Сосед-невидимка

  Все мы равны в этой жизни. И не только в бане. Все мы кому-то не только родственники, супруги, родители и дети. Все мы соседи. И соседи разные. Шумные и тихие, общительные и нелюдимые, активные и безразличные, постоянные и временные.
Как говорят на Востоке, выбираешь не дом, а соседа. Соседи  есть всегда и везде. Исключая, конечно, необитаемый остров. И  без претензий к соседу редко кому удаётся совместно сосуществовать. Как говорит пословица, сосед спать не даёт: хорошо живёт. Так что идеальные соседи – это когда они в отъезде.
  А вот соседство в студенческом общежитии – это что-то особенное. Соседняя комната (да и не только) для тебя почти что своя. Бывало, возвращаешься с занятий в свою комнату голодный и жаждущий поваляться на своей кровати и видишь, что из кастрюли кто-то из соседей наворачивает сваренный тобой суп, а на твоей кровати сидят двое и смотрят телевизор. И тебя сия картина почти не удивляет.
Как-то и я принял чужую комнату за свою. Войдя без стука и, сняв два разных ботинка, молча завалился на свою (по моим ощущениям) кровать. Правда, меня извиняет то обстоятельство, что в тот момент был в сильном подпитии.
Да и на бытовые принадлежности особо тратиться не приходилось. В какой-нибудь комнате всегда можно было по-соседски взять в безвозмездную аренду то, что тебе понадобилось или же, наоборот, отдать самому. Так что все неудобства студенческой коммуны переносились легко и без претензий. Да и разнообразные соседские шумы воспринимались с пониманием.
   Многоквартирный дом, где я давно живу не новый, скоро полтинник стукнет. Так что, сами понимаете, за столько лет ремонт проводился в каждой квартире, и не раз. Эстафета ремонтов нескончаема. Победно закончившись в одной квартире, он после небольшого перерыва начинается в другой. Много пережил я соседских ремонтов, но один из них запомнился. Вы справедливо спросите, чего такого в нём особенного. Сейчас узнаете.  
  Поселился в соседнем подъезде сосед. Замечательный или нет, не знаю. Общаюсь  я с ним исключительно на уровне «Здрасьте!». Как принято, перед заселением сосед затеял в новой успевшей состариться квартире ремонт. Дело, конечно, хорошее. Но безболезненно это стихийное бедствие проходит  только в отдельном доме, а не в многоквартирном.   
  Каждому приходилось когда-нибудь это испытывать. Поначалу относишься к почти непрерывному вою дрели и монотонным ударам сбивающего старую штукатурку топора с пониманием. Потом с раздражением. Потом с криминальными мыслями. Как прав был Михаил Генин! («Своего соседа любить труднее, чем всё остальное человечество»).
  Продолжалась эта какофония дня три. Близлежащие, т.е. близживущие соседи вздохнули с облегчением. Похоже, стихийное бедствие – ремонт закончился. Но не тут-то было. Вселившийся, наконец, сосед устроил нам новое испытание. В разное время дня и даже ночи стали раздаваться новые звуки. Далеко не музыкальные. Однозначно их можно было интерпретировать как удар створки двери об косяк. Причём с такой силой, что даже в нашей квартире, что в соседнем подъезде было слышно.
  - Сходил бы в эту квартиру, поговорил с этим придурком по-мужски, - после бессонной ночи попросила-приказала утром жена. – Долго он нас своей дверью будет мучить?
  - Да я уж и сам собирался, - успокоил я жену, – одно не понимаю: те, что в соседних квартирах живут, мазохисты что ли. Почему из них никто ему не скажет?
  Но я был не прав. Когда  вошёл в соседний подъезд и поднялся на лестничную площадку перед нехорошей квартирой, соседи, которых незаслуженно квалифицировал  мазохистами, уже были там. Главная соседка Лиза – её квартира рядом с нехорошей – усердно стучала обеим руками в дверь возмутителя спокойствия.
  - Вот зараза, какой уж раз стучу, а не открывает, - не прерывая стука сказала она. В ответ, будто издеваясь, раздался очередной стук двери об косяк.
 - Совсем, гад, оборзел! – возмутился Гриша – сосед из квартиры напротив.
  - А давайте ему свет отключим, - внёс рацпредложение сосед Толик. Я нашёл в электрощите соответствующий автомат. Света в нехорошей квартире не стало, но реакции от хозяев мы не дождались. Зато дождались ещё одного удара двери в квартире.
  - Я щас, - сказал Гриша и через минуту вышел из своей квартиры с топором.
  - Ты что Гриша, не бери грех на душу, - не поняла маневр соседа Лиза.
 - Не боись Лиза, я только дверь отожму. Гриша, вставив топор в щель, аккуратно, будто каждый день этим занимался, выдавил створку из косяка. Хорошо новый хозяин ещё не успел заменить старую деревянную дверь на металлическую. Мы все оказались, наконец, в нехорошей квартире. Но в ней хозяев не было. Не было даже мебели. По квартире в прямом смысле гулял ветер. Именно ветер-хулиган и шлёпал створку балконной двери об косяк. Что он нам тут же и продемонстрировал.
  - Это что ж получается, я теперь ветру морду бить должен? – разочарованно - риторически заключил Гриша.
  «И как до меня раньше не дошло, что это ветер», - наверняка подумал каждый из нас. Не освоившие метод дедукции соседи расходились молча.               

© Copyright: Карим Азизов, 2017

Регистрационный номер №0378113

от 2 марта 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0378113 выдан для произведения:   Все мы равны в этой жизни. И не только в бане. Все мы кому-то не только родственники, супруги, родители и дети. Все мы соседи. И соседи разные. Шумные и тихие, общительные и нелюдимые, активные и безразличные, постоянные и временные.
Как говорят на Востоке, выбираешь не дом, а соседа. Соседи  есть всегда и везде. Исключая, конечно, необитаемый остров. И  без претензий к соседу редко кому удаётся совместно сосуществовать. Как говорит пословица, сосед спать не даёт: хорошо живёт. Так что идеальные соседи – это когда они в отъезде.
  А вот соседство в студенческом общежитии – это что-то особенное. Соседняя комната (да и не только) для тебя почти что своя. Бывало, возвращаешься с занятий в свою комнату голодный и жаждущий поваляться на своей кровати и видишь, что из кастрюли кто-то из соседей наворачивает сваренный тобой суп, а на твоей кровати сидят двое и смотрят телевизор. И тебя сия картина почти не удивляет.
Как-то и я принял чужую комнату за свою. Войдя без стука и, сняв два разных ботинка, молча завалился на свою (по моим ощущениям) кровать. Правда, меня извиняет то обстоятельство, что в тот момент был в сильном подпитии.
Да и на бытовые принадлежности особо тратиться не приходилось. В какой-нибудь комнате всегда можно было по-соседски взять в безвозмездную аренду то, что тебе понадобилось или же, наоборот, отдать самому. Так что все неудобства студенческой коммуны переносились легко и без претензий. Да и разнообразные соседские шумы воспринимались с пониманием.
   Многоквартирный дом, где я давно живу не новый, скоро полтинник стукнет. Так что, сами понимаете, за столько лет ремонт проводился в каждой квартире, и не раз. Эстафета ремонтов нескончаема. Победно закончившись в одной квартире, он после небольшого перерыва начинается в другой. Много пережил я соседских ремонтов, но один из них запомнился. Вы справедливо спросите, чего такого в нём особенного. Сейчас узнаете.  
  Поселился в соседнем подъезде сосед. Замечательный или нет, не знаю. Общаюсь  я с ним исключительно на уровне «Здрасьте!». Как принято, перед заселением сосед затеял в новой успевшей состариться квартире ремонт. Дело, конечно, хорошее. Но безболезненно это стихийное бедствие проходит  только в отдельном доме, а не в многоквартирном.   
  Каждому приходилось когда-нибудь это испытывать. Поначалу относишься к почти непрерывному вою дрели и монотонным ударам сбивающего старую штукатурку топора с пониманием. Потом с раздражением. Потом с криминальными мыслями. Как прав был Михаил Генин! («Своего соседа любить труднее, чем всё остальное человечество»).
  Продолжалась эта какофония дня три. Близлежащие, т.е. близживущие соседи вздохнули с облегчением. Похоже, стихийное бедствие – ремонт закончился. Но не тут-то было. Вселившийся, наконец, сосед устроил нам новое испытание. В разное время дня и даже ночи стали раздаваться новые звуки. Далеко не музыкальные. Однозначно их можно было интерпретировать как удар створки двери об косяк. Причём с такой силой, что даже в нашей квартире, что в соседнем подъезде было слышно.
  - Сходил бы в эту квартиру, поговорил с этим придурком по-мужски, - после бессонной ночи попросила-приказала утром жена. – Долго он нас своей дверью будет мучить?
  - Да я уж и сам собирался, - успокоил я жену, – одно не понимаю: те, что в соседних квартирах живут, мазохисты что ли. Почему из них никто ему не скажет?
  Но я был не прав. Когда  вошёл в соседний подъезд и поднялся на лестничную площадку перед нехорошей квартирой, соседи, которых незаслуженно квалифицировал  мазохистами, уже были там. Главная соседка Лиза – её квартира рядом с нехорошей – усердно стучала обеим руками в дверь возмутителя спокойствия.
  - Вот зараза, какой уж раз стучу, а не открывает, - не прерывая стука сказала она. В ответ, будто издеваясь, раздался очередной стук двери об косяк.
 - Совсем, гад, оборзел! – возмутился Гриша – сосед из квартиры напротив.
  - А давайте ему свет отключим, - внёс рацпредложение сосед Толик. Я нашёл в электрощите соответствующий автомат. Света в нехорошей квартире не стало, но реакции от хозяев мы не дождались. Зато дождались ещё одного удара двери в квартире.
  - Я щас, - сказал Гриша и через минуту вышел из своей квартиры с топором.
  - Ты что Гриша, не бери грех на душу, - не поняла маневр соседа Лиза.
 - Не боись Лиза, я только дверь отожму. Гриша, вставив топор в щель, аккуратно, будто каждый день этим занимался, выдавил створку из косяка. Хорошо новый хозяин ещё не успел заменить старую деревянную дверь на металлическую. Мы все оказались, наконец, в нехорошей квартире. Но в ней хозяев не было. Не было даже мебели. По квартире в прямом смысле гулял ветер. Именно ветер-хулиган и шлёпал створку балконной двери об косяк. Что он нам тут же и продемонстрировал.
  - Это что ж получается, я теперь ветру морду бить должен? – разочарованно - риторически заключил Гриша.
  «И как до меня раньше не дошло, что это ветер», - наверняка подумал каждый из нас. Не освоившие метод дедукции соседи расходились молча.               

 

Мучения комфортом

Страсти Дед Морозовы