Кисловодское лето

Летом закаты нежней, но короче… Только смешались янтарь и берилл,
как опустившийся занавес ночи бархатным кобальтом краски закрыл.
Россыпи звезд в карнавал бриллиантов преобразили пустыню небес,
принц-полумесяц сиятельным франтом вышел со свитой инфант и повес.

Зеркало озера в миг посинело, пол-мирозданья на дне разместив,
томно сомкнулись на грани раздела с потусторонними — пальчики ив.
Антимиры восходящих созвездий из-под сквозного проёма земли,
перемигнулись со встречною бездной, тихо покачиваясь на мели.

Травами гор газированный воздух, с терпким озоном сгущенный в грозу,
линзой хрустальной приблизил к нам звезды, словно развесил гирлянды внизу.
Будто сама благосклонность Вселенной проистекает на горный покой,
после июльского солнцеплавленья в столпотворение жизни людской.

Спит Кисловодск… На террасах мерцая, нежатся свежестью парка дворцы,
пьют из фонтанчиков клумбы Версаля, копят для утра алмазы росы.
Шепчутся листья с иголками хвои, словно боясь потревожить птенцов,
месяц, любуясь Стеклянной Струёю,  чуть не споткнулся о Гору-Кольцо.

Грезит о Греции строй Колоннады, речка ворчит на бездарность камней,
 в город по склонам крадется прохлада — прятаться в зарослях, где потемней.
Спит мой натруженный город-целитель, всех излечить был бы счастлив и рад,
город-солярий, лазурью залитый, город-гостиница, город-медбрат.

Кажется, сам Эскулап в неолите Храм врачевания здесь основал,
и до него, кто-то вырубил в плитах ложе целебное, в логове скал.
Древнее месторожденье нарзана бьет и сегодня, как ключ молодой,
чтоб раздарить по стаканам и ваннам крепость здоровья — живою водой.

Манит Каскадная лестница к Храму Флоры, влюбленной в Долину из Роз,
прямо над ней, будто создан ветрами, синий Храм Воздуха в космос пророс.
Горы — Атланты и Кариатиды, храмовый купол на плечи взвалив,
дышат снегами со звездной орбиты, вниз на серебряные ковыли.

Дремлет Эльбрус белогрудою девой, сбросившей душные простыни туч,
Марс раскраснелся в соблазне от гнева, близко Земля, да, жаль — короток луч.
Да… средь сокровищ седого Кавказа вряд ли найдутся прекрасней места,
здесь, будто выставлены для показа, — щедрость природы и гор красота.

Ярусы замковых скал над долиной смотрят на домики, как на ладонь,
здесь, под эгидою крыльев орлиных, центром Вселенной — родительский дом.
Здесь ностальгии комочек упругий спазмом таится в дворовой тени,
здесь все родное, как мамины руки — ласково-строгое, как и они.

Где б ни была я, сюда возвращаться — надобность с каждым отъездом острей,
я теперь знаю, как выглядит счастье — Мама, встречающая у дверей...
Ночь пролетела и спать уже поздно, хочется видеть рожденье зари,
как по одной растворяются звезды, и как внезапно умрут фонари.

Как ультрасинь разбавляют на воске рыжем, оранжевом и золотом...
— Вы не смотрели восход в Кисловодске!? — Жаль… Ну об этом, пожалуй, потом.