Ни слова о Бредбери(аноним)

Это произведение автор не отсылал на  конкурс.Он вообще относится к подобного рода... гм... мироприятиям не очень хорошо,но... я беру на себя ответственность за данный поступок. И если что - прошу этого человека меня простить!

Виолетта Зайбель

Памяти мастера…

… – Господин офицер, господин офицер…

Артем, лениво созерцающий бесконечный поток разноцветных, изящных, наглухо задраенных, экологически чистых, безопасных автомобилей, от ядреных выхлопов которых его спасал массивный разовый респиратор и широкие, похожие на маску для подводного плавания, очки, нехотя повернулся на звонкий девичий голос. Ну, так и есть… малолетка, не больше семнадцати, по виду – явно не из Старого города, здесь таких бесформенных длинных юбок не носят уже года два, значит – приезжая, и хорошо, если просто спросит дорогу, а то ведь – «ограбили», «обобрали», «обидели», «изнасиловали»… одна только морока будет вместо спокойного окончания смены.

Позади девчонки переминался с ноги на ногу такой же худенький, бледный, будто в последней стадии непонятной болезни, но с удивительно красивыми, как с картины старых мастеров, карими глазами-сливами, чуть выпуклыми, живыми, но – боязливыми, опасающимися всех и всегда, а в настоящий момент – плечистого, высокого и мощного сержанта полиции, которого девчонка по-американски назвала офицером.

– Чипы есть? – лениво взмахнул дубинкой в левой руке Артем вместо приветствия указывая своим спецсредством на странную парочку.

– Конечно, конечно, – закивала, засуетилась девчонка, задирая повыше рукав старенькой, давно немодной блузки и протягивая к полицейскому тыльную сторону правой ладони.

Следом за ней, будто повторяясь отражением в зеркале, точно так же протянул руку паренек. Под длинноватым, неуклюжим пиджачком у него виднелась застиранная футболка с надписью «Destalinizatsia today» «Какая, на хрен, десталинизация? Напридумывают эти америкосы всякой фигни, – машинально подумал Артем, привычно сунув дубинку в петлю на ремне и извлекая левой рукой из набедренной кобуры сканер. – У нас-то эту кампанию очередную на тормозах спустили, кто посмелее – посмеялись даже, а на периферии, видать, всерьез развлекаются. Сто лет, как тот Сталин помер, а они все за тенью отца Гамлета гоняются…» Для полицейского сержанта Артем был неплохо образован и во всемирной Паутине просматривал не только выдающиеся формы вскарабкавшихся на шоу-небосклон очередных порнозвезд, но интересовался и классической литературой в её киноинтерпретации. Он готовился в ближайшее время перейти с уличной патрульной службы в розыскное отделение, а там разносторонние знания ценились на вес «голубых фишек».

Интуиция и наметанный глаз не подвели полицейского – ребята, обратившиеся к нему, оказались из большого Нового города, всего несколько десятилетий назад присоединенного к столице. На сканере мигнул зеленый, спокойный огонек, оповещая патрульного об отсутствии опасности со стороны проверяемых и одновременно отсылая в участок данные о времени и месте проверки.

– Так что ты хочешь? – демонстративно не обращая внимания на паренька, который продолжал стоять чуть в сторонке, спросил Артем.

– Мы тут… это… не подумайте, господин офицер, – заволновалась девчонка, переходя к сути своего обращения к представителю власти. – Мы, как бы, молодожены с Павликом, у нас почти свадебное путешествие… мы просто гуляли, смотрели на город, и случайно забрели…

Сержант скосил глаза на экранчик сканера – всё верно, пробный брак, да и не семнадцать девчонке, полные девятнадцать, скоро её «тины» закончатся, да и парень просто выглядит хиляком, близок к англосаксонскому законному совершеннолетию. Наверное, поэтому и решились на пробный, первый брак, совсем-то молодые формальностями пренебрегают, даже несмотря на частые плачевные последствия…

– Куда забрели и зачем? – строго спросил Артем, стараясь погромче выговаривать нужные слова через респиратор, чтобы звучали они весомо, деловито и солидно, как полагается представителю власти.

– Вон там… – девчонка махнула рукой на обнесенные высокими легкими металлическими панелями строения за спиной сержанта. – Ну, мы не хулиганить, мы просто… ну, захотелось как-то вдруг, резко, вот и подумали, что там никто не увидит, и не мы никому не помешаем…

– Что не увидят и чему не помешаете? – строго уцепился за последние слова полицейский, уже догадавшийся, о чем идет речь.

– А, ладно, – в сердцах махнула рукой девчонка, будто прощаясь с остатками собственных комплексов. – Ну, потрахаться мы забрались туда, на стройку…

– Там не стройка, реставрация национального достояния, – уточнил полицейский, с иронией хмыкнув под респиратором – это достояние из полудесятка старинных каменных корпусов реставрировали уже лет десять, а то и больше, никак не находились богатые спонсоры, а городского бюджета хватало, разве что, на забор и периодические инспекции то от мэрии, то от округа.

– Вообщем, мы провалились, – вновь махнув рукой, мол, какая разница – стройка ли, реставрация, сообщила девчонка, распахнув глаза и скорчив удивительную обезьянью гримаску. – А там, внизу…

Артем еще разок, повнимательнее, осмотрел парочку. И в самом деле, на длинной юбке девчонки, на брюках-дудочках парня присутствовали неопрятные следы соприкосновения с землей и еще чем-то белесо-влажным, неприятным на взгляд.

– …там внизу такое, что мы не поняли – к кому обращаться, – подхватил молодожен из-за спины пробной супруги, наконец-то, поняв, что общение с грозным на вид и явно физически сильным полицейским им обоим на данный момент ничем особо неприятным не грозит.

– Мы хотели, чтоб вы глянули, – смело предложила девчонка Артему. – Может быть, это так и положено, а мы просто не знаем всех порядков…

«Бойкая, нравятся мне такие, – лениво подумал полицейский. – Не зря её этот Павлик первой ко мне запустил, с ним бы я, пожалуй, и разговаривать не стал…»

– Где это? – поинтересовался сержант, прикинув, что никакой опасности прогулка за ограду не представляет, да и территория реставрируемых особняков – его, так что при любой ведомственной проверке Артем оказывается чистым, как слеза младенца, а подозревать какую-то сверхизощренную хитрость и засаду именно на себя – это уже паранойя.

– Сразу за первым домом, – попыталась рукой указать девчонка. – Тут всего пара минут…

– Пошли, – кивнул полицейский, на всякий случай отключая прямую связь с участком, зачем давать сотрудникам лишний повод позлословить над бдительностью провинциалов и доверчивостью будущего сыскаря? Впрочем, регистратор на шлеме продолжал работать в штатном режим, накапливая информацию, а в случае переполнения флэш-памяти, которой хватало обычно на пару, а то и тройку смен, он автоматически перекинет все записанное на центральный сервер, тут уж никакое отключение не поможет.

…всего-то было два-три десятка шагов в сторону от бесконечного потока автомобилей, за высокий металлический забор, но Артему показалось, что он перенесся на другую планету – здесь ничто не мельтешило перед глазами, не старалось обогнать другого, не показывало из окон яростные, озлобленные и раздраженные физиономии. Полицейский стянул вниз, на шею, намордник респиратора, здесь даже воздух, пусть и наполненный строительной пылью, поднятой молодоженами, идущими на шаг впереди, казался свежее, естественнее, чем возле проспекта. А вот сами здания представляли унылое, жалкое зрелище – который год брошенные без ухода, присмотра, без человеческого внимания, они обветшали, поникли к земле, казалось, гораздо больше, чем за все предыдущие, как бы даже, и не столетия момента постройки.

«Пожалуй, сюда я девчонку не поволок, даже если совсем невтерпеж было бы, – подумал Артем, аккуратно посматривая под ноги на обломки старинного кирпича, на куски проржавевшей едва ли не насквозь арматуры, на странные бетонные кубы. – Видать, сама задорная своего Пашу сюда затянула… ишь, экзотики им захотелось, уютная постелька в кредитной квартирке уже не удовлетворяет…» Полицейский понимал, что в чем-то завидует расшалившейся юной парочке, но все-таки ворчать про себя не переставал до того самого момента, пока они не уткнулись в зияющий разлом давно подгнивших, полузасыпанных землей и мусором толстенных досок.

– Мы оттуда едва выбрались, – передернув плечами, сказала девчонка. – Темно там, конечно, видно плохо, но – разве такое с чем спутаешь?

– Ну-ка…

Артем отодвинул в сторонку худеньких и хрупких в сравнении с ним ребят, присел на корточки у провала, дохнувшего ему в лицо неведомым, и посветил вниз встроенным в дубинку мощным диодным фонарем.

В белесом искусственном свете мелькнул старый стол, запорошенный пылью, лежащие маленькой горкой на углу планшетники или же большие, старинные наладонники, забытая когда-то, покрытая изнутри зеленоватой плесенью, кружка с выцветшим рисунком.

– Стойте на месте, ждите, – сурово повелел Артем, оглядываясь по сторонам.

Вокруг было тихо и пустынно, будто и не центр это вовсе огромного мегаполиса, круглосуточно освещенного, на каждом шагу контролируемого видеокамерами… «А что же здесь-то не установили? – подумал полицейский. – Торопились? Или экономили? Скорей всего, и то, и другое… да и давно это было, небось, думали – потом установим, и так – каждый отчетный год».

Внизу, хоть и не так уж и глубоко, как почудилось с первого взгляда, но все-таки – под землей, оказалось еще тише, и удар высоких полицейских ботинок по сгнившему линолеуму, пытающемуся прикрыть бетонный пол, отразился гулким шумом где-то в глубине высокого, сводчатого помещения, заполненного бесконечными, казалось бы, стеллажами, на которых…

Артем вздернул на лоб очки и потер глаза в недоумении, ему показалось, что он заснул на работе, стоя, прямо у края трассы, заполненной неугомонными автомобилями, настолько невероятное зрелище открылось ему в свете фонаря, луч которого скользнул по ближним стенам и утонул в далеком мраке межстеллажного коридора.

Везде, насколько просматривалось подземное помещение, были книги, книги, книги… всевозможных форматов, в ярких и строгих переплетах, корешки которых то поблескивали золотом, то вспыхивали неожиданными причудливыми вензелями в белесом инородном здесь свете. Столько книг Артем не видел никогда в жизни… да что там, столько книг не видел никто из его современников с тех пор, как бумажные носители были запрещены санитарной службой, как опасные для человеческого здоровья, и всю информацию люди стали получать из глобальной Паутины. Похоже, полицейский попал в старинный библиотечный запасник, хранилище не самых востребованных или же, напротив, самых ценных книг.

«А ведь тут, совсем неподалеку, когда-то была огромная библиотека, самая большая в стране, – подумал сержант, чувствуя, как холодком страха окатывает сердце. – Все, что было наверху, я помню, сожгли, как положено, а про запасники-то, похоже, забыли, а может, и не просто забыли, а с умыслом…»

Не торопясь, обдумывая, что же ему предпринять сейчас, Артем посветил на увиденный еще сверху заброшенный стол, на котором лежали, конечно же, не планшетники, а самые настоящие, покрытые пылью древние, настоящие книги… Не сдержавшись, полицейский наугад взял из стопки толстенький томик, раскрыл на первой странице…  «451^о по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и горит бумага», – прочел сержант тусклый, вылинявший за десятилетия неправильного хранения шрифт.

Мысли в голове судорожно метались, стараясь убежать, спрятаться в дальнем закоулке мозга, не высовываться оттуда до тех самых пор, пока бездушная составляющая его личности, та самая, что ежедневно несла службу в уличном полицейском патруле, не свяжется с начальством, не отрапортует о находке и не дождется здесь, в эпицентре зараженного места, прибытия специалистов, тех, кто прекрасно знает, каким именно сортом напалма залить весь подвал… он видел их всего дважды в жизни – в серебристых костюмах спецзащиты, в прозрачных шлемах, с громоздкими ранцами за спиной… будто и не людей вовсе – злобных пришельцев с далеких звезд… и хорошо, что обе встречи с ликвидаторами оказались ложной тревогой, учитывая их привычку сперва жечь, а разбираться – уже с пеплом… поговаривали – тихонько, между своими, в «чистых» местах – будто служат в пожарной части сплошь бывшие пациенты психиатрических клиник, пироманьяки, садисты, параноики… хотя, как обычно – врали, наверное… но струйка ледяного пота все-таки проложила себе дорогу между лопатками полицейского…

Но потом, затеняя все остальные, всплыла, будто бы сама по себе, единственно нужная мысль о том, что регистратор-то ему друг-приятель Савенков подчистит, подрисует часок уличного пейзажа, а обрыв связи вполне можно будет списать на помехи, которые в последнее время участились и в самом деле.

– Эй, наверху! – позвал сержант, снимая с головы шлем и устанавливая его на столе камерой регистратора в сторону стены. – Ну-ка, спускайтесь по очереди…

По опыту зная, как трудно бывает сориентироваться, попадая со света в темное помещение, полицейский встретил молодожена Пашу электрошокером, не дав парнишке проморгаться, вглядываясь в темноту. Подхватив обмякшее тело, Артем бесшумно уложил его поодаль, к стеллажам, и принял так и оставшуюся для него безымянной девчонку, сомкнув на худеньком горле мощные пальцы, стараясь почему-то действовать аккуратно, не сломать гортань, а просто лишить воздуха хилые легкие… девчонка оказалась упрямой, вцепившись слабыми пальцами в запястье сержанта, она продержалась минут пять, до тех пор, пока чуткое ухо Артема не уловило среди её натуженного хрипа слабенькое журчание, и в нос не ударил неприятный запах человеческой мочи. «Чистоплюй, – обозвал себя полицейский, укладывая второе тело рядом с еще дышащим парнишкой. – Радовался бы, что они голодные, небось, с деньгами трудновато, вот и отложили обед до вечера… а то бы и не такого нюхнул…» Двойной, усиленный до максимума, разряд шокера остановил еще живое сердце молодожена.

Теперь следовало поспешить, и сержант торопливо перетащил одно за другим тела убитых в угол подземелья, непросматриваемый от стола, огляделся, подсвечивая себе фонариком, сорвал с ближайшего стеллажа хлипкую, полуистлевшую занавеску, неизвестно для чего здесь прилаженную, и набросил ткань на покойников… молодых, не очень-то послушных и дисциплинированных, тем более, пребывающих в свадебном путешествии, хватятся не скоро, а к тому времени, как по столице разлетятся запросы, пришедшие в хранилище за книгами соратники сержанта успеют избавиться от тел и зачистить все следы его и их пребывания в подвале.

Не забыв прихватить шлем, все это время тупо регистрирующий темную стену книгохранилища, и впопыхах сунув за пазуху ту самую книгу, которую успел открыть в момент своего появления в подземелье запасника, Артем выбрался на поверхность, стараясь хотя бы силой воли сдержать бешеное биение сердца. Ему предстояло накрыть провал присмотренными еще по дороге сюда длинными, неровными досками, затоптать свои и чужие следы на пыльной и грязной земле, постараться хоть немного отряхнуть форму, чтобы налипшая многолетняя пыль не так бросалась в глаза на пятнисто-сером фоне.

…поздним вечером, в шумном, пропитанном пивными выхлопами и радостно-разочарованными возгласами счастливчиков и неудачников, активно пользующих сетевые развлекательные порталы, клубе под загадочным названием «MS-DOS», давно успокоившийся, тщательно проверившийся на предмет подкинутых в простую штатскую одежду средств контроля, чем регулярно грешили коллеги из отдела внутренних расследований, Артем, нарушая предписанные даже на отдыхе правила поведения полицейских, неторопливо покуривал сигаретку из контрабандных, завозимых в столицу откуда-то с волжских берегов, с подпольных фабрик, пользующихся незаконно логотипами известных производителей безникотиновой продукции. В огражденном антисканерами маленьком кабинетике с псевдостеклами, принадлежащем подставному директору клуба, за треугольным канцелярским столом – последний писк офисной моды – сидел, нетерпеливо поглядывая то на Артема, то на огромный монитор, подвешенный к стене, Савенков. На мониторе отражался идущий к завершению процесс заполнения пробелов в полицейском видеорегистраторе сержанта, принесенном сюда, понятное дело, тайком, впрочем, ничего опасного в самом факте изъятия прибора не было – по русской безалаберности их нахождение на амуниции работников правопорядка никто не контролировал, это вам не оружие или те же боевые шокеры.

– …с расспросами не пристаю, – продолжая разговор, сказал Савенков. – но чисто человеческое любопытство разбирает – о чем ты собрался информировать старшего? Не придется нам всем после твоей информации срочно паковать вещи и осколком стекла вскрывать вживленные чипы?

– Ты бы лучше научился их прошивать без стекол и скальпелей, – ухмыльнулся Артем. – А то одни лишь оправдания и слышно от тебя про заводскую настройку и «мертвую» установку.

Савенков чуть презрительно фыркнул, мол, не учи профессионала, я же не подсказываю тебе, с какого конца за дубинку браться. Впрочем, перебранка носила вполне дружеский характер – они давно знали друг друга, и как просто соседи по дому в далеком детстве, и как члены подпольной ячейки в последние зрелые уже годы.

– Ладно,  чего уж я буду перед своими-то скрывать, – сделал вид, будто смилостивился, сержант. – Гляди…

Поврежденный временем, но все-таки переживший убийственные для себя десятилетия толстенький томик когда-то сочно-зеленой расцветки появился из-за пазухи Артема, солидно, весомо плюхнувшись на современный стол, никогда не видевший на своей плоскости настоящей бумаги. Ошалело глянув на приятеля, Савенков быстрым движением подхватил книгу, бережно поднося её поближе к лицу, будто пытаясь вдохнуть давно исчезнувший запах типографской краски, свежей бумаги, переплетного клея… Заметив такую реакцию, сержант самодовольно ухмыльнулся, ему нравилось иной раз немножко сбивать спесь с приятеля, ставить себя в чем-то выше, все равно оставаясь при этом рядом, плечом к плечу.

«В  конце  концов, мы  живем  в век, когда  люди уже  не представляют ценности. Человек в  наше время – как бумажная салфетка: в  нее сморкаются, комкают, выбрасывают, берут  новую, сморкаются,  комкают, бросают...» – неторопливо, будто смакуя слова, вслух прочитал Савенков, одновременно быстро и умело набирая что-то пальцами правой руки на виртуальной клавиатуре, спроецированной на уродливую треугольную столешницу.

– Не трепещи, – как бы, в отместку за фокус приятеля с книгой посоветовал системщик, поясняя свои действия. – Здесь блуждающий канал, запросы идут через Сингапур и Канберру от Эквадора…

И буквально через пару мгновений в недоумении уставился на экран.

– Я впервые вижу… такого просто не может быть… Глянь, Артем, во всей этой Паутине – нет ни слова о Брэдбери…

Из глубины плоского, с человеческий волос толщиной, экрана выплывали объемные, бордовые, зловещие, обыденные слова: «По запросу Рэй Брэдбери ничего не найдено. Убедитесь, что все слова написаны без ошибок.  Попробуйте использовать более популярные ключевые слова, либо введите дополнительный пароль доступа».