Школьная постановка

8 июля 2016 - Владимир Перваков

Могила А.П. Керн в д.Прутня под Торжком (фото из интернета)

«Тоня, сделай вид, что целуешь Василия! Вы прощаетесь, возможно, навсегда! Обними его за шею!- сказала Анна Петровна.- А ты, Василий, не делай вид, что не хочешь с ней целоваться! Встань вот так, спиной к зрителям, и закрой Тоню!»
«Ещё как хочу,- думал Вася,- но не при всех же?» В любовных делах он был неопытным и застенчивым. На школьных вечерах он боялся пригласить Тоню на танец, и только украдкой поглядывал на неё, любуясь хвостиком волос.
Вася с Тоней учились в параллельных классах: он в 10А, она в 10Б. «Ашки» с «Бяшками», как это принято в школе с незапамятных времён, конкурировали друг с другом, а иногда и враждовали. Учителям удавалось переводить соперничество в соревнование по разным направлениям и дисциплинам. «Ашки» чаще лидировали в учебных дисциплинах, а «Бяшки» в спортивных состязаниях.
Василий был силён в точных науках (третье место в областной олимпиаде по математике!), но и в спортивных соревнованиях проявлял завидное упорство. Невысокий, коренастый, слегка кучерявый, Вася, по словам физрука Сан Саныча, «смахивал» на знаменитого лыжника Вячеслава Веденина. «Надёжный парень!»,- говорил он про Василия.
Вася жил в интернате при школе. В их селе была только восьмилетка, из которой за ним перешло прозвище Вася Тёркин. Может потому, что он знал почти всю поэму наизусть, может за добродушный характер, а скорее всего из-за анекдотов, которых он знал бесчисленное количество и мастерски рассказывал.
Тоня приехала с матерью в посёлок десять лет назад, как раз перед первым классом. Отец её погиб в Афганистане, и они переехали сюда по совету её дяди, брата мамы. Дядя помог купить небольшой дом недалеко от своего дома. Да и вообще помогал во всём. После гарнизонной жизни наконец-то у них был свой угол. Мама с филологическим образованием устроилась в библиотеку, и подрабатывала там же истопником, так как денег не хватало. Уходила она рано, чтобы топить печи, поэтому Тоня с детства росла самостоятельной. С двоюродным братом Мишкой, который был старше её на два года, у них сразу сложились дружеские отношения. Она была как маленький котёнок, которого хотелось погладить и оберегать. И он опекал и защищал её. Мишка был рослый и крепкий с детства, и его побаивались, хотя он никогда никого не обижал, и дрался только за справедливость. Год назад он ушёл в армию десантником. Попал в Чечню, и в марте пропал без вести. В посёлке почти все знали его и переживали за него и родителей. Тоня тоже сильно переживала, но убеждала себя и родителей, что он вернётся, он же такой сильный!
Светловолосая Тоня, невысокая, но стройная и ладная, нравилась Василию. Из-за неё он и пошёл в театральный кружок, который вела учительница русского языка и литературы Анна Петровна Киреева, по прозвищу Анна Керн. Учительница не обижалась на прозвище, несмотря на сомнительную репутацию прототипа. Дети же знали только то, что она была красавица, и Пушкин посвятил ей стихотворение! Это ей даже льстило! Она была ещё достаточно красива и привлекательна, следила за собой, и выглядела моложе своих «под сорок».
Она была не против, когда Василий попросился на одну из главных ролей в её постановке к 50-летию Победы «Без объявления войны». Она видела, что Вася и Тоня симпатизируют друг другу, и наблюдала за проявлениями первой, ещё робкой, любви подростков.
Она и сама влюбилась в своего будущего мужа уже на первом курсе университета! Они познакомились на репетициях межвузовского смотра-конкурса художественной самодеятельности «Студенческая Весна». А теперь воспитывали двух близнецов-сорванцов, которые были чуть младше Васи.
Сценарий она написала сама по мотивам военных пьес и рассказов, но никому не сказала об этом. На первой же репетиции она решила слегка изменить сценарий и сказала: «Я решила, что вы будете играть героев под своими именами, чтобы не путаться и быть ближе к выпускниками сорок первого года!»
Приближался День Победы, а с ним и премьера пьесы!
Все волновались, даже те, кто не участвовал в спектакле! По школе бродила проблема поцелуя. Некоторые даже устраивали пари: поцелуются Тоня с Васей на сцене или нет? А они об этом ничего и не знали! Впрямую им никто не говорил, но исподволь все подталкивали к этому разными разговорами и «личными» историями на эту «запретную» тему. Действовали с двух сторон: и девчонки, и пацаны.
Даже лучший друг и односельчанин Васи не устоял и включился в эту игру. Серёга Бугреев, неформальный лидер по кличке Бугор, был крупнее Васи и старше почти на год, так как родился в сентябре и пошёл в школу почти в восемь лет, а Вася родился в августе. Друг похвастался, что он с Лариской уже не только целовался в губы, но и ещё много чего она позволяла ему!
- Тебе же Тонька нравится, а ты её поцеловать боишься. Или ты уже целовался с ней по-настоящему? А может не только? А? Чё молчишь?
- Серёга, отстань! Она не такая!
- Ты, наверно, и целоваться то не умеешь? – он повернул Васю и посмотрел на него с усмешкой, - хочешь, поговорю с Лариской,- научит!
- Сам с ней целуйся! - психанул Василий, и рванул в сторону парка.
-*-*-*-*
Вася вспомнил свой несуразный первый поцелуй, который он считал ненастоящим. После окончания девятого класса он участвовал в поездке-путешествии по «Пушкинскому кольцу Тверской губернии». Группой, набранной из обоих девятых классов, руководил молодой физрук Валерий Николаевич, которого в походе все звали просто Валера. Посещение могилы А.П. Керн в д. Прутня слегка разочаровало их. Могила «гения чистой красоты» была самой обыкновенной и не соответствовала знаменитому стиху! Зато потом у них была увлекательная переправа на вёсельной лодке. Небольшая речка Тверца здесь текла довольно быстро и постоянно сносила лодку. Всем хотелось погрести, но ребята не могли справиться с лодкой и течением, поэтому перевозчику, невысокому мужику с большими трудовыми руками, пришлось трудиться самому. Сначала они вдоль берега поднимались выше по течению, а потом быстро старались пересечь середину реки. В лодку помещалось по два школьника на корме и два в носу лодки. Он сделал шесть ходок и основательно упрел, несмотря на мелкий дождик и ветер!
Последний автобус до города не пришёл, но Валера договорился за небольшую плату с водителем бортового УАЗика. В кузове стоял фанерный фургон с маленьким окошечком впереди и дверкой сзади, закрываемой на оконный шпингалет. Фургон был короче кузова. Скамеек не было. На пол настелили соломы толстым слоем. Шустрые «Бяшки» уехали первыми. Физрук сел в кабину показывать дорогу к месту ночёвки в загородном лагере.
Дождь и ветер усилились, и оставшиеся «Ашки» укрылись с подветренной стороны стога на краю поля. Вася с Серёгой пытались набрать веток для костра, но только окончательно промокли в кустах у дороги, и вернулись к стогу. К счастью машина быстро вернулась. Уже стемнело. Шофёр разрешил сесть в кабину двум девочкам: «А, никто не увидит!» Остальные весело забрались в фургон под руководством Серёги, оставшимся за старшего группы. Вася тоже помогал девчонкам забраться в кузов, и, когда они залезли в фургон, места уже не было. Одна девочка уже сидела на ногах у мальчика. Серёга быстро оценил обстановку и скомандовал: «Лариса садится мне на колени, а ты Варя к Васе!». Варя покорно встала из угла, уступила место Васе и осторожно села, согнув длинные худые ноги, так, что почти упёрлась в колени острым подбородком. Полненькая Лариска весело забралась на колени к Сергею.
Шофёр запер дверь снаружи, и всё погрузилось во тьму. Сидеть было неудобно. Больше всего мешались ноги: в середине фургона они упирались друг в друга и в рюкзаки. Машину на просёлке бросало по колее и ямам. Все толкали друг друга локтями и плечами, шутили и смеялись. Начали немного согреваться. Вася поёрзав, освободил место в углу и повернул туда колени Вари. Она села боком к нему, так было удобнее обоим. Одной рукой он придерживал её холодные колени, а другой обнял за плечо и прижимал к себе на ухабах.
Когда выехали на асфальт, машина пошла мелкой дрожью. Немного согревшись, уставшие дети угомонились.
Стеснительная и даже нелюдимая Варя была из дальнего села и жила в интернате с пятого класса. Подруг у неё не было, хотя и врагов тоже. Она была худая и выше Васи почти на полголовы. Всё у неё было немного слишком: острые нос и подбородок, худые ноги и руки, тонкие пальцы, а причёска слишком короткая. Она была такая нескладная, что даже прозвища типа Цапля, Соломинка, и Освенцим не прилипали к ней, поэтому все её так и звали по имени: Варвара, которое само звучало как кличка. Василий был принципиально против кличек. К своей кличке относился снисходительно, и не обижался. Но сам никогда никого не называл по кличкам, а Варвару называл только Варя. Училась она хорошо, но иногда могла схлопотать двойку, ни с того, ни с сего. В начале учёбы строгая завуч рассадила школьников попарно: девочка-мальчик, но на всех других уроках они садились так, как сами хотели. Васю она посадила с Варей на последнюю парту, но обычно место Вари занимал Серёга, а Варя садилась на первую парту перед учительским столом, так как никто больше там сидеть не хотел. С Варей Вася общался ровно и спокойно, и даже оберегал от насмешек одноклассников. Жалел её за некрасивую нескладность, в которой она не виновата, и нелюдимость, на которую, видимо, была причина.
Ехали молча. На повороте Вася притянул её и поцеловал у мочки уха. Варя не отстранилась. Он осторожно, боясь обидеть девушку, прижался губами к щеке, в уголок слишком тонких губ. Неожиданно она откликнулась такой страстью, что он даже растерялся. Она обняла его за шею и стала целовать в губы. Она как бы хотела захватить все его губы своим ртом. Он попытался повторить, и они неумело целовались открытыми ртами: зубы натыкались друг на друга, дрожь машины передавалась друг другу через зубы. Казалось, что все должны слышать это цоканье зубов. Они пытались прикрыть их губами. Кое-как получалось. Вася убрал руку с потеплевших уже коленей Вари и приложил к курточке в районе девичьей груди. Варя не убрала его руку, но прижалась к нему сильнее, придавив руку и не давая маневра. Целоваться они не переставали и только сопели носами.
Вдруг из противоположного угла раздался голос Сергея: «Вась, расскажи анекдот, что ли!» Вася хотел ответить, но оторваться от поцелуя не мог. Варя прижала его голову чуть сильнее, показывая, что отвечать не надо. «Спишь что ли?»- спросил Серёга. «Ммм-гу», - промычал носом Василий, не переставая целоваться. «Ну, дрыхни!» - разрешил друг. Рука Васи как-то сама начала «поползновения», стараясь пробраться под куртку Вари. Варя даже отстранилась немного, но в этот момент машина остановилась.
«Приехали!» - обрадованно провозгласил Серёга. Целующиеся резко отстранились друг от друга. Им обоим стало стыдно. Все вышли, разминая затёкшие ноги. «Человек, как осьминог состоит из головы и ног! - выдал Серёга, и добавил,- которые мешаются другим ногам!». Все посмеялись: «Точно, точно!» В лагере их уже ждал ужин и чистые постели на панцирных кроватях в двух больших комнатах.
Больше Вася с Варей никогда не целовались. Более того: даже не сидели за одной партой. В десятом классе завуч уже не пыталась их рассадить по-своему. Про тот случай они ни разу не вспоминали, и даже как-то сторонились друг друга. Варя оставалась такой же замкнутой. Вася через много лет подумает, что Варя, наверно, была влюблена в него. Но тогда он понял, что ему нравится только Тоня, и никого кроме неё он не замечал.
-*-*-*-
Наступил день «Ч». Старшеклассники собрались в полном составе. Никто не сбежал с мероприятия под разными предлогами и без. Все ждали сцены пьесы с поцелуем.
На первых рядах сидели приглашённые ветераны, многие были с орденами и медалями.
Литмонтаж о войне прошёл под одобрительные аплодисменты.
Первой сценой пьесы был выпускной бал в школе накануне войны.
К этой самой массовой сцене была привлечена почти половина старшеклассников.
Все кружились в вальсе, смеялись и радовались, словно это была репетиция их настоящего выпускного, который будет через каких-то полтора месяца. Надо, правда, ещё экзамены сдать. Вася танцевал с Тоней. Она выглядела печальной и уставшей. Пары расходятся по сцене и о чём-то шушукаются. Неожиданно звучит запись обращения Молотова от 22 июня 1941 года: «Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство поручило мне…». Все собираются у импровизированного репродуктора. Война!
Перед сценой прощания друг Серёга шепнул Васе: «Знаешь, я тебя предупредить хочу. Тут все ждут: поцелуетесь вы с Тоней или нет. Даже пари заключали. Так что смотри, не дури!»
Вася вспыхнул и покраснел. От волнения чуть все слова не забыл.
Вася с Тоней в сцене прощания:
- Федька с Серёгой добровольцами записались. Повезло им, а меня не берут. Я же в лётное училище комиссию прошёл, и документы отправил. Пока учусь там,- война уже кончится!
- Всем достанется! Отец говорит, что война тяжёлая будет. Вон сколько городов уже сдали.
- Не надо панических настроений, это временные неудачи из-за внезапности!
- Ты мне писать будешь? – перевела Тоня разговор.
- Конечно!
Они обнялись, как их учила Анна Петровна, и сделали вид, что целуются. Вася вдыхал волнующий аромат её волос, и не хотел отпускать объятия. «Все ждут, что мы поцелуемся по-настоящему! – хотел сказать он ей, но Тоня была какая-то очень напряжённая, и он не решился.
- Вася не дрейфь! – подбадривает его кто-то из зала. Зал смеётся.
Тоня расцепила объятия, и убежала со сцены, крикнув: «До свидания!»
«До свидания!» - говорит Вася ей вдогонку и уходит в другую сторону сцены.
Крикуна дёргает за рукав завуч, и показывает ему кулак. Завуча боятся больше, чем директора. Она ведёт историю и обществоведение. За глаза её зовут Истеричка и Тэтчерица. Властная и строгая, она и внешне похожа на Маргарет Тэтчер. Сцена с поцелуями ей не нравится. «После праздников соберём педсовет, обсудим эту порнографию! – решает она,- Докатились! Развалили страну, комсомола нет, дисциплины никакой…». Она строго оглядывает зал. Больше никто не решается на выкрики.
Со сцены звучит песня «Комсомольцы, добровольцы…».
-*-*-*-*
В следующей сцене Тоня стоят с подругой у репродуктора и слушают сообщение Левитана об окружении армии Паульса под Сталинградом. Они радуются.
- От Василия писем давно нет, - говорит Тоня.
- А ты разве не знаешь? – говорит подруга и осекается.
- Что не знаю? Говори!
Подруга мнётся и пытается уйти! Тоня её останавливает и поворачивает за рукав.
- Говори!
- Тётя Валя извещение получила. Пропал без вести. Не вернулся с задания.
Тоня закрывает лицо руками и убегает. «Нет! Нет!» - слышится из-за кулис.
-*-*-*-
В последней сцене Тоня сидит за столом перебирает письма-треугольнички. Она читает их под абажуром настольной лампы и плачет. «Здравствуй милая моя Тонюшка! Как Вы там живёте? - читает она вполголоса и до зрителей долетают лишь обрывки фраз, -… у меня всё хорошо … летали на задание, бомбили фашистскую колонну … благодарность от командования … как там наши одноклассники … есть ли вести о судьбе Фёдора? ... забеги к моей маме … обнимаю, целую …»
Это длится несколько минут. Сцена затягивается.
А за сценой идёт суета и шуршание. Потерялась повязка-шапочка на голову «раненого» Васи. Видимо пацаны стащили. Гипс (полый картонный цилиндр, замотанный сверху бинтом) нашли в коридоре на подоконнике. Анна Петровна принесла бинт из учительской и сама наскоро замотала голову Васе, не закрепляя бинт под подбородком. Некогда, да и бинта может не хватить. Раньше, когда были «Зарница» и НВП, почти все девчонки запросто могли сделать такую повязку-шапочку.
Вася сунул руку в «гипс» на привязи через шею, и вышел из глубины сцены.
Тоня поднимает глаза от письма, оборачивается на Васю, медленно встаёт, делает шаг навстречу, и вдруг срывается и бросается к нему. Обхватив его лицо руками, начинает целовать его в щёки, глаза, губы… Она плачет и всё повторяет:
- Я знаю, что ты жив! Что ты вернёшься! Ты вернёшься…
Повязка на голове Васи съезжает. Он пытается поправить ей одной рукой (другая в гипсе).
Тоня плачет уже навзрыд! Вася обнимает её одной рукой и уводит за кулисы. Повязка окончательно падает на сцену.
Ветераны плачут и смахивают слёзы.
Зрители неуверенно аплодируют и шушукаются. Такого финала никто не ожидал.
-Тоня, что с тобой? Успокойся! – говорит Вася за кулисами, поддерживая её рукой.
Он достаёт руку из «гипса», и гладит её по волосам, прижимает к груди её голову.
Анна Петровна и девчонки подбегают к ним и начинают успокаивать Тоню.
- Тонечка всё хорошо! Ты молодец! Успокойся! Что случилось? Катя, принеси воды! – говорит Анна Петровна и уводит Тоню в коридор, а затем в ближайший класс.
- Вчера… извещение…,- говорит Тоня срывающимся голосом сквозь всхлипы, - Мишу убили!
- Что же ты не сказала? Мы бы тебя заменили!
Прибежала Катя. Тоне дали выпить воды. Девчонки притихли.
- Кем бы заменили? Спектакль бы сорвался. Ветераны пришли. Как я могла…
Из зала звучит песня «День победы». Кто-то догадался включить магнитофон.
- Тонечка, милая, ты справишься! Ты сильная! – Анна Петровна вытирает себе и Тоне слёзы своим платком.- Никто бы не смог кроме тебя так сыграть эту роль. Тем более такое горе. Ты молодец!
Тоня начинает успокаиваться, достаёт свой платок, сморкается. Всхлипывает. Берёт себя в руки и говорит:
- Спасибо, Анна Петровна! Простите меня!
- Да не за что! Ты меня прости, я не знала. Вася, проводи Тоню домой! – приказывает Анна Петровна.
Вася повёл Тоню дальней дорогой, минуя парк, в котором с утра все возлагали цветы к памятнику ветеранам Великой Отечественной Войны и памятнику ветеранам-афганцам. Ни к чему ей сейчас это видеть. Ему было жалко Тоню, и в тоже время приятно вести её под ручку. Он боялся её обидеть, и не знал, что сказать. Не хотелось верить, что Мишу убили!
- Прости, что я на тебя так… набросилась, - начала она первой.
- Ну, что ты? Не надо. Даже хорошо, что я оказался рядом… Я теперь всегда буду рядом! Я буду защищать тебя вместо Михаила! Хорошо?
- Да! – ответила Тоня и прижалась к его боку.
Именем Михаила Калинина назовут одну из улиц посёлка. На школе установят мемориальную доску.

Знаков без пробелов 15040.

Регистрационный номер №0347336

от 8 июля 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0347336 выдан для произведения: Могила А.П. Керн в д.Прутня под Торжком (фото из интернета)

«Тоня, сделай вид, что целуешь Василия! Вы прощаетесь, возможно, навсегда! Обними его за шею!- сказала Анна Петровна.- А ты, Василий, не делай вид, что не хочешь с ней целоваться! Встань вот так, спиной к зрителям, и закрой Тоню!»
«Ещё как хочу,- думал Вася,- но не при всех же?» В любовных делах он был неопытным и застенчивым. На школьных вечерах он боялся пригласить Тоню на танец, и только украдкой поглядывал на неё, любуясь хвостиком волос.
Вася с Тоней учились в параллельных классах: он в 10А, она в 10Б. «Ашки» с «Бяшками», как это принято в школе с незапамятных времён, конкурировали друг с другом, а иногда и враждовали. Учителям удавалось переводить соперничество в соревнование по разным направлениям и дисциплинам. «Ашки» чаще лидировали в учебных дисциплинах, а «Бяшки» в спортивных состязаниях.
Василий был силён в точных науках (третье место в областной олимпиаде по математике!), но и в спортивных соревнованиях проявлял завидное упорство. Невысокий, коренастый, слегка кучерявый, Вася, по словам физрука Сан Саныча, «смахивал» на знаменитого лыжника Вячеслава Веденина. «Надёжный парень!»,- говорил он про Василия.
Вася жил в интернате при школе. В их селе была только восьмилетка, из которой за ним перешло прозвище Вася Тёркин. Может потому, что он знал почти всю поэму наизусть, может за добродушный характер, а скорее всего из-за анекдотов, которых он знал бесчисленное количество и мастерски рассказывал.
Тоня приехала с матерью в посёлок десять лет назад, как раз перед первым классом. Отец её погиб в Афганистане, и они переехали сюда по совету её дяди, брата мамы. Дядя помог купить небольшой дом недалеко от своего дома. Да и вообще помогал во всём. После гарнизонной жизни наконец-то у них был свой угол. Мама с филологическим образованием устроилась в библиотеку, и подрабатывала там же истопником, так как денег не хватало. Уходила она рано, чтобы топить печи, поэтому Тоня с детства росла самостоятельной. С двоюродным братом Мишкой, который был старше её на два года, у них сразу сложились дружеские отношения. Она была как маленький котёнок, которого хотелось погладить и оберегать. И он опекал и защищал её. Мишка был рослый и крепкий с детства, и его побаивались, хотя он никогда никого не обижал, и дрался только за справедливость. Год назад он ушёл в армию десантником. Попал в Чечню, и в марте пропал без вести. В посёлке почти все знали его и переживали за него и родителей. Тоня тоже сильно переживала, но убеждала себя и родителей, что он вернётся, он же такой сильный!
Светловолосая Тоня, невысокая, но стройная и ладная, нравилась Василию. Из-за неё он и пошёл в театральный кружок, который вела учительница русского языка и литературы Анна Петровна Киреева, по прозвищу Анна Керн. Учительница не обижалась на прозвище, несмотря на сомнительную репутацию прототипа. Дети же знали только то, что она была красавица, и Пушкин посвятил ей стихотворение! Это ей даже льстило! Она была ещё достаточно красива и привлекательна, следила за собой, и выглядела моложе своих «под сорок».
Она была не против, когда Василий попросился на одну из главных ролей в её постановке к 50-летию Победы «Без объявления войны». Она видела, что Вася и Тоня симпатизируют друг другу, и наблюдала за проявлениями первой, ещё робкой, любви подростков.
Она и сама влюбилась в своего будущего мужа уже на первом курсе университета! Они познакомились на репетициях межвузовского смотра-конкурса художественной самодеятельности «Студенческая Весна». А теперь воспитывали двух близнецов-сорванцов, которые были чуть младше Васи.
Сценарий она написала сама по мотивам военных пьес и рассказов, но никому не сказала об этом. На первой же репетиции она решила слегка изменить сценарий и сказала: «Я решила, что вы будете играть героев под своими именами, чтобы не путаться и быть ближе к выпускниками сорок первого года!»
Приближался День Победы, а с ним и премьера пьесы!
Все волновались, даже те, кто не участвовал в спектакле! По школе бродила проблема поцелуя. Некоторые даже устраивали пари: поцелуются Тоня с Васей на сцене или нет? А они об этом ничего и не знали! Впрямую им никто не говорил, но исподволь все подталкивали к этому разными разговорами и «личными» историями на эту «запретную» тему. Действовали с двух сторон: и девчонки, и пацаны.
Даже лучший друг и односельчанин Васи не устоял и включился в эту игру. Серёга Бугреев, неформальный лидер по кличке Бугор, был крупнее Васи и старше почти на год, так как родился в сентябре и пошёл в школу почти в восемь лет, а Вася родился в августе. Друг похвастался, что он с Лариской уже не только целовался в губы, но и ещё много чего она позволяла ему!
- Тебе же Тонька нравится, а ты её поцеловать боишься. Или ты уже целовался с ней по-настоящему? А может не только? А? Чё молчишь?
- Серёга, отстань! Она не такая!
- Ты, наверно, и целоваться то не умеешь? – он повернул Васю и посмотрел на него с усмешкой, - хочешь, поговорю с Лариской,- научит!
- Сам с ней целуйся! - психанул Василий, и рванул в сторону парка.
-*-*-*-*
Вася вспомнил свой несуразный первый поцелуй, который он считал ненастоящим. После окончания девятого класса он участвовал в поездке-путешествии по «Пушкинскому кольцу Тверской губернии». Группой, набранной из обоих девятых классов, руководил молодой физрук Валерий Николаевич, которого в походе все звали просто Валера. Посещение могилы А.П. Керн в д. Прутня слегка разочаровало их. Могила «гения чистой красоты» была самой обыкновенной и не соответствовала знаменитому стиху! Зато потом у них была увлекательная переправа на вёсельной лодке. Небольшая речка Тверца здесь текла довольно быстро и постоянно сносила лодку. Всем хотелось погрести, но ребята не могли справиться с лодкой и течением, поэтому перевозчику, невысокому мужику с большими трудовыми руками, пришлось трудиться самому. Сначала они вдоль берега поднимались выше по течению, а потом быстро старались пересечь середину реки. В лодку помещалось по два школьника на корме и два в носу лодки. Он сделал шесть ходок и основательно упрел, несмотря на мелкий дождик и ветер!
Последний автобус до города не пришёл, но Валера договорился за небольшую плату с водителем бортового УАЗика. В кузове стоял фанерный фургон с маленьким окошечком впереди и дверкой сзади, закрываемой на оконный шпингалет. Фургон был короче кузова. Скамеек не было. На пол настелили соломы толстым слоем. Шустрые «Бяшки» уехали первыми. Физрук сел в кабину показывать дорогу к месту ночёвки в загородном лагере.
Дождь и ветер усилились, и оставшиеся «Ашки» укрылись с подветренной стороны стога на краю поля. Вася с Серёгой пытались набрать веток для костра, но только окончательно промокли в кустах у дороги, и вернулись к стогу. К счастью машина быстро вернулась. Уже стемнело. Шофёр разрешил сесть в кабину двум девочкам: «А, никто не увидит!» Остальные весело забрались в фургон под руководством Серёги, оставшимся за старшего группы. Вася тоже помогал девчонкам забраться в кузов, и, когда они залезли в фургон, места уже не было. Одна девочка уже сидела на ногах у мальчика. Серёга быстро оценил обстановку и скомандовал: «Лариса садится мне на колени, а ты Варя к Васе!». Варя покорно встала из угла, уступила место Васе и осторожно села, согнув длинные худые ноги, так, что почти упёрлась в колени острым подбородком. Полненькая Лариска весело забралась на колени к Сергею.
Шофёр запер дверь снаружи, и всё погрузилось во тьму. Сидеть было неудобно. Больше всего мешались ноги: в середине фургона они упирались друг в друга и в рюкзаки. Машину на просёлке бросало по колее и ямам. Все толкали друг друга локтями и плечами, шутили и смеялись. Начали немного согреваться. Вася поёрзав, освободил место в углу и повернул туда колени Вари. Она села боком к нему, так было удобнее обоим. Одной рукой он придерживал её холодные колени, а другой обнял за плечо и прижимал к себе на ухабах.
Когда выехали на асфальт, машина пошла мелкой дрожью. Немного согревшись, уставшие дети угомонились.
Стеснительная и даже нелюдимая Варя была из дальнего села и жила в интернате с пятого класса. Подруг у неё не было, хотя и врагов тоже. Она была худая и выше Васи почти на полголовы. Всё у неё было немного слишком: острые нос и подбородок, худые ноги и руки, тонкие пальцы, а причёска слишком короткая. Она была такая нескладная, что даже прозвища типа Цапля, Соломинка, и Освенцим не прилипали к ней, поэтому все её так и звали по имени: Варвара, которое само звучало как кличка. Василий был принципиально против кличек. К своей кличке относился снисходительно, и не обижался. Но сам никогда никого не называл по кличкам, а Варвару называл только Варя. Училась она хорошо, но иногда могла схлопотать двойку, ни с того, ни с сего. В начале учёбы строгая завуч рассадила школьников попарно: девочка-мальчик, но на всех других уроках они садились так, как сами хотели. Васю она посадила с Варей на последнюю парту, но обычно место Вари занимал Серёга, а Варя садилась на первую парту перед учительским столом, так как никто больше там сидеть не хотел. С Варей Вася общался ровно и спокойно, и даже оберегал от насмешек одноклассников. Жалел её за некрасивую нескладность, в которой она не виновата, и нелюдимость, на которую, видимо, была причина.
Ехали молча. На повороте Вася притянул её и поцеловал у мочки уха. Варя не отстранилась. Он осторожно, боясь обидеть девушку, прижался губами к щеке, в уголок слишком тонких губ. Неожиданно она откликнулась такой страстью, что он даже растерялся. Она обняла его за шею и стала целовать в губы. Она как бы хотела захватить все его губы своим ртом. Он попытался повторить, и они неумело целовались открытыми ртами: зубы натыкались друг на друга, дрожь машины передавалась друг другу через зубы. Казалось, что все должны слышать это цоканье зубов. Они пытались прикрыть их губами. Кое-как получалось. Вася убрал руку с потеплевших уже коленей Вари и приложил к курточке в районе девичьей груди. Варя не убрала его руку, но прижалась к нему сильнее, придавив руку и не давая маневра. Целоваться они не переставали и только сопели носами.
Вдруг из противоположного угла раздался голос Сергея: «Вась, расскажи анекдот, что ли!» Вася хотел ответить, но оторваться от поцелуя не мог. Варя прижала его голову чуть сильнее, показывая, что отвечать не надо. «Спишь что ли?»- спросил Серёга. «Ммм-гу», - промычал носом Василий, не переставая целоваться. «Ну, дрыхни!» - разрешил друг. Рука Васи как-то сама начала «поползновения», стараясь пробраться под куртку Вари. Варя даже отстранилась немного, но в этот момент машина остановилась.
«Приехали!» - обрадованно провозгласил Серёга. Целующиеся резко отстранились друг от друга. Им обоим стало стыдно. Все вышли, разминая затёкшие ноги. «Человек, как осьминог состоит из головы и ног! - выдал Серёга, и добавил,- которые мешаются другим ногам!». Все посмеялись: «Точно, точно!» В лагере их уже ждал ужин и чистые постели на панцирных кроватях в двух больших комнатах.
Больше Вася с Варей никогда не целовались. Более того: даже не сидели за одной партой. В десятом классе завуч уже не пыталась их рассадить по-своему. Про тот случай они ни разу не вспоминали, и даже как-то сторонились друг друга. Варя оставалась такой же замкнутой. Вася через много лет подумает, что Варя, наверно, была влюблена в него. Но тогда он понял, что ему нравится только Тоня, и никого кроме неё он не замечал.
-*-*-*-
Наступил день «Ч». Старшеклассники собрались в полном составе. Никто не сбежал с мероприятия под разными предлогами и без. Все ждали сцены пьесы с поцелуем.
На первых рядах сидели приглашённые ветераны, многие были с орденами и медалями.
Литмонтаж о войне прошёл под одобрительные аплодисменты.
Первой сценой пьесы был выпускной бал в школе накануне войны.
К этой самой массовой сцене была привлечена почти половина старшеклассников.
Все кружились в вальсе, смеялись и радовались, словно это была репетиция их настоящего выпускного, который будет через каких-то полтора месяца. Надо, правда, ещё экзамены сдать. Вася танцевал с Тоней. Она выглядела печальной и уставшей. Пары расходятся по сцене и о чём-то шушукаются. Неожиданно звучит запись обращения Молотова от 22 июня 1941 года: «Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство поручило мне…». Все собираются у импровизированного репродуктора. Война!
Перед сценой прощания друг Серёга шепнул Васе: «Знаешь, я тебя предупредить хочу. Тут все ждут: поцелуетесь вы с Тоней или нет. Даже пари заключали. Так что смотри, не дури!»
Вася вспыхнул и покраснел. От волнения чуть все слова не забыл.
Вася с Тоней в сцене прощания:
- Федька с Серёгой добровольцами записались. Повезло им, а меня не берут. Я же в лётное училище комиссию прошёл, и документы отправил. Пока учусь там,- война уже кончится!
- Всем достанется! Отец говорит, что война тяжёлая будет. Вон сколько городов уже сдали.
- Не надо панических настроений, это временные неудачи из-за внезапности!
- Ты мне писать будешь? – перевела Тоня разговор.
- Конечно!
Они обнялись, как их учила Анна Петровна, и сделали вид, что целуются. Вася вдыхал волнующий аромат её волос, и не хотел отпускать объятия. «Все ждут, что мы поцелуемся по-настоящему! – хотел сказать он ей, но Тоня была какая-то очень напряжённая, и он не решился.
- Вася не дрейфь! – подбадривает его кто-то из зала. Зал смеётся.
Тоня расцепила объятия, и убежала со сцены, крикнув: «До свидания!»
«До свидания!» - говорит Вася ей вдогонку и уходит в другую сторону сцены.
Крикуна дёргает за рукав завуч, и показывает ему кулак. Завуча боятся больше, чем директора. Она ведёт историю и обществоведение. За глаза её зовут Истеричка и Тэтчерица. Властная и строгая, она и внешне похожа на Маргарет Тэтчер. Сцена с поцелуями ей не нравится. «После праздников соберём педсовет, обсудим эту порнографию! – решает она,- Докатились! Развалили страну, комсомола нет, дисциплины никакой…». Она строго оглядывает зал. Больше никто не решается на выкрики.
Со сцены звучит песня «Комсомольцы, добровольцы…».
-*-*-*-*
В следующей сцене Тоня стоят с подругой у репродуктора и слушают сообщение Левитана об окружении армии Паульса под Сталинградом. Они радуются.
- От Василия писем давно нет, - говорит Тоня.
- А ты разве не знаешь? – говорит подруга и осекается.
- Что не знаю? Говори!
Подруга мнётся и пытается уйти! Тоня её останавливает и поворачивает за рукав.
- Говори!
- Тётя Валя извещение получила. Пропал без вести. Не вернулся с задания.
Тоня закрывает лицо руками и убегает. «Нет! Нет!» - слышится из-за кулис.
-*-*-*-
В последней сцене Тоня сидит за столом перебирает письма-треугольнички. Она читает их под абажуром настольной лампы и плачет. «Здравствуй милая моя Тонюшка! Как Вы там живёте? - читает она вполголоса и до зрителей долетают лишь обрывки фраз, -… у меня всё хорошо … летали на задание, бомбили фашистскую колонну … благодарность от командования … как там наши одноклассники … есть ли вести о судьбе Фёдора? ... забеги к моей маме … обнимаю, целую …»
Это длится несколько минут. Сцена затягивается.
А за сценой идёт суета и шуршание. Потерялась повязка-шапочка на голову «раненого» Васи. Видимо пацаны стащили. Гипс (полый картонный цилиндр, замотанный сверху бинтом) нашли в коридоре на подоконнике. Анна Петровна принесла бинт из учительской и сама наскоро замотала голову Васе, не закрепляя бинт под подбородком. Некогда, да и бинта может не хватить. Раньше, когда были «Зарница» и НВП, почти все девчонки запросто могли сделать такую повязку-шапочку.
Вася сунул руку в «гипс» на привязи через шею, и вышел из глубины сцены.
Тоня поднимает глаза от письма, оборачивается на Васю, медленно встаёт, делает шаг навстречу, и вдруг срывается и бросается к нему. Обхватив его лицо руками, начинает целовать его в щёки, глаза, губы… Она плачет и всё повторяет:
- Я знаю, что ты жив! Что ты вернёшься! Ты вернёшься…
Повязка на голове Васи съезжает. Он пытается поправить ей одной рукой (другая в гипсе).
Тоня плачет уже навзрыд! Вася обнимает её одной рукой и уводит за кулисы. Повязка окончательно падает на сцену.
Ветераны плачут и смахивают слёзы.
Зрители неуверенно аплодируют и шушукаются. Такого финала никто не ожидал.
-Тоня, что с тобой? Успокойся! – говорит Вася за кулисами, поддерживая её рукой.
Он достаёт руку из «гипса», и гладит её по волосам, прижимает к груди её голову.
Анна Петровна и девчонки подбегают к ним и начинают успокаивать Тоню.
- Тонечка всё хорошо! Ты молодец! Успокойся! Что случилось? Катя, принеси воды! – говорит Анна Петровна и уводит Тоню в коридор, а затем в ближайший класс.
- Вчера… извещение…,- говорит Тоня срывающимся голосом сквозь всхлипы, - Мишу убили!
- Что же ты не сказала? Мы бы тебя заменили!
Прибежала Катя. Тоне дали выпить воды. Девчонки притихли.
- Кем бы заменили? Спектакль бы сорвался. Ветераны пришли. Как я могла…
Из зала звучит песня «День победы». Кто-то догадался включить магнитофон.
- Тонечка, милая, ты справишься! Ты сильная! – Анна Петровна вытирает себе и Тоне слёзы своим платком.- Никто бы не смог кроме тебя так сыграть эту роль. Тем более такое горе. Ты молодец!
Тоня начинает успокаиваться, достаёт свой платок, сморкается. Всхлипывает. Берёт себя в руки и говорит:
- Спасибо, Анна Петровна! Простите меня!
- Да не за что! Ты меня прости, я не знала. Вася, проводи Тоню домой! – приказывает Анна Петровна.
Вася повёл Тоню дальней дорогой, минуя парк, в котором с утра все возлагали цветы к памятнику ветеранам Великой Отечественной Войны и памятнику ветеранам-афганцам. Ни к чему ей сейчас это видеть. Ему было жалко Тоню, и в тоже время приятно вести её под ручку. Он боялся её обидеть, и не знал, что сказать. Не хотелось верить, что Мишу убили!
- Прости, что я на тебя так… набросилась, - начала она первой.
- Ну, что ты? Не надо. Даже хорошо, что я оказался рядом… Я теперь всегда буду рядом! Я буду защищать тебя вместо Михаила! Хорошо?
- Да! – ответила Тоня и прижалась к его боку.
Именем Михаила Калинина назовут одну из улиц посёлка. На школе установят мемориальную доску.

Знаков без пробелов 15040.

Сушь на Вятке

Вот и май лазоревый

Рейтинг: +8 456 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (8)

Людмила Комашко-Батурина # 15 июля 2016 в 13:14 +2

Две истории первых поцелуев- реальные, чистые, светлые. Надеюсь, у Тони и Васи всё будет хорошо. Немного жаль Варвару, но, думаю, и ей счастье ещё улыбнётся. Взаимная и неразделённая любовь часто идут рядом, так уж устроен мир...

Владимир Перваков # 15 августа 2016 в 22:13 0