Рубиновый туман

В давно отжившим свой век, полуразрушенном доме, окруженном ореолом таинственности, два закадычных  друга, Жулик и Философ не спешно вечеряли и душевно беседовали. Речь шла всё больше о необычности сей постройки и об её причудливой истории.
Предания гласили, что когда-то здесь располагались казематы с тюрьмой и кладбищем. Давно почившие местные старожилы утверждали, что тут во время  земляных работ не раз находили человеческие останки с размозжёнными черепами. Вспоминали легенду о привидении, из-за которого якобы это место снискало недобрую славу. Говорили о том, что по ночам, чаще перед новолунием и в ненастную погоду, тут порой мерцают неясные огоньки, бродят странные тени, слышатся жалостливые завывания и глухие стоны. К тому же временами сама по себе скрипит, будто под тяжестью невидимого тела, пожарная лестница, ведущая на чердак.
Один из собеседников пытался запугать другого. В силу особенностей своего характера, он явно норовил сгустить вокруг этого дома атмосферу загадочности и тревоги. Второй, атеист и мудрец, – со смехом развенчивал весь этот трухлявый мистический ореол и с лёгкой иронией терпеливо объяснял собеседнику материальное происхождение каждого странного явления или необычного происшествия. Первый пришёл в гости, а второй – хозяин, принимающая сторона. Последний слыл как фантазёр и экспериментатор, алхимик и мечтатель-астроном. Зовут этого наполовину одичавшего аборигена - Филимоном, иногда Филиппом, но чаще - Филом, Философом. Вид он имеет солидный. Высокий рост, крутой лоб, окладистая, с сединой, борода, волевой взгляд. Для полноты картины следовало бы ещё отметить, что у него добрые глаза и тяжёлая рука.
Домовая управа уже давно оставила свои многочисленные, довольно изощрённые, но напрасные попытки выселить из аварийного здания последнего жильца, так упорно цепляющегося за свой ветхий кров.
Бывший сосед, приятель и собутыльник хозяина, Вася Зев, по кличке «Жулик», данной ему ещё в раннем детстве, чуть ли не каждый вечер с азартом ведёт с Философом пространные застольные беседы.
Василий – пьющий человек и конченый романтик. Любитель спиритических сеансов. Личность неординарная, под стать обличью. Роста он среднего, на голове рыжеватые седеющие лохмы. Физиономия вечно помятая, отёчная. Густые тонкие брови вразлёт, длинные, остроконечные уши, выцветшие глаза разного цвета. Характер вздорный, ершистый. Хоть и распирает его непомерное самомнение, он не гнушается никаким родом деятельности. Промысел его, не всегда законный, замысловат и разнообразен. Последнее предприятие даже напоминало благое дело. Чугунные канализационные люки на дороге то и дело громыхали под колёсами проезжавших автомобилей. Эти звуки не давали покоя людям, живущим в ближних домах. Особенно они досаждали им по ночам. Спать мешали. Так вот он с подельником милостиво решал эту проблему, правда, по-своему… Они воровали и сдавали гремевшую чугунину в утиль, а вырученные деньги пропивали.
В этот вечер, Жулик навестил Филиппа по случаю очередного заработка. Они, как обычно, сидели у него на кухне, выпивали и разговаривали.
- Не надо меня пугать всей этой  ерундой, - сказал с улыбкой Филипп, доставая из-под своего ненаглядного дивана свечку, энергично сдувая с неё вековую пыль и потирая с трудом разгибавшуюся спину,  - Это она с нашей прошлой гулянки туда закатилась. Смешно и печально тебя слушать. И не бери себе в голову наивные фокусы недалёких людей. Всё это не более, чем обман зрения и слуха.
Вася в ответ укоризненно покачал головой:
- Напрасно ты так судишь, Филя. К народной мудрости надо относиться с почтением. Зря, что ли старики предупреждали? Помню, я мальцом был, когда мы ещё тут, прямо над тобой с матушкой жили; так дед Ефим, что  из шестой квартиры, сколько страшных историй про этот дом порассказал. Жуть, да и только! Нет дыма без огня. Есть в этом что-то…
Помолчали, прислушиваясь к шороху от сквозняка.
- И чего ты прицепился к этим руинам? – вновь заговорил Жулик, - От них же одна плесень! Устроился бы в приличном месте, Зачем тебе это нужно? Клад, что ли охраняешь?
- Про клад не знаю, но жить буду тут, - отвечал Философ, выставляя выпивон  на стол, - Я безнадёжный патриот, а посему никогда не предам отеческий очаг. И не покину. Хоть и обижали мой город все кому не лень, вплоть до Чернышевского, никуда отсюда не двинусь. И из дома своего не перееду!
- А интересно, что же такое уважаемый Николай Гаврилович выдал?
- Да ну его! С задницей сравнил. Я, как узнал об этом, уважать его перестал.
- Я так и знал!
- Что?
- А то, что ты сейчас именно это скажешь!
На своё несчастье Василий обладал талантом прорицателя: порой ему удавалось прочесть тайные мысли своего темнящего визави, или избежать неминуемой беды, чудом оставаясь целым и невредимым. Иногда он задумывался: «Неужели правду говорила ему Тома, бывшая подружка, что продал он свою светлую душу нечистому, будучи в расстроенном сознании после очередного чрезмерного возлияния? Может быть, поэтому она иначе, как «чертяка» меня не называла?».
- Сколько себя в этом доме помню, он всегда в процессе ремонта, перестройки, или реставрации, - Филлип с ожесточением ломал одну за другой спички, разжигая допотопную керосинку, - И вот – дожили: разваливается на глазах.
Он кивнул в сторону разбитого оконного стекла.
- Это, мил человек, имеет своё объяснение, - Зев назидательно поднял указующий перст чуть выше бутылочного горлышка, -  И самое что ни на есть простое: обычная кость.
- Какая ещё кость? – Фил вразвалочку подошел к окну и, встав перед дырой, выглянул на улицу. Там всё было окутано плотным туманом.
- Птичья.
Василий, ответственный в тот день по закусону, вытащил из принесённого с собой пакета мокрую селёдку, бросил на расстеленную газетку и принялся с ловкостью её разделывать.
- Погоди, я что-то не пойму! – великан пригладил окладистую бороду и медленно вернулся к колченогому столу с нехитрой снедью, - Какая, к чертям собачьим, птичья кость?
- Ну, к примеру, куриная. Как ножка Буша, только без мяса. Косточка бедренная. Да суть-то не в этом! Главное, что она зарыта под самым порогом. Твой дом никогда не мог быть достроен.  Поверь моему слову. Это такое очень сильное заклятье существует. И тут ничего не попишешь! А уж ежели жилище возведёно на костях человечьих, как говорит молва, то это вообще... Туши свет!
- Милый мой маг, конечно, загадочное и необъяснимое всегда привлекает и интригует, но ты тут мне случайно ничего лишнего не наговорил? Ведь все эти устаревшие легенды давно потеряли актуальность и ушли в прошлое.
Выпитое согрело и успокоило.  
- Вась, а Вась?
- Чо?
- Почему же ты один до сих пор?
– Так получилось, - вздохнул Зев, - Как будто ты вдвоём!
– У меня особый случай. А ты? Неужели не мог найти себе хорошую женщину?
– Хороших женщин очень мало, дружище. Скорее всего – их попросту не существует в природе. Есть только изощрённые лицемерки. И вообще: страшнее бабы зверя нет! Это всем известный факт!
На керосинке в помятой кастрюльке парила картошка, распространяя по мрачной комнате аппетитный запах.
Затянувшееся молчание вновь прервал хозяин.
- Ну, ты загнул! Такой мужчина видный, а тон уж шибко минорный.
- Взять хотя бы наши отношения с последней тёщей, - продолжал Жулик, не обращая внимания на слова Фили, - Мы с ней крайние антиподы. Когда ей хорошо – мне плохо. И наоборот. Я оживал только тогда, когда она спала или болела. Понимаю, что не правильно это, даже грешно, но ничего не мог с собой поделать. Есть в этом что-то сверхъестественное.
- Конечно, идеальная жена – это круглая сирота, тут и спорить не о чем.
- Я урод, Фил. Да! Ведь  имею право, как гражданин, на размножение, на возможность завести семью. А раз не могу найти себе пару, значит, согласно стандарту Всемирной организации  здравоохранения, я – инвалид! И государство должно  мне помочь. Материально. Хотя бы на опохмел, для банального поддержания социального тонуса. Наливай, что ли! Не томи душу!
- Ну, а что у тебя с работой приключилось? – спросил Философ Жулика после минутной паузы, когда они выпили и закусили.
– Это отдельная история. И долгая, - задумчиво отвечал Зев, машинально катая по грязной, кое-где изрезанной клеенчатой скатёрке ржаной мякиш.
- Расскажи, мне спешить уже давно некуда.
- Там целая эпопея с продолжением. Череда казалось бы незначительных событий. А кончилось всё вот чем. Шеф попросил меня об одной услуге. Так вот, он, зная о моих скромно выдающихся способностях, заказал соорудить  во дворе его особняка комплекс в виде живописного кухонного уголка. Чтобы были там и барбекю с мангалом, родник, фонтан и русская печь. Меня ведь хлебом не корми: только дай возможность в этом деле проявить фантазию и творческий потенциал. Старался от души. Весь отпуск свой истратил. Сделал. Даже самому понравилось. И что ты думаешь? Уволился он сразу после этого. По собственному желанию. А на его место пришёл враг. И стал меня гнобить. Истязал до тех пор, пока не выжил со службы окончательно. Так я первый раз потерял работу. Официальную.
Василий единым махом опрокинул стакан, деликатно утерев рыжие усики рукавом. В нём вновь очнулась жизненная энергия:
- Страх. Я боюсь самого себя. Меня пугают собственные, сверхъестественные способности. Могу невероятное. Такое не снилось ни нашим хвалёным учёным, ни прочим заумным мудрецам. Ладно бы, хорошие начинания благополучно удавались. А ведь, всё совсем наоборот. Скажу любому легко и просто: «Отныне – ты мой раб». Так ведь оно в итоге и случится. Но, что самое смешное, мне-то этого и даром не нужно! Вся нелепая роскошь пресыщенной жизни богачей претит. Она омерзительна. Хотя мне ничего не стоит устроить любую каверзу. Одурманить, усыпить любого. Вплоть до смерти по желанию. Геморрагический инсульт, например, или обширный трансмуральный инфаркт миокарда. Могу, но не хочу. Зачем? Только ведь оказалось, что не хотеть труднее, чем мочь. Вот ведь в чём заковырка! От всего этого у меня самого сердце кровью обливается. Я боюсь своих невольных зловещих мыслей. Они непрерывно, днём и ночью, преследуют меня. Не знаю, как от них избавиться. Разве можно не думать о том, что тобою же табуировано? Ужасный, жуткий парадокс! От этого можно просто сойти с ума. И ещё видения. Они всё время ускользают от сознания, но продолжают тревожить что-то внутри. Тошно мне!
-  Я в одном только с тобой согласен. Мудрецам это конечно не снилось. По одной простой причине. Им такого вовсе не нужно. Потому что это глупость несусветная. Сатанинский бред. Интересно, откуда всё это у тебя, обыкновенного советского человека, такое взялось? Может быть, от пьянства беспробудного? Маркс как-то сказал, что бытиё определяет сознание. Надобно бы тут добавить, что неумеренное питиё его разрушает.
- Не совсем так, дорогой коллега, это сакральный путь, и рациональность тут вовсе не при чём! – Василий взял инициативу в свои руки и снова разлил водку по стаканам, - Я, например, стал увлекаться паранормальными явлениями, исключительно глядя в телевизор. Ведь нас постоянно разводят как лохов. И мы охотно на это ведёмся, нам это очень нравится. Да, нравится, как это ни странно звучит. До того мы все задурены. Раньше ведь что? Научная фантастика была в чести, сплошной позитивный прогноз, уверенность в завтрашнем дне. Оптимизм и патриотизм. А теперь? – Фэнтези. Слово-то какое не наше! Навязанный чужой невидимый миропорядок, в котором ты – ничтожество перед тайными высшими силами. Смирись, раб, и не ропщи. Знай своё место. А тут вдруг  - оккультизм, магия! Глядя на всех этих чародеев, в какие только чудеса не поверишь. Могущество, данное оттуда. Сам я очень удивился, когда ощутил это в себе. Неизменная и сверхъестественная удача. Власть над людьми. Она многих искушает. Но не меня. Я, к своему счастью, совсем не честолюбив. И вот что интересно: сношения с высшими силами у меня происходят в то самое время, когда я нахожусь в изрядном подпитии, то бишь, исключительно в состоянии наркотического сна!
- Ну и дури у тебя в голове развелось – жуть, да и только, - добродушно изрёк Фил, - Это же явный анахронизм и мракобесие. Дурацкий пережиток дикого и невежественного средневековья. Только не обижайся на меня. Всегда рад тебя лицезреть и, особенно, слушать. Ты конфеты бери, печенье сгущёнкой мажь.
- Сладкое не ем, клянусь печатью, предпочитаю пить горькую.
В разбитое окно вдруг влетела летучая мышь и, совершив пару замысловатых бесшумных пируэтов, также внезапно исчезла в ночной темноте. Тревожно заплясал огонёк свечи. Перед глазами, на обшарпанной стене, вновь и вновь возникали чёрные силуэты мечущихся остроконечных теней. Таинственные видения возвращались и множились.
- Это знак. Я – посланник тёмной энергии, повелитель дождя, - в каком-то диком исступлении внезапно воскликнул Зев, - Могу не только вызывать ливень, когда и где захочу, но и способен управлять его силой и даже вектором, нацелить на любой объект, намочить, залить и даже утопить.
- Полнейшая чепуха! Какой ещё знак? У тебя что, никтофобия?
Я этих знаков тут с раннего детства летними ночами наблюдаю. Они у нас на чердаке живут и по вечерам отправляются на охоту за комаром.
- Это вампиры, отнимающие душу. Они высасывают её вместе с кровью и поэтому живут вечно. Думаю, что я – один из них. И вообще, мне иногда кажется, что я тоже бессмертен. Во всяком случае, помню кое-что из своей жизни около тысячи лет назад. Люблю бродить в сумерках по кладбищам в поисках своих могил. Нахожу. На них обо мне писано. Однажды даже встретил надгробие со своим портретом. Все мои смерти были мнимы. За такую длинную и столь неправедную жизнь я постоянно, с ужасом жду расплаты. Почему-то сторонюсь высоких деревьев. У меня это запрятано глубоко, на самом дне сундука. Особенно боюсь - осину.
- А я, в отличие от Вашего вечного и всемогущего величества, никогда не верил во всю эту чертовщину. Ни в сверхъестественные силы, ни в богов, ни в духов, хоть в добрых, хоть в злых. И ни в какие-либо, выдуманные тёмными личностями с дурной энергией, нематериальные сущности!
- В таком случае, позволь спросить, зачем тебе вся эта мишура? – Вася повёл рукой, указывая на антураж комнаты.
Сильно потёртая старинная мягкая мебель французской работы по углам. Портреты и карты, покрытые тусклой патиной бронзовые канделябры, рога и шкуры на стенах. Клависин. Высохшее чучело страдальчески оскалившегося медведя с облезлыми боками и побелевшими от времени когтями. Грубые стеллажи, сплошь уставленные трухлявыми рукописными книгами с почерневшими переплётами и выцветшими страницами. На изящной резной этажерке притаилась кованая саламандра, сверкающая изумрудными глазами. Рядом возвышалась миниатюрная мраморная пирамидка, сплошь покрытая причудливо змеящимися золотистыми прожилками. Желудь из яшмы, величиной с кулак. Таких занимательных вещиц вокруг было немало.
- Это наследство моих предков. Куда я от него денусь?
Выпили по единой,  не чокаясь.
Густо намазав горбушку ядрёным хреном, Жулик добавил к бутерброду изрядную дозу горчицы. Проглотить этот термоядерный сэндвич ему не довелось. Бедолага сильно поперхнулся и зашёлся в страшном, истошном кашле.
- Вот она, кара за грехи мои! – воскликнул он, едва успев отдышаться, - Помню я, как большенький был уже дуралей, в пятом классе учился. Из-за какого-то пустяка разозлился на бабушку и устроил ей подлянку. Жила она просто, в скромном доме, без удобств. Туалет во дворе на два очка. М и Жо. Освещения никакого. Додумался я повесить в Жо, на стенке, вместо гигиенической бумаги – горчичники. И смех и грех! Вообще, с горчицей у меня много разных воспоминаний связано. Взять, хотя бы, как я школьному приятелю на хлеб вместо джема презлючей горчички, отнюдь не скупясь, намазал. Он потом долго рот открывал, не зная, что сказать. Да и вряд ли он мог бы тогда говорить. Правда, в другой раз он мне тоже не хило отомстил. Я чуть было не наелся пельменей, сдобренных бустилатом.
- А не кажется ли тебе, любезный мой друг и собеседник, господин Зев, что пришло время баиньки. Когда мы с тобой хорошенько проспимся, вся эта дурь из головы выветрится.
- Я тебя слёзно прошу, съезжай отсюда скорее, - Вася его совсем не слушал, - Убоись напастей сих! Предчувствие плохое. После смерти соседки-знахарки, дом утратил защиту. Она его своей ворожбой оберегала. Заклинаю, всем, что у меня осталось... – Васёк осёкся. И сразу продолжил с трагическим надрывом: - Держись подальше от этого заколдованного места. Уходи отсюда! Сил моих больше нет. Сколько тебя убеждать?
Голос его дрожал. Но сквозь эту чудную мольбу явно просвечивала плохо скрываемая угроза. Взгляд был странен и не предвещал ничего хорошего. Глаза бегали, словно капли пролитой ртути и порой вспыхивали каким-то зловещим, отливающим металлом, холодным отсветом. Колеблющееся пламя свечи и периодически доносившийся из-под гнилого пола крысиный писк, усиливали картину жуткого  средневекового подземелья.
Повеяло могильным холодом. Огонёк на столе тревожно заметался и едва не погас. Послышались отчётливые звуки шаркающих шагов.
- Не могу! – воскликнул Филипп решительно.
Он оглянулся вокруг. Приятеля не было. Перед глазами плыли стаи красных рыб. Они плясали ламбаду.
С полки на него жалобно смотрела пронзённая огромной чёрной иглой мягкая кукла, давнишний подарок матери. Приглядевшись, он увидел, что это не игла, а гигантская колючка, оторванная от тернового венца, сплетённого вокруг святого лика из мощных ветвей гледичии.
- Не умею – произнёс он с сомнением.
Внезапно перед ним резко обозначился образ почившей старухи соседки. Она отчаянно, но совершенно беззвучно о чём-то умоляла его. Ворожея испарилась. Это было странно. И очень страшно. Во рту у него пересохло, внутри всё похолодело. Он почувствовал себя неуютно. Сердце болезненно сжалось. Из тёмного угла прямо на него, не мигая, смотрели два жёлтых глаза.
– Не знаю – безвольно прошептал Фил побелевшими губами.
За окном едва светлело. Ночь подходила к концу.
*
На следующий день Вася уговорил-таки Фила покинуть родовые развалины и даже устроил ему новое жильё с аккуратной, приветливой и совсем ещё не старой хозяйкой.
*
Прошла неделя. Филлипп спал, привычно устроившись на кухонном диване своего дома. В подсознании возникло видение. Лохматое человекоподобное существо, устрашающе размахивая когтистыми лапами, строило гримасы. Вначале они могли показаться уморительными, но были до того странны, что начинали навевать невольный ужас, сжимавший душу своими холодными липкими пальцами. Онемевший Философ испуганно смотрел на эту варварскую образину, словно возникшую из доисторических времён, в то время, как чудище дикими враждебными ужимками и комично-устрашающими жестами выражало наслаждение от своего превосходства и власти над ним.  Запахло гарью. Нарастало удушье. Будто невидимая рука держала мёртвой хваткой горло обездвиженной жертвы, лишённой возможности сопротивляться. Словно скала навалилась на грудь и давит, не давая вздохнуть. Волна  судорожных конвульсий пробежала по телу. Огненные зайчики метались перед затухающим взором. Фил задыхался. Рубиновый туман вторгся в пространство старого дома, вытесняя мрачные ночные тени.
*
Через день Василий Зев доложил хозяину о  выполнении задания. Старый дом благополучно сожжён дотла.
Элегантный мужчина ухмыльнулся, потирая ладони: «Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки. Строительная площадка расчищена!».
Щелкнул пультом. Мягко замерцал телевизионный экран, занимавший почти всю стену шикарной гостиной. Диктор вещал в эфир хронику городских событий: «Ночью, в историческом центре города произошёл пожар. Сгорел старинный купеческий особняк, памятник архитектуры девятнадцатого века.  На пепелище найдено тело мужчины. Проводится расследование».
Рейтинг: +8 Голосов: 8 538 просмотров

Комментарии (6)
Дмитрий Милёв # 1 ноября 2016 в 21:20 +3
Лихо закрутили сюжет!

osenpar2
Елена Сидоренко # 2 ноября 2016 в 10:57 +4
Очень хороший рассказ - очаровывает цельностью стилистики, живостью образов. Всё - характеры и внешность героев, их речь, и даже сами декорации и композиция повествования - выдержано в едином стиле. Читалось легко, внимание все время было сконцентрировано - мастерская работа.
Но, к сожалению, мне показалось, что собственно мистика выступила здесь только в качестве антуража, некого фона, она не стала ключом рассказа, как того требовали сюжетные условия конкурса.
Тая Кузмина # 3 ноября 2016 в 16:06 +3
Понравился рассказ. Интересные образы, хороший стиль изложения! Автору удачи!!!

buket1
Карим Азизов # 4 ноября 2016 в 12:15 +3
А мне вот речь героев воспринимается какой-неестественной, выспренной, излишне торжественной, со словами и оборотами 19 века. Как-будто они не наши современники.
А антураж вполне мистический, даже чересчур.
Елена Сидоренко # 4 ноября 2016 в 18:17 +3
Знаете, я тоже это заметила, но в том и прелесть, что герои - не просто алкаши-грузчики из бывшей гопоты. Мне думается, что такой речью автор пытался изобразить тех, кого раньше называли "бич" - бывший интеллигентный человек.
Мне довелось в силу соседства встретить таких персонажей в жизни - они именно так и говорили.
Людмила Комашко-Батурина # 19 ноября 2016 в 11:37 +2
Рассказ понравился и сюжетом, и изложением. Теме тура , на мой взгляд, мало соответствует - мистики маловато. Автору удачи и вдохновения!