День клонился к закату, а дети все сидели в кустах душистой смородины и через штакетник пялились на чужой двор. Пятиклассники Колька, Марыч и Надюшка со страхом, смешанным с любопытством, уже добрых три часа наблюдали за четой пожилых соседей. В соседском же дворе ничего необычного не происходило, Петр Кузьмич, - дядя Петя, хлопотал по двору, а его супруга, Татьяна Федоровна, перебирала вишню и варила варенье.
Дядя Петя был добряк и тихоня, на улице его все любили. В отличие от многих соседских мужчин, абсолютный трезвенник. Его супруга – бабка Федориха, так за глаза ее звали соседи по тихой и уютной улице N, что извилистой змеей протянулась по алма-атинскому «Компоту», одним видом могла нагнать страху. За глаза старуху называли ведьмой. Она гадала на картах, причем всегда попадала очень точно. Лечила травами, заговаривала ячмени, рожу. Судачили, что могла на заказ присушить объект любви, и, при этом, в доказательство, называли какие-то имена.
Федориха была тучной, властной женщиной, с низким, почти мужским голосом и суровым взглядом. Под ее крупным ноздреватым носом виднелись усики. Соседи, особенно мужики, ее побаивались. Женщины заискивали и всегда старались задобрить своей стряпней. Связываться с ней было себе дороже. Глотка у Федорихи была столь мощной, что перекричать и переспорить было невозможно. Слова и аргументы в споре она находила такие, что даже справедливая сторона тушевалась и каялась, лишь бы не слышать ее голоса. Татьяна Федоровна родом была из Сибири, а дядя Петя, из местных, из семиреченских.Улица застраивалась после войны. Как раз в то время дядя Петя приехал с фронта в медалях и с молодой Надей. Все соседи жили давно и хорошо знали друг друга. Местные старики говорили, что в молодости она была совсем иной, стройной и тихой. Дядя Петя же, наоборот, был гулякой и крепко выпивал, супругу поколачивал. Единственного ребенка, сынишку пяти лет, они потеряли. То ли пьяный дядя Петя его выронил, то ли во время скандала дверью пришиб. После смерти ребенка, женщина уехала надолго к себе на родину, в Западную Сибирь. А когда вернулась, ее словно подменили. В доме появилась черная кошка, а дядя Петя с того времени бросил пить.
2.
Столь долго сидеть в кустах было не просто. От колючих листьев смородины и насекомых, дети чесались, руки и ногипокрылись красными пятнами.
- Может, хватит, а?..– Начала похныкивать Надюшка. – Не будет он хрюкать…
- Будет, я видел, что он хрюкает! Видел! - горячо шептал Колька в уши своим друзьям - Марычу и Надюшке. - А жрет из собачной чашки, честное пионерское! Я каждый вечер за ними наблюдаю. У нас же углярка одной стороной к ним выходит. Вот я из нее через дырку и наблюдаю за их окном.
- А нам на уроках сказали, что ведьм и всякой нечистой силы нет! Враки все это! - спорила с ним Надюшка.
- Да, я тоже слышал, что нет, - вторил ей Марыч.
В это время Петр Кузьмич, шлифовавший куском стекла черенок от лопаты, вдруг прекратил работу и внимательно посмотрел в их сторону.
- Ой, страшно!.. - шепнула Надюшка.
- Тсс... - зашипел Колька. - Он догадывается, что мы в кустах… Тише болтайте! Сейчас, как стемнеет, сами увидите, - дядь Петя хрюкать начнет и жрать из собачной чашки! Только внимательно смотрите...
- Не из собачной, а из собачьей! - поправила его любящая во всем порядок и справедливость Надюшка.
- Из собачьей, так из собачьей, - обиделся Колька, - любишь ты к словам цепляться… Тсс!.. Федориха в дом пошла!..
Они просидели в кустах еще полчаса. Старуха варила душистое варенье, переваливаясь, как утка, сновала по двору. Дядя Петя что-то пропалывал в огороде. Ничего не происходило. Из дома вышел черный кот и стал тереться о хозяйку.
Колька указал на кота пальцем.
- Вот кот Федорихин, моя бабушка сказала, что ему сто лет!
- Сто лет, скажешь тоже, фигня все это… - отмахнулся Марыч.
- Ой, Федориха к нам идет! – запищала Надюшка. Старуха пошла в их сторону, но лишь затем, чтобы полить небольшой цветник у забора.
Несмотря на Колькины уверения, дядя Петя хрюкать все никак не хотел. Большинством голосов, к великому Колькиному неудовольствию, решили на сегодня наблюдение закончить.
3.
Юные следопыты гуськом выбрались из кустов, и, зайдя таким манером за угол дома, выпрямились, чтобы размять затекшие ноги.
Надюшкина мама поливала шлангом асфальтированную площадку перед домом. Увидев детей строго прикрикнула на дочь:
- Надя, где ты ходишь? Быстро проводи мальчиков, их наверняка потеряли родители! Поужинай и в постель!
- Мама, каникулы же! Можно, мы еще поболтаем?.. - попробовала канючить Надюшка, но мать была непреклонна.
- Завтра наболтаетесь!
Надюшка вывела друзей за ворота и поплелась в дом.
Колька и Марыч засели неподалеку на скрытой в сирени скамейке. Закурили найденный на дороге помятый, длинный окурок. Уже почти стемнело.
- Я вам говорю, что Федориха дядю Петю в кабана заколдовала, а вы не верите… - С обидой выговаривал Колька.
Марыч пожимал плечами. Пацаны по-очереди передавали сигарету. Колька, делая страшные глаза, в который раз повторял историю, что как-то слышал как его бабушка в разговоре с соседкой тетей Галей, рассказывала, что в молодости Федориха предлагала ей тоже стать ведьмой.
- В полночь, надо в бане поставит зеркало, зажечь свечу и сварить в котле черного кота! Он будет орать как тысяча чертей, но надо его варить, варить, пока весь не сварится!..
История была выучена наизусть. Дальше должен появиться черт, который даст особую косточку и посвятит в ведьмы.
- Классно! Давай станем ведьмами, – возбужденно шептал Марыч, чувствуя, как от ужаса холодеет спина.
- Я и кота нашел. На соседней улице есть такой кот, черный как уголь. Надо его подманить колбасой, – не унимался Колька, ежась и вздрагивая.
Вскоре пацанов разогнали по домам.
4.
…Федориха заперла дверь. Дядя Петя сидел за столом. Понуро опустив голову, он дрожащими руками чистил проволокой курительную трубку. Супруга в упор уставилась на мужа.
- Ну, что, ирод, а ну пядь на колени!.. Ужинать будем!
Дядя Петя тихо заплакал.
- Танечка, сколько можно! Угомонись, дай хоть помереть человеком!
Старуха, словно не слыша его слов, посмотрела на него странным взглядом. Дядя Петя под взглядом сжался. Федориха сложила пальцы в щепотку.
- Чу-чу-чу-чу! Петька, Петька, иди ко мне! Давай ко мне! -причмокивала она губами. - Чу-чу-чу-чу! Иди мой дурачок, иди покушай кашки своей любимой!
Она поставила на пол миску с едой.
С Петром Кузьмичем стали происходить непонятные метаморфозы. Он вышел из‑за стола, собрал по сусличьи руки и, опустившись на карачки, пополз к протянутой руке.
- Подожди, Петька, подожди… Дай наколенники тебе одену, не то штаны протрешь…
Она нацепила супругу на колени специальные кожаные чашечки и застегнула на ремешки. Дядь Петя все это время похрюкивал и терся мокрым от слез лицом о ее руки.
- Поди сюда, дурачок, поди, поешь! Отдай мне за все слезы, за малютку нашего, за все говно, что ты мне устроил…
Ну почему редко? Просто читают и не оставляют комментариев. Мне это поначалу тоже было непонятно. Поэтому я читаю и всегда оставляю несколько строк. Рассказ такой жизненный получился. Федориха просто не может простить потерю ребёнка и будет мстить до конца жизни.
Помочь сайту
Поздравления
