Он проповедовал им, Он среди них бытовал, Слух отверзая глухим, Зренье слепым даровал. Всяк урезонивал страсть, Видя и слыша Его, К чуткому братству стремясь Ради себя самого. Он озарял Вертикаль В горизонтальной поре Мира, где горечь-печаль Душ, надлежащих горе. Что есть истории ход? - Не абстрагировал Он, Но утверждал наперёд Узкой дороги закон В Царство... Не сразу, не вдруг Выйти к незримым вратам, - Может, на тысячный круг Взорам откроется Храм... Может, на тысячный день... Может, на тысячный век... Может быть, звёздная тень, А не земной человек... Но перехвачен под дых Силою проповеди, Нынче же каждый из них Требовал жадно: «Веди...» Он не повёл никого: Жадным не светят Пути. Кроме Него Самого Некому выше идти. Кровью зарделась тропа. Дико возделись кресты... Всё!.. И не вняла толпа Слову с такой высоты.
[Скрыть]Регистрационный номер 0007216 выдан для произведения:
Он проповедовал им, Он среди них бытовал, Слух отверзая глухим, Зренье слепым даровал. Всяк урезонивал страсть, Видя и слыша Его, К чуткому братству стремясь Ради себя самого. Он озарял Вертикаль В горизонтальной поре Мира, где горечь-печаль Душ, надлежащих горе. Что есть истории ход? - Не абстрагировал Он, Но утверждал наперёд Узкой дороги закон В Царство... Не сразу, не вдруг Выйти к незримым вратам, - Может, на тысячный круг Взорам откроется Храм... Может, на тысячный день... Может, на тысячный век... Может быть, звёздная тень, А не земной человек... Но перехвачен под дых Силою проповеди, Нынче же каждый из них Требовал жадно: «Веди...» Он не повёл никого: Жадным не светят Пути. Кроме Него Самого Некому выше идти. Кровью зарделась тропа. Дико возделись кресты... Всё!.. И не вняла толпа Слову с такой высоты.