Поздно…Поздний… Опоздать… Виктор не любил эти слова. Кто определяет, что поздно, а что ещё нет? Ему исполнилось шестьдесят. Это много или мало? Ну, как гласит открытие известного ученого, – «всё относительно». Вон, у него в соседях - Иван Иванович, восьмидесяти двух лет! А в глазах, густо окутанных сеточкой морщин, ни намека на уныние! Бодр и жизнерадостен! Так Виктор по сравнению с ним – совсем ещё молодой! И впереди может быть ещё целых двадцать лет! К тому же, в отличие от людей его возраста, ему нравился свой возраст. Уже нет тех легкомысленных и мгновенно-проходящих фонтанов юношеских грёз и ошибок. Всё, имеющее ценность, уже пережито и переосмыслено, можно делать выбор в радостях в этой жизни. Ах, да, любовь… Ну, это мы уже тоже проходили. Её не бывает. Может, она и есть. Возможно, Виктор и ответил бы, любил он в этой жизни или нет. Но будучи человеком прагматичным и стоящим на земле двумя ногами и без розовых очков, ему нужен было чёткое определение, а что такое любовь. А поскольку общего мнения и точного определения так и не придумало человечество, несмотря на прекрасные попытки менестрелей всех времен и народов, то тогда и думать об этом не стоит. Да, была у него история своя. Но это был взрыв1 Такой же мощный и красивый, но и такой же разрушительный, оставивший после себя груды пепла и боль. И если это любовь… Нет, увольте. Едва пережив и придя в себя, Виктор пошел по пути наименьшего сопротивления. Всё ещё сохранившаяся былая стать, чувство юмора, обширный кругозор и знание психологии людей позволяло ему легко находить удовольствие в общении и окружении красивых дам без ущерба для его души. А будучи в какой-то мере рыцарем, он умел делать праздник и для своей временной избранницы. Но именно праздник! Который бывает прекрасным, воздушным, веселым, но… всегда заканчивается. Об этом знали и его пассии, впрочем, и не сетовали: умел Виктор даже расставаться красиво.
Так думал моложавый мужчина с серебристой копной волос, в которых всё ещё угадывался чёрный цвет молодости, поджидая на остановке маршрутку номер двадцать девять. У него в гараже стояла его любимая бежевая Хонда. Но любил он время от времени делать выходы в народ. Понаблюдать за людьми, подмечая и придумывая им судьбы, чтобы потом, придя домой, переносить их на страницы своих романов. Самая лучшая практика для писателя – писать с натуры. Кто сказал, что это возможно только для художников? Отнюдь! Улица – замечательная палитра характеров и ситуаций. Вот взять хотя бы эту женщину. Она подбежала к маршрутке, когда уже почти все пассажиры зашли и торопливо заняли немногочисленные места. Вскочив на подножку, она спросила, обращаясь неопределенно к кому звонким голосом: «Я доеду до площади Ленина?» «Доедете!» - дружно ответили пассажиры с солирующим голосом водителя. Люди в таких малых и временно-случайных сообществах быстро входят в роль советчиков, аналитиков и комментаторов. «Это недалеко, три остановки», - добросердечно подал голос седовласый старичок с первого сиденья. «Со мной выходить будете!» - переняла инициативу шустрая старушка, победно глянув на своего «соперника». Завязалась невидимая битва за внимание, состоящая из взглядов и характеров. Тем временем, женщина в узких черных брючках, коричневой курточке и золотистым шарфиком на шее уже вспорхнула в салон и встала неподалёку от Виктора. Её одежда очень выгодно подчеркивала женские прелести, что не мог не заметить он. Верный себе, Виктор галантно сделал ей предложение, пожертвовав своим местом:
- Присаживайтесь, леди!
Леди обернулась, на лице вспыхнула удивлённая улыбка.
- Благодарю, - мягко бросила она, и они поменялись местами. А душа Виктора опечалилась: он увидел её лицо. Она была уже не молода, несмотря на приятные черты, едва тронутые тонкими морщинками. Глаза умело подведены, губы тронуты помадой цвета зимней вишни. Она была женственна и прекрасна неуловимой и необъяснимой красотой женщин бальзаковского возраста, но Виктор привык иметь дело только с молодыми. А потому с некоторым сожалением он еще раз взглянул на свою несостоявшуюся леди и отвернулся к окну.
Но судьбе было угодно попытаться дать Виктору ещё один шанс столкнуться с этой пассажиркой, когда маршрутка вдруг резко затормозила и расслабленные пассажиры живописно перемешались между собой под громкий аккомпанемент визга и крика. В руки Виктора угодила леди в брюках. Вынужденные объятия продлились секунды, но как обманчиво время1 Порой и десятилетий не хватает, чтобы познать чувства, а здесь какие-то секунды, и Виктор почувствовал, как дрогнуло его непробиваемое сердце от испуганных глаз женщины, невольно прильнувшей к нему в поисках защиты. И эту защиту ему точно захотелось обеспечить. Бережно удерживая ее в своих руках, он вдыхал тонкий запах её духов, касался её мягких тёмных волос и…не хотел отпускать.
- Ой, простите, пожалуйста, - первой опомнилась она, отстраняясь от мужчины.
- Ничего, - пробормотал он. – Мне было даже приятно.
Смущенно улыбнувшись, совсем по-детски, она присела на своё место, машинально поправляя прическу. Народ с каким-то азартом и удовольствием обсуждал инцидент, даже радуясь такому разнообразию пассажирской жизни.
«Площадь Ленина!» - весело объявил водитель и стрельнул глазами на свою компанию в переднее зеркало. Люди начали выходить, и тут Виктор спохватился: если сейчас она выйдет, эта женщина, непонятно чем захватившая его внимание, то он может больше никогда её не увидеть! И, сам не отдавая себе отчета, он поспешил вслед за выходящими пассажирами.
Он шёл за женщиной и, смешно сказать: писатель, у которого уже несколько выпущенных книг! – не мог придумать, как завязать знакомство. Но жизнь бывает интереснее и непредсказуемее любых выдуманных сюжетов: помогла и тут. Только она ступила на полосатую дорожку, дождавшись разрешенного света светофора, как мимо промчалась машина, для хозяина которой, видимо, светофор не играл существенной роли. Виктор схватил её в охапку и потянул к себе, опять невольно сжав испуганную женщину в объятиях.
- Похоже, мне сегодня поручено кем-то свыше быть Вашим Ангелом-хранителем, - улыбнулся мужчина, с сожалением отпуская её. Испуганный взгляд спасённой героини сменился улыбкой.
- Что за день сегодня? – вымолвила она.
- Мой день, - торжественно и весело объявил Виктор. – Кто-то очень хочет, чтобы мы с Вами познакомились. А я и не против. Даже очень за!
Он смотрел на неё и физически ощущал тепло, наполняющее его всего от света, который исходил от карих глаз незнакомки, её чуть смущённой улыбки, от которой она становилась моложе.
- Виктор, - подал ей руку.
- Лада.
Он взял её протянутую в ответ руку и осторожно поднёс к губам. Боже! У неё и рука была волшебной! Пронизывающей восхитительным током все его существо! А имя? Музыка! Правильно, у такой женщины не могло быть другого имени. У какой «такой»? – мелькнуло в голове, но душе не хотелось анализировать, он успеет это ещё сделать, когда останется один. А пока, всё ещё держа её за руку, сказал:
- Лада, а что Вы делаете, когда хотите поднять себе настроение?
- Я? – удивилась женщина, аккуратно освобождая руку. – Не поверите: то же самое, что и все женщины!
- Новые покупки? – предположил Виктор.
Удивление, смешанное с весельем, опять окатило его теплой волной.
- Откуда Вы знаете?
Ему ли не знать, знатоку человеческого характера? Но вместо этого предложил:
- А давайте погуляем по магазинам. Здесь есть замечательный магазинчик. Он небольшой, но там столько всего интересного!
Лада смешалась.
- Вообще-то я здесь встречаюсь с сыном через … - она взглянула на маленькие часики на руке, - пятнадцать минут…Видите ли, я здесь проездом. А у него здесь рядом университет.
«Значит, ей где-то сорок лет», - мелькнула мысль.
- А нам хватит! – заговорщицки подмигнул ей Виктор и, взяв за руку, повёл к магазину. То ли сработал эффект неожиданности, то ли действительно Ладе хотелось поднять себе настроение в ожидании сына, но она послушна шла рядом, все еще улыбаясь своим мыслям.
В небольшом магазине никого не было. Он и в самом деле навевал уют и напоминал небольшой музей сувениров. Лада ходила вдоль витрин и на какое-то мгновение Виктору даже показалось, что она забыла о нём: чувствовалась, что она наслаждается необычными и оригинальными сувенирами, поделками, которыми были заполнены все полки.
- Какая красота! – выдохнула она. – Как вы узнали, что я люблю эти все, в общем-то ненужные, вещи?
Может быть, в другой обстановке с другими людьми Виктор и нашелся бы, что ответить, но сейчас он просто смотрел и откровенно любовался её непосредственностью, неподдельному восхищению и радостью на лице. Она не была красивой в общепринятом мнении. Нос был чуть великоват для небольшого овального лица. Волосы темные, прямые, едва доходили до плеч. Но от неё шёл свет. Виктор это тонко и явно чувствовал и не хотел искать объяснения этому волшебству.
- Ой, мне пора! – спохватилась Лада, взглянув на часы.
- Подождите, Лада! Мы же ещё не подняли Вам настроение!
Через три минуты он вручал ей маленькую статуэтку изящной девушки с букетом цветов. Она была из белого фарфора с золотистыми вкраплениями и похожа на Ладу чем-то неуловимым… Взглядом, таящим в себе грусть и ожидание.
- Какая прелесть! – чуть слышно вымолвила Лада, сжимая статуэтку в руках. – Но мне неудобно…
- Какое неудобство может быть? – невольно перебил её Виктор. – Должна же остаться у Вас память и нашей встрече…нашем городе…
И вдруг его словно током прошибло: она не из его города! И это значит, что он может её больше никогда не увидеть!
- А Вы когда уезжаете? – вопрос, казался, вылетел сам.
- Мои курсы заканчиваются в пятницу. Так что, скорее всего, в субботу надо будет уезжать домой.
Виктор даже не скрывал облегченного вздоха.
- А где Вы учитесь? – они уже вышли из магазина и стояли на перекрестке.
- Здесь, неподалеку, на Горького… Слава! - перебив себя, Лада вдруг закричала и обрадованно замахала рукой. К ним через дорогу спешил молодой высокий человек с наушниками в ушах и такой же обаятельной улыбкой, как у его мамы.
- Мамулечка! Привет! – он обнял Ладу и чмокнул в висок. –Ты как? Не заблудилась?
- Ну, что ты, Слав! Я же не маленькая, - счастливо рассмеялась Лада. – Ой, познакомьтесь. Это Виктор. Он два раза спас меня сегодня.
- Как спас? – юноша сразу нахмурился.
- Ой, да не волнуйся! Это я так выразилась. Просто машины у вас тут совсем не соблюдают правил, - пожаловалась Лада. –Ну ладно, Виктор, мы пошли. Спасибо Вам большое! – она помолчала и добавила: - За всё.
Она помахала ему рукой и они с сыном пошли через дорогу на другую сторону.
То, что Виктор не просто влюбился, а действительно полюбил, он понял уже через три минуты, когда мама с сыном скрылись из виду за углом здания. Потому что именно тогда он понял, что забыл самое главное, чего никогда бы не сделал в другое время с другой женщиной. Он не взял её номера телефона. А это могло произойти только в безумном состоянии. Об этом он и говорил своему другу Мишке по телефону спустя ещё три минуты. Вернее, он сказал не эту фразу, а другую:
- Мишка, ты где? Я купил коньяк.
Но на то Мишка и был его другом с трёх лет, что тот понял всё без слов: многие годы он безуспешно пытался женить Виктора. На что его друг отвечал: «Как только случиться такое чудо, жди меня с коньяком!» Сам Михаил тоже был не женат. Вернее, уже не не женат, что, впрочем, не мешало ему сохранять с бывшей женой хорошие отношения и время от времени даже общаться. Как и Виктор, Мища тоже не имел недостатка в женском внимании. Но в отличие от друга детства, каждый раз, влюбившись в очередной раз, он был уверен ,что это навсегда. Поэтому не удивительно ,что уже через полчаса Виктор сидел в кабинете у своего друга и пытался что-то объяснить. Михаил, невысокий мужчина с черными волосами и такими же глазами, едва скрывая удивление, быстро выставлял на стол два бокала, резал лимон на дольки и раскладывал на блюдечке, открывал коробку шоколадных конфет и разливал коньяк. А потом терпеливо слушал сбивчивый рассказ своего обычно красноречивого друга о том, какая это женщина – Лада.
- Слушай, Вик, - наконец прервал он друга, взъерошив пятерней всегда уложенную прическу, – ну, ты меня заинтриговал! Мне уже самому хочется увидеть женщину, которая сумела растопить такую глыбу, как ты. Давай пригласим её на дачу?
Тоскливый взгляд Виктора поставил Михаила в тупик.
- Миш, я не знаю, кто она и где её искать. – чуть ли не по слогам медленно и обреченно произнес Виктор.
- Ты что, даже телефон её не взял?
- А я тебе сейчас о чём уже битый час толкую?
Михаил открыл было рот, но так ничего и не произнёс.
- Вот и я о том же, - понял его влюблённый.
Михаил вскочил и начала быстро ходить по кабинету.
- Так, рассказывай всё сначала и подробно! – наконец, потребовал он. Что Виктор и сделал с удовольствием, хотя его рассказ опять преобладал превосходными характеристиками встреченной женщины.
- Стоп! – крик Михаила напугал Виктора. – Где, говоришь, она учится?
Через полчаса вездесущий Интернет выдал все заведения на улице Горького.
- Есть! – торжествующе воскликнул Михаил. – Завтра с утра начнем поиски! Не бойся, найдем мы твою красавицу! Отменяю все пятничные совещания…
- Как пятничные? – испуганно подскочил Виктор. – Завтра – уже пятница?
- Ну, старик, ты даешь! А, ну да, ты же у нас на заслуженном отдыхе, откуда тебе знать листы календаря? Все будет хорошо, поверь мне.
Виктор стоял напротив аудитории в три часа дня и испытывал волнение школьника-новичка, которому предстояло войти в незнакомый класс и встретить там… Что? Кого? Все его литературные герои и эмоции меркли перед его нынешним состоянием. Дверь распахнулась и оттуда стали выходить люди, не скрывающие своей радости и облегчения от долгожданного окончания занятий. Лада не сразу заметила Виктора, в отличие от него. Сегодня женщина была в тёмной юбке до красивых округлых колен и легкой синей блузке, свободно спадающей поверх юбки. На тонких лодыжках сходились тонкие ремешки черных туфель на невысоком каблучке. Впрочем, всё это Виктор заметил механически и вспоминал позже, а пока он не мог оторвать глаз от её оживлённого лица и уже ставшего знакомым удивленно-радостного взгляда распахнутых глаз, увидевших его. Мимо проходили люди, а они безмолвно стояли, как в трогательных сценах немого кино. Потом Виктор молча подошёл к Ладе, взял её за руку и повёл к выходу. Также молча подошли к машине, возле которой их ждал Михаил.
- Это моя Лада, - хрипло сказала Виктор другу.
- Здравствуйте, - смущенно улыбнулась Лада и замолчала.
Михаил неожиданно нырнул в салон машины и вытащил оттуда букет роз.
- Это Вам, - протянул их Ладе, - От Виктора.
Виктор выхватил цветы из рук друга и сам протянул их Ладе. Эта забавная ситуация немного разрядила обстановку, и все равно весь путь до дачи только Миша время от времени пытался пошутить или подать голос. Виктор сидел рядом с Ладой на заднем сидении, так и не отпуская её рук из своих ладоней.
А потом был самый удивительный вечер на веранде деревянной дачи Михаила. Со всеми, тому полагающимися атрибутами: вернувшийся из юности костёр с яркими искрами, взлетающими в небо и сливающимися там со звездами. Ароматный шашлык, сочно приправленный кетчупом. Сухое вино для Лады и янтарь коньяка для мужчин. И долгие-долгие разговоры на уютном диване в гостиной, на котором Виктор и Лада расположились вдвоём, доверчиво прижавшись друг к другу. Возможно ли такое, чтобы два, абсолютно незнакомых человека вдруг, в одночасье стали такими близкими и родными? Не было жеманства молодости, неловкости и страха быть не понятым. Не задавался пока вопрос «А что же дальше?» Просто лились воспоминания, перебивающие друг друга. Казалось, эти два немолодых человека освобождались от того прошлого, которое есть у каждого человека, которое хранит свои тайны, ошибки, боль, потери, в том числе, надежд. Ладе оказалось не сорок, а пятьдесят один год. «Как же она сумела остаться такой светлой, чуть наивной, не разучившейся удивляться и смущаться», - думал Виктор, нежно гладя её по мягким волосам. Столько пришлось пережить, пройти, испытать – и всё равно остаться женственной, нежной, прекрасной. Он не заметил, что последний вопрос задал вслух. Лада тихо засмеялась:
- Это всё ты виноват, Витя! Я сама не понимаю, что со мной? Если бы мне сказали, что такое случится со мной, что я поеду с совершенно незнакомым мне мужчиной и испытаю давно забытое чувство покоя и радости, я бы не поверила.
- Я бы тоже, - искренне откликнулся Виктор. – Знаешь, я привык сам создавать сюжеты. Но лучшего сюжета, чем наш с тобой, я бы никогда не смог придумать. Хотя сейчас мне кажется, что я всё время искал… - Виктор помолчал, - Лада, а может, это любовь?
Пока длилась длинная минута её молчания, в голове Виктора успел промелькнуть целый ворох мыслей: от самых радужных до самых обречённых. Он, затаив дыхание, ждал ответа, как будто бы от него зависела теперь вся его жизнь.
- Не знаю, - наконец, прервала молчание Лада. – Нам уже так много лет…Так бывает? Не поздно ли?
Поздно…Поздний… Опоздать… Виктор не любил эти слова. Кто определяет, что поздно, а что еще нет?
- Лучше поздно, чем никогда. – не нашёл он ничего лучше этой расхожей фразы. – Даже не представляю, как я жил бы дальше без тебя. Как я жил до тебя. И не верил. И разменивался на пустые отношения. И заполнял пустоту в душе своими вымышленными героями, которые любили… Нет, Ладушка, не поздно. А знаешь, почему? – вдруг весело спросил он.
- Почему?
- Потому что теперь, когда у меня есть ты, мы просто обязаны жить долго и счастилво! И вместе…
Лада опять засмеялась своим особенным смехом, от которого мужчину снова бросило в волнующую дрожь. Он покрепче обнял её и прижался щекой к волосам. Потом нежно взял её лицо в свои ладони и начал целовать глаза, волосы, губы… Время остановилось, продлевая этот простой и волшебный миг рождения любви. Только тиканье настенных часов и едва сдерживаемые стоны женщины нарушали дивную тишину весенней ночи.
- Витя, - наконец, оторвалась Лада от мужчины, - Вить…
- Понимаю, моя хорошая. Ты устала. Идём, я провожу тебя спать. У нас впереди – целая жизнь. Наша жизнь.
Благодарный взгляд Лады подсказал ему, что он правильно понял её и сумел не разрушить очарование первых минут счастья.
Укрыв Ладу теплым пледом, Виктор лёг рядом, осторожно и крепко обнял, положив её голову себе на плечо.
Вот так он хотел бы засыпать и просыпаться отныне. И он твёрдо знал, что это так и будет.
P.S. А чтобы рассказать, как шла к этой встрече со своей поздней любовью героиня и что ощущала при этом, необходимо ещё пятнадцать тысяч знаков без пробела…
Какое счастье - приход любви! Неважно в каком возрасте она приходит. Конечно, конкурс ограничивает нас в знаках, Продолжение можно написать и позже, но иногда и недосказанность в рассказе говорит о многом...
как в сказке: концовка должна быть оптимистичной...чтобы не терялась вера...а вот что там..за кулисами произведений и жизни... совсем другая история) но я тоже хочу надеяться, что все будет хорошо... Благодарю Вас, Владимир!
Помочь сайту
Поздравления
