Второе дыхание

Ирина открыла калитку дачи и пробежала по рыхлому белоснежному ковру из первого снега, к крыльцу деревянного домика. Еще не пришли трескучие морозы, и погода сегодня не ветреная, но женщина озябла, пока добиралась до дачи. Промёрзший дом как будто затаился, притих от холода, лишь  стрелки настенных часов разряжали тишину, громко отсчитывая неумолимое время. Хорошо, что в печке уже лежали дрова, заботливо ею же, Ириной, заранее приготовленные, и оставалось лишь поднести зажжённую спичку. Бумага вспыхнула, облизывая пламенем щепки и поленца, наполняя печь долгожданным теплом. Ирина засмотрелась на оранжево-красные вспышки пламени. Созерцание огня и потрескивание сухих веточек навеяли размышления. Зачем она вновь приехала на дачу? Какая сила её тянет в холодный дом? Дачный сезон давно закрыт. Ещё тёплым сентябрьским вечером, соседи, собравшись дружной компанией, под навесом, на даче у радушных Сергея и Ольги, выпили малиновой наливочки и шуточно подвели итоги сезона, угощая друг друга дачными солениями. Уголки губ Ирины растянулись в улыбке от приятных воспоминаний, когда хозяйка затянула любимую песню, а разомлевшие гости с удовольствием подхватили. Тогда разливающиеся в воздухе мелодии напомнили Ирине детство. Её родители всегда пели на всех застольях сольно или хором с гостями. Как же это было красиво. Мелодии, ласкающие сердце, пробираясь в глубокие душевные затворки, словно освобождают лучики добра и слушая их, хочется верить только в хорошее. Как давно это было…Жаль, что сейчас поют крайне редко.

Ирина закрыла дверцу печи, чтобы унять пробивающийся дымок сквозь печные кольца. Набрала родниковой воды в чайник, поставила на разогревшуюся печь и снова задумалась.

Дача - её недавнее приобретение. Дети финансово помогли осуществить давнюю мечту мамы и радовались, что она наконец-то приходит в себя. Дача вдохнула в женщину новую жизнь, как будто открылось второе дыхание для того, чтобы жить и творить, придумывая всё новые идеи для сада. Хотелось, чтобы всё вокруг цвело и радовало.  Но сейчас, в ноябре, не посаженные же цветочки её манят сюда.  Может причина кроется в том дымочке из трубы соседнего дома? Не он ли участил сердцебиение, когда она, подойдя к калитке, увидела струящийся в небо бело-серый столб дыма, ощутила его древесно-пряный аромат. Радость действительно пронзила её, и совсем не от холода она побежала в дом, а от этого непонятного для неё нового чувства или забытого давным-давно в тёмном лесу отношений. И надо ли начинать все сначала? Может это лишь к новым разочарованиям?

Ирина присела у окна, с яркими ситцевыми занавесками, и, любуясь синичками-щебетуньями на смородиновом кусте, вновь погрузилась в воспоминания.

Замуж она вышла рано, как только закончила училище. Скромная стеснительная девочка, старательно выполняющая школьные задания и мамины просьбы, успехом у парней не пользовалась. Её не обижали, но и знаков внимания не уделяли, как будто и не замечали тихую одноклассницу. Училище мало что изменило, да и учились там в основном девчата.

Летом в соседнем подъезде поменялись жильцы. Во дворе появился симпатичный парень Сашка, с кудрявым чубом и наглыми глазами, по крайней мере так казалось Ире. Он недавно пришел из армии, с гордостью носил тельняшку, подчёркивающую крепкое мускулистое тело и брюки защитного цвета. Во дворе он постоянно возился с мотоциклом: что-то крутил, тщательно протирал тряпочкой детали и дотошно начищал своего «коня». Каждый раз провожал Ирину выразительным испепеляющим взглядом. Девушка тушевалась, старалась побыстрее пройти мимо и уж совсем неожиданным сюрпризом стало приглашение «наглого» парня в кино. Прогулка по парку развеяла созданный ею образ. Рядом шёл обыкновенный парень, рассказывал курьёзные истории, произнося неправильные ударения в словах, чем вызывал у Иры лёгкую улыбку. Робость быстро растворилась, уступая место спокойствию и дружелюбию.

В следующий раз парень поджидал Иру у крыльца на своем сверкающем на солнце мотоцикле, и, не обращая внимания на отказы и сомнения девушки, настойчиво надел на неё шлем и увёз кататься.

За городом они остановились передохнуть на поляне с редкими белоствольными березками. Саша снял свой шлем, помог Ирине, и, взяв за руку, увлёк к тихой речушке.

- Мне здесь очень нравится. Несмотря на то, что река мелководная часто дарит неплохой улов.

На берегу они присели на траву. Саша резко повернулся к девушке и быстро поцеловал то ли в щеку, то ли в губы, куда успел. От неожиданности Ира опешила и в ответ лишь широко распахнула глаза. А Саша тут же повалил её на траву и принялся целовать. Девушка нашла силы, чтобы оттолкнуть ухажера, вскочила и побежала к мотоциклу. Домой возвращались молча.

Через несколько дней Саша с букетом полевых васильков и ромашек пришёл к ней домой и огорошил прямо с порога.

- Выходи за меня замуж… а чего? Чего ты смеёшься? Нравишься ты мне…

Видимо, мама услышала сказанное и вышла к гостю со словами:

- Проходи, Сашенька, чего стоишь? Сейчас чай пить будем с необыкновенно вкусным вареньем – Ирочка сварила, - она приобняла парня и направила рукой к кухне. Какие дивные цветы! Ира, скорее поставь в воду роскошный букет.

Вечером мама постаралась убедить дочь.

- Ирочка, девочка моя, сразу видно, что славный парень, серьезный. Опять же родители у него положительные, а яблоко от яблони, сама знаешь, недалеко падает. Думаю, для семейной жизни очень даже хороший, вон он как с мотоциклом возится. И, понимаешь, доченька, идти надо замуж, пока зовут. Время девичье оно такое, быстро пролетит…посмотри на Наташку, хорошая девчонка, а вот пару так найти и не может, а всё почему? Время ушло…

Не знала Ира, что накануне и у Саши состоялся разговор с родителями.

- Смотри, Сашуля,- не унималась мама,- упустишь девчонку. Симпатичная, спокойная, скромная, сейчас таких мало. Для семейной жизни лучше и не сыщешь.

Сыграли свадьбу. И полетели денечки, как туманное утро в ожидании солнышка. Ира занималась домашними делами, как и раньше дома у родителей, только теперь это был её дом, поэтому делала всё с бОльшим удовольствием. Старалась приготовить вкусненькое, чтобы услышать слова одобрения от мужа. Поначалу они, конечно, были, но со временем похвала исчезла и всё воспринималось, как должное. Истина же в том, что даже самое нежное может превратится в натруженную мозоль.

 Комплиментов от других мужчин Ирина даже боялась. Если гость произносил: «Хозяюшка, рукодельница, как же вкусно. Вот тебе, Санёк повезло!» у неё сжималось сердце, потому что знала - после ухода гостей её ждал скандал. Необоснованные обвинения сыпались красноречивыми эпитетами и со словами «Да твою стряпню только пёс может есть и то сомневаюсь!» супруг вытряхивал содержимое из кастрюли счастливому Бобику, который только этого и ждал, виляя хвостиком.

Пока Ира была в декретном отпуске не смела купить что-либо для себя. Деньги Саша держал при себе, отсчитывая строго на продукты, периодически напоминая, что он не Рокфеллер. А она и не просила, да и много ли ей надо было? Ира научилась шить необходимую одежду сама, но как любой женщине хотелось подарка, пусть даже приобретённого самой. Однажды она решилась купить шелковое голубое платье. Вечером нарядилась и предстала перед супругом. Саша отвёл взгляд от телевизора и сухо произнёс:

- Красиво, мы идём на праздник?

- Да нет, девчонки уговорили, говорят мой цвет. Нам премию дали!

Тебе правда нравится?

- Лучше бы детям что-нибудь купила, эгоистка, - с этими словами Саша встал с дивана и ушёл в другую комнату.

Даже сейчас, через много лет, вспоминая Сашины слова, у Ирины в душе пробежал неприятный холодок. Почему? Почему? Почему? Общаясь с другими семьями, видела тёплые отношения супругов и порой даже не верила, что так бывает. Не целовал её Саша просто так, в щечку, не притягивал к себе за плечи, когда смотрели вечерний кинофильм. И на её обнимашки реагировал спокойно, все её попытки проявить нежность днём остужал холодным взглядом. Будет ночь, будут и поцелуи.

Свисток на чайнике отвлёк от мыслей. Ирина встала, смахнула накатившуюся слезу и заварила душистый чай, со своей, выращенной на даче, мятой. Подошла к настенному зеркалу, наморщила курносый нос, надула щёки, перекатывая воздух с одной щеки в другую, шумно выдохнула и игриво подмигнула. Смешные кривляния, придуманные ею когда-то, помогали долгие годы отвлекаться от разного рода негатива.

- Что это я? Было же и хорошее.

 Дети! При рождении сына, а позже дочки, она полностью переключилась в заботы о них и на Сашины колкости реже реагировала. Свою нерастраченную любовь она дарила малышам, которые стали её главным смыслом жизни.

Со стороны их семья была даже примерной. На людях они никогда не ругались, в доме чистота и уют. У Саши по мужской части всё сделано, про таких говорят – рукастый. Ира себя уговаривала, что всё хорошо и её можно считать счастливой: муж не пьет, не гуляка, как говорится, всё в дом. Что ещё нужно?

Весть о неизлечимой болезни Саши пришла неожиданно, перевернув в семье с ног на голову привычки и весь налаженный быт. Твёрдость характера мужчины не проявилась в борьбе с коварным недугом, он не верил в волшебное исцеление и стремительно угасал. Таблетки пил только обезболивающие.

Ирина подошла с чашкой к лежащему в постели исхудавшему супругу, присела на краешек кровати.

- Саш, я сварила твой любимый кисель.

Он посмотрел на жену злобным взглядом и оттолкнул чашку так, что бордовая жидкость плюхнулась Ирине на грудь и побежала ручейками по животу, в подол платья.

- Ну, зачем ты так? Не хочешь – не пей…

Ирине казалось, что Саша винил её в произошедшем, сердился, что не он, а она здорова. Он больше молчал, наблюдал за ней, хмурился и отворачивался. Так и ушёл не сказав ни хороших, ни плохих слов на прощание.

Ирина замкнулась. Нельзя сказать, что она потеряла интерес к жизни, но весёлый взгляд потух. Чувство непонятной вины и безразличия легли ей на плечи, а их порой невозможно не смыть, не соскоблить.

                                               *    *     *

- Ирина, вы здесь?

Услышав знакомый мужской голос, женщина выглянула в окно.

- Решили проведать владения? А я иду, смотрю следы к вашей калитке. Как хорошо, что вы приехали, а то я здесь совсем одичал, - раскатисто засмеялся мужчина, - уже с белками разговариваю.

Ирина вышла на крыльцо.

- Да, Иван, решила навестить, вот привезла семечек для белок, сало для синичек, зёрнышки. А вы совсем в город не ездите?

- А что мне там пенсионеру делать? Скукотища в бетонных стенах, а здесь сами знаете – раздолье, шестой океан! – мужчина шумно втянул ноздрями воздух и развел широко руками.

- Чайку со мной попьёте?

- С удовольствием, но тогда и вы обещайте, что сегодня не откажите и посетите мою обитель, а я познакомлю вас со своей гостьей.

Женщина постаралась, чтобы Иван не заметил её беспокойства по поводу какой-то гостьи. Ей, конечно, было всё равно, по крайней мере сейчас она себе это старательно внушала.

 *   *   *

Ирина поднялась по широким ступеням добротного крыльца, невольно сравнивая их со скрипучими лесенками на своей даче.

Иван открыл дверь, пропуская гостью. Тёплый поток воздуха приятно скользнул по щекам и окутал румяное лицо.

-Ух, как у вас тепло.

- Согласен, малость перетопил сегодня, а всё из-за моей гостьюшки.

Ирина беспокойно обвела глазами комнату, но никого не узрела. Зато она обратила внимание на множество картин в простеньких деревянных рамках, отчего сочность и яркость полотен только выигрывали.

- Да у вас как в музее. Кто автор?

Увидев лёгкое смущение хозяина, Ирина изящно приподняла бровь и добавила:

- Вы пишите картины?

Иван отмахнулся.

- Громко сказано. Когда-то давно закончил художественную школу и то, потому что мама настояла. А здесь, на природе, кисти неожиданно в руки попросились, так… балуюсь под настроение. Знаете, кто-то фотографирует красоту, а я рисую.

Ирина присмотрелась к одной из картин и узнала свой домик, окружённый кустами сирени и смородины. Живописное полотно: открытыми ставнями, каждым зелёным листочком и камешком на дорожке, удивительным образом сияло солнцем.

- Ого! Как вам удалось без лучей солнца передать его сияние? Да вы талантище! А ведь это моя дача! Восторг! – зааплодировала Ира.

- Просто на этом участке живёт солнышко и всё, к чему прикасается оживает и радуется,- мягким голосом произнёс Иван.

Их глаза встретились, поймали ту нить, которая связывает, опутывает и прячет концы глубоко в сердца.

Наступившую тишину нарушил шорох за диваном. Хозяин поспешил на шум.

- А вот и моя пушистая постоялица, - от этих слов лицо Ивана просветлело улыбкой, от которой любые морщинки становятся симпатичными.

Светло-карими глазами, испуганно-выжидающе, на Ирину смотрела лисица. Лесная красавица лежала на подстилке с перевязанной лапой и беспокойно вертела острой мордочкой.

- Отважная, - произнёс Иван, - еле отбил от собак. Без ран, конечно, не обошлось. Сейчас то, можно сказать уже ожила. Лапу сильно повредили, но надеюсь, что удачно срастётся. Поначалу всё пыталась сорвать лангетку, кусалась, но ничего, вроде подружились, - усмехнулся в усы мужчина.

- Никогда не видела лису так близко. Хорошенькая. Надо же какой интересный окрас, говорят рыжая, рыжая, а я бы сказала медовая. Наряжуха, ещё и в чёрных гольфиках,- засмеялась женщина.

Ирина наблюдала, как аккуратно и тщательно Иван поправил подстилку, погладил рыжуху большой мозолистой рукой, и зверёк успокоился, доверяясь другу - человеку.

И вот она суть простых вещей: не хотелось Ирине сейчас ехать в пустой город со всеми удобствами, а до дрожи захотелось быть здесь, в небольшом домике, и чтобы обнимали её Ванины большие руки, а сомнения и страхи  исчезли навсегда.

Туманное утро всё-таки осветилось солнцем!