Тик-так.
Тик- так. Так-так… Просыпаюсь, и время, настойчиво раскачивая свои качели, бесцеремонно
вламывается в моё дремлющее сознание, вырывая из неласковых объятий сна. А он
не отпускает, заставляя запомнить последние кадры: марионетка с моим лицом
беспомощно висит над клубящимся туманом. Нити, на которых качается фигурка,
рвутся и рвутся со звуком, падающего на спину хлыста. На кукольном личике, ритмично
попадающем в луч прожектора, как в чудовищной галерее отражается покадровка
сменяющихся чувств: гордое показное равнодушие,
брезгливое презрение, недоумение, растерянность, боль, страх…
А нити
лопаются и лопаются, оставляя кровавые росчерки на запястьях, пока не остается
одна – последняя, уходящая вертикально вверх… Там свет, а за его ослепительной стеной - невидимый кукловод.
Это он, когда-то трепетно и нежно «привязывал» её к жизни. Привязывал разноцветными нитями и потуже затягивая узлы,
рисовал тряпичной кукле большое и яркое
сердце, но теперь, натянув и истончив до
предела все нити, позволяет им рваться.
Тик-так… Открываю глаза. Серый рассвет, словно туман
из сна, ползет в незадернутое шторами окно. Встаю и поеживаюсь от утренней
прохлады. Неожиданно холод кажется спасением от все еще умоляющих и перепуганных
глаз куклы из сна. И я, зябко вздрагивая всем телом, распахиваю окно. Не помогло. Сон, не отпуская, тащит за собой,
требуя разгадки или продолжения, но я упрямо
стою, вцепившись в подоконник и загоняя
холод внутрь себя.
Тик-так.
Тик-так.
…Сдаюсь и
возвращаюсь во все еще хранящую тепло постель. Часы на стене всё так же мерно
стучатся в закрытую дверь вечности и эта
размеренная неизменность убаюкивает… и всё начинается вновь: улыбающаяся кукла,
поджав губы, вздергивает подбородок, и пытается удержать равновесие, провожая
фарфоровыми глазами конец очередного обрывка. А в тумане тает ссутулившаяся спина когда-то любимого человека. Повинуясь
моему желанию взгляд марионетки мечется вслед обрывающимся нитям, высматривая
знакомые лица: дочь, обнимающая мужа; сын, перебрасывающий за плечо солдатский вещмешок;
сотканный из тумана отец, до предела натянувший, связывающую нас с мамой нить; обрывки
нитей на запястьях друзей, подруг…
Надо же, я и
не почувствовала, когда время порвало то, что нас когда-то связывало.
Так когда же я стала куклой? Безвольной, привязанной
к этой жизни куклой?
Нет, не
хочу!
Цепляюсь
свободной рукой за тонкую, все также уходящую ввысь, нить, раскачиваюсь и
отчаянно рвусь к тем, кого люблю, уменьшая расстояние между нами хоть на пядь. Будто
только и ждавший этого порыва Кукловод хохочет и… обрезает призрачную паутинку:
«Свободна!»
Лечу вниз, крича и плача … и падаю прямо в
горячие, обнимающие и баюкающие руки.
«Тик-так», -
снова заводит свою песню время, но я перестаю вслушиваться в его шаги, ловя
звук своего теперь уже ненарисованного сердца.
«Сво-бод-на!»
Страх и боль
исчезают бесследно. Свободна. Любовь свободна всегда.
[Скрыть]Регистрационный номер 0191649 выдан для произведения:
Тик-так.
Тик- так. Так-так… Просыпаюсь, и время, настойчиво раскачивая свои качели, бесцеремонно
вламывается в моё дремлющее сознание, вырывая из неласковых объятий сна. А он
не отпускает, заставляя запомнить последние кадры: марионетка с моим лицом
беспомощно висит над клубящимся туманом. Нити, на которых качается фигурка,
рвутся и рвутся со звуком, падающего на спину хлыста. На кукольном личике, ритмично
попадающем в луч прожектора, как в чудовищной галерее отражается покадровка
сменяющихся чувств: гордое показное равнодушие,
брезгливое презрение, недоумение, растерянность, боль, страх…
А нити
лопаются и лопаются, оставляя кровавые росчерки на запястьях, пока не остается
одна – последняя, уходящая вертикально вверх… Там свет, а за его ослепительной стеной - невидимый кукловод.
Это он, когда-то трепетно и нежно «привязывал» её к жизни. Привязывал разноцветными нитями и потуже завязывая узлы,
рисовал тряпичной кукле большое и яркое
сердце, но теперь, натянув и истончив до
предела все нити, позволяет им рваться.
Тик-так… Открываю глаза. Серый рассвет, словно туман
из сна, ползет в незадернутое шторами окно. Встаю и поеживаюсь от утренней
прохлады. Неожиданно холод кажется спасением от все еще умоляющих и перепуганных
глаз куклы из сна. И я, зябко вздрагивая всем телом, распахиваю окно. Не помогло. Сон, не отпуская, тащит за собой,
требуя разгадки или продолжения, но я упрямо
стою, вцепившись в подоконник и загоняя
холод внутрь себя.
Тик-так.
Тик-так.
…Сдаюсь и
возвращаюсь во все еще хранящую тепло постель. Часы на стене всё так же мерно
стучатся в закрытую дверь вечности и эта
размеренная неизменность убаюкивает… и всё начинается вновь: улыбающаяся кукла,
поджав губы, вздергивает подбородок, и пытается удержать равновесие, провожая
фарфоровыми глазами конец очередного обрывка. А в тумане тает ссутулившаяся спина когда-то любимого человека. Повинуясь
моему желанию взгляд марионетки мечется вслед обрывающимся нитям, высматривая
знакомые лица: дочь, обнимающая мужа; сын, перебрасывающий за плечо солдатский вещмешок;
сотканный из тумана отец, до предела натянувший, связывающую нас с мамой нить; обрывки
нитей на запястьях друзей, подруг…
Надо же, я и
не почувствовала, когда время порвало то, что нас когда-то связывало.
Так когда же я стала куклой? Безвольной, привязанной
к этой жизни куклой?
Нет, не
хочу!
Цепляюсь
свободной рукой за тонкую, все также уходящую ввысь, нить, раскачиваюсь и
отчаянно рвусь к тем, кого люблю, уменьшая расстояние между нами хоть на пядь. Будто
только и ждавший этого порыва Кукловод хохочет и… обрезает призрачную паутинку:
«Свободна!»
Лечу вниз, крича и плача … и падаю прямо в
горячие, обнимающие и баюкающие руки.
«Тик-так», -
снова заводит свою песню время, но я перестаю вслушиваться в его шаги, ловя
звук своего теперь уже ненарисованного сердца.
«Сво-бод-на!»
Страх и боль
исчезают бесследно. Свободна. Любовь свободна всегда.
Марина, не могу дать пространный комментарий, но рассказ тронул душу необычностью сюжета, потрясающей глубиной и образностью изображаемых душевных переживаний. Спасибо! Творческого Вам вдохновения!
Что есть человек без этих самых жизненных нитей, связывающих нас с самыми любимыми и родными людьми?! Пустое место! Рассказ тронул сердце. Браво, Марина!