Судьба для меня сохранила
Пергаментный жёлтый листок,
Сберёгший глубинную силу
Написанных с мужеством строк.
Последние дни жизни деда –
Полсотни отчаянных слов.
Три года ещё до Победы,
А сколько заплаканных вдов!
Ту страшную новость солдатке
Отправил по почте домой
Матрос Александр Касаткин –
Товарищ его боевой.
Свели их военные тропы
Лежавшей в руинах страны:
Дед с Мельничной, он – с Перекопа;
Соседи – по меркам войны.
Они друг за друга держались
Землячеством, словно родством,
Пока навсегда не расстались
В том госпитале фронтовом.
Держу пожелтевший листочек:
Отточены фразы, как сталь;
Немая печаль между строчек,
Сокрытая в сердце печаль.
Порой тяжелей автомата
Бывает простое перо.
Ранимое сердце солдата
Утратой до боли свело.
Я голову тихо склоняю;
Ком в горле, в затылке – озноб…
Вернулся ли Саша, не знаю,
С Победой на свой Перекоп?
Письмо прочитаю я снова,
Представлю те страшные дни.
Есть мужество честного слова,
Что мужеству боя сродни!
[Скрыть]
Регистрационный номер 0021203 выдан для произведения:
Судьба для меня сохранила
Пергаментный жёлтый листок,
Сберёгший глубинную силу
Написанных с мужеством строк.
Последние дни жизни деда –
Полсотни отчаянных слов.
Три года ещё до Победы,
А сколько заплаканных вдов!
Ту страшную новость солдатке
Отправил по почте домой
Матрос Александр Касаткин –
Товарищ его боевой.
Свели их военные тропы
Лежавшей в руинах страны:
Дед с Мельничной, он – с Перекопа;
Соседи – по меркам войны.
Они друг за друга держались
Землячеством, словно родством,
Пока навсегда не расстались
В том госпитале фронтовом.
Держу пожелтевший листочек:
Отточены фразы, как сталь;
Немая печаль между строчек,
Сокрытая в сердце печаль.
Порой тяжелей автомата
Бывает простое перо.
Ранимое сердце солдата
Утратой до боли свело.
Я голову тихо склоняю;
Ком в горле, в затылке – озноб…
Вернулся ли Саша, не знаю,
С Победой на свой Перекоп?
Письмо прочитаю я снова,
Представлю те страшные дни.
Есть мужество честного слова,
Что мужеству боя сродни!