Вся моя жизнь - театр двух актеров, где ложь и исповедь пытаются играть, но, если первой начинать свой акт, другая тут же расставляет ковы.
Ложь, лицедействуя, как шут на карнавал унылой праздности врывается в рассудок, овации срывает проституток, в салют расцвечивая мой гнилой подвал. И следом мстители за зло ножом в ребро её повергнут в грязь ряды стенаний: раскаянье, отчаянье, молчанье и самобичеванье, чтобы в гроб опять один бежал я Богу показаться таким, как есть. "Очисти и прими". Могу годами под крестом валяться, моля о жалости, слезами грех свой мыть. Могу рыдать, просить и не сдаваться ни перед чем, но лишь бы Он простил. И вот, дождавшись осиянья крыл, могу в лицо я Богу рассмеяться.
И снова ложь покатится с горы, бросая вверх холодный снег, как манну, пытаясь возвратить Его дары и смех надсадный выдавая за осанну.
[Скрыть]Регистрационный номер 0037264 выдан для произведения:
Вся моя жизнь - театр двух актеров, где ложь и исповедь пытаются играть, но, если первой начинать свой акт, другая тут же расставляет ковы.
Ложь, лицедействуя, как шут на карнавал унылой праздности врывается в рассудок, овации срывает проституток, в салют расцвечивая мой гнилой подвал. И следом мстители за зло ножом в ребро её повергнут в грязь ряды стенаний: раскаянье, отчаянье, молчанье и самобичеванье, чтобы в гроб опять один бежал я Богу показаться таким, как есть. "Очисти и прими". Могу годами под крестом валяться, моля о жалости, слезами грех свой мыть. Могу рыдать, просить и не сдаваться ни перед чем, но лишь бы Он простил. И вот, дождавшись осиянья крыл, могу в лицо я Богу рассмеяться.
И снова ложь покатится с горы, бросая вверх холодный снег, как манну, пытаясь возвратить Его дары и смех надсадный выдавая за осанну.
Молодец! Понравилось! У каждого из нас, жизнь- театральные подмостки!и , сами , иногда, не понимая, роль исполняем -"браво" хоть кричи, а иногда, не знаешь, где взять помидоры!
Но плохо, что мы зачастую играем только сами для себя, хотя вокруг народ так жаждет зрелищ. В родных сердцах места наши пустуют, и в наши не идут друзья, хоть мы и одного - участия - хотели.
Тут ты прав. Надо полностью очиститься, а то мой язык воистину воспаляется от геенны, постоянно губя меня и подставляя под удары совести. Но открыться в исповеди неимоверно трудно, когда твой язык тебе не подвластен! Ведь я еще ни разу в жизни не сообщал кому-нибудь всей правды. Я постоянно строю в голове какие-нибудь интриги и махинации, продумываю ходы, и для обеспеченья их исполнения ложь льется чрез мои уста как из чертова рога изобилия!