Урядник

[Скрыть] Регистрационный номер 0353455 выдан для произведения: УРЯДНИК*
 
Жарким июльским полднем Екатерина Орлова шла домой по правой стороне большака в тени деревьев. Село словно обезлюдело. Весь народ на сенокосе и её дочь Маша, перешедшая в девятый класс, тоже. Дочь назвали в честь бабушки, знаменитой вышивальщицы из их села, работы которой демонстрировались на ВДНХ в 1955 году. Ребятня на речке, старики сидят по домам, выходя только под вечер, когда становится прохладнее. Екатерина специально летом ходила на обед домой, чтобы накормить своего «тощего» Мишку. Она работала продавцом и заведующей в комбинате бытового обслуживания (КБО). КБО располагался в центре села в двухэтажном доме. Каменный первый этаж был отдан под склад. На втором, деревянном, находились торговый зал и примерочный зал, он же студия для фотографа. По вторникам приезжали закройщик и швея из города, по средам парикмахер, а по четвергам фотограф из района. Екатерина продавала сопутствующую продукцию: ткани, бижутерию, фототовары и разные мелочи, а также образцы одежды и невыкупленные швейные изделия из мастерской.
Подойдя к своему дому, она обнаружила замок на входной двери. «Опять опаздывает, разгильдяй!» - ругнулась она, и вышла на дорогу посмотреть, не видно ли где разгильдяя. Старые отцовские часы ему были подарены после окончания шестого класса специально, чтобы он вовремя приходил домой на обед. По дороге шёл соседский Вовка с сеткой, в которой лежали две пачки соли и буханка хлеба. Младший брат Вовки выписывал вокруг него круги и зигзаги по асфальту на своём «Школьнике».
- Осторожнее, под машину попадёшь! - предупредила Екатерина, - Мишку моего не видели?
- Здрасьте, тёть Кать! Нет. Он на речке, наверно!
- А ты чего пешком? – спросила она Вовку.
- А у него велик Витька городской отобрал, и на речку купаться поехал с парнями! - радостно сообщит брат Вовки.
- Это который на лето к Петровым приезжает?
- Ага! Сказал, что скоро вернёт, а нас бабушка за солью послала, - отвечал Вовка.
- А куда купаться поехали?
- К мосту на Каменную или Золотое донышко.
- Ну, я его! – сказала Катерина и поспешила в сторону реки.
Каменная и Золотое донышко – это ближние места купания на речке Чернушке, что протекала сразу за селом.
Свернув с асфальта за селом на каменку, она пожалела, что поддалась порыву отыскать Витьку или своего Мишку. Вдоль всего села росли вековые деревья, дававшие тень, а в поле солнце жарило нещадно. Даже через завитые кудри волос, крашеных в рыжий цвет, солнце пекло темя. Она уже подходила к складу аммиачной воды, когда увидела, как от речки вверх поднимается кавалькада мальчишек на велосипедах. Склад представлял собой три цистерны на высоких металлических рамах. Несмотря на закрытые люки, аммиачное марево поднималось над раскалёнными цистернами. В радиусе 20 метров от склада ничего не росло. В зависимости от ветра люди шли либо по дороге, либо обходили склад по тропинке вокруг. Сегодня слабый ветерок дул на дорогу. Екатерина свернула на тропинку. Пацаны проезжали мимо цепочкой. Увидев Витьку, она расставила руки в стороны, преграждая ему путь. Он резко отвернул и стал объезжать склад с наветренной стороны. Мальчишки иногда гоняли через аммиачное облако, бахвалясь друг перед другом. Нужно только разогнаться посильнее и пролететь опасные 10-15 метров не дыша и закрыв глаза. Может, Витька забыл задержать дыхание или закрыть глаза, может, потерял направление с закрытыми глазами, но только он, едва проехав облако едкого газа, слетел с дороги в канаву. Выскочив из канавы, забыв про велосипед, он, спотыкаясь, побежал в поле, закрывая лицо рубашкой, кашляя и вытирая слёзы. Пацаны хохотали, глядя ему вслед.
«Витька, вернись!» - крикнула Екатерина, обойдя склад. Но тот уже скрылся за холмом.
Она сама вытащила велосипед из канавы. Руль свёрнут, на переднем колесе восьмёрка и выбиты две спицы. Она хотела наказать Витьку, а получилось, что наказала Вовку, так как велосипед был повреждён из-за неё. Подъехал её Мишка на велосипеде, с мокрыми волосами, в одних шортах и полукедах на босу ногу.
- Где шляешься? - сорвала на нём зло Екатерина.
- Я бы успел, пока ты суп греешь! - оправдался тот,- А ты, мам, чего здесь?
- Езжай домой и грей суп сам, я сейчас подойду! - сказала она и повела велосипед Вовки.
- Да весь-то не грей, отложи половину в жёлтую кастрюльку! – крикнула она вдогонку Мишке.
Порванные спицы неприятно скрежетали, и она примотала их к соседним целым спицам. «Хотела ведь как лучше!» - думала она по дороге, и, соображая, что сказать родителям Вовки.
Надо сказать, что это не первый случай, когда получалось не так хорошо, как она хотела.
Не далее, как сегодня утром, вышел скандал в промтоварном магазине. Вчера, как раз под закрытие магазина, привезли товар. В числе прочего привезли три шёлковых платья 46 размера. Это она узнала по своим каналам. Дочери велико, ей мало. Ширпотребом село не баловали, и народ закупаться чаще ездил в районный центр или в город. Весть о поставке товара быстро разнеслась по селу, и к 8 утра у магазина была уже небольшая очередь из женщин, в основном конторских. Екатерина всё же не выдержала и в четверть девятого, повесив на дверь своего КБО записку «буду через 15 мин», поспешила в «Промтовары». Швея с закройщицей приезжали из города не раньше девяти, так что она успеет вернуться. Магазин располагался через дорогу наискосок от КБО, сразу за правлением колхоза «Красный перелом».
В магазине было людно. Все обступили дочку Анны, Любку, которая примеряла платье у зеркала. Платье было простое, без пуговиц, прямого покроя, с круглым вырезом без воротника и коротким рукавом. Платье однотонного приятного насыщенного зелёного цвета с правой стороны спереди было в белую неширокую полосу сверху донизу. Смотрелось оно небогато, но стильно. Любка смущённо улыбалась, нахваливаемая покупательницами.
- Вот будет тебе обновка ко дню рождения! - радовалась мать Любки,- хорошо, что пораньше пришли, а то бы не досталось!
- А я после утренней дойки домой ещё зашла, вот и не успела!» - сказала доярка Галя Симакова, - а первое Зоя Иванова взяла.
- А третье?- спросила Катерина.
- Какое третье?- удивилась Галя,- их три разве было?
- Говорили, что три, - понимая, что выдала продавщицу Нину, тихо сказала Катерина.
Покупательницы набросились на продавщицу с упрёками.
- Опять под прилавок спрятала!
- Сельсоветским оставила!
- Сейчас же неси, а то народный контроль вызовем!
Нина принесла из склада платье и бросила на прилавок:
- Вот, берите! Дочке своей хотела оставить! – в слезах, оправдывалась она. - Мне уже ничего нельзя купить в своём магазине! Всё из-за тебя, Катька-Урядник!
- Это не твой магазин, а государственный! - крикнул кто-то.
- Правильно Катерина тебя на чистую воду вывела! – поддержала Галя.
Забыв про Нину, женщины уже спорили между собой, чья была очередь.
Катерина пошла к себе расстроенная. Опять этой кличкой её обозвали прямо в глаза. Она знала, что за глаза её так называют, но в глаза говорили редко. Кроме того с Ниной у них были хорошие отношения, а иногда и дефицитные товары друг другу оставляли.
И вот теперь велосипед. «Весь день наперекосяк! - сокрушалась она по дороге, - хотела, как лучше! Чёрт меня понёс разбираться. И правду говорят, что я в каждой бочке затычка! Катька-урядник…»
Надо сказать, что кличку эту ненароком дал ей родной дядя, когда Катя с младшими подружками играла в дочки-матери. Она была «отцом» в отцовской кепке с пластмассовым чёрным козырьком. Посмотрев, как она командует подругами, дядя сказал в шутку: «Ну, Катька! Ну, урядник!». Девчонки подхватили это смешное, незнакомое слово, и оно прилипло к ней навсегда!
Или вот ещё случай в эту субботу.
Решила она по грибы с Мишкой сходить, говорят, что пошли уже. Встали рано, как всегда. Позавтракали. Ещё не было пяти утра, а муж Виктор, поехал на покос на своём тракторе. Силосоуборочный комбайн СК-4 он оставлял в поле. Машу не будили, - ей в бригаду к восьми, раньше сено всё равно не просохнет от росы. Катерина дала Мишке небольшую корзину, а сама пошла в баню за большой, бельевой, двухведёрной. Если не грибов, то лечебных трав насобираю, решила она. В соседской бане громко хлопнула дверь. Там разворачивался семейный скандал.
Борька, сосед по огороду с параллельной улицы (огороды зад в зад соседствуют, и бани рядом), пошёл с утречка опохмелиться бражкой в баню, а фляги-то и нет! «Валька, куда флягу спрятала?» - закричал он, подумав на жену. Та оправдывалась, что такие тяжести таскать бы не стала, и, что: «Куды бы я её могла её спрятать, - под подол?» «Молодёжь стырила!» - догадался сосед, и разразился бранью.
Это был не первый случай кражи браги из бань. Бани обычно не запирались или были закрыты на лёгкий замок. Молодёжь просекла, что о такой пропаже заявлять никто не будет, и пользовалась этим внаглую! Самогон гнали многие в селе, а периодически почти все. Не на продажу, а к праздникам  и событиям. Некоторые бабульки рисковали продавать по трёшнице за пол-литра. «Жидкая валюта» использовалась также для расчётов за разные услуги: привезти навоза, дров, вспахать огород и прочее. Могли рассчитаться и бражкой, у кого самогонного аппарата не было. Рецепт простой: во флягу 36 литров засыпали 10 кг сахара, клали половину килограммовой пачки дрожжей, заливали водой, и ставили в тепло. Дальше помешивай, осаждай пену, чтобы верхом не пошла, да не закрывай на замок, чтобы не рвануло. Валялись за огородами раздутые почти до шарика фляги! Здесь же в бане и гнали КВН (коньяк, выгнанный ночью), когда бражка осветлеет. Гнали в основном зимой, когда есть снег для холодильника, опять же темнее и работ немного. Фляги «брали» в родном колхозе, с молочной фермы. Аппараты брали у родственников. Многие гнали «втёмную»**. Качество хуже, зато за аппарат не посадят! А нет его!
Катерина не вмешивалась в разборку соседей, взяла корзину, и ушла незамеченная. Дошли до четвёртой канавы, - грибов набрали немного, в основном краснушки (красные сыроежки). Шесть канав через полкилометра осушали болото. До четвёртой был лес, а дальше мох и чахлые сосенки. Черника и пьяника (голубика) ещё не дозрели. На обратном пути Катерина решила проверить свою догадку про украденную флягу. Далеко утащить не должны, значит где-то за селом. Отправила Мишку домой, а сама свернула перед огородами в кусты у ручья. Точно! В кустах стояла фляга, на треть недопитая. У ручья остатки пиршества: куски хлеба на газете и покусанные огурцы, видимо горькие. Прихватили из чьего-то огорода, да неудачно! Видимо народу было немного, скорее всего 2-3 парочки, судя по отпечаткам дамских туфелек. «Перепились!» - решила сыщица, обнаружив остатки рвоты.
Вечером, увидев Борьку, подозвала его.
- Привет, Катерина! Чего надо? – спросил он, подойдя к меже между банями.
- Привет, сосед! Флягу твою нашла, которую ночью украли! – радостно и гордо отвечала она.
- Откуда знаешь? Валька сказала?
- Случайно услышала, как ты ругался утром.
- С чего взяла, что моя? Может, у меня и не было ничего! – начал он притворяться, поняв, что сам сознался в нарушении.
- Как знаешь. Она в кустах у ручья, за Симаковским огородом.
- Ну, дык што?
- Там ещё треть осталось! Недопили! – сказала Катерина и пошла домой, посмотрев, как потрусил повеселевший Борис.
«Валька, слышь – нет? Катька Урядник флягу нашла!» - громко сообщил он жене.
«Вот и делай людям добро! – возмущалась Катерина про себя – ни тебе спасибо, ни до свидания! Только обзывательства вместо благодарности!»
         Опоздав немного с обеда на работу, Катерина рассортировала прочитанные журналы «Работница» и «Крестьянка», и старые журналы «Мода», которые привозили закройщицы. Закройщицы уехали в город перед обедом, приняв всего один заказ. Женя Кутузова приводила своего сына для пошива школьной формы. К седьмому классу он располнел до 56 размера. «В отца пошёл!» - подумала Катерина. Кутузов старший уже с трудом помещался в трактор «Беларусь», и теперь работал в основном на «дизеле», так в селе звали все гусеничные тракторы.
Покупателей не было. Обмахиваясь «колотушкой»***, скучающая продавщица вышла на лестничную площадку, - здесь хоть ветерок был. Вся площадь на пересечении двух дорог как на ладони. Через «большак» одноэтажный каменный магазин. В левом крыле «Продукты», в правом «Хозтовары». Левее правление колхоза, а за ним «Промтовары». Через просёлочную дорогу, засыпанную щебнем, также как и вся площадь, находился клуб в бывшей церкви без креста. По диагонали через перекрёсток - большой двухэтажный каменный дом с лепниной. Бывшая купеческая усадьба. За домом ещё осталась часть кованой ограды. Теперь здесь располагался филиал фабрики «Русские узоры». А до того была артель «Красная вышивальщица», образованная ещё в 1928 году. Раньше вышивали полотенца, дорожки, скатерти, делали спецзаказы. Теперь в основном расшивали гладью наволочки и пододеяльники. Ширпотреб ручной работы, со стандартными рисунками.
Несколько надомных мастериц делали более художественные произведения на заказ областным руководителям и для представительских подарков. Потомственные вышивальщицы делали изысканные узоры, которые приводили в восхищение ценителей художественной вышивки. Вышивали стланью на тончайшем льняном полотне простыми белыми нитками, искусно передавая все оттенки белого цвета. Сквозной вышивкой и мережкой мастерски владела тётя Вера, родная тётя Катерины. Практически все женщины в селе владели прорезной вышивкой. Вышивали узор кривыми маленькими иголками, а затем часть ткани вырезали маленькими кривыми ножницами. Стандартные узоры наносили обыкновенной алюминиевой ложкой. Накладывали ткань на узор и тёрли ложкой! В селе и округе было много карел, поэтому многие узоры и орнаменты имели карельские мотивы. Сколько полотенец, подзоров, занавесок и накидушек с их оригинальными узорами было утеряно летом 1949 года, когда сгорело почти всё село. Отстояли только дома возле реки. У лошадей, подвозивших воду в бочках, от жары лопались глаза! В центре более-менее сохранились каменные дома и церковь. «А ведь все каменные здания на перекрёстке и церковь купец построил! – подумала Катерина. От здания фабрики шла Нина, её младшая сестра, и махала руками. Катя спустилась к ней.
- Тётю Веру обокрали! – выдохнула перебежавшая дорогу сестра.
- Как обокрали?!
- Весь аванс пропал из сумки! Я к ней зашла трёшницу занять! Она кошелёк достаёт, а денег то тютю! Сидит, расстраивается, - чуть не плачет!
- В милицию заявили?
- Не знаю, я к тебе побежала. У тебя будильники продаются?
- Нет! Только таймер для фотографии! Тебе не подойдёт! – сказала она, видя вопросительный взгляд сестры.
- Тогда дай три рубля до завтра! Будильник сломался, а деньги не взяла. Просплю завтра на работу!
Нина жила с мужем в соседней деревне за речкой.
- Не сиди за книгами по ночам, - не проспишь! – назидательно сказала старшая сестра - Жди! Сейчас вынесу.
Катя сбегала наверх, взяла свою сумку, заперла дверь в КБО.
- Держи! – отдала она три рубля – Я пойду, разузнаю всё!
Сёстры перешли дорогу. Катя свернула направо.
- Завтра отдам! – крикнула через плечо Нина, свернув налево к «Промтоварам».
Катерина поднялась на второй этаж в вышивальный цех. Несколько женщин стояли возле тёти Веры. Кто-то утешал её, кто-то предлагал заявить в милицию. «Пока приедут из района, пока разберутся – ночь будет, а всем домой надо!» - громко заявила Люся. Тётя Вера соглашалась, что без милиции обойдёмся: «Стыдно из-за сорока рублей людей беспокоить, да и морока какая!»
На подошедшую Катерину никто не обратил внимания, и она слышала последние разговоры.
«Люся против вызова милиции!» - отметила она про себя. Поняв, что разговоры могут продолжаться долго, а надо действовать решительно, по горячим следам, она вошла в круг женщин, слегка потеснив их.
- Здравствуй, тётя Вера! Как всё случилось?
- Здравствуй, Катя! Да вот Нина зашла денег попросить, я сунулась, а кошелёк пустой. Я точно знаю, что сюда деньги клала. И сумку собой взяла, под стол поставила, не стала в раздевалке оставлять. Я иногда в лифчик деньги прячу, а сегодня домой на обед ходила, сняла - жарко, а надеть забыла. Пошла в контору за авансом, рукой титьки держала, чтобы мужики не пялились. Да что уж теперь!
- Давайте все сядем по своим местам и обсудим! – громко, чтобы все услышали, сказала Катерина.
- А что ты тут командуешь! – возмутилась Светка.
- А потому, что вы будете до вечера трещать и никакого толку!
- А от тебя будет толк! – парировала Светка.
- Давайте, правда, сядем! – поддержали другие женщины Катю, и стали рассаживаться.
- Тихо! - крикнула Катерина, - гомон притих. - Есть два варианта. Первый: вызываем милицию, - и она разбирается! По шуму слышу, что никто не хочет. Тётя Вера тоже не хочет писать заявление, так?
- Да, не хочу позориться! – тихо сказала Вера.
- Позор не тебе, а тому, кто украл! – сказала Зоя.
- Правильно! – поддержала Катерина. – Второй вариант: обыск!
- Ага! Щас! – возмутилась Светка.
- А ты что, - боишься? – сказала Зоя,- может ты и украла?
- Ты чего, Зоя? На меня могла подумать? Да как ты можешь? – зашлась Светка.
- Погодите шуметь! - остановила их Катя. – Давайте сначала вспомним, кто к вам приходил после аванса?
- Вроде никто! – вспоминали женщины.
- А кто из вас выходил из помещения?
- Варя ушла. Вот напротив Веры место пустое…
- Она сразу после аванса ушла, отпросилась! Сюда не заходила!
- Да, точно!
- Светка выходила!- сказала Зоя, которая как раз сидит у выхода.
- Я из здания не выходила! Я вниз ходила, в гладильный. Спросите у девок. Они скажут, если от жары не забыли! У них там пекло,- в одних купальниках работают! Хорошо, что окна марлей закрыты от гнуса, а то бы мужики на улице шеи посворачивали!
«Из здания не выходила, хотя могла деньги где-нибудь припрятать» - думала Катерина, - хотя маловероятно: куда сунешь? Вдруг увидит кто-нибудь. И ведёт себя подозрительно. От обыска отказывается. Может, не успела спрятать? Зоя тоже на неё бочку катит! А может от себя подозрения отводит! Кто всех громче кричит «держи вора!», тот и …. Надо как-то их спровоцировать. Как в истории с монахами. Если согласятся, то хоть деньги тёте Вере верну!»
- Давайте сделаем так, - предложила Катерина.- Все выйдут в раздевалку со своими вещами и сумками. Тётя Вера оставит свою сумку, – она поставила красную хозяйственную сумку из кожзаменителя на стол. - Вы будете по очереди заходить и опускать свою руку в сумку тёти Веры, но не рыться там и не заглядывть в неё. Я сяду поодаль. Вор вернёт деньги, а мы не будем ему мешать!
- А ты же увидишь, как он достаёт деньги! – сказала Зоя.
- Здесь можно повесить простыню, а я сяду к ней спиной, ничего не увижу!
- А потом мы будем всю жизнь друг друга подозревать! – сказала Рая.
- Из-за одной на всех пятно ляжет! – поддержала Зоя.
- Зато дадим человеку шанс исправиться! Попробуем простить и забыть, как будто ничего и не было! – настаивала Катя.
- Забудешь тут! – возразила Зоя.
- А другие не забудут! Нас всех подозревать будут! – почти закричала Рая. – Я не согласна!
- Давайте проголосуем,- предложила Катерина и первой подняла руку.- Кто «за»?
- Так: я, Ольга, тёть Вера, Надя, и…Зина! – пятеро!
«Так, Таня дёрнулась, хотела проголосовать «за», но посмотрела на подругу Светку и не стала голосовать, - отметила про себя Катя, - Подыгрывает подруге или боится выдать себя? Если бы Таня украла, то, скорее всего, проголосовала бы, наплевав на подругу»
- Ты не в счёт! – Закричала Светка, - это наше дело!
«Ольга первая поддержала – или не боится, или ей это на руку! Может она? – анализировала Катерина. - Надя спокойно проголосовала. Зина нервничает. Первой не стала голосовать, боясь себя выдать, а в самом конце хотела добиться большинства! Неужели она?»
- Хорошо: четыре! – согласилась Катя. – Кто «против»? Раз, два, три, четыре, пять. Большинство!
Люся тоже голосовала против, хотя громче всех была против вызова милиции! Ничего это не доказывает, но и не опровергает,- подумала Катерина, и спросила:
- Тётя Вера, а может к тебе подходил кто-нибудь?
- Никто, кроме Оли, но она…
- Я только про дочь свою с ней поговорила! – перебила Ольга Веру, - она в мед поступать собралась, а у Веры сын учился там!
«Неужели Оля? И проголосовала первой «за», - думала Катя»
- А ты как стояла? – спросила Катерина.
- Вот так подошла от окна, на стол локтями опёрлась. А сумка с другой стороны, со стороны Зины!
- А ты, Зина, не подходила? – обратилась к ней Катерина.
- Нет! – резко ответила та.
- Она катушку роняла! Я видела! – закричала Зоя, - я вспомнила! И под стол лазила за ней!
- Ну и роняла, и что? Вы тоже роняете! - закричала Зина.
- Но не под стол к Вере!
- А ты Рая не помнишь? Ты же напротив Зины сидишь! - спросила Катерина
- Не помню ... – с сомнением ответила Рая.
- А она к Оле консультироваться ходила как раз! - сказала Зоя.
- Ну-ка покажи свою сумку! - потребовала Катерина у Зины.
- Вот, смотрите!
- Вынимай всё на стол!
Зина перевернула сумку и начала истерично трясти:
- Смотрите! Смотрите!
Из сумки посыпались помада, расчёска, кошелёк, зеркальце, крышка от банки, пудреница, ключи, смятый носовой платок…
Катерина взяла кошелёк и вытряхнула содержимое на стол: рубль юбилейный, мелочь, пуговица; достала купюры: две десятки и две пятёрки.
- Тридцать один рубль с мелочью, – констатировала она. – У тебя аванс 30 рублей?
- Да! – язвительно сказала Зина!
- А у тебя, тётя Вера, какие деньги были?
- Сорок рублей пятёрками. Десятки ещё до меня кончились, - ответила Вера.
«Лифчик! – подумала Катя, - удобнее всего под столом спрятать в лифчик!
Катерина обошла стол. Зина отступила шаг назад и стояла у стены растерянная, испуганно-затравленная. В левой, опущенной вниз руке, она держала за одну ручку раскрытую сумочку. Правая рука держала левую за локоть, предплечьем прикрывая грудь.
Катерина как бы потянулась за сумочкой, а потом резко своей левой рукой откинула правую руку Зины, а правой схватила её за лифчик между грудями!
- Там что-то есть! – вскричала она.
Зина схватилась за Катину руку, пытаясь отодвинуть её. Катерина отпустила хватку:
- Сама доставай!
Зина пятилась вдоль стенки, прикрывая грудь сумкой.
- Ну! – Катерина протянула раскрытую ладонь к Зине.
Зина, как загипнотизированная, медленно достала влажные, сложенные вчетверо купюры, и положила в ладонь Кате. Сумка выпала из её руки, она закрыла бледное лицо руками и заплакала.
- Сорок рублей! – оценила Катя.
- Простите меня! – всхлипнула Зина, не отпуская рук от лица.
- Вот сучка! – сказала Светка, - ты крокодиловы слёзы не лей!
- Тёть Вера, прости меня! – Зина взяла носовой платок со стола, вытерла слёзы, высморкалась, и начала говорить почти скороговоркой, - Я бы отдала с премии квартальной. Я бы вернула. Я хотела сначала взаймы взять, а тут катушка укатилась под стол, а там сумка стоит и кошелёк на дне. А я не взяла сначала. А потом второй раз катушку…. У меня Васька пьёт вторую неделю, со дня рождения, а сейчас самый заработок. Все деньги пропил, и в августе ничего не получит, а мне Витьку в школу в первый класс собирать. Тёть Вера, я бы подкинула потом Вам деньги, все 40 рублей.
- Подкинула бы она, - жди! – съязвила Светка.
- А Васька опять запьёт, - снова у кого-нибудь аванс стащишь? – спросила Зоя.
- Девчонки, ну что вы? – снова заплакала Зина, - ну, простите меня!
- Бог простит! – сказала Вера, - ты бы правда вернула с премии?
- Да, да! Конечно! – закивала Зина.
- На! Держи двадцать рублей для Витьки! – протянула она деньги Зине.
Опешившая Зина испуганно прижала руки к груди:
- Ну, что ты, тётя Вера!
- Бери, бери! От Васьки спрячь, чтобы не пропил. С получки вернёшь!
Зина взяла неуверенной рукой деньги, села на стул, и, опустив голову на руки на стол, беззвучно заплакала.
- Поплачь, поплачь - успокойся! – сказала Вера, и погладила Зину по плечу.
- Ну, ты, тёть Вер, даёшь! – сказала изумлённая Катерина.
- Это ты даёшь! – ответила Вера, - Аниськин в юбке! А? – обратилась она к коллегам.
- Шерлок Холмс!- подтвердила Зоя.
- Ну, всё: концерт окончен! Давайте работать! – призвала всех Вера.
Вечером, когда Катерина собирала огурцы в парнике, она услышала, как соседский Вовка рассказывал кому-то:
- У тёти Веры сегодня деньги украли, а Катька Урядник пришла, поглядела на всех, и как скажет: «Зинка, отдавай деньги!», та сразу и отдала!
- А как она узнала?
- Она этот… Шерлок Холмс в юбке! Сразу вычислила! Дедуктивный метод, понял!
- А ты откуда знаешь?
- Тётя Аня моей мамке рассказывала! А ещё: её теперь будут Старший Урядник звать, за раскрытие преступления!
Огурец выпал из руки Кати: «Вот ведь хочешь, как лучше…»
Лучик красного закатного солнца блеснул в слезинке на щеке Екатерины, Старшего Урядника.
 
 
 * Урядник - 1) нижний чин уездной полиции в России в 1878-1917 гг., ближайший помощник станового пристава; 2) унтер-офицерское звание в казачьих войсках.
 ** Гнать  «втёмную»: В эмалированное ведро, наполненное брагой на треть, ставили блюдо на деревянный крестик, сверху таз со снегом, а щель замазывали тестом. Ведро на электроплитку, и через полчаса почти пол-литра самогона в блюде!
 *** «Колотушка» - народное название районной газеты «Коллективный труд».
 
(20740 знаков без пробелов)