ГлавнаяКлассика → Стихи известных поэтов про осень

Стихи известных поэтов про осень

article397200.jpg

 
Отрывок из Осени Пушкина
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдалённые седой зимы угрозы.

И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).


 
 Поднялся шум; свирелью полевой 
Оглашено мое уединенье, 
И с образом любовницы драгой 
Последнее слетело сновиденье. 
С небес уже скатилась ночи тень. 
Взошла заря, блистает бледный день — 
А вкруг меня глухое запустенье... 
Уж нет ее… я был у берегов, 
Где милая ходила в вечер ясный; 
На берегу, на зелени лугов 
Я не нашел чуть видимых следов, 
Оставленных ногой ее прекрасной. 
Задумчиво бродя в глуши лесов, 
Произносил я имя несравненной; 
Я звал ее — и глас уединенный 
Пустых долин позвал ее в дали. 
К ручью пришел, мечтами привлеченный; 
Его струи медлительно текли, 
Не трепетал в них образ незабвенный. 
Уж нет ее!.. До сладостной весны 
Простился я с блаженством и с душою. 
Уж осени холодною рукою 
Главы берез и лип обнажены, 
Она шумит в дубравах опустелых; 
Там день и ночь кружится желтый лист, 
Стоит туман на волнах охладелых, 
И слышится мгновенный ветра свист. 
Поля, холмы, знакомые дубравы! 
Хранители священной тишины! 
Свидетели моей тоски, забавы! 
Забыты вы… до сладостной весны! 
 1816 


 
 Чего в мой дремлющий тогда не входит ум?
Державин.
I. 
Октябрь уж наступил — уж роща отряхает 
Последние листы с нагих своих ветвей; 
Дохнул осенний хлад — дорога промерзает. 
Журча еще бежит за мельницу ручей, 
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает 
В отъезжие поля с охотою своей, 
И страждут озими от бешеной забавы, 
И будит лай собак уснувшие дубравы. 
II. 
Теперь моя пора: я не люблю весны; 
Скучна мне оттепель; вонь, грязь — весной я болен; 
Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены. 
Суровою зимой я более доволен, 
Люблю ее снега; в присутствии луны 
Как легкий бег саней с подругой быстр и волен, 
Когда под соболем, согрета и свежа, 
Она вам руку жмет, пылая и дрожа! 
III. 
Как весело, обув железом острым ноги, 
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек! 
А зимних праздников блестящие тревоги?.. 
Но надо знать и честь; полгода снег да снег, 
Ведь это наконец и жителю берлоги, 
Медведю надоест. Нельзя же целый век 
Кататься нам в санях с Армидами младыми, 
Иль киснуть у печей за стеклами двойными. 
IV. 
Ох, лето красное! любил бы я тебя, 
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи. 
Ты, все душевные способности губя, 
Нас мучишь; как поля, мы страждем от засухи; 
Лишь как бы напоить, да освежить себя —  
Иной в нас мысли нет, и жаль зимы старухи, 
И, проводив ее блинами и вином, 
Поминки ей творим мороженым и льдом. 
V. 
Дни поздней осени бранят обыкновенно, 
Но мне она мила, читатель дорогой, 
Красою тихою, блистающей смиренно. 
Так нелюбимое дитя в семье родной 
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно, 
Из годовых времен я рад лишь ей одной, 
В ней много доброго; любовник не тщеславный, 
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной. 
VI. 
Как это объяснить? Мне нравится она, 
Как, вероятно, вам чахоточная дева 
Порою нравится. На смерть осуждена, 
Бедняжка клонится без ропота, без гнева. 
Улыбка на устах увянувших видна; 
Могильной пропасти она не слышит зева; 
Играет на лице еще багровый цвет. 
Она жива еще сегодня, завтра нет. 
VII. 
Унылая пора! очей очарованье! 
Приятна мне твоя прощальная краса - 
Люблю я пышное природы увяданье, 
В багрец и в золото одетые леса, 
В их сенях ветра шум и свежее дыханье, 
И мглой волнистою покрыты небеса, 
И редкий солнца луч, и первые морозы, 
И отдаленные седой зимы угрозы. 
VIII. 
И с каждой осенью я расцветаю вновь; 
Здоровью моему полезен русской холод; 
К привычкам бытия вновь чувствую любовь: 
Чредой слетает сон, чредой находит голод; 
Легко и радостно играет в сердце кровь, 
Желания кипят — я снова счастлив, молод, 
Я снова жизни полн — таков мой организм 
(Извольте мне простить ненужный прозаизм). 
IX. 
Ведут ко мне коня; в раздолии открытом, 
Махая гривою, он всадника несет, 
И звонко под его блистающим копытом 
Звенит промерзлый дол, и трескается лед. 
Но гаснет краткий день, и в камельке забытом 
Огонь опять горит — то яркий свет лиет, 
То тлеет медленно — а я пред ним читаю, 
Иль думы долгие в душе моей питаю. 
X. 
И забываю мир — и в сладкой тишине 
Я сладко усыплен моим воображеньем, 
И пробуждается поэзия во мне: 
Душа стесняется лирическим волненьем, 
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне, 
Излиться наконец свободным проявленьем —  
И тут ко мне идет незримый рой гостей, 
Знакомцы давние, плоды мечты моей. 
XI. 
И мысли в голове волнуются в отваге, 
И рифмы легкие навстречу им бегут, 
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, 
Минута — и стихи свободно потекут. 
Так дремлет недвижим корабль в недвижной влаге, 
Но чу! — матросы вдруг кидаются, ползут 
Вверх, вниз — и паруса надулись, ветра полны; 
Громада двинулась и рассекает волны. 
XII. 
Плывет. Куда ж нам плыть?... 
............................... 
............................... 
1833 


 
Блистая пробегают облака
По голубому небу. Холм крутой
Осенним солнцем озарен. Река
Бежит внизу по камням с быстротой.
И на холме пришелец молодой,
Завернут в плащ, недвижимо сидит
Под старою березой. Он молчит,
Но грудь его подъемлется порой;
Но бледный лик меняет часто цвет;
Чего он ищет здесь? – спокойствия? – о нет!
Он смотрит вдаль: тут лес пестреет, там
Поля и степи, там встречает взгляд
Опять дубраву или по кустам
Рассеянные сосны. Мир, как сад,
Цветет, надев могильный свой наряд:
Поблекнувшие листья; жалок мир!
В нем каждый средь толпы забыт и сир;
И люди все к ничтожеству спешат, –
Но, хоть природа презирает их,
Любимцы есть у ней, как у царей других.
И тот, на ком лежит ее печать,
Пускай не ропщет на судьбу свою,
Чтобы никто, никто не смел сказать,
Что у груди своей она змею
Согрела. – «О! Когда б одно люблю
Из уст прекрасной мог подслушать я,
Тогда бы люди, даже жизнь моя
В однообразном северном краю,
Всё б в новый блеск оделось!» – так мечтал
Беспечный… Но просить он неба не желал!
 Год написания: 1831
 

 
 
 За вздохом утренним мороза,
Румянец уст приотворя,
Как странно улыбнулась роза
В день быстролетней сентября!

Перед порхающей синицей
В давно безлиственных кустах
Как дерзко выступать царицей
С приветом вешним на устах.

Расцвесть в надежде неуклонной —
С холодной разлучась грядой,
Прильнуть последней, опьяненной
К груди хозяйки молодой!
 

 
 Осыпал лес свои вершины, 
Сад обнажил свое чело, 
Дохнул сентябрь, и георгины 
Дыханьем ночи обожгло. 

Но в дуновении мороза 
Между погибшими одна, 
Лишь ты одна, царица-роза, 
Благоуханна и пышна. 

Назло жестоким испытаньям 
И злобе гаснущего дня 
Ты очертаньем и дыханьем 
Весною веешь на меня. 
  18 сентября 1886    
 

  Какая холодная осень!
Надень свою шаль и капот;
Смотри: из-за дремлющих сосен
Как будто пожар восстает.

Сияние северной ночи
Я помню всегда близ тебя,
И светят фосфорные очи,
Да только не греют меня. 
 

 
Николай Алексеевич Некрасов
 
Перед дождем
 
Заунывный ветер гонит 
Стаю туч на край небес, 
Ель надломленная стонет, 
Глухо шепчет темный лес. 

На ручей, рябой и пестрый, 
За листком летит листок, 
И струей сухой и острой 
Набегает холодок. 

Полумрак на всё ложится; 
Налетев со всех сторон, 
С криком в воздухе кружится 
Стая галок и ворон. 

Над проезжей таратайкой 
Спущен верх, перед закрыт; 
И «пошел!» — привстав с нагайкой, 
Ямщику жандарм кричит... 
1846 


 
 Стихи Федора Ивановича Тютчева
 
Есть в осени первоначальной  
Короткая, но дивная пора-  
Весь день стоит как бы хрустальный,  
И лучезарны вечера…  

Где бодрый серп гулял и падал колос,  
Теперь уж пусто все — простор везде,-  
Лишь паутины тонкий волос  
Блестит на праздной борозде.  

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,  
Но далеко еще до первых зимних бурь-  
И льется чистая и теплая лазурь  
На отдыхающее поле…  

22 августа 1857  


 
Небо бледно-голубое  
Дышит светом и теплом  
И приветствует Петрополь  
Небывалым сентябрем.  

Воздух, полный теплой влаги,  
Зелень свежую поит  
И торжественные флаги  
Тихим веяньем струит.  

Блеск горячий солнце сеет  
Вдоль по невской глубине-  
Югом блещет, югом веет,  
И живется как во сне.  

Все привольней, все приветней  
Умаляющнйся день,-  
И согрета негой летней  
Вечеров осенних тень.  

Ночью тихо пламенеют  
Разноцветные огни…  
Очарованные ночи,  
Очарованные дни.  

Словно строгий чин природы  
Уступил права свои  
Духу жизни и свободы,  
Вдохновениям любви.  

Словно, ввек ненарушимый,  
Был нарушен вечный строй  
И любившей и любимой  
Человеческой душой.  

В этом ласковом сиянье,  
В этом небе голубом  
Есть улыбка, есть сознанье,  
Есть сочувственный прием.  

И святое умиленье  
С благодатью чистых слез  
К нам сошло как откровенье  
И во всем отозвалось…  

Небывалое доселе  
Понял вещий наш народ,  
И Дагмарина неделя  
Перейдет из рода в род.  

17 сентября 1866  


 
Н.И. Кролю
 
Сентябрь холодный бушевал,  
С деревьев ржавый лист валился,  
День потухающий дымился,  
Сходила ночь, туман вставал.  

И все для сердца и для глаз  
Так было холодно-бесцветно,  
Так было грустно-безответно,-  
Но чья-то песнь вдруг раздалась…  

И вот, каким-то обаяньем,  
Туман, свернувшись, улетел,  
Небесный свод поголубел  
И вновь подернулся сияньем…  

И все опять зазеленело,  
Все обратилося к весне…  
И эта греза снилась мне,  
Пока мне птичка ваша пела.  

Первая половина 1860-х годов 
 

 
Стихи  Сурикова Ивана Захаровича
 
Четыре цвета года
Белый
Белые шапки на белых берёзах.
Белый зайчишка на белом снегу.
Белый узор на ветвях от мороза.
По белому лесу на лыжах бегу.

Синий
Синее небо, синие тени.
Синие реки сбросили лёд.
Синий подснежник – житель весенний,
На синей проталинке смело растёт.

Зелёный
В зелёном лесу на зелёной травинке,
Поводит усами зелёный жучок.
Зелёную бабочку на тропинке,
Накрыл мой сачок, нитяной колпачок.

Жёлтый
Жёлтое солнце греет слабее.
Жёлтые дыни на жёлтой земле.
Жёлтые листья шуршат по аллее.
Жёлтая капля смолы на стволе.
***
 Осень… Дождик ведром  
С неба хмурого льет;  
На работу чуть свет  
Молодчина идет. 

На плечах у него  
Кафтанишка худой;  
Он шагает в грязи  
По колена, босой. 

Он идет да поет,  
Над погодой смеясь;  
Из-под ног у него  
Брызжет в стороны грязь. 

Холод, голод, нужду  
Сносит он до конца. -  
И не в силах беда  
Сокрушить молодца. 

Иль землею его,  
Иль бревном пришибет,  
Или старость его  
На одре пригнетет. 

Да и смерть-то придет -  
Не спугнет молодца;  
С ней он кончит расчет,  
Не поморщив лица. 

Эх, родимый мой брат!  
Много силы в тебе!  
Эту силу твою  
Сокрушить ли судьбе!.. 
1866 


 
Константин Дмитриевич Бальмонт 
  
Веселая осень
Щебетанье воробьев,
Тонкий свист синиц.
За громадой облаков
Больше нет зарниц.
Громы умерли на дне
Голубых небес.
Весь в пурпуровом огне
Золотистый лес.
Ветер быстрый пробежал,
Колыхнул парчу.
Цвет рябины алым стал,
Песнь поет лучу.
В грезе красочной я длю
Звонкую струну.
Осень, я тебя люблю,
Так же, как Весну.

Безвременье
Запад и Север объяты
Пламенем вечера сонного.
Краски печально — богаты
Дня безвозвратно — сожженного.
Ветер шумит, не смолкая,
Между листов опадающих.
С криком проносится стая
Птиц, далеко улетающих.
Счастлив, кто мудро наполнил
Хлебом амбары укромные.
Горе, кто труд не исполнил,
Горе вам, мыслями темные!

 
Осень. Мертвый простор. Углубленные грустные дали.  
Звершительный ропот шуршащих листвою ветров.  
Для чего не со мной ты, о друг мой, в ночах, в их печали?  
Столько звезд в них сияет в предчувствии зимних снегов. 

Я сижу у окна. Чуть дрожат беспокойные ставни.  
И в трубе без конца, без конца — звуки чьей-то мольбы.  
На лице у меня поцелуй — о, вчерашний, недавний.  
По лесам и полям протянулась дорога судьбы. 

Далеко, далеко по давнишней пробитой дороге,  
Заливаясь, поет колокольчик, и тройка бежит.  
Старый дом опустел. Кто-то бледный стоит на пороге.  
Этот плачущий — кто он? Ах, лист пожелтевший шуршит. 

Этот лист, этот лист… Он сорвался, летит, упадает...  
Бьются ветки в окно. Снова ночь. Снова день. Снова ночь.  
Не могу я терпеть. Кто же там так безумно рыдает?  
Замолчи. О, молю! Не могу, не могу я помочь. 

Это ты говоришь? Сам с собой — и себя отвергая?  
Колокольчик, вернись. С привиденьями страшно мне быть.
 О, глубокая ночь! О, холодная осень! Немая!  
Непостижность судьбы: расставаться, страдать и любить. 

1908 


 
Стихи Анны Ахматовой
 
Вот она, плодоносная осень!  
Поздновато ее привели.  
А пятнадцать блаженнейших весен  
Я подняться не смела с земли.  
Я так близко ее разглядела,  
К ней припала, ее обняла,  
А она в обреченное тело  
Силу тайную тайно лила. 

1962. Комарово 

Вновь подарен мне дремотой  
Наш последний звездный рай —  
Город чистых водометов,
 Золотой Бахчисарай. 

Там за пестрою оградой,  
У задумчивой воды,  
Вспоминали мы с отрадой  
Царскосельские сады 

И орла Екатерины  
Вдруг узнали — это тот!  
Он слетел на дно долины  
С пышных бронзовых ворот. 

Чтобы песнь прощальной боли  
Дольше в памяти жила,  
Осень смуглая в подоле  
Красных листьев принесла 

И посыпала ступени,  
Где прощалась я с тобой  
И откуда в царство тени  
Ты ушел, утешный мой. 

Октябрь 1916, Севастополь 

И осень в подруги я выбрала
Пусть кто-то еще отдыхает на юге
И нежится в райском саду.
Здесь северно очень — и осень в подруги
Я выбрала в этом году.

Живу, как в чужом, мне приснившемся доме,
Где, может быть, я умерла,
И, кажется, будто глядится Суоми
В пустые свои зеркала.

Иду между черных приземистых елок,
Там вереск на ветер похож,
И светится месяца тусклый осколок,
Как старый зазубренный нож.

Сюда принесла я блаженную память
Последней не встречи с тобой —
Холодное, чистое, легкое пламя
Победы моей над судьбой.


 
Стихи Николая Заболоцкого
 
Осеннее утро
Обрываются речи влюбленных, 
Улетает последний скворец. 
Целый день осыпаются с кленов 
Силуэты багровых сердец. 

Что ты, осень, наделала с нами! 
В красном золоте стынет земля. 
Пламя скорби свистит под ногами, 
Ворохами листвы шевеля. 

1930 

Начало зимы
Зимы холодное и ясное начало 
Сегодня в дверь мою три раза простучало. 
Я вышел в поле. Острый, как металл, 
Мне зимний воздух сердце спеленал, 
Но я вздохнул и, разгибая спину, 
Легко сбежал с пригорка на равнину, 
Сбежал и вздрогнул: речки страшный лик 
Вдруг глянул на меня и в сердце мне проник. 

Заковывая холодом природу, 
Зима идет и руки тянет в воду. 
Река дрожит и, чуя смертный час, 
Уже открыть не может томных глаз, 
И всё ее беспомощное тело 
Вдруг страшно вытянулось и оцепенело 
И, еле двигая свинцовою волной, 
Теперь лежит и бьется головой. 

Я наблюдал, как речка умирала, 
Не день, не два, но только в этот миг, 
Когда она от боли застонала, 
В ее сознанье, кажется, проник. 
В печальный час, когда исчезла сила, 
Когда вокруг не стало никого, 
Природа в речке нам изобразила 
Скользящий мир сознанья своего. 

И уходящий трепет размышленья 
Я, кажется, прочел в глухом ее томленье. 
И в выраженье волн предсмертные черты 
Вдруг уловил. И если знаешь ты, 
Как смотрят люди в день своей кончины, 
Ты взгляд реки поймешь. Уже до середины 
Смертельно почерневшая вода 
Чешуйками подергивалась льда. 

И я стоял у каменной глазницы, 
Ловил на ней последний отблеск дня. 
Огромные внимательные птицы 
Смотрели с елки прямо на меня. 
И я ушел. И ночь уже спустилась. 
Крутился ветер, падая в трубу, 
И речка, вероятно, еле билась, 
Затвердевая в каменном гробу. 

1935 


Осенний клен (из С. Галкина)
 
Осенний мир осмысленно устроен
И населен.
Войди в него и будь душой спокоен,
Как этот клен.

И если пыль на миг тебя покроет,
Не помертвей.
Пусть на заре листы твои умоет
Роса полей.

Когда ж гроза над миром разразится
И ураган,
Они заставят до земли склониться
Твой тонкий стан.

Но даже впав в смертельную истому
От этих мук,
Подобно древу осени простому,
Смолчи, мой друг.

Не забывай, что выпрямится снова,
Не искривлен,
Но умудрен от разума земного,
Осенний клен.
(Н. Заболоцкий) 


 
Стихи Юлии Друниной
 
Зима, зима нагрянет скоро,  
Все чаще плачут небеса.  
Пошли на приступ мухоморы -  
Горит разбойная краса. 

С ножом — как тать!- под дождик мелкий  
Бреду на поиски опят.  
Свернувшись, в дуплах дремлют белки,  
Лисицы в норах сладко спят. 

Стал молчаливым бор отныне,  
И грусть разлита в тишине.  
Бреду одна в лесной пустыне,  
Кипенья лета жалко мне... 

Но вот другое обаянье  
Меня в другой берет полон.  
То обаянье увяданья -  
Осенний сон, осенний сон... 

Октябрь в Крыму...
Октябрь в Крыму - 
Как юности возврат. 
Прозрачен воздух, 
Небо густо-сине. 
Как будто в мае 
Дружный хор цикад, 
И только утром 
Их пугает иней. 

Я осень 
Перепутала с весной. 
Лишь мне понятно, 
Кто тому виной... 


 
Стихи Валентина Берестова
 
Октябрь
Вот на ветке лист кленовый.
Нынче он совсем как новый!
Весь румяный, золотой.
Ты куда, листок? Постой!
***
 
Десяток мимолётных вёсен
Десяток мимолётных вёсен
Нам поздняя приносит осень.
И снова зеленеет озимь.
Снег полежит и вновь сойдёт.
И вновь на комьях свежей вспашки
Цветут ромашки-замарашки,
Вчера ушедшие под лёд.
И снова птицы прилетели,
Но не грачи и не скворцы,
А снегири и свиристели,
Певцы мороза и метели,
Зимы гонцы.



Стихи Иосифа Бродского
 
Осенний вечер в скромном городке, 
Гордящемся присутствием на карте 
(топограф был, наверное, в азарте 
иль с дочкою судьи накоротке). 

Уставшее от собственных причуд, 
Пространство как бы скидывает бремя 
величья, ограничиваясь тут 
чертами Главной улицы; а Время 
взирает с неким холодом в кости 
на циферблат колониальной лавки, 
в чьих недрах все, что мог произвести 
наш мир: от телескопа до булавки. 

Здесь есть кино, салуны, за углом 
одно кафе с опущенною шторой, 
кирпичный банк с распластанным орлом 
и церковь, о наличии которой 
и ею расставляемых сетей, 
когда б не рядом с почтой, позабыли. 
И если б здесь не делали детей, 
то пастор бы крестил автомобили. 

Здесь буйствуют кузнечики в тиши. 
В шесть вечера, как вследствии атомной 
войны, уже не встретишь ни души. 
Луна вплывает, вписываясь в темный 
квадрат окна, что твой Экклезиаст. 
Лишь изредка несущийся куда-то 
шикарный бьюик фарами обдаст 
фигуру Неизвестного Солдата. 

Здесь снится вам не женщина в трико, 
а собственный ваш адрес на конверте. 
Здесь утром, видя скисшим молоко, 
молочник узнает о вашей смерти. 
Здесь можно жить, забыв про календарь, 
глотать свой бром, не выходить наружу 
и в зеркало глядеться, как фонарь 
глядится в высыхающую лужу.  

1972 

Осень — хорошее время, если вы не ботаник,  
если ботвинник паркета ищет ничью ботинок:  
у тротуара явно ее оттенок,  
а дальше — деревья как руки, оставшиеся от денег. 

В небе без птиц легко угадать победу  
собственных слов типа «прости», «не буду»,  
точно считавшееся чувством вины и модой  
на темно-серое стало в конце погодой. 

Все станет лучше, когда мелкий дождь зарядит,  
потому что больше уже ничего не будет,  
и еще позавидуют многие, сил избытком  пьяные,
воспоминаньям и бывшим душевным пыткам. 

Остановись, мгновенье, когда замирает рыба  
в озерах, когда достает природа из гардероба  
со вздохом мятую вещь и обводит оком
 место, побитое молью, со штопкой окон. 

1995 



Осенний крик ястреба
Северозападный ветер его поднимает над
сизой, лиловой, пунцовой, алой
долиной Коннектикута. Он уже
не видит лакомый променад
курицы по двору обветшалой
фермы, суслика на меже.

На воздушном потоке распластанный, одинок,
все, что он видит — гряду покатых
холмов и серебро реки,
вьющейся точно живой клинок,
сталь в зазубринах перекатов,
схожие с бисером городки

Новой Англии. Упавшие до нуля
термометры — словно лары в нише;
стынут, обуздывая пожар
листьев, шпили церквей. Но для
ястреба, это не церкви. Выше
лучших помыслов прихожан,

он парит в голубом океане, сомкнувши клюв,
с прижатою к животу плюсною
— когти в кулак, точно пальцы рук —
чуя каждым пером поддув
снизу, сверкая в ответ глазною
ягодою, держа на Юг,

к Рио-Гранде, в дельту, в распаренную толпу
буков, прячущих в мощной пене
травы, чьи лезвия остры,
гнездо, разбитую скорлупу
в алую крапинку, запах, тени
брата или сестры.

Сердце, обросшее плотью, пухом, пером, крылом,
бьющееся с частотою дрожи,
точно ножницами сечет,
собственным движимое теплом,
осеннюю синеву, ее же
увеличивая за счет

еле видного глазу коричневого пятна,
точки, скользящей поверх вершины
ели; за счет пустоты в лице
ребенка, замершего у окна,
пары, вышедшей из машины,
женщины на крыльце.

Но восходящий поток его поднимает вверх
выше и выше. В подбрюшных перьях
щиплет холодом. Глядя вниз,
он видит, что горизонт померк,
он видит как бы тринадцать первых
штатов, он видит: из

труб поднимается дым. Но как раз число
труб подсказывает одинокой
птице, как поднялась она.
Эк куда меня занесло!
Он чувствует смешанную с тревогой
гордость. Перевернувшись на

крыло, он падает вниз. Но упругий слой
воздуха его возвращает в небо,
в бесцветную ледяную гладь.
В желтом зрачке возникает злой
блеск. То есть, помесь гнева
с ужасом. Он опять

низвергается. Но как стенка — мяч,
как падение грешника — снова в веру,
его выталкивает назад.
Его, который еще горяч!
В черт-те что. Все выше. В ионосферу.
В астрономически объективный ад

птиц, где отсутствует кислород,
где вместо проса — крупа далеких
звезд. Что для двуногих высь,
то для пернатых наоборот.
Не мозжечком, но в мешочках легких
он догадывается: не спастись.

И тогда он кричит. Из согнутого, как крюк,
клюва, похожий на визг эриний,
вырывается и летит вовне
механический, нестерпимый звук,
звук стали, впившейся в алюминий;
механический, ибо не

предназначенный ни для чьих ушей:
людских, срывающейся с березы
белки, тявкающей лисы,
маленьких полевых мышей;
так отливаться не могут слезы
никому. Только псы

задирают морды. Пронзительный, резкий крик
страшней, кошмарнее ре-диеза
алмаза, режущего стекло,
пересекает небо. И мир на миг
как бы вздрагивает от пореза.
Ибо там, наверху, тепло

обжигает пространство, как здесь, внизу,
обжигает черной оградой руку
без перчатки. Мы, восклицая «вон,
там!» видим вверху слезу
ястреба, плюс паутину, звуку
присущую, мелких волн,

разбегающихся по небосводу, где
нет эха, где пахнет апофеозом
звука, особенно в октябре.
И в кружеве этом, сродни звезде,
сверкая, скованная морозом,
инеем, в серебре,

опушившем перья, птица плывет в зенит,
в ультрамарин. Мы видим в бинокль отсюда
перл, сверкающую деталь.
Мы слышим: что-то вверху звенит,
как разбивающаяся посуда,
как фамильный хрусталь,

чьи осколки, однако, не ранят, но
тают в ладони. И на мгновенье
вновь различаешь кружки, глазки,
веер, радужное пятно,
многоточия, скобки, звенья,
колоски, волоски —

бывший привольный узор пера,
карту, ставшую горстью юрких
хлопьев, летящих на склон холма.
И, ловя их пальцами, детвора
выбегает на улицу в пестрых куртках
и кричит по-английски «Зима, зима!»
 


Стихи Ларисы Алексеевны Рубальской про осень
  
Сегодня кто-то продавал на перекрестке счастье.
Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев,
среди усталых пыльных книг, средь кисточек и мела.
Оно лежало и на всех неверяще смотрело.

Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавку
Купить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку.
И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочовке,
А счастье так просилось в дом, так робко и неловко.

Моляще поднимало взгляд, едва-едва пищало,
Но «кто-то» мимо проходил и счастье замирало.
Темнело, я брела домой. В карманах грея руки.
Торговец собирал товар, чуть напевал со скуки.

Я бы прошла, но вдруг задел молящий и печальный
Беспомощный несчастный взгляд, как будто вздох прощальный.
Я подошла, а за стеклом пластмассовой витрины
комочек маленький дрожал от горя и обиды.

Комок устал, хотел в тепло, замерз на этой стуже,
но к сожалению комок был никому не нужен.
— И сколько стоит? — голос мой дрожал от напряжения.
— Что? Это? — Это! — Да бери, оно — одни мученья!

Я бережно взяла комок, к груди его прижала,
Закутав в складочки пальто домой почти бежала.
Бежала греть. Скорей, скорей! В тепло с морозных улиц,
И даже блики фонарей как-будто улыбнулись…

И улыбался белый снег, и небо. Мир смеялся.
Нашелся все же человек, что счастьем не кидался.
Я принесла комочек в дом и стало вдруг понятно,
Что никому его не дам, и не верну обратно.


Кто сказал
Снова осень сгорела пожаром
На пороге холодной зимы.
Говорят, мы с тобою не пара
И не сможем быть счастливы мы.

Говорить, пожимая плечами,
Может каждый, кто хочет, любой,
Но как сладко нам вместе ночами,
Только мы понимаем с тобой.

Кто сказал, что в любви есть законы
И что правила есть у судьбы,
Тот не знал нашей ночи бессонной,
Тот, как мы, никогда не любил…

Холода наши души не тронут,
Нашей ночи не стать холодней.
Кто сказал, что в любви есть законы,
Ничего тот не знает о ней.

По любви мы крадемся, как воры.
Перед кем мы виновны, скажи?
Наша ночь гасит все разговоры
И звездой на подушке лежит.

Ты вздохнешь легким облачком пара
На замерзшее к ночи окно.
Мы и правда с тобою не пара,
Нас любовь превратила в одно.


 
Невесёлая пора
Невесёлая пора – осень поздняя,
И в ушедшее тепло нам не верится.
В серых тучах так редки неба просини,
И они-то с каждым днем реже светятся.

Торопливые слова в строчки сложены,
Листьев вялых перелёт стайкой рыжею.
И проходим мы с тобой вдоль по осени,
И надеется любовь – может, выживет.

Не спеши произносить слово горькое,
Пусть горячая обида остудится.
Лужи стынут по утрам льдистой коркою,
И печальная пора позабудется.


 
Цвета побежалости
Ливни осени хлещут без жалости,
В Лету кануло лето бесследное.
И в деревьях цвета побежалости
Робко спрятали листья последние.

Привела нас дорога размытая
На окраину лета шумевшего.
И аукнулось что-то забытое,
И откликнулось неотболевшее.

Так порой на окраине памяти
Наши мысли случайно встречаются,
Там июльские лилии в заводи
Ни о чём не печалясь, качаются.

К опустевшему клёну прижалась ты,
Небо хмурое в ветках рассеяно.
В наших душах цвета побежалости,
И холодное небо осеннее.


  
Рубцов Николай Михайлович "Осенняя луна"
 
Грустно, грустно последние листья,
Не играя уже, не горя,
Под гнетущей погаснувшей высью,
Над заслеженной грязью и слизью
Осыпались в конце октября.

И напрасно так шумно, так слепо,
Приподнявшись, неслись над землёй,
Словно, где-то не кончилось лето,
Может, там, за расхлябанным следом, -
За тележной цыганской семьёй.

Люди жили тревожней и тише,
И смотрели в окно иногда, -
Был на улице говор не слышен,
Было слышно как воют над крышей
Ветер, ливень, труба, провода...

Так зачем, проявляя участье,
Между туч проносилась луна
И светилась во мраке ненастья,
Словно отблеск весеннего счастья,
В красоте неизменной одна?

Под луной этой светлой и быстрой
Мне ещё становилось грустней
Видеть табор под бурею мглистой,
Видеть ливень и грязь, и со свистом
Ворох листьев, летящих над ней...



Ирина Левинзон
 
Осень - она не спросит,
Осень - она придет.
Осень - она вопросом
В синих глазах замрет.
Осень дождями ляжет,
Листьями заметет...
По опустевшим пляжам
Медленно побредет.
Может быть, ты заметишь
Рыжую грусть листвы,
Может быть, мне ответишь,
Что вспоминаешь ты?
Или вот это небо,
Синее, как вода?..
Что же ты раньше не был,
Не приходил сюда?

Пусть мне не снится лето,
Я тебе улыбнусь.
А под бровями где-то
Чуть притаится грусть.
Где-то за синью весен
Кто-нибудь загрустит...
Молча ложится осень
Листьями на пути...

1963



Огарев Николай Платонович
 
Осеннее чувство 
Ты пришло уже, небо туманное,
Ты рассыпалось мелким дождем,
Ты повеяло холодом, сыростью
В опечаленном крае моем.
Улетели куда-то все пташечки;
Лишь ворона, на голом суку
Сидя, жалобно каркает, каркает -
И наводит на сердце тоску.
Как же сердцу-то грустно и холодно!
Как же сжалось, бедняжка, в груди!
А ему бы все вдаль, словно ласточке,
В теплый край бы хотелось идти...
Не бывать тебе, сердце печальное,
В этих светлых и теплых краях,
Тебя сгубят под серыми тучами
И схоронят в холодных снегах.
Август 1839


 
Алексей Николаевич Апухтин
 
Осенние листья
Кончалось лето. Астры отцветали...
Под гнетом жгучей, тягостной печали
    Я сел на старую скамью,
А листья надо мной, склоняяся, шептали
        Мне повесть грустную свою.

"Давно ли мы цвели под знойным блеском лета,
        И вот уж осень нам грозит,
        Не много дней тепла и света
        Судьба гнетущая сулит.
    Но что ж, пускай холодными руками
        Зима охватит скоро нас,
Мы счастливы теперь, под этими лучами,
        Нам  жизнь милей в прощальный  час.
Смотри, как золотом облит наш парк печальный,
Как радостно цветы в последний раз блестят,
        Смотри, как пышно-погребально
        Горит над рощами закат!
Мы знаем, что, как сон, ненастье пронесется,
Что снегу не всегда поляны покрывать,
Что явится весна, что все кругом проснется,-
        Но  мы... проснемся ли опять?
        Вот  здесь, под кровом нашей тени,
Где груды хвороста теперь лежат в пыли,
    Когда-то цвел роскошный  куст сирени
        И розы пышные цвели.
    Пришла весна; во славу новым розам
        Запел, как прежде, соловей,
Но бедная сирень, охвачена морозом,
        Не подняла своих ветвей.
А если к жизни вновь вернутся липы наши,
        Не  мы увидим их возврат,
    И вместо нас, быть может, лучше, краше
        Другие листья заблестят.-
    Ну что ж, пускай холодными руками
        Зима охватит скоро нас,
Мы счастливы теперь, под бледными лучами,
        Нам жизнь милей в прощальный  час.
    Помедли, смерть! Еще б хоть день отрады...
А может быть, сейчас, клоня верхушки ив,
        Сорвет на землю без пощады
        Нас ветра буйного порыв...
Желтея, ляжем мы под липами родными...
И даже ты, об нас мечтающий с тоской,
Ты встанешь со скамьи, рассеянный, больной,
        И, полон мыслями своими,
    Раздавишь нас небрежною ногой".
1868


 
Краснова Екатерина Андреевна

Журавли (Екатерина Андреевна Краснова)

Вчера еще лес опустелый
Прощался печально со мной,
Роняя свой лист пожелтелый
До радостной встречи весной.

Мне листья весь путь усыпали
Беззвучным дождем золотым,
И тихо деревья шептали,
Чтоб я возвращалася к ним…

Расстаться нам было так трудно…
Вдруг с неба, иль с дальних полей,
Так звучно, так грустно, так чудно
Раздался призыв журавлей.

От этих лесов пожелтелых,
От этих поблекших небес
На крыльях могучих и смелых
В страну вечно юных чудес —

Они улетать собирались
И, скорби своей не тая,
С родными лесами прощались —
Прощались печально, как я.

Их крик прозвучал как рыданье,
И вдаль потянуло меня…
О, лес мой родной! До свиданья!..
До первого майского дня.

До песни прощай соловьиной…
Расстаться с тобою мне жаль;
Но слышишь?.. То крик журавлиный
Зовет меня в светлую даль!
 
Стихи известных поэтов про осень
 
Рейтинг: +63 Голосов: 63 37555 просмотров
Комментарии (6)
Катя Иль # 27 сентября 2017 в 19:18 +41
Браво осени, браво классикам!

osenpar1
Валентина Егоровна Серёдкина # 28 сентября 2017 в 04:08 +14

Благодарю за давнюю, былинную,
За осень вашу сказочную, дивную.
Всей красоты вместить не в состоянии
От простоты осенней в увядании.
Вам, классики, поклон мой до земли,
Что слово русское возвысить так смогли!

Татьяна Петухова # 28 сентября 2017 в 16:37 +16
Золотое наследие России!!!! Трижды поклон за дивную публикацию!!!!!!
Василисса # 5 октября 2017 в 20:22 +12
Замечательная подборка стихов!
buket4 От души спасибо!
Тая Кузмина # 22 сентября 2018 в 12:17 +9
Это же кладезь поэзии, закрома классики. Превосходные стихи об Осени! Их можно читать часами, лишь отвлекаясь на минуты своего вдохновения! Спасибо за такую вдумчивую, яркую и прекрасную подборку стихов!!!

Сергей Мудрик-Шульгин # 27 октября 2018 в 06:27 +6
Спасибо))) Некрасова перечитал с особенным увдовольствием. "Славная осень" вдруг вспомнилось, как в Экспедиции в тайге, завернувшись в широченный флотский плащ, спал я на поросшем бором, высоченном берегу. И была золотая осень. А утром мне показали медвежьи следы. Полагаю, ребята меня разыграли. А если и не разыграли, так ведь медведи не трогают спящих. Станно - несмотря на иней - было совсем не холодно