнила звезда о внутренней Силе человека, которая спит в каждом человеке. Но эта Сила закована цепями зла, обиды, зависти почти у каждого. И лишь те, у кого глаза ребёнка могут её применять. Много чего еще поведала далёкая небесная искорка. Но… это... для других сказок. Долго старик стоял у окна и не заметил, когда и куда исчезла, спряталась эта звезда. Только почувствовал –  его сердце наполнилось теплом. Затем ему "приснилось", что он знает причину Большой Боли. Он вспомнил те знания, которые он искал на своем жизненном пути. Знания, которые откладывал в сторону, как не актуальные, сказочные для обычной жизни. Так его учили земные учителя и окружение. Но это Знание проросло в нём! И отталкивало от него обычных людей. В следующие бессонные ночи, он услышал стоны Земли. И "увидел" под слоем, нет – под бронёй Тьмы, мрачное пятно и угадал – там Кристаллическое Сердце Земли. Оно шевелилось и пыталось сбросить тяжесть, которой придавила её Тьма. Старик перебирал, вспоминал восточные, шаманские, другие мистические практики. Но понял, что ритуалы в этой битве не нужны. Не помогут. Что только Вечное может победить Тьму.

И обратился Старик за помощью к Источнику Всего. Но получил ответ: " У тебя всё есть для Победы! У тебя есть Сила!"

Тело старика с детскими глазами лежало одеревеневшим на кровати. Его пламенная Душа и его Любовь, его истинная Сила устремились объединиться с Кристаллом. Не один день, ни одну ночь Душа и Любовь просачивались как Живая вода сквозь плотную пыль Тьмы, и рвали стальную (нет других определений) паутину, как лазерный луч прожигали многослойную броню. А как Тьма сопротивлялась! Она призвала все свои резервы, силы инфернальных, Пекельных миров, лярв, бесов и не имеющих название. Но те, в старике видели, чувствовали труп и уходили, не видя достойного соперника. Родные, родственники и друзья старика готовились к похоронам. Несколько раз родственники хотели вызвать врачей, но старик хрипел, рычал на них:"Нееет!" Постепенно Душа и Любовь начали пробиваться к Кристаллу. Слой брони становился все тоньше и тоньше. И, вот, Кристалл встрепенулся энергично и краешек его показался сквозь пепел Тьмы. О! Это был прекрасный Свет! Жемчужный, рубиновый, золотистый! И вдруг, сверху с Небес навстречу к Кристаллу протянулись, нет не лучи, а струны такого же света чем то, напоминая Северное Сияние! Нет, они не соединились с Кристаллом, но они образовали вокруг Земли сферу из этих цветов, образовав препятствие для Тьмы для переброски ее слуг. И освобождение пошло быстрее, гораздо быстрее. Старик стал совсем плох. И Душа, и Любовь вынуждены были вернуться в тело, где сохранялась лишь та искорка Небесной Звездочки. Это она согревала и хранила Живым сердце старика, пока Душа и Любовь исполняли его Волю.

Через два-три дня старик вновь отправил Душу продолжать работу. Но, Кристаллическое Сердце Земли было уже свободно! Оно пульсировало ровно и сильно! Те же цвета: жемчугов, сакуры и цветущих одуванчиков, колючие и в тоже время мягкие, окружали это Сердце! Да! Оно по форме напоминает то сердечко, которое рисуют влюблённые! Только имеет миллиарды граней. Живой Драгоценный Кристалл. А Тьма... Её пыль почти рассеялась, но не исчезла. Она быстро приспосабливается, прячется. Она умеет ждать.

А в это время ученые всех стран зафиксировали рост частот Шумана на планете Земля, рост почти в три раза! Небывалый всплеск. И есть предположение, что будет расти еще не раза и не два! А эзотерики, мистики заговорили о том, что сбываются древние предсказания и наступила Новая Эпоха Вознесения, что произошел Квантовый скачок.

Наступила календарная Весна. Старик с глазами мальчишки, улыбнувшись, подумал, что давно он не записывал стихи и не разговаривал со своим другим Шекспиром. И, что листы белой бумаги, (белый цвет лишь один из спектров Кристалла), ждут его чувств и мыслей. И просят наполнить их время и пространство Силой. И взял старик шариковую ручку. И… родилась сказка. И… Жизнь продолжается.