Староновогодний детектив

То, что ты сейчас собираешься прочитать, уважаемый читатель, было рассказано автору. Получается, с одной стороны, его труда в сочинительстве, вроде, как и нет, и вся его заслуга в том, что просто записал с чужих  слов. Но с другой – он ничего для художественности повествования от себя не выдумывал. А если, всё же описанное вызовет недоверие, то с автора взятки гладки и все претензии к рассказчику.
 
                       Рассказ Петровича:
- Дело было несколько годков тому назад. В январе. Аккурат под старый Новый год. Оказался я в тот погожий денёк на своей даче. Участок от снега надо было очистить, много его тогда навалило. Да и скучно пенсионеру в городе, в четырёх стенах куковать. Только и остаётся, что в телевизор пялиться. Слава богу, Новый год с супружницей встретили по-людски, весело. Дети с внуками порадовали – с нами встречали. А внучата какие у меня! Младшенький так вылитый я…
…Отвлекаюсь? Ближе к делу? Ну извини. Так вот, оказался я на даче. Провозился со снегом весь день. Притомился. А дело уж к вечеру. Темнеет в это время, сам знаешь, быстро. Ну, думаю, заслужил я отдых. Надо расслабиться. Да и повод есть – 13 января ж сегодня. Старый Новый год грех не отметить. Благо и сосед по даче Михеич тоже был не против составить мне компанию.
Михеич мужик компанейский, историй всяких забавных много знает. Так что время с ним летело незаметно. Дело было уж за полночь, когда водка кончилась. Да общение прерывать не хотелось. И тут чёрт меня дёрнул вспомнить, что где-то в буфете должна быть початая бутылка  «Кагора» супружницы моей. Любит она это винцо, иногда за обедом рюмочку – другую опрокидывает. Я- то его не пью, обхожусь водочкой. А тут ничего не попишешь. За полночь куда за водкой побежишь? Вот и пришлось нам с Михеичем этот «Кагор» пристегнуть.
Ох, не надо было этого делать! Не зря люди советуют, нельзя градус спиртного понижать. В общем, отключился я. Прямо за столом. А очнулся, видать, от холода. Дрова в буржуйке давно уже выгорели. Помню, поднял голову, стыдно сказать, из тарелки с грибочками. Это ж надо, аккурат в закуску шмякнуться! Осмотрелся и … чуть опять не вырубился. На полу лежит ничком мой Михеич, а возле головы крови лужица натекла!
Вроде и так холодно было в комнате, а в груди ещё холодней стало. Как же так, господи? Неужели это я его по пьяни? Но видать от холода башка быстро очухалась и стал я соображать, что не мог же я его порезать, а потом опять за стол сесть.  Да и нож вон на столе лежит, и крови на нём нет.
Хотел перевернуть Михеича на спину, да передумал. Все ж мы ментовские сериалы смотрим, знаем, что труп лучше не трогать, чтобы правильно потом определить, как человека убили. Что ж, думаю, в полицию надо звонить. Да,  тогда ещё милиция была. А ведь не дошло сразу, со страху наверно, что Михеич может ещё живой и «Скорую» сперва надо было вызвать.
Стал я искать мобильник и тут вспомнил, что его, как назло, в городе оставил. Надо к соседям бежать. Глянул на часы –  три ночи с копейками. Где в такое время телефон сыщешь? Слава богу, не очень далеко от моего участка молодёжь на даче резвилась. Вопросов лишних ребятки не задавали. Видно моё лицо им всё рассказало.
Так вот, позвонил я по «0-2». Приезжайте, говорю, соседа моего порешили. Возвращаюсь домой и всё думаю дорогой, какая же гадина Михеича покойного порезала? И найдут ли убивца окаянного? Но вошёл в комнату с покойником и… второй раз грудь холодом окатило. Не было Михеича на полу, где я его оставил! Был Михеич и сгинул. Час от часу не легче!
Что за хреновина, думаю, кому же это Михеичев труп мог понадобиться? Вот ты сам посуди, мил человек, поставь себя на моё место. Что бы ты подумал? Вот и я не знал тогда, что и думать. Да пока соображал, что да как, тут и милиция родная пожаловала. Даже, помню, подивился тогда, как это они так быстро. А может  мне мозги в ту ночь отшибло маленько и время для меня по другому крутилось?
Давай дед, показывай труп, старлей  говорит. Двое их было, оба молоденькие, старший лейтенант и сержант. А я так по-глупому рот раззявил и отвечаю, что нет  мол его, пропал. Насупились тут служивые. Что за шутки, гражданин? Да вот здесь лежал, говорю. Вон и кровь на полу.
И тут, веришь, как хлопнет входная дверь, как заскрипят половицы от чьих-то ног и на пороге комнаты появляется…  Как думаешь, кто?       Правильно, труп. То есть не труп, а, слава тебе господи, живой Михеич.
Смотрю я на него и слова сказать не могу. Аккурат, как у Гоголя – немая сцена. А вы кто такой, гражданин? тут старлей так подозрительно спрашивает у Михеича. Так это труп и есть, сдуру отвечаю я.
 
                         Рассказ Михеича:
- Да, посидели мы с Петровичем недурственно. Клёво посидели, как молодёжь выражается. Да чой-то Петрович резко отрубился, когда на винцо перешли. Хотел я его до кровати дотащить, да нет, думаю, не смогу, сил не хватит. Ну а дальше темень в башке. Память как отшибло. Как ничего больше не помню? Нет … Помню!
Проснулся я на полу. Грудь мне что-то давило. А это оказалась, едрёна кочерыжка, бутылка из-под «Кагора». Выходит, когда со стула на пол завалился, её и подмял. Так вот, дальше- то что. Смотрю, Петровича за столом уж нету. Ну, раз сам на кровать перебрался, пойду-ка и я к себе на боковую. Пришёл к себе, а ключи сыскать не могу. Похоже, когда на пол плюхался, они и выскочили. Возвращаюсь к Петровичу, а у него два мента и он сам. Вылупил на меня глаза, как на приведение. Я говорит думал, тебя зарезали. Вон мол и кровь на полу. Тут старшой мент палец окунает в эту самую кровь и нюхает. Граждане, говорит, и так нехорошо на нас с Петровичем поглядывает. Ничего не желаете к показаниям добавить?
Желаю, говорю. Ну и рассказал про бутылку. Вино, видать, из неё вытекло, а Петрович, напугавшись, его за кровь и принял. Так что, невиноватые мы, граждане милиция. А бутылка где? - спрашивают. А бес его знает, говорю, закатилась, видать, куда-то. Тут менты стали петь про ложный вызов и прочие стариковские шалости. Но Петрович парой банок рыжиков их быстро успокоил. Ушли менты, а я у Петровича доночёвывать остался. Уговорил он меня. Мол отоспимся и на трезвую голову ключи твои найдём.
Ну вот, думаешь и конец истории. Щаас! Слухай дальше.
Проснулся я раньше Петровича и  стал его будить. Договорились мы,  кто раньше проснётся, тот будит. И, ты веришь, не мог его, едрёна кочерыжка, разбудить. Уткнулся лицом в подушку и ни в какую – труп трупом. Господи Исусе, у меня аж ноги подкосились. Неужели преставился? Видать сильно я его напугал, когда сам завроде трупа лежал. Вот сердце стариковское и не выдержало. Помер во сне Петрович.
Побёг я домой, скорую вызывать, но на полдороги вспомнил, дурья башка, что ключи-то у Петровича обронены. Вернулся, стал под столом их искать. И тут вижу две голые ноги к столу вышагивают. Ёкарный бабай, я со страху чуть в штаны не наложил! Но, правда, быстро дотумкал, что Петрович, слава тебе господи, живой.
Вот ты смеёсься, а мне не до смеху тогда было. А оно вишь как получилось. Ночью сон всё никак не шёл Петровичу, видать от переживаний заснуть не мог. Ну, сдуру и принял он снотворное. А ведь известно, во хмелю нельзя этого делать. Могло сердечко и вправду остановиться.
Так что мы с Петровичем, почитай, 14 января вроде как заново народились. Вот с тех пор по два дня рождения с ним отмечаем.
Записал, писатель? Ну а теперь давай за нас выпьем. Как-никак 14-е сегодня. Петрович, наливай!